Тротуар был пуст. Одинаковые особняки, выстроившиеся в ряд, смотрели на улицу черными окнами. Тишина, точно густой кисель, заволокла все вокруг.
Озираясь и торопливо ступая к Дому Черных Дверей, Омарейл пыталась понять, добрались ли стражники – или кто бы ни проводил рейды – до этого места. Она постучала в дверь, как помнила, стучал Даррит. Тук. Тук-тук-тук. Тук.
Никто не открыл. Либо всех уже арестовали, либо пароль регулярно менялся. Она начала колотить по деревянной поверхности, желая привлечь внимание. Прошло не меньше минуты, прежде чем в узком проеме появилось лицо знакомого дворецкого.
– Что вам, милое дитя? – спросил он, увидев Омарейл, которая намеренно скинула капюшон.
Ей показалось, что ее лицо должно было вызвать доверие. Взглянув в глаза пожилому мужчине, Омарейл сосредоточилась на передаваемых эмоциях. Безмятежность. Радость встречи. «Гостью нужно впустить и выслушать».
– Сюда едут стражники, – торопливо прошептала она. – Сегодня проводят рейды по игорным домам. Вас всех арестуют.
«Верь мне. Я говорю правду. И начинай беспокоиться». С каким трудом она сдерживала всю тревогу, все волнение, от которых тряслись поджилки!
Рука мужчины дрогнула, но он не торопился впускать принцессу.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, добрая девушка.
Тогда Омарейл все же позволила истинным чувствам проскользнуть, чтобы испугать дворецкого по-настоящему. Затем она воспользовалась его замешательством и просто вломилась в помещение. Не дожидаясь, пока он попытается остановить ее, она пробежала мимо «богини» и стремительно взлетела по лестнице.
Даррит был в той же комнате, что и в прошлый раз. Он ошарашенно уставился на Омарейл, не сумев сохранить бесстрастное выражение. Другие игроки и сотрудники игорного дома тоже посмотрели на нее с немым вопросом в глазах.
– Есть большая вероятность, что сегодня сюда наведаются стражники, – сообщила она негромко, пытаясь отдышаться.
Эти слова, произнесенные на выдохе, прозвучали в комнате подобно взрыву. В следующее мгновение все начали вскакивать со своих мест, суетиться, забирать фишки и деньги.
Внизу послышались какие-то звуки. Омарейл в мгновение ока подскочила к Дарриту и потянула его в сторону окна. Он быстро спрятал в карман мешочек с золотыми и послушно шагнул следом. Вместе они открыли деревянное окно и выглянули наружу. Там вдоль фасада шел парапет. Он был достаточно широк, чтобы можно было пройти, но находился на высоте третьего этажа, и от самой мысли о том, чтобы совершить по нему прогулку, подкашивались ноги.
– Это безумие, – решительно заявил Даррит.
Звуки на первом этаже стали громче. Был слышен топот ног. Омарейл заметила, что кое-кто из игроков уже выбежал из комнаты, туда, на лестницу, и теперь она могла различить их испуганные голоса.
Не дожидаясь, пока ее спутник проанализирует шансы на успех, она просто вылезла в окно и, прижимаясь спиной к стене, встала на парапет. Начав медленно передвигать ноги, не смея отрывать их от поверхности, Омарейл продвигалась в сторону водосточной трубы. Там не было и двух метров, но из-за страха, что сводил все мышцы, ей показалось, будто это было путешествие длиною в вечность. Она даже не оглядывалась, чтобы убедиться, что Даррит тоже вылез из окна. Ей хватило нескольких ругательств, которые она расслышала позади, чтобы перестать волноваться хотя бы об этом.
Принцесса схватилась за трубу с таким облегчением, что несколько мгновений ей просто не хотелось двигаться. Затем, убедившись, что труба не отвалится, девушка начала спускаться. Ее ладони потели. Несколько раз она едва не рухнула вниз, но все же сумела удержаться. Когда до земли осталось около метра, она спрыгнула и тут же посмотрела наверх. Даррит все еще стоял на парапете! Чего же он тянул?
