Заметим, что из двух пришедших в Константинополь броненосцев именно “Александра” не подверглась модернизации, тогда как столь же древний «Сьюперб», сменивший имя на данное ему при рождении «Гамадие», получил новейшую артиллерию. Жертвой злоумышленников стал не сильнейший, а слабейший корабль.
И вот, воспользовавшись злодеянием, британские адмиралы обвинили в этом Россию и начали войну, надеясь на свой подавляющий перевес в кораблях и экипажах.
Правда, потом что-то пошло не так. Выяснилось, что и британские корабли не столь хороши, как казалось поджигателям войны, и выучка британских моряков несколько переоценена. Возможно, почивая на лаврах первой морской нации мира, островитяне забыли, что современный флот требует не только героизма, но высочайшей квалификации и жесточайшей дисциплины.
Я не готова судить о квалификации британских моряков до окончания войны – она покажет это со всей очевидностью, но вот дисциплина представляется слабым местом флота Его Величества. И в самом деле, если даже считать, что взрыв «Александры» не имеет никакого отношения к расхлябанности и разгильдяйству, то как объяснить взрыв бронепалубного крейсера «Террибл», стоявшего на входе в Босфор и явно не имевшего на борту «шпионов царя»?
А что творилось на Балтике во время боевых действий? Шесть миноносцев, два именных и четыре номерных, и башенный броненосец «Нил» тоже стали жертвами внутренних взрывов. На каждом из них тоже был «шпион царя»?»
– Да как она смеет! – взвился Фишер. – Я сам видел эту замаскированную под уголь мину! Мы можем обнародовать…
– И нажить себе массу неприятностей, Джек, – скучающим голосом произнес его старый знакомый из разведки. – Я взял со всех участников расследования подписку о неразглашении. Представляете, что начнется, если эта идея зкрадется в голову нашим фениям? Тогда вам придется лично обнюхивать каждый кусок угля, даже те, что приходят из Метрополии…
– Мы перейдем на нефть! – воскликнул Фишер. – Вот еще один аргумент – при нефтяном питании котлов никто не сможет учинить подобную пакость! Мы отобьем у русских персидские прииски, и тогда…
– Когда? – ласково спросил его король. – Когда именно, Джек? Пока твои «Соверены» не решаются вновь выйти к Бендер-Аббасу, а Средиземноморская эскадра все так же торчит в Босфоре, не в силах пробиться через русские мины, не так ли?
Адмирал засопел. Ему так и не удалось настоять на объединении эскадр: турки и датчане заверещали так, что у Первого Лорда адмиралтейства заболели уши. Его Величество продолжил чтение.
«А недавний взрыв броненосца «Булварк» на рейде оккупированной британцами Либавы и вовсе заставляет задуматься: на всех ли британских броненосцах есть «шпион царя» или всего лишь на половине?»
– Что скажете, Хау? – поинтересовался король, не откладывая газету.
– Это очень похоже на «Террибл», сир, – насупился тот. – Взрыв погребов не оставил никакой возможности узнать, что там случилось на самом деле. Могу сказать одно – это была не мина Уайтхеда. Во-первых, корабль стоял с полностью опущенными противоминными сетями, а во-вторых, оба борта выглядят относительно неповрежденными, значит бомбу или пронесли на борт, или прикрепили к днищу. Точнее пока сказать трудно.
– Непонятно, как предотвратить такие «внезапные взрывы» в будущем? Но я продолжу. Дальше Её Величество изволит перечислить остальные победы русских: «Маджестик», поймавший в борт сразу две мины Уайтхеда с русских миноносцев, едва доковылявший до Борнхольма. Он годится только на роль брандвахты, как и «Цезарь», «Нил» или «Эмпресс оф Индиа»… Бедняга «Худ», погибший от одного-единственного попадания в крышу башни, «Рипалс» и «Рамиллиес», получившие свои фугасы в открытые барбеты. В результате наши силы в Персидском заливе в лучшем случае сравнялись, а в худшем…
– Русские планируют вернуть «Апраксина» в строй в конце следующей недели. Как раз к подходу «Иррезистебла» и «Имплакэбла». Тогда их будет шесть против наших семи или, с учетом повреждений «Эмпресс оф Индиа», против шести, – проинформировал всех начальник разведки. – К счастью, жертва «Полифемуса» не была напрасной и седьмой русский броненосец не подлежит восстановлению. Но снятые с него двенадцатидюймовые орудия уже устанавливаются на батареях Ормузского пролива.
