Принцесса замерла и вся сжалась – так проявлял себя страх. В следующее мгновение она встретилась взглядом с этими безумными светлыми, похожими на льдинки глазами. Ее пронзил такой фейерверк из эмоций, что она отшатнулась. Она не смогла разобрать ничего из того, что ощутила.
– Кто среди нас-то? – раздался вдруг голос из толпы.
– Она! – воскликнул лысый оратор и вытянул вперед жилистую бледную руку, указывая точно на Омарейл.
Все начали оглядываться, и девушка тоже посмотрела назад, будто ожидая увидеть там кого-то еще.
– Она! – повторил мужчина, тряся пальцем. – Гражданская война!
Толпа выдохнула и отвернулась. Разумеется, никто не думал, что сможет увидеть некое воплощение гражданской войны, прогуливающееся по улице. Первой мыслью Омарейл было сразу же уйти. Но ведь они с Дарритом сами хотели найти этого сумасшедшего, о котором рассказывал «Вестник Агры». И, сомнений не было, она его нашла.
Мужчина продолжал выкрикивать разные лозунги, ни к чему не призывая, просто уверяя, что он обладает таинственными знаниями о грядущем. Люди сменяли друг друга: одним надоедало слушать крик шумного «пророка», другие с интересом подходили узнать, в чем дело. Омарейл, стараясь, чтобы мужчина ее не видел, обходила зрителей, подбираясь ближе.
И вот она оказалась в метре от него. Набрав воздуха в грудь, чтобы выдать очередное сообщение, он закашлялся, когда совсем рядом послышался голос:
– Как вас зовут?
Омарейл в упор смотрела на «великого предсказателя», и его определенно напугал неожиданный вопрос.
– Я – Мир Ленар, – сообщил наконец он. – А ты кто?
Вопрос был задан с безумной улыбкой и хитро сощуренными глазами: будто он точно знал, кто стоял перед ним.
– А я Мира, – ответила она, пытаясь прочитать эмоции мужчины.
Он ликовал, и Омарейл стало совсем не по себе. Но она не могла просто взять и уйти. Если Даррит был прав и этого человека отправила Сова, принцесса хотела узнать – зачем.
– Встретились Мир и Мира, и мир покачнулся, узнав, что не будет прежним! – заорал сумасшедший.
Ее сердце заколотилось громко и болезненно, будто в груди все сжалось и ему, бедному, не хватало места. И свой необъяснимый страх Омарейл передала Миру Ленару. Он вздрогнул.
– Ты знаешь Сову?
Мужчина не смог справиться с эмоциями – как со своими, так и с чужими, – и испуганно распахнутые глаза ответили за него.
– Зачем она тебя послала? Чего вы пытаетесь добиться? – зашептала Омарейл, склоняясь к Миру.
Но тот вместо всяких слов просто схватил ее за руку, заставляя наклониться еще ниже.
– Скоро узнаете, Ваше Высочество, – проговорил он внезапно вменяемым, обычным, разве что взволнованным голосом, а затем оттолкнул девушку и заверещал, возвращаясь в образ городского сумасшедшего: – И разверзнется бездна, и в бездну ту…
Омарейл сделала пару шагов назад, а затем развернулась и быстро пошла прочь. Ее трясло от произошедшего, она все еще чувствовала цепкие пальцы на своей руке.
Однако долгая дорога до отеля успокоила ее, поэтому, придя в номер, она просто устало упала на диван, не в силах начать рассказ.
– А у тебя что? – спросила она вместо этого, увидев озабоченное лицо Норта.
Тот потирал переносицу, что было верным признаком внутренних переживаний. Даррит явно был не в духе. Он поднял на нее мрачный взгляд, вздохнул и ответил:
– Приглашения у меня. Я заказал экипаж, который доставит нас в предместья Агры. Дорога займет около получаса, поэтому нужно будет выезжать в шесть тридцать.
– А я тем временем беседовала с Миром Ленаром. Это тот городской сумасшедший, о котором мы читали в газете…
Она пересказала Дарриту все, что произошло, и он не скрывал интереса, задавая уточняющие вопросы.
