Дальше мужики толклись уже вместе.
Давыд Мстиславович давно пошёл на поправку, сиял румяным лицом и был как всегда весел. Только вот сегодня предстоящее сбило его с толку, и он, весь бледный, выхаживал перед окнами госпиталя, откуда слышались истошные крики роженицы.
– Ведь думали, что рано, что не время ещё! А тут Аннушка ночью растолкала меня и говорит, что воды, отошли, посылать надо за тёткой Агафьей поскорей. А я сижу на кровати и понять ничего не могу, словно дурной какой, – рассказывал Давыд, – Ну, она мне и дала подзатыльник-то, вот я и понёсся сам. Нет, чтоб вестового за ней послать, в одних портах да онучах сюда сиганул.
– Бываает, – протянул Андрей.
И, глубоко вздохнув, подумал о своей далёкой Марте и о той жизни, что зародилась у них. Так бы и полетел он на крыльях да поглядел бы на своего милого человека. Как она, что с ней стало?
А через пяток часов усадьбу огласил крик малыша.
– Сын родился, новый Георгий на свет появился! – гордо выпятив грудь, хвастался папаша, – Воин будет, защитник Руси. Гео-оргий!
Через пару дней первым речным караваном прибыл в усадьбу князь Ярослав со своими ближниками и с частью дружины. Были с ним Путята Селянович, новгородские люди из городских господ, и так, все те, кто возле власти всегда рядом ошивается.
Традиционное воинское построение бригады с приветствием и торжественным маршем, которое так нравится высокому начальству, было немного подправлено. Неожиданно взяв в свои руки управление церемонией, Ярослав Всеволодович вдруг прогудел своим глубоким рокочущим басом.
– Бригада, Равняйсь! Смирно! По случаю последнего зимнего военного похода во враждебную нам землю Тавастии и ещё западнее её пределов у вас уже прошло награждение отличившихся воинов. За свою проявленную доблесть вся бригада покрыла себя великой славой в этом беспримерном ледовым походе. Но есть в ней тот, кто вёл вашу бригаду к победе, сам проливая при этом кровь, жертвуя своей жизнью и спасая этим своих людей. И это ваш командир Андрей Иванович! За проявленный героизм, советом георгиевских кавалеров и с моего высочайшего одобрения командир Андреевской бригады награждается командирским Георгиевским крестом III степени, причитающейся к нему премией и знаком «за тяжёлое ранение». Ему же присваивается звание подполковника. От меня же лично, помимо всех тех премиальных для всей бригады, Андрей Иванович награждается особой шейной золотой гривной с каменьями. Носи на славу, командир!
– Ура! Ура! Ура! – рявкнул восторженно воинский строй.
Ещё одного Георгия в усадьбе прибыло!
Обмывали награду, как и принято в кругу офицеров, хмельным питием обильным, весело и сердечно.
Пьянка, это, конечно, зло, и пьянку пьянствовать нельзя! Но когда вино пьётся по большому поводу и под контролем высокого начальства, то как бы вроде бы и не очень-то оно и злое это вот самое зло. А какое начальство ещё было выше в средневековой Руси, как не сам Князь, и даже более того, два Князя! Да ведь и повод-то был серьёзней не придумаешь! Обмывали высшую награду хозяина поместья, самого барона Андреаса, как ехидно любил называть его Ярослав Всеволодович. И самое главное – обмывали ножки новорожденного княжича Георгия Давыдовича, искренне желая ему здоровья и многие лета жизни.
На природе пока что было грязно и неуютно, поэтому «поляну накрывали» в знаменитых Андреевских термах. Для многих прибывших в поместье из Великого Новгорода высоких господ всё это было в новинку, так что удивлению их не было предела.
– А пожалуйте ка во влажный и душный хамам-сиречь, восточную парную! А будьте любезны, господа, охладиться после хмельных медов в холодном бассейне, ну а коли замёрзните вдруг, так мы тогда с вами в горячий перейдём! – выступали в качестве «гидов» хозяева из офицеров, поднаторевшие уже сами в этом деле.
– Нда-а, – крутили головами обалдевшие гости, – Будет, что рассказать теперь на любых пирах, приёмах и светских посиделках. Чудо невиданное построил этот Андрей в своём поместье. Надо бы что ни будь похожее соорудить.
– Ну вот, как я и говорил, забираю сыновей и доставлю их обратно в Великий Новгород уже на княжение. Сам же попробую власть в одни руки собрать, укрепить Русь, разодранную на уделы, – рассказывал Сотнику Ярослав в финской парной с глаза на глаз, – Ты меня прекрасно понимаешь, Андрей, мы с тобой не раз уже об этом беседовали. Вот и настало это время что-нибудь делать.
– Эх, тяжёлая эта ноша, князь, – качал головой Андрей, – Сложно с этим справиться сейчас, столько княжьих веток Рюриковичей нынче на Руси правит. И каждый за своим соседом следит, чтобы он над ним бы не возвысился только. Так и дождёмся, что монголы их проредят, и только уж потом объединяться перед большой угрозой все вместе станем.
– Но делать-то что-то надо! – воскликнул чуток захмелевший Ярослав, – Не сидеть же сиднем всё время в своём тихом уделе?
– Надо, – кивнул Андрей, – Ты и так, княже, хорошо порадел о своей земле, что на западе, что на севере враг теперь вон притих, да свои раны в норах зализывает.
– Ой ли! Иванович! Ой ли! – покачал головой Ярослав, – Слухи нехорошие до меня доходят, ты же понимаешь, что много людей нужные нам вести собирают. Так вот, с одним надёжным человеком до меня весть дошла, что Тавасты с Сумью о мести планы вынашивают, а их на то свеи подбивают. Конечно, основную воинскую силу мы у них недавно повыбили. Но если они хорошо расстараются, то пару тысяч охотников собрать для набега всё-таки смогут. А если ещё и сами шведы им своё войско дадут, тогда и вовсе немалая у них рать получится. И все равно это уже не то, что было бы, не разбей мы их этой зимой. Тогда бы и за Святую Софию бы не было уверенности у меня. Вполне могли бы враги даже и сам Новгород взять. А теперь-то что…Отобьёмся поди с карелами на подступах. Тут и твой острог, что ты сейчас у Невы строишь, как раз уже нам сгодится. Но, думаю, что пара лет для подготовки у нас всё же есть. Раньше-то никак финнам от такого удара не оправиться.
– Да, пожалуй, – согласился Андрей, – За два года мы, пожалуй, управимся. Скоро туда первым речным караваном новая сотня уйдёт. Да и строителей ещё подкину из тех, кто над возведением укреплений в усадьбе поднаторел. Вижу, ещё что-то есть для меня, Всеволодович, уж больно ты смотришь как-то сегодня хитро?
– Угада-ал, – протянул князь, – Как я и обещал, есть для тебя весточка о твоём мече, о котором ты так печёшься. Некая особа, приходящаяся шведскому королю Эрику родной сестрой, зовут которую Марта, находится сейчас под особым контролем в одной из крепостей Швеции, в городе Сёдертелье. Город этот стоит у длинного Балтийского залива с южной стороны и озера Меларен с севера, как раз между ними. Уппсала – новая столица королевства и Сигтуна – старая лежат всего лишь верстах в ста, ну пусть ста пятидесяти от этого города. Охраняют сию особу очень строго, и говорят, что приставили к ней самых верных и доверенных людей для присмотра. И вот, что интересно, люди те вовсе не короля Эрика, её брата будут, а от его соперника и недоброжелателя, Регента Высшего совета королевства. Да и вообще в том, что творится сейчас в этой Швеции, разобраться нам очень и очень трудно. Там сейчас идёт такая борьба за власть, что сунь туда палец, и тебе сразу же ту руку по локоть откусят. Ну, вроде бы всё, что знал, рассказал, – смахнул пот с груди князь, – Да, и как мы договаривались, Иванович, никуда ты пока не лезь. Войны между нами нет, и нам её развязывать не к чему. Другое дело, если сами скандинавы на нашу землю полезут. Вот тут уже тогда у тебя руки развяжутся, и тут уже я сам тебе помощником буду. Ладно. Через пару-тройку месяцев обратно с сыновьями заскочу, поговорим обо всём ещё, глядишь, что и нового откроется, а пока вон Путяту пытай, у него в Швеции много знакомых торговых партнёров имеется. Пошли пока в холодный бассейн окунёмся, пиво попьём, зажарился уже я, – и они вышли из сауны.
Перед отплытием каравана Ярослава Андрей хорошо по душам поговорил с Путятой. Друг состояние Сотника прекрасно понимал, как-никак и сам был знаком лично с Мартой, и мнения он о ней был, самого что ни на есть наилучшего. Поэтому обещал всемерно помочь со всем этим, как только мог. И первое, что он сделал, это на глазах у Андрея написал тайное послание какому-то своему особому человеку, и, передав его в руки личному доверенному приказчику Зосиму, немедленно отправил его в Новгород, а возможно, что и гораздо дальше. В подробности тайных дел Путяты Андрей не лез, ибо был и так рад такому вниманию друга и его отзывчивости.
– Ну а что? Как знать, может, я не только барону, но ещё и будущему герцогу помогаю, – хохотнул Селянович, вытаращив раболепно свои глаза на друга.
– Ты поиздевайся, поиздевайся ещё, – нахмурился Андрей, – Слышали бы тебя в Уппсале, уже бы, наверное, без голов тут с тобой беседовали бы.
– Хм, и то верно! – мгновенно стал серьёзным Путята, – По лезвию меча ходим, нужно быть очень и очень осторожным с этим, Андрей.
– Понимаю, – кивнул Сотник, – Потому обо всём этом и знают только те двое, кому я как себе довериться могу. Но поверь, не нужна мне никакая корона, не баронская, не, тем более, герцогская. Мне бы мою Марту вернуть, и чтобы она рядом со мной всегда была.
– Знаю-знаю, – усмехнулся Селянович, – Нам и баронства достаточно. Кстати, есть какие-нибудь вести из Любека?
– Да, конечно, – подтвердил Андрей, – Бургомистр дотошный оказался служака, раз в три месяца письмо мне шлёт, обо всех делах городских и планах своих подробно докладывает. Мне как бы неудобно отмахиваться, ну и я тоже кое-какие советы ему даю.
– И правильно делаешь, – улыбнулся поощрительно Путята, – Любек – хороший город и заинтересован развивать с Русью торговлю. Он вполне может составить конкуренцию Готланду в будущем. Глядишь, и мы какие-нибудь цены сможем уронить на то, что так нужно нам. Обогатиться, как говориться, к взаимной выгоде. А что это за причуда у Любека в сборе зерна такая? Не твоя ли задумка будет? – и он посмотрел на Сотника.
– Моя, – подтвердил Андрей, – Я попросил скупить как можно больше зерна и прислать его всё сюда. Написал, что тем самым Любекские купцы смогут взять хорошую цену. Вот, видно, они и подмели амбары по всей Европе.
– Полагаешь, всё-таки быть ненастью? – пытливо глядя в глаза другу, спросил Путята.
– Быть! – тяжело ответил Сотник, – Я тебя разве когда-то обