***


— Объявляется посадка на рейс номер 950, - отовсюду из динамиков донесся мелодичный, с хорошей дикцией, женский голос, который перебивал общий шум в зале ожидания аэропорта.

Мужчина неспешно встал с неудобного кресла в зале ожидания и занял очередь к стойке регистрации. Ему даже не верилось, что он улетает из этого сибирского города, такого заснеженного зимой и такого солнечного летом. Не то, что Питер… Здесь солнца много — боле трехсот дней в году, потому он мог бы по праву потягаться в этом показателе с Ялтой.

Кирилл рассеянно посмотрел по сторонам, разглядывая ожидающих людей. Ему казалось, что в толпе незнакомцев он может встретить яркие золотистые волосы и горящий взгляд Полины.

«Полина, наверное, дома», — с тоской подумал Кирилл и встал спиной к залу. Мышцы скул дернулись, и губы сжались в одной тонкой полоске. Сердце заныло от дурацкого ощущения, что он поступил как самый настоящий козел. Он достал телефон и открыл галерею фото. Нашел один единственный снимок Полины в день, когда они провели вечер вместе. Она, распустив волосы, стояла на мостике через ручей и мило улыбалась. Удалить это фото просто не поднималась рука.

Картинку на дисплее телефона сменил входящий звонок. Телефон долго вибрировал и не хотел замолкать. Наконец, Кирилл поднес телефон к уху и, скептически поморщившись, услышал:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Савченко, ты что, совсем страх потерял? — грубый мужской тон напором не давал даже сказать элементарное «здравствуйте».

— Я сейчас не могу говорить, — сохраняя спокойствие, отрезал он.

— Савченко, я тебя еще раз спрашиваю: ты что, с дуба рухнул?! Ты сдурел?! Ты же наш объект бросил и свалил, сука, раньше положенного срока по контракту! — все еще продолжал вопить голос.

— Петр Алексеевич, я же передал дела. К тому же, я не увольняюсь, и в случае затруднений приеду разрешить любые вопросы.

— Тебе место начальника отдела не нужно? Колька его просто так не отдаст, если увидит, что ты хреново исполняешь свои обязанности!

— Я Вас предупреждал, что у меня обстоятельства. Вы сказали — подождут. Так вот сейчас они не могут ждать. Они мне жить и работать спокойно не дают, понимаете?

— Савченко, я не знаю, что там у тебя случилось и каким Макаром ты будешь выпутываться из этой ситуёвины, но я тебе одно скажу — проект полностью на твоей совести, и если что-то пойдет не так, я тебя в это «отдаленное место ссылки и каторги» сошлю до тех пор, пока ты мне до каждого винтика, до каждой гаечки все нахрен не исправишь! Понял меня?!

— Вся проектная документация хранится и в нашей фирме, и в «Рос-Ойл» и даже в Пекине. Последний отчет я отправлял позавчера, — вздохнул Кирилл, подкатив свой багаж ближе к стойке регистратора.

— Я ж тебя скормлю китайским собакам, Савченко! — грозился шеф. — Ты же понимаешь, что мы — подрядная организация, и чуть что — все шишки свалятся на нас. Ладно, прилетай, а дальше я с тобой еще поговорю. Все, отбой!

Петр Алексеевич положил трубку, опять же, даже не попрощавшись.

Регистрация, труба с гофрированными дрожащими стенками, длинный людской поток и свет в конце тоннеля. Кирилл понимал, что ему нужно улететь, чтобы развеять все сомнения и, возможно, продолжать жить своей жизнью в надежде на то, что Полина наконец-то найдет свое счастье, пусть даже и не с ним, а с другим. Его ум четко выстроил алгоритм дальнейших действий, но зато сердце, такое своевольное и непокорное, по-прежнему рвалось в этот сибирский город с резко континентальным климатом, где температуры колеблются от минус сорока до плюс сорока градусов по Цельсию.

Ему досталось место напротив крыла и возле иллюминатора. Через толстое стекло он забыто наблюдал за зеленеющей травой, черной взлетной полосой, выглянувшим весенним солнцем.