– Полагаю, скоро госпожа Дольвейн узнает о вашем местоположении. Нам нельзя задерживаться в Агре.
Омарейл кивнула.
– Но пока она не знает, зачем я здесь, а значит, никак не выследит.
– Она неглупа, поэтому сможет рано или поздно предположить, что мы задумали. – Даррит неосознанно провел пальцами по шраму на щеке.
Так он не делал никогда, и принцесса с тревогой предположила, что это было признаком сильных переживаний. Выглядел жест нервно и смятенно.
– Ты начал сомневаться в правильности наших действий? – спросила она взволнованно.
– Несомненный плюс этого плана в том, что он понятен, конечен и не терпит трактовок. Патеры вынесут вопрос на голосование и либо аннулируют предсказание и все указы о нем, либо кто-то проголосует против, и эта дорожка будет для нас закрыта. Но я считаю правильным начать именно с нее. Потому что все прочие пути слишком непредсказуемы и содержат много неизвестных.
Кого убеждал Даррит – ее или себя, – так и осталось загадкой.
– А что ты думаешь насчет этого Мира Ленара? – спросила Омарейл. – Я чувствую, он может причинить много вреда.
– Вероятно, задумка Совы сводится к тому, чтобы дискредитировать власть, и вас в частности, с низов. Да, кто-то пропустит его слова мимо ушей, а кто-то запомнит. И в нужный момент госпожа Дольвейн использует это против нас.
Омарейл устало нахмурилась:
– И что делать? Попытаться запугать его?
– Избавимся от этого – появится новый, – категорично ответил Даррит. – Все, что нам остается, – быть настойчивыми в достижении своей цели. И пошевеливаться.
Они немного помолчали, каждый задумавшись о своем, а затем отправились на обед в ресторан отеля.
– Ты был хмурый, когда я пришла, – заметила Омарейл, едва утолив голод прекрасным томатным супом и каре из ягненка. – Что-то пошло не так с Омелией?
Даррит раздраженно отложил в сторону салфетку и сделал глоток воды.
– Ситуация немного вышла из-под контроля, но, думаю, это ни на что не повлияет.
Омарейл замерла, а затем отложила в сторону приборы, сжала руки в замок и с интересом уставилась на собеседника.
– Так, так, так, у Норта Даррита что-то вышло из-под контроля. Я хочу услышать подробности.
И она улыбнулась от явного дискомфорта, который испытывал мужчина. Глядя куда-то в сторону, он сказал:
– Омелия была одна, когда я пришел, и наш разговор закончился поцелуем, что не входило в мои планы.
– О-о-о, но постой-ка, Даррит, я думала, ты не из тех, кто пробирается в дом к замужним дамам и пользуется ситуацией! – глумливо воскликнула она.
– Вот поэтому не хотел обсуждать с вами то, что произошло, – он обвиняюще указал на собеседницу пальцем, но Омарейл это только развеселило.
Она сочувственно поджала губы и состроила печальное лицо.
– Соблазн оказался слишком велик?
– Омелия, вероятно, поняла, что я хотел получить приглашения, она же рассчитывала на поцелуй. И не намеревалась выпускать меня из дома ни без одного, ни без другого.
Омарейл с притворным сочувствием покачала головой и даже похлопала Даррита по руке. Он сжал челюсть.
– Бедный Норт, коварная Омелия заманила тебя в ловушку. Принудила к поцелую. Надеюсь, ты возмутился ее безнравственностью и, выхватив приглашения из ее развратных рук, выскочил из особняка?
– Для вас это шутка, но напрасно вы веселитесь. Эта ситуация может стать проблемой, если господин Зарати узнает о случившемся.
– Я знаю, Норт, что все веселятся напрасно. Веселье – не то, чему должны посвящать время достопочтенные граждане. Но разве мы с тобой не пришли к выводу, что мужа Омелии не очень-то беспокоят ее заигрывания?