– Прекрасная новость, – саркастически произнес король. – «Санс Парейль» и «Хиро» – не столь тяжелая потеря, а про «Конкерора» русские, похоже, и не знают… «Энсон» – уже хуже, но тоже терпимо… Самое интересное мой племянник приберег в Бонинском архипелаге: «Ринаун», «Центурион», «Барфлер» и «Бленхейм». Мы что-то знаем об этом, Чарльз?
– Дальневосточная летучая эскадра была отправлена на поиск базы русских. Мы предполагаем, что она находится на Бонинах, но нам нужны точные подтверждения.
– Похоже, мы их получили, – вздохнул король, – хотя и таким оригинальным образом. Кто-нибудь верит, что Berliner Illustrirte Zeitung врет и наши броненосцы вернутся?
– Они уже соврали, что русские имеют отношение к взрывам на наших кораблях! – взвился Фишер.
– Они и не утверждали этого, – спокойно ответил король. – Более того, в статье есть одна примечательная фраза: «Если тебя в чем-то незаслуженно обвиняют – возможно, имеет смысл действительно заслужить это».
Начальник разведки поднял палец и взгляды присутствующих направились к нему.
– Если не ошибаюсь, Джек, – обратился он к Фишеру, – от решительного прорыва в Черное море тебя удерживал только русский «Потемкин»?
– Да, сэр. Пока и мы, и японцы в море несем основные потери от артиллерии русских калибром именно в двенадцать дюймов… Если, конечно, не учитывать летучую эскадру: я надеюсь, что царь все же привирает. «Фудзи» был взорван снарядом с «Трех Святителей», «Худ» и «Рипалс» тоже пали жертвами двенадцатидюймового калибра «Наварина» и «Чесмы», «Идзумо», «Асаму» и «Адзуму» поймал «Ретвизан», которого японцы ошибочно приняли за «Пересвет», да и «Микаса» поврежден именно крупным калибром. На долю девятидюймовок приходится лишь «Рамиллиес», да и то неточно, и два наших устаревших броненосных крейсера. Так что, не будь на Черном море «Потемкина»… Полагаю, с девятидюймовками, что больше пристали крейсерам, чем броненосцам, мы как-нибудь справимся, даже несмотря на их возмутительную дальнобойность и количество взрывчатки в снарядах. В конце концов, мы имеем преимущество в три узла хода. Стоит нам прорваться за минные банки, мы настигнем русских и поквитаемся за всё, как только выйдем на дистанцию эффективного огня своих орудий. Но «Потемкин»…
– Его уже нет, Джек. Мы проверили информацию трижды, через разные источники: его уже нет. Он, знаешь ли, тоже внезапно взорвался. Совсем как «Террибл». Или «Нил». Или «Булварк».
– Не желаю знать деталей, – скучным голосом произнес король. – Но я очень, очень хочу услышать об успехах моего флота в ближайшее время, потому что скоро может стать слишком поздно. Нам и так пришлось обратиться за помощью к заокеанским «кузенам», а это может выйти Империи неприемлемо дорого…
В расчетной конторе (Pay Office) британского флота на Брод-стрит в это же время.
– Двадцать четыре двенадцатидюймовых орудия? Это не тот кролик, которого можно так вот запросто достать из «Стетсона», сэр, – Третий Лорд Адмиралтейства был признателен американцу хотя бы за то, что тот не положил прямо на стол ноги в ковбойских сапогах. – Хотя достать тридцать два ствола было бы еще труднее. Эти восемь пушек… Вы ограбили итальяшек, не так ли?