Но затем она догадалась: он не стал спускаться одновременно, чтобы труба не оторвалась от стены под их общим весом. Теперь, когда Омарейл была в безопасности, он тоже начал спуск.
И тут из окна, через которое они покинули комнату, высунулся человек.
– Хэй! Тут еще двое! Они лезут вниз по водостоку.
Омарейл не могла и предположить, что по трубе можно спускаться так быстро! В конце пути Даррит просто сорвался вниз и тут же, не давая себе времени на передышку, выдохнул:
– Бежим!
– Не сюда! – принцесса дернула его за рукав и побежала к забору, что отделял Дом Черных Дверей от соседнего.
Они уже слышали голоса – кто-то бежал к ним со стороны улицы, – когда им все же удалось перелезть через преграду. Они пересекли небольшой дворик с зеленым газоном и вновь оказались у забора.
– Жизнь меня к этому не готовила, – кряхтя, сообщила Омарейл, взбираясь по рукам и плечам Даррита на очередное препятствие.
– Мне тоже стоит заняться спортом, – заметил он, подтянувшись, чтобы последовать за спутницей.
Когда они пробежали по следующему двору и вновь оказались у забора, Омарейл простонала:
– Я сейчас умру!
– Вам кажется, – отозвался Даррит и подсадил ее.
Преодолев еще несколько препятствий, они наконец оставили позади последний дом и оказались на улице, где Омарейл должен был ждать извозчик.
Но дорога была пуста.
– Что за… Проклятье! – выдохнула она, задыхаясь, но затем оглянулась и увидела повозку.
– А… Туда!
Они заскочили в темный салон, Омарейл крикнула в окошко:
– Обратно в «Амбассадор», – и повозка тронулась.
На улице слышались крики и лай собак, но чем дальше, тем тише становились звуки. Наконец они выехали на шумный проспект и затерялись в массе таких же черных экипажей. Омарейл откинулась на спинку диванчика и шумно выдохнула. Еще несколько секунд она сидела, прикрыв глаза.
– Итак, – произнес Даррит бесстрастно, – а теперь расскажите, что произошло и как вы оказались за пределами номера вопреки обещанию оставаться в отеле?
Девушка открыла глаза и изумленно уставилась на собеседника.
– Я тебя спасла вообще-то! – возмутилась она.
– Вы едва не попались стражникам, это было в высшей степени безрассудно.
Несмотря на холодный тон и равнодушное лицо Даррита, Омарейл чувствовала, что он злился. Если бы только у него был карандаш, он уже отстукивал бы Нортастерскую польку.
– То есть надо было позволить им арестовать тебя?
– Я бы попался в первый раз. Выяснив мою личность, мне назначили бы штраф – не более. Каким именем представились бы вы?
Она сжала зубы. Разумеется, она не думала об этом, когда летела его спасать!
– Ты просто неблагодарная свинья! – сообщила она, сложив руки на груди.
– Вот именно, – отозвался он сурово. – В следующий раз решите погеройствовать – помните об этом.
К утру оба чувствовали себя лучше, поэтому за завтраком Даррит принес свои извинения за то, что «возможно, был резок вчера». Омарейл никогда не могла дуться долго, поэтому, сделав гордое лицо, простила. Затем она рассказала Дарриту, как оказалась в Доме Черных Дверей.
– В первую очередь вы должны думать о своей безопасности, – сообщил он, когда лед между ними подтаял.
Она чуть призадумалась, а затем ответила:
– Я всегда так и делала, Норт. Я мало беспокоилась о ком-то, кроме родителей и Севастьяны. То, что я даже не сомневалась, отправившись к тебе на выручку, наоборот, радует меня. Значит, для меня еще не все потеряно.
«Или значит, что ты стал мне как родной, – насмешливо подумала она, но говорить не стала, – что, естественно, ерунда, учитывая, что мы по-настоящему знакомы всего неделю».