– Когда я уходил, Омелия намекнула, что ее муж будет не очень счастлив узнать о таком, поэтому попросила молчать о случившемся. Она была полна ликования и предвкушения. Это не совсем вязалось с образом смущенной неверной жены, которая боится быть пойманной.
Омарейл задумчиво разламывала ложечкой остатки щербета.
– Н-да, Даррит, ну ты и устроил заварушку на ровном месте. Тебя вообще одного оставить нельзя! – она насмешливо подняла бровь.
– Я нахожу вашу манеру обращать против меня мои же слова, сказанные когда-то, крайне раздражающей.
Девушка широко улыбнулась.
– Никто не идеален – это правда. Что ж, жду с нетерпением, когда смогу посмотреть, как ты будешь выкручиваться из этой истории.
После ужина они вернулись в номер, чтобы начать сборы. Когда, сделав прическу, макияж и надев новое платье, Омарейл вышла из своей комнаты, она увидела Даррита в нарядном сюртуке глубокого синего оттенка. Под сюртук был надет темно-шоколадный жилет, расшитый шелковой нитью того же цвета. У самого горла мужчины был аккуратно завязан коричневый шелковый галстук, заколотый золотистой брошью. Белоснежная рубашка создавала яркий контраст всему наряду.
Даррит внимательно глядел на свое отражение, пытаясь решить, на какой ноге была более подходящая обувь: на правой у него был коричневый ботинок, на левой – черный.
– Определенно коричневый, – вынесла свой вердикт Омарейл, и Даррит посмотрел на принцессу.
Несколько мгновений он просто молча разглядывал ее, лицо не выдавало никаких эмоций.
– Ботинок… коричневый, – пояснила она, ей отчего-то стало неловко от внимательного взгляда.
– Позвольте отметить, сегодня вы выглядите по-королевски.
Дорога до особняка Джана Дженны действительно заняла полчаса. Омарейл пыталась обсудить с Дарритом их план, но тот говорил сухо и неопределенно.
– Всему свое время, – ответил он на вопрос «Как я пойму, что мне делать?».
– Вы сказали, мы должны пошевеливаться, – заметила принцесса не без раздражения.
Она и без того по большей части находилась в состоянии постоянной неопределенности. Сейчас, когда дело близилось к серьезным действиям, ей хотелось быть готовой.
– Кто среди нас-то? – раздался вдруг голос из толпы.
– Она! – воскликнул лысый оратор и вытянул вперед жилистую бледную руку, указывая точно на Омарейл.
Все начали оглядываться, и девушка тоже посмотрела назад, будто ожидая увидеть там кого-то еще.
– Она! – повторил мужчина, тряся пальцем. – Гражданская война!
Толпа выдохнула и отвернулась. Разумеется, никто не думал, что сможет увидеть некое воплощение гражданской войны, прогуливающееся по улице. Первой мыслью Омарейл было сразу же уйти. Но ведь они с Дарритом сами хотели найти этого сумасшедшего, о котором рассказывал «Вестник Агры». И, сомнений не было, она его нашла.
Мужчина продолжал выкрикивать разные лозунги, ни к чему не призывая, просто уверяя, что он обладает таинственными знаниями о грядущем. Люди сменяли друг друга: одним надоедало слушать крик шумного «пророка», другие с интересом подходили узнать, в чем дело. Омарейл, стараясь, чтобы мужчина ее не видел, обходила зрителей, подбираясь ближе.
И вот она оказалась в метре от него. Набрав воздуха в грудь, чтобы выдать очередное сообщение, он закашлялся, когда совсем рядом послышался голос:
– Как вас зовут?
Омарейл в упор смотрела на «великого предсказателя», и его определенно напугал неожиданный вопрос.
– Я – Мир Ленар, – сообщил наконец он. – А ты кто?
Вопрос был задан с безумной улыбкой и хитро сощуренными глазами: будто он точно знал, кто стоял перед ним.
– А я Мира, – ответила она, пытаясь прочитать эмоции мужчины.
Он ликовал, и Омарейл стало совсем не по себе. Но она не могла просто взять и уйти. Если Даррит был прав и этого человека отправила Сова, принцесса хотела узнать – зачем.