Мужчина, не дожидаясь указаний приветливой стюардессы, пристегнулся. Рев двигателей, взлет, приветственная речь светловолосой сотрудницы экипажа в голубой форме и тяжесть в желудке, ухнувшем куда-то вниз. Кирилл откинулся на спинку кожаного кресла и облегченно закрыл глаза, ощущая лишь пустоту и равнодушие. Ксюша… Опять она рушит все его намеченные планы. Парень слабо улыбнулся и выдохнул: овца — она и в Африке овца.





Глава 5





Когда Кирилл открыл дверь своим ключом, то даже и не надеялся увидеть спящую на его кровати Ксению. Ее шелковая ночная сорочка красиво облегала фигуру, волосы были слегка завиты и спускались по ее обнаженным плечам.

— Ксюша, мы с тобой пока еще ничего не решили, — громко сказал он, войдя в спальню.

— Мог бы и поделикатнее меня разбудить, — обиженно надула она губы. — Как долетел?

— Что ты здесь делаешь? Кто дал тебе ключи от квартиры? — бесцеремонно бросил он вместо ответа на ее вопрос, снимая с себя пиджак горчичного цвета с кожаными вставками.

— Твоя мама. Ты же отдал ей мои ключи, чтобы она присматривала за этой квартирой, пока тебя нет в городе, — пожала плечами девушка. — Я подумала…

— Что ты подумала? — перебил Кирилл.

— Что ты захочешь видеть меня, особенно когда будешь в курсе моего особенного состояния, — Ксения стала нежиться в постели, потягиваясь и переваливаясь с одного бока на другой.

— Это еще нужно выяснить, Ксень, — взяв из шкафа залежавшуюся футболку, он быстрым движением надел ее. — Запишись на УЗИ, я пойду с тобой.

— Я уже записалась, милый, — проворковала она. — В среду на семь вечера. Это чтобы ты наверняка пошел со мной, ведь у тебя работа.

— Угу, — хмуро кивнул мужчина. — Я в душ!

— Я с тобой! — она тут же вскочила с постели и уже взяла пальцами тонкие бретели своей ночной сорочки, чтобы сбросить ее с себя именно сейчас, когда Кирилл стоит прямо перед ней.

— Нет! — отрезал он и закрыл за собой дверь.






***


Позвякивая чашками, Ксения кротко прислуживала ему за ужином. Жареная курица с картофельным пюре (совсем невкусным, как оказалось, таким водянистым и пресным), чай и печенье из ближайшего супермаркета. Эта еда была ничуть не лучше той, чем он питался последний год.

Заскочив домой всего на полчаса, чтобы забрать Ксению и отправиться вместе к врачу в одну из самых лучших клиник города, где наверняка им дадут достоверный и точный ответ — есть ли беременность или нет. Ошибка исключена и невозможна. Там не ошибаются.

— Я беременна! — взвизгнула девушка, услышав вердикт специалиста УЗИ-диагностики и обхватив живот обеими руками. — Слышишь? Я беременна!

— Это точная информация? — не обращая внимание на веселье Ксении, Кирилл обратился к женщине в белом халате, которая уже печатала результат на клавиатуре компьютера.

— Абсолютно. Можете не сомневаться! Беременность сроком около восьми недель. Ребенок развивается пока хорошо, поводов для беспокойства нет. Единственное — я бы Вас попросила сейчас уделять больше внимания своей супруге…

«Она мне не жена», — мысленно произнес Кирилл.

— …и максимально стараться обеспечить правильное и рациональное питание. Половой покой пока соблюдайте, но это уже Вам точно скажет акушер-гинеколог. Запишитесь к ней на ближайшее время…. Вот, пожалуйста, — и женщина подала Кириллу распечатанный протокол исследования, прикрепив к нему степлером фотографии будущего младенца.

Кирилл взял в руки лист и оторопело смотрел на диагноз, выведенный крупными буквами — по крайней мере, так ему казалось, — маточная беременность сроком 8–9 недель. Что сказать? Он в шоке.

— Я беременна! — вновь радостно завопила в машине Ксения, а потом посмотрела на уставившегося в одну точку парня и спросила: — Ты что, не рад?