– Если вы о том, что я сказал тогда в отношении мистера Джоя…
Она кивнула:
– Я, конечно, начала тебя немного ненавидеть в тот момент, но потом поняла, что ты прав.
Даррит отложил в сторону серебряный нож и задумчиво потер подбородок.
– Знаете, вы меня удивляете. С того самого момента, как я узнал, кто вы, меня не перестает изумлять ваша личность. Вас не пугают испытания, вы не брезгливы, сильны духом, самоотверженны, способны на сострадание и готовы признавать свои ошибки. Вы всю жизнь провели запертой в собственных комнатах, не зная объятий и не видя мира. Откуда в вас эта любовь к людям и к жизни?
Омарейл покраснела: отчего-то слова Даррита смутили ее. Ей было приятно, никто никогда не оценивал ее личность вот так откровенно. Обычно ей говорили, что она умна, если справлялась со сложной задачей, или хвалили, когда она делала что-то, по общему мнению, правильное. Севастьяна могла заметить, что любила чувство юмора Омарейл, а Бериот обращал внимание на соответствующие статусу поступки. Но Даррит отметил качества, которые она сама не знала о себе. И она не представляла, что на это ответить. Ее спас официант, предложивший еще кофе и круассанов.
– От Омелии не было никаких вестей? – спросила Омарейл у Даррита, намеренно меняя тему разговора.
– Нет, поэтому, я считаю, мне следует навестить ее.
– О… не боитесь, что она набросится на вас?
– Возможно, в этом и заключается ее план. Не будем разочаровывать.
– Но мне совсем не хотелось бы, чтобы из-за этого приглашения пострадала чья-то честь! – с издевкой сказала Омарейл.
– Не беспокойтесь, я не из тех, кто пробирается в дом к замужним дамам и пользуется своим обаянием ради собственной выгоды.
– Я, вообще-то, о твоей чести, – усмехнулась она. – Омелию, как и ее мужа, не особенно беспокоят такие тонкости. А ты – человек порядочный. Она затянет тебя в шелковые сети – не успеешь понять, что произошло…
– Я беру назад все добрые слова, что сказал о вас, – заявил он, поджимая губы, и Омарейл рассмеялась.
А вскоре Норт обнаружил в газете объявление, оставленное Маем. Зашифрованное послание давало понять, что господин Джой справился с возложенной на него задачей: письмо Омарейл было передано Севастьяне.
В то время как Даррит отправился в гости к Зарати, Омарейл поехала в магазин. Они условились встретиться в номере в час дня.
Несмотря на то что принцессе очень нравилось платье со звездами, она знала, что не может дважды выйти в нем в свет. Ей требовался новый наряд для приема у Патера, и она отправилась на улицу, которая славилась лучшими магазинами. Наступило воскресенье, поэтому было людно, но это совершенно не мешало Омарейл наслаждаться неспешной прогулкой. Она посетила три салона c вечерними платьями и довольно быстро совершила покупку. На этот раз она выбрала классический фасон. Нижняя ткань была гладкой на ощупь, сверху же был слой мягкого фатина. Приятный пудровый цвет очень шел принцессе, подчеркивая и холодные серые глаза, и легкий румянец на бледных щеках.
Увесистый пакет не очень-то располагал к долгим гуляниям, поэтому, выпив кофе, Омарейл отправилась к Улице Лип, чтобы поймать там повозку.
Ее внимание привлек необычно громкий, зычный голос, который раздавался откуда-то из толпы. У каменной стены, что отделяла торговую улицу от жилых домов, стоял мужчина, вокруг которого собрались зеваки. Мужчина выглядел странно: одежда его была выцветшей и потертой. Коричнево-серый балахон был подпоясан обычной веревкой. Он был лысым, со светло-голубыми глазами, которые горели сумасшедшим огнем.
– Придет день Суда, придет и расплата за грехи! – вещал он. – И полягут те, кто был нечестив, от рук истинных верующих!