– Встретились Мир и Мира, и мир покачнулся, узнав, что не будет прежним! – заорал сумасшедший.
Ее сердце заколотилось громко и болезненно, будто в груди все сжалось и ему, бедному, не хватало места. И свой необъяснимый страх Омарейл передала Миру Ленару. Он вздрогнул.
– Ты знаешь Сову?
Мужчина не смог справиться с эмоциями – как со своими, так и с чужими, – и испуганно распахнутые глаза ответили за него.
– Зачем она тебя послала? Чего вы пытаетесь добиться? – зашептала Омарейл, склоняясь к Миру.
Но тот вместо всяких слов просто схватил ее за руку, заставляя наклониться еще ниже.
– Скоро узнаете, Ваше Высочество, – проговорил он внезапно вменяемым, обычным, разве что взволнованным голосом, а затем оттолкнул девушку и заверещал, возвращаясь в образ городского сумасшедшего: – И разверзнется бездна, и в бездну ту…
Омарейл сделала пару шагов назад, а затем развернулась и быстро пошла прочь. Ее трясло от произошедшего, она все еще чувствовала цепкие пальцы на своей руке.
Однако долгая дорога до отеля успокоила ее, поэтому, придя в номер, она просто устало упала на диван, не в силах начать рассказ.
– А у тебя что? – спросила она вместо этого, увидев озабоченное лицо Норта.
Тот потирал переносицу, что было верным признаком внутренних переживаний. Даррит явно был не в духе. Он поднял на нее мрачный взгляд, вздохнул и ответил:
– Приглашения у меня. Я заказал экипаж, который доставит нас в предместья Агры. Дорога займет около получаса, поэтому нужно будет выезжать в шесть тридцать.
– А я тем временем беседовала с Миром Ленаром. Это тот городской сумасшедший, о котором мы читали в газете…
Она пересказала Дарриту все, что произошло, и он не скрывал интереса, задавая уточняющие вопросы.
– Полагаю, скоро госпожа Дольвейн узнает о вашем местоположении. Нам нельзя задерживаться в Агре.
Омарейл кивнула.
– Но пока она не знает, зачем я здесь, а значит, никак не выследит.
– Она неглупа, поэтому сможет рано или поздно предположить, что мы задумали. – Даррит неосознанно провел пальцами по шраму на щеке.
Так он не делал никогда, и принцесса с тревогой предположила, что это было признаком сильных переживаний. Выглядел жест нервно и смятенно.
– Ты начал сомневаться в правильности наших действий? – спросила она взволнованно.
– Несомненный плюс этого плана в том, что он понятен, конечен и не терпит трактовок. Патеры вынесут вопрос на голосование и либо аннулируют предсказание и все указы о нем, либо кто-то проголосует против, и эта дорожка будет для нас закрыта. Но я считаю правильным начать именно с нее. Потому что все прочие пути слишком непредсказуемы и содержат много неизвестных.
Кого убеждал Даррит – ее или себя, – так и осталось загадкой.
– А что ты думаешь насчет этого Мира Ленара? – спросила Омарейл. – Я чувствую, он может причинить много вреда.
– Вероятно, задумка Совы сводится к тому, чтобы дискредитировать власть, и вас в частности, с низов. Да, кто-то пропустит его слова мимо ушей, а кто-то запомнит. И в нужный момент госпожа Дольвейн использует это против нас.
Омарейл устало нахмурилась:
– И что делать? Попытаться запугать его?
– Избавимся от этого – появится новый, – категорично ответил Даррит. – Все, что нам остается, – быть настойчивыми в достижении своей цели. И пошевеливаться.
Они немного помолчали, каждый задумавшись о своем, а затем отправились на обед в ресторан отеля.
– Ты был хмурый, когда я пришла, – заметила Омарейл, едва утолив голод прекрасным томатным супом и каре из ягненка. – Что-то пошло не так с Омелией?
Даррит раздраженно отложил в сторону салфетку и сделал глоток воды.
– Ситуация немного вышла из-под контроля, но, думаю, это ни на что не повлияет.