Адмирал Мэй поморщился. Конфискация орудий, производимых Эльсвикским арсеналом для итальянских броненосцев и броненосных крейсеров, прошла с изрядным скандалом, о котором ему не хотелось вспоминать. Но два последних «Формидебла» орудиями укомплектовать удалось. И все же, какими бы ни были рекомендательные письма этого мужлана, манер ему они не прибавили.
– Это война, мистер Гудри. А она требует решительности не только в бою.
– Точно, – собеседник кивнул и глянул на одну из небрежно брошенных на стол рекомендаций. – Старина Альфред мне все уши прожужжал о морской мощи, когда я служил под его началом. Потом он стал писать умные книжки, а я – возиться с железками.
– Сколько? – адмирал попытался скрыть презрение в голосе.
Видит Бог, если бы он не нуждался в этом человеке настолько сильно, приказал бы спустить его с лестницы, но визитер, напротив, развеселился.
– Вот это деловой разговор! Тут, – возникшая на бумаге сумма была, на взгляд адмирала, вполне приемлемой, – стоимость орудий плюс надбавка за срочность. А вот это, – вторую сумму назвать приемлемой было значительно труднее, – придется занести в Туманное Болото и флотскому командованию, чтобы они закрыли глаза на задержку в вооружении тройки «Мэнов» и трех первых «Вирджиний».
– Это все? – раздражение все же прорвалось наружу.
– Увы, нет. Трудно представить себе сумму, которая заставит Конгресс нарушить нейтралитет слишком явно. Продавать оружие воюющей стороне наши политиканы не станут, особенно, когда рядом с Гавайями шастает русская эскадра.
– Судя по всему, у вас есть решение?
– Президент наложит эмбарго на продажу орудий вам, японцам и русским, – пояснил визитер. – Но вот аргентинцам, чилийцам или бразильцам – почему бы и нет?
– Вы предлагаете….
– Каждая из этих стран, точнее, предприниматели купят у вас по два «Дункана». В кредит. С нулевым первым взносом. Признаться, если бы не война, я бы посоветовал вам и вправду избавиться от этих картонных недоброненосцев и придумать что-нибудь поприличнее, – щадить чувства британца нахальный янки не собирался. – В конце концов, семь дюймов, пусть даже и крупповских, – это по нынешним временам не броня. Так или иначе, в договоре будет пункт о том, что через четыре месяца вы можете потребовать корабли обратно в том состоянии, в котором они в данный момент находятся.
– И вы гарантируете, что за четыре месяца…
– Нам придется потрудиться, адаптируя наши орудия к вашим башням, – ответил американец, – но я не привык брать деньги просто так. С другой стороны, русские остались довольны тем, как мы в Филадельфии ведем дела, так почему бы нам не порадовать и другую сторону?
Это попахивало, просто разило авантюрой, но выхода у контр-адмирала Мэя не было: официальные власти САСШ, действительно, отказывались продавать орудия главного калибра воюющим странам. Хорошо, что присущая жителям мятежных колоний жадность, которую они, разумеется, выдают за предприимчивость, всегда гарантировала нахождение обходного пути.
– Благодарю Вас, мистер Гудри, мы обдумаем Ваше предложение.
«Если он сейчас скажет что-то вроде «чем дольше вы думаете, тем дороже будет сделка», я все-таки спущу его с лестницы», – подумал адмирал, вставая и давая понять, что аудиенция окончена.
Но янки не доставил ему такого удовольствия: то ли обладал похвальным чутьем, то ли был воспитан чуть лучше, чем казалось на первый взгляд.
– Разумеется, сэр, – он тоже поднялся. – Я остановился в «Кларидже».