Омарейл хотела было уже пойти дальше, как мужчина провозгласил:
– Она уже идет! Она уже тут! Я чувствую ее королевский дух! Она – среди нас.
Озираясь и торопливо ступая к Дому Черных Дверей, Омарейл пыталась понять, добрались ли стражники – или кто бы ни проводил рейды – до этого места. Она постучала в дверь, как помнила, стучал Даррит. Тук. Тук-тук-тук. Тук.
Никто не открыл. Либо всех уже арестовали, либо пароль регулярно менялся. Она начала колотить по деревянной поверхности, желая привлечь внимание. Прошло не меньше минуты, прежде чем в узком проеме появилось лицо знакомого дворецкого.
– Что вам, милое дитя? – спросил он, увидев Омарейл, которая намеренно скинула капюшон.
Ей показалось, что ее лицо должно было вызвать доверие. Взглянув в глаза пожилому мужчине, Омарейл сосредоточилась на передаваемых эмоциях. Безмятежность. Радость встречи. «Гостью нужно впустить и выслушать».
– Сюда едут стражники, – торопливо прошептала она. – Сегодня проводят рейды по игорным домам. Вас всех арестуют.
«Верь мне. Я говорю правду. И начинай беспокоиться». С каким трудом она сдерживала всю тревогу, все волнение, от которых тряслись поджилки!
Рука мужчины дрогнула, но он не торопился впускать принцессу.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, добрая девушка.
Тогда Омарейл все же позволила истинным чувствам проскользнуть, чтобы испугать дворецкого по-настоящему. Затем она воспользовалась его замешательством и просто вломилась в помещение. Не дожидаясь, пока он попытается остановить ее, она пробежала мимо «богини» и стремительно взлетела по лестнице.
Даррит был в той же комнате, что и в прошлый раз. Он ошарашенно уставился на Омарейл, не сумев сохранить бесстрастное выражение. Другие игроки и сотрудники игорного дома тоже посмотрели на нее с немым вопросом в глазах.
– Есть большая вероятность, что сегодня сюда наведаются стражники, – сообщила она негромко, пытаясь отдышаться.
Эти слова, произнесенные на выдохе, прозвучали в комнате подобно взрыву. В следующее мгновение все начали вскакивать со своих мест, суетиться, забирать фишки и деньги.
Внизу послышались какие-то звуки. Омарейл в мгновение ока подскочила к Дарриту и потянула его в сторону окна. Он быстро спрятал в карман мешочек с золотыми и послушно шагнул следом. Вместе они открыли деревянное окно и выглянули наружу. Там вдоль фасада шел парапет. Он был достаточно широк, чтобы можно было пройти, но находился на высоте третьего этажа, и от самой мысли о том, чтобы совершить по нему прогулку, подкашивались ноги.
– Это безумие, – решительно заявил Даррит.
Звуки на первом этаже стали громче. Был слышен топот ног. Омарейл заметила, что кое-кто из игроков уже выбежал из комнаты, туда, на лестницу, и теперь она могла различить их испуганные голоса.
Не дожидаясь, пока ее спутник проанализирует шансы на успех, она просто вылезла в окно и, прижимаясь спиной к стене, встала на парапет. Начав медленно передвигать ноги, не смея отрывать их от поверхности, Омарейл продвигалась в сторону водосточной трубы. Там не было и двух метров, но из-за страха, что сводил все мышцы, ей показалось, будто это было путешествие длиною в вечность. Она даже не оглядывалась, чтобы убедиться, что Даррит тоже вылез из окна. Ей хватило нескольких ругательств, которые она расслышала позади, чтобы перестать волноваться хотя бы об этом.
Принцесса схватилась за трубу с таким облегчением, что несколько мгновений ей просто не хотелось двигаться. Затем, убедившись, что труба не отвалится, девушка начала спускаться. Ее ладони потели. Несколько раз она едва не рухнула вниз, но все же сумела удержаться. Когда до земли осталось около метра, она спрыгнула и тут же посмотрела наверх. Даррит все еще стоял на парапете! Чего же он тянул?