— А… отец точно… я? — с расстановкой уточнил он, все еще не в силах смотреть на рядом сидящую ликующую девушку.

От ее радости не осталось и следа. Ее выражение лица сменилось на негодующее.

— Мы провели эту ночь вместе! Без презервативов! Ты был во мне, излился своей спермой, и мы зачали ОБЩЕГО ребенка!

— Тихо! — Кирилл грубо оборвал истерику Ксении. — Мы подождем парочку недель, а потом проведем на тест на установление отцовства.

— Ты сомневаешься во мне? — задыхаясь от гнева, прошипела она. — Ты поймешь, что это твой ребенок, когда я рожу!

— О, нет, дорогая, — иронично заметил Кирилл и саркастически приподнял бровь. — Сейчас двадцать первый век, и я спокойно отведу тебя на исследование. А когда родится ребенок, то мы перепроверим полученные генетические данные.

— Я не позволю издеваться надо мной! — не своим голосом заговорила Ксения, погрозив ему указательным пальцем. — Я не разрешу! Ты понял меня?!

— Милая, — почти ласково произнес он. — Ты ведь понимаешь, что мои подозрения небеспочвенны? А? Кроме того, твои опасения насчет методов тестирования также совершенно ничем не обоснованы. Пока я ждал своего рейса в аэропорту, то успел внимательно изучить информацию: существуют как инвазивные, так и неинвазивные методы. Понимаю твои страхи и предлагаю провести неинвазивный тест. Вот и всё…

— Сволочь! — люто выпалила Ксения, попытавшись дать Кириллу пощечину, но вскоре ее рука была захвачена его крепкой ладонью. — Сукин сын! Ненавижу!

— Хватит! — он оборвал поток ее ругательств. — Будь добра, тогда скажи, зачем такой ублюдок, как я, тебе нужен? Найди себе мужика под стать и соси из него деньги. А мне надоело — я тебе откровенно говорю! И если ты мне сейчас лжешь, то потом поплатишься сама же за свое вранье. Усекла?

Ксения отпрянула, выбилась из железного захвата мужских рук. Ледяной тон всегда тихого и доброжелательного Кирилла здорово испугал ее. По спине прошелся холодок, и девушка отвернулась от Кирилла, застегнув джинсовку на все пуговицы.

— Я расскажу все твоей маме, — буркнула она. — Я выношу этого ребенка, и ты примешь его, как родного. Он и так тебе родной.

— Плевал я на мать. Она мне всю жизнь указывает что и как делать, — оборвал ее возглас Кирилл.

— О как! — воскликнула она, обернувшись и посмотрев на его строгий и серьезный профиль. — Какого хрена ты себя так ведёшь?!

Она не могла поверить своим ушам и глазам. Грубое лицо с волевыми скулами, нависшие брови, стылый взгляд, плотно сомкнутые губы — рядом с ней в машине, за рулем, сидел некогда кроткий, терпеливый и уступчивый Кирилл.



Месяц спустя



— Полинушка, надо питаться, так совсем исхудаешь! — волновалась Зинаида Васильевна, заботливо перекладывая в блюдо девушки самые лакомые части курицы-табака.

— Хм-м-м, мне не хочется, мам, — Полина, поморщившись, поглядела на золотисто-коричневую корочку цыпленка. — Бе-е-е, не могу смотреть!

— Но, Полинушка, — мать сердобольно осмотрела побледневшую дочь. — Ты же всегда с удовольствием это ела!

Запах жгучего перца пробудил у девушки очередной приступ тошноты. Полина крепко накрыла рот ладонью, пытаясь удержаться от рвоты.

— Раньше, — процедила Полина. — А сейчас не хочу!

— Да что ж такое-то?! Неужто ты влюбилась в этого инженера? — Зинаида Васильевна с отчаянием хлопнула себя по бедру, оторопело оглядывая серо-зеленый цвет лица девушки и трогая ладонью ее покрывшийся испариной лоб.

— Ничего я не влюбилась! — промолвила Полина. — Я опаздываю, мне на пары надо.