Омарейл замерла, а затем отложила в сторону приборы, сжала руки в замок и с интересом уставилась на собеседника.
– Так, так, так, у Норта Даррита что-то вышло из-под контроля. Я хочу услышать подробности.
И она улыбнулась от явного дискомфорта, который испытывал мужчина. Глядя куда-то в сторону, он сказал:
– Омелия была одна, когда я пришел, и наш разговор закончился поцелуем, что не входило в мои планы.
– О-о-о, но постой-ка, Даррит, я думала, ты не из тех, кто пробирается в дом к замужним дамам и пользуется ситуацией! – глумливо воскликнула она.
– Вот поэтому не хотел обсуждать с вами то, что произошло, – он обвиняюще указал на собеседницу пальцем, но Омарейл это только развеселило.
Она сочувственно поджала губы и состроила печальное лицо.
– Соблазн оказался слишком велик?
– Омелия, вероятно, поняла, что я хотел получить приглашения, она же рассчитывала на поцелуй. И не намеревалась выпускать меня из дома ни без одного, ни без другого.
Омарейл с притворным сочувствием покачала головой и даже похлопала Даррита по руке. Он сжал челюсть.
– Бедный Норт, коварная Омелия заманила тебя в ловушку. Принудила к поцелую. Надеюсь, ты возмутился ее безнравственностью и, выхватив приглашения из ее развратных рук, выскочил из особняка?
– Для вас это шутка, но напрасно вы веселитесь. Эта ситуация может стать проблемой, если господин Зарати узнает о случившемся.
– Я знаю, Норт, что все веселятся напрасно. Веселье – не то, чему должны посвящать время достопочтенные граждане. Но разве мы с тобой не пришли к выводу, что мужа Омелии не очень-то беспокоят ее заигрывания?
– Когда я уходил, Омелия намекнула, что ее муж будет не очень счастлив узнать о таком, поэтому попросила молчать о случившемся. Она была полна ликования и предвкушения. Это не совсем вязалось с образом смущенной неверной жены, которая боится быть пойманной.
Омарейл задумчиво разламывала ложечкой остатки щербета.
– Н-да, Даррит, ну ты и устроил заварушку на ровном месте. Тебя вообще одного оставить нельзя! – она насмешливо подняла бровь.
– Я нахожу вашу манеру обращать против меня мои же слова, сказанные когда-то, крайне раздражающей.
Девушка широко улыбнулась.
– Никто не идеален – это правда. Что ж, жду с нетерпением, когда смогу посмотреть, как ты будешь выкручиваться из этой истории.
После ужина они вернулись в номер, чтобы начать сборы. Когда, сделав прическу, макияж и надев новое платье, Омарейл вышла из своей комнаты, она увидела Даррита в нарядном сюртуке глубокого синего оттенка. Под сюртук был надет темно-шоколадный жилет, расшитый шелковой нитью того же цвета. У самого горла мужчины был аккуратно завязан коричневый шелковый галстук, заколотый золотистой брошью. Белоснежная рубашка создавала яркий контраст всему наряду.
Даррит внимательно глядел на свое отражение, пытаясь решить, на какой ноге была более подходящая обувь: на правой у него был коричневый ботинок, на левой – черный.
– Определенно коричневый, – вынесла свой вердикт Омарейл, и Даррит посмотрел на принцессу.
Несколько мгновений он просто молча разглядывал ее, лицо не выдавало никаких эмоций.
– Ботинок… коричневый, – пояснила она, ей отчего-то стало неловко от внимательного взгляда.
– Позвольте отметить, сегодня вы выглядите по-королевски.
Дорога до особняка Джана Дженны действительно заняла полчаса. Омарейл пыталась обсудить с Дарритом их план, но тот говорил сухо и неопределенно.
– Всему свое время, – ответил он на вопрос «Как я пойму, что мне делать?».
– Вы сказали, мы должны пошевеливаться, – заметила принцесса не без раздражения.
Она и без того по большей части находилась в состоянии постоянной неопределенности. Сейчас, когда дело близилось к серьезным действиям, ей хотелось быть готовой.