Но затем она догадалась: он не стал спускаться одновременно, чтобы труба не оторвалась от стены под их общим весом. Теперь, когда Омарейл была в безопасности, он тоже начал спуск.
И тут из окна, через которое они покинули комнату, высунулся человек.
– Хэй! Тут еще двое! Они лезут вниз по водостоку.
Омарейл не могла и предположить, что по трубе можно спускаться так быстро! В конце пути Даррит просто сорвался вниз и тут же, не давая себе времени на передышку, выдохнул:
– Бежим!
– Не сюда! – принцесса дернула его за рукав и побежала к забору, что отделял Дом Черных Дверей от соседнего.
Они уже слышали голоса – кто-то бежал к ним со стороны улицы, – когда им все же удалось перелезть через преграду. Они пересекли небольшой дворик с зеленым газоном и вновь оказались у забора.
– Жизнь меня к этому не готовила, – кряхтя, сообщила Омарейл, взбираясь по рукам и плечам Даррита на очередное препятствие.
– Мне тоже стоит заняться спортом, – заметил он, подтянувшись, чтобы последовать за спутницей.
Когда они пробежали по следующему двору и вновь оказались у забора, Омарейл простонала:
– Я сейчас умру!
– Вам кажется, – отозвался Даррит и подсадил ее.
Преодолев еще несколько препятствий, они наконец оставили позади последний дом и оказались на улице, где Омарейл должен был ждать извозчик.
Но дорога была пуста.
– Что за… Проклятье! – выдохнула она, задыхаясь, но затем оглянулась и увидела повозку.
– А… Туда!
Они заскочили в темный салон, Омарейл крикнула в окошко:
– Обратно в «Амбассадор», – и повозка тронулась.
На улице слышались крики и лай собак, но чем дальше, тем тише становились звуки. Наконец они выехали на шумный проспект и затерялись в массе таких же черных экипажей. Омарейл откинулась на спинку диванчика и шумно выдохнула. Еще несколько секунд она сидела, прикрыв глаза.
– Итак, – произнес Даррит бесстрастно, – а теперь расскажите, что произошло и как вы оказались за пределами номера вопреки обещанию оставаться в отеле?
Девушка открыла глаза и изумленно уставилась на собеседника.
– Я тебя спасла вообще-то! – возмутилась она.
– Вы едва не попались стражникам, это было в высшей степени безрассудно.
Несмотря на холодный тон и равнодушное лицо Даррита, Омарейл чувствовала, что он злился. Если бы только у него был карандаш, он уже отстукивал бы Нортастерскую польку.
– То есть надо было позволить им арестовать тебя?
– Я бы попался в первый раз. Выяснив мою личность, мне назначили бы штраф – не более. Каким именем представились бы вы?
Она сжала зубы. Разумеется, она не думала об этом, когда летела его спасать!
– Ты просто неблагодарная свинья! – сообщила она, сложив руки на груди.
– Вот именно, – отозвался он сурово. – В следующий раз решите погеройствовать – помните об этом.
К утру оба чувствовали себя лучше, поэтому за завтраком Даррит принес свои извинения за то, что «возможно, был резок вчера». Омарейл никогда не могла дуться долго, поэтому, сделав гордое лицо, простила. Затем она рассказала Дарриту, как оказалась в Доме Черных Дверей.
– В первую очередь вы должны думать о своей безопасности, – сообщил он, когда лед между ними подтаял.
Она чуть призадумалась, а затем ответила:
– Я всегда так и делала, Норт. Я мало беспокоилась о ком-то, кроме родителей и Севастьяны. То, что я даже не сомневалась, отправившись к тебе на выручку, наоборот, радует меня. Значит, для меня еще не все потеряно.
«Или значит, что ты стал мне как родной, – насмешливо подумала она, но говорить не стала, – что, естественно, ерунда, учитывая, что мы по-настоящему знакомы всего неделю».
– Если вы о том, что я сказал тогда в отношении мистера Джоя…
Она кивнула:
– Я, конечно, начала тебя немного ненавидеть в тот момент, но потом поняла, что ты прав.