Адмирал еле сдержался. Жадному дельцу со столь отвратительными манерами следовало бы поселиться в «Сент-Панкрасе». Возможно, с этим человеком стоит иметь дело, разумеется, только после подтверждения его рекомендаций морским агентом Британии.
* * *
Вильям Крамп аккуратно положил телефонную трубку на рычаги. Внезапно ворвавшийся в его жизнь веселый авантюрист Джонни Гудри, служивший ранее, по его словам, под началом самого Мэхена, был прав: британцы находились в отчаянной ситуации и у компании Крампа действительно был шанс неплохо подзаработать. Оговоренная Джонни доля вполне заслужена: он рекомендовал Вильяму проработать вопрос установки американских орудий в башни британского образца еще месяц назад, и это окупилось! Если бы он сейчас в разговоре с британским военно-морским агентом потребовал время на «изучение вопроса», сохранил бы контракт, но максимум на два броненосца: заказы на остальные четыре разобрали бы конкуренты. А так он был единственным, кто полностью готов к установке американских пушек на британские лоханки и может получить в работу все шесть «Дунканов».
Нет, Джонни действительно достоин своих комиссионных, не говоря уже о рекомендации.
Интересно, не стоит ли отправить его в Россию? Вдруг мистер Гудри сможет продать молодому энергичному царю еще пару кораблестроительных заводов?
* * *
Президент Теодор Рузвельт поблагодарил государственного секретаря и министра военно-морских сил за хорошую работу и положил трубку. Эта операция нравилась ему все больше.
Во-первых, сам по себе факт продажи американских орудий Владычице Морей Британии – вопрос престижа. А значит, его репутация в промышленных кругах взлетит до небес.
Во-вторых, вооружение новых броненосцев Флота Соединенных Штатов фактически осуществится на британские деньги. Конгресс будет доволен такой экономией и промышленность в некоторых важных штатах получит существенный толчок.
В-третьих, появилась великолепная возможность испортить отношения Британии сразу с тремя южноамериканскими странами. Сделка с самого начала будет носить фиктивный характер, но ведь в прессе ее можно будет подать как “Британос отбирают наши корабли!” Не все же время гринго быть крайними… А там, глядишь, обретя союзников, присмотримся и к Карибам, и к Белизу, и к Фолклендам…
И в-четвертых, даже если это не главное. Вполне достойное пожертвование автора комбинации мистера Джона Гудри не будет лишним в его, Теодора Рузвельта, избирательный фонд.
Разумеется, он подтвердил этому надутому британскому индюку собственноручно данную мистеру Гудри рекомендацию. Еще бы он этого не сделал!
* * *
Видный военно-морской теоретик Альфред Мэхен внимательно выслушал отчет своего человека в министерстве военно-морских сил, коротко попрощался и положил трубку.
Его блестящие выкладки вновь подтвердились. Как и предсказывал его бывший подчиненный Джон Гудри, молодой русский царь действительно принял во внимание теорию морской мощи Альфреда Мэхена и успешно бил британцев на их же поле, да так, что надменные островитяне были вынуждены обратиться за помощью к своей бывшей колонии. Если ему удастся убедить своих коллег-адмиралов, промышленников и Конгресс в идее броненосца, вооруженного только и исключительно главными и противоминными калибрами, у Моря вскоре сменится Хозяин. Нужно будет поблагодарить Джонни за его блестящую идею, может быть в посвящении к очередной книге.
На мгновение ему даже стало жаль, что он не запомнил столь смышлёного матроса в те давние дни, когда командовал крейсером «Чикаго». Но, с другой стороны, видимо, он был хорошим командиром, если служившие под его началом матросы демонстрируют столь глубокое понимание вопросов морской войны.
О, разумеется, он не стал уточнять, что мистер Гудри не был офицером. Британцы в своем снобизме недооценивают «низшие классы» и это, к слову, одна из их слабостей. Узнай они о его простонародном статусе, комбинация мистера Гудри могла бы сорваться. А это не пойдет на пользу ни Америке, ни ему, Альфреду Мэхену.