Хороший вопрос, как дальше ситуация будет развиваться. Официально с организацией перемирие. При этом Родион продолжает собирать на них всю возможную информацию. Князь, я уверен, тоже в любых планах учитывает возможность их влияния. Что касается меня – никаких активных действия я не предпринимаю, но это не означает бездействия. Я готовлюсь, как могу. Закладываю фундамент для того, чтобы не допустить прошлых ошибок и в случае нового конфликта неприятно удивить врагов.

Перечисленное касается локального конфликта на территории России. А в случае проекта между двумя странами, как отреагирует организация? К нам лезть не будет, а сработает на территории Европы? Или и там в стороне останется и позволит ситуации развиваться свободно? Я в глобальную политику никогда не лез, поэтому слабо представлял текущие расклады. Артур сказал, что Германия зависит от Франции, и я этим своим проектом зависимость снижу. Соответственно, и без всякой организации французы затаят на меня обиду. А ведь во Франции мои родственники живут. Хм… Что-то нехорошая перспектива вырисовывается, надо запросить расклад, кто там сейчас у французов самый сильный, и чьи интересы я задену.

– Спасибо за познавательную беседу, – сказал я, переварив сказанное.

Артур ведь не просто так здесь переживаниями делился. Намекал на возможные риски. Уверен, мне бы об этом князь или кто-то из его людей сообщил, так что информация не такая уж и ценная, но сам жест я оценил. Добавлю мысленно пару очков мужу Софии.





Глава 11. Разговоры




Закончив разговор с Артуром, мы отправились искать наших жён, а там они с Софией попрощались с нами и отчалили.

– Как прошло? – спросила Катя.

– Мило пообщались. Броню хотят заказать. А у вас как?

– София много интересного поведала. В частности то, кто в сделке участвует. Рассказать?

Я кивнул, и Катя выдала расклады, что и как.

– Ты знаешь, каков их политический строй?

– Вместо князя канцлер, но фамилию правящей семьи, хоть убей, не помню.

Катя поджала губки, выдавая своё отношение к моей беспечности, но ничего по этому поводу не сказала. А что поделать. Меня больше новые проекты волнуют, чем кто там правит.

– Холтейн. Если воспринимать аристократический строй как пирамиду, то канцлер сидит на самом верху, на втором уровне находятся могущественные кланы, которые держат основные направления в стране, а на третьем уровне будут крепкие середнячки.

– Так… – протянул я, представляя этот образ.

– Клан Варин, в который входят Хофманы, находится на втором уровне. Они славятся как хорошие дипломаты и в основном занимаются внешней политикой. Внутри страны тоже много в чем принимают участие, но это скорее обычный бизнес, чем что-то по-настоящему масштабное.

Я кивнул, принимая ответ. Когда какой-то род существует несколько сотен лет, неудивительно, что в его активах накапливаются различные предприятия и бизнесы. Скромные по меркам страны, поэтому их обычно в раскладах не учитывают. Так, например, клан Варин воспринимают как дипломатов, но при этом какая-нибудь пятая дочь третьего сына главы может открыть сеть успешных ресторанов. В общем, не особо-то это и важно.

– То, что Медведевы с ними породнились, можно сказать, стандартная практика.

– А вот сейчас не понял, – честно признался я.

– Не перестаю удивляться тому, насколько ты гениален в артефактах и в то же время черств к тому, что происходит вокруг.

– Это ты у нас на дипломата училась, – парировал я. – А я скромный управленец.

Который особо-то пока ничем и не управляет.

– Пояснишь мысль? – я взял супругу под локоток и повёл на второй этаж.

– Они как прослойка между другими странами. Плодовитое семейство. Часто заключают браки с иностранными семьями. С правящей тоже в родстве. Вот и получается, что они, как пауки, которые за тысячу лет наплели много паутины и связали государство с соседями. Хотя нет, эта метафора не очень красивая.

– Идею я уловил. А Рюрех с Майер на каком уровне находятся?

– Рюрех на втором, Майер на третьем. Если дела не поправят, то скатятся ниже, – Катя посмурнела при упоминании родни. – Ещё десяток лет назад они планировали выйти на второй уровень. Но череда неприятностей, неверных решений, и, как итог, они скатились.

– Понял. Так что там по раскладам?

– Если бы не перебивал меня, то давно бы узнал.

– Молчу-молчу, – мы поднялись наверх и вышли на балкончик, откуда открывался вид на океан. Я рефлекторно активировал глушилку, чтобы нас никто не подслушал.

– Варин – связующее звено в назревающем проекте. Ещё участвуют две семьи. Леманн, которые занимаются энергетикой, и Ланге, которые главные логисты. Все поезда, перевозки грузов, прокладка дорог – это всё они.

– Монополисты?

– Да, у немцев это распространено. Между прочим, их сильное качество. Обычно монополия ведет к краху, но они не делают себе поблажек и держат марку вот уже который век.

– Сильны.

– Не то слово. Исключения и ошибки, конечно, случаются, но это большая редкость. Не хотят репутацию терять, вот и стараются.


– По описанию участников, там ещё логистический проект готовят?

– Обсуждают, наверное. Это надо у дяди уточнять. Так-то никто не откажется у себя в стране заиметь портальную сеть. Это же какая экономия на всём!

На времени, на бензине, на ремонте дорог.

– Какая же ты у меня умница. Про то, что немцы зависят в плане поставок энергии от Франции, я уже знаю.

– Тогда понимаешь, насколько это серьёзное дело. Немцы хотят снизить свою зависимость. Сейчас появился на это шанс. Проект рассчитан на десятилетия. В течение которых французы, да и все заинтересованные стороны, не постесняются вставлять палки в колёса.

– Надо предложить князю идею самим поставлять энергию, а не природный газ.

– Уверена, этот проект уже давно прочитан, проблема в том, как защищать стратегически важные точки. Ты ведь и сам понимаешь, насколько легко в нашем мире устроить диверсию даже на хорошо охраняемом объекте. Поэтому основной риск здесь: если ты запустишь какое-то большое производство, которое не будет устраивать другие кланы, они постараются это банально разрушить.

– Свои же нужды Россия как-то обеспечивает. И защищает то, за счёт чего это делает.

– Я понимаю, что ты на многое смотришь совершенно иначе. Но как-то у тебя всё очень просто выходит. Одно дело обеспечивать свои нужды, а другое – потеснить могущественных французов на территории их монополии. Тем самым перевернув большинство международных отношений. Немцы ведь не сами торговать собираются энергией, они всего лишь хотят снизить зависимость. Не полностью её убрать, а снизить. Полностью убрать и невозможно, наверное. Опять же, это слишком многое изменит и слишком много напряжения породит. Поэтому они сейчас мягко прощупывают почву и смотрят, что из этого получится.

– Иначе говоря, в этом деле слишком много нюансов для такого увальня, как я.

– Не прибедняйся. Ты бы легко во всём этом разобрался, если бы тебе это было интересно. А ты живёшь исключительно своими проектами.

– Почему это? У меня ещё молодая жена есть. Красивая, – приобнял я супругу.

– Дурак, – засмеялась она.

– А про китайцев София, случаем, не рассказала?

– Нет. Не её тема. Это из Германии она свежие новости принесла, а оттуда… Сложно с ними всё.

– Что вам на дипломатическом про них рассказывали?

– А ты ими не интересовался?

– Нет.

Каюсь, грешен.

– Уникальный феномен. По факту, у них государство лишь на словах есть. Территория поделена между кланами. Сейчас наметились тенденции к объединению, но что там и как, я не знаю. Надо уточнить. Кстати, пора собираться. Скоро обед, и нас ждут на приёме. Сначала общая трапеза, а потом переговоры, где ты тоже будешь участвовать.

– Приехал отдохнуть, называется.

– Ты же сам не любишь сидеть без дела.

– Ходить на официальные собрания я тоже не люблю.

– Переживешь, – улыбнулась Катя и пошла в комнату.





* * *


Официальная часть прошла… Ну, она прошла, и это главное. Тюкали меня не особо сильно. По большей части я слушал обсуждение всяких нюансов да отвечал на уточняющие вопросы по технической части. Не выдавая при этом никаких собственных секретов.

Сначала с немцами пообщались, потом с китайцами после перерыва. С последними ещё проще вышло. В плане того, сколько мне говорить пришлось. А вот по части этикета, церемоний и прочей суеты было сложнее. Перед встречей мне передали список, что можно, чего нельзя, пришлось учить на скорую руку.

Отстрелялся. Выдохнул. Вышел на улицу. Встречи проходили в самую жару, в здании, в котором хорошо работали кондиционеры, поэтому никому страдать не пришлось. Строение располагалось в центре острова, а рядом имелась зона отдыха, с бассейнами, ресторанами и барами. Места для бесед тоже имелись.

Мне хотелось уйти, но Катя вместе с Софией как раз отдыхали в этой зоне и общались с другими женщинами. Увидел я среди их компании и китаянок. Поймал взгляд супруги, она кивнула мне, но подходить не стала. Ясно. У мужчин свои переговоры были, у женщин свои. Ладно, пусть общаются. Пойду себе коктейль закажу. Заодно подожду тех, кто захочет со мной переговорить с глазу на глаз. Что-то подсказывает, что таковые обязательно будут.

Ожидания оправдались быстрее, чем мне бы того хотелось. Стоило заказать напиток и присесть с ним за ближайший столик, как появился китаец.

– Господин Эдгард? – поклонился он. – Не помещаю?

Обратился мужчина на ломанном английском. Общий смысл фраз понятен, но мозг с непривычки, перерабатывая этот чудовищный акцент, пробуксовывает.

– С кем говорю?

– Меня зовут Хан.

Вот так просто? Чисто теоретически в этом месте сейчас не должно быть посторонних людей, а значит, этот человек прибыл с гостями. Как мне объяснили, у китайцев считается важным обозначать, к какому клану ты относишься, поэтому его представление прозвучало как минимум странно и невежливо.