Даррит отложил в сторону серебряный нож и задумчиво потер подбородок.
– Знаете, вы меня удивляете. С того самого момента, как я узнал, кто вы, меня не перестает изумлять ваша личность. Вас не пугают испытания, вы не брезгливы, сильны духом, самоотверженны, способны на сострадание и готовы признавать свои ошибки. Вы всю жизнь провели запертой в собственных комнатах, не зная объятий и не видя мира. Откуда в вас эта любовь к людям и к жизни?
Омарейл покраснела: отчего-то слова Даррита смутили ее. Ей было приятно, никто никогда не оценивал ее личность вот так откровенно. Обычно ей говорили, что она умна, если справлялась со сложной задачей, или хвалили, когда она делала что-то, по общему мнению, правильное. Севастьяна могла заметить, что любила чувство юмора Омарейл, а Бериот обращал внимание на соответствующие статусу поступки. Но Даррит отметил качества, которые она сама не знала о себе. И она не представляла, что на это ответить. Ее спас официант, предложивший еще кофе и круассанов.
– От Омелии не было никаких вестей? – спросила Омарейл у Даррита, намеренно меняя тему разговора.
– Нет, поэтому, я считаю, мне следует навестить ее.
– О… не боитесь, что она набросится на вас?
– Возможно, в этом и заключается ее план. Не будем разочаровывать.
– Но мне совсем не хотелось бы, чтобы из-за этого приглашения пострадала чья-то честь! – с издевкой сказала Омарейл.
– Не беспокойтесь, я не из тех, кто пробирается в дом к замужним дамам и пользуется своим обаянием ради собственной выгоды.
– Я, вообще-то, о твоей чести, – усмехнулась она. – Омелию, как и ее мужа, не особенно беспокоят такие тонкости. А ты – человек порядочный. Она затянет тебя в шелковые сети – не успеешь понять, что произошло…
– Я беру назад все добрые слова, что сказал о вас, – заявил он, поджимая губы, и Омарейл рассмеялась.
А вскоре Норт обнаружил в газете объявление, оставленное Маем. Зашифрованное послание давало понять, что господин Джой справился с возложенной на него задачей: письмо Омарейл было передано Севастьяне.
В то время как Даррит отправился в гости к Зарати, Омарейл поехала в магазин. Они условились встретиться в номере в час дня.
Несмотря на то что принцессе очень нравилось платье со звездами, она знала, что не может дважды выйти в нем в свет. Ей требовался новый наряд для приема у Патера, и она отправилась на улицу, которая славилась лучшими магазинами. Наступило воскресенье, поэтому было людно, но это совершенно не мешало Омарейл наслаждаться неспешной прогулкой. Она посетила три салона c вечерними платьями и довольно быстро совершила покупку. На этот раз она выбрала классический фасон. Нижняя ткань была гладкой на ощупь, сверху же был слой мягкого фатина. Приятный пудровый цвет очень шел принцессе, подчеркивая и холодные серые глаза, и легкий румянец на бледных щеках.
Увесистый пакет не очень-то располагал к долгим гуляниям, поэтому, выпив кофе, Омарейл отправилась к Улице Лип, чтобы поймать там повозку.
Ее внимание привлек необычно громкий, зычный голос, который раздавался откуда-то из толпы. У каменной стены, что отделяла торговую улицу от жилых домов, стоял мужчина, вокруг которого собрались зеваки. Мужчина выглядел странно: одежда его была выцветшей и потертой. Коричнево-серый балахон был подпоясан обычной веревкой. Он был лысым, со светло-голубыми глазами, которые горели сумасшедшим огнем.
– Придет день Суда, придет и расплата за грехи! – вещал он. – И полягут те, кто был нечестив, от рук истинных верующих!
Омарейл хотела было уже пойти дальше, как мужчина провозгласил:
– Она уже идет! Она уже тут! Я чувствую ее королевский дух! Она – среди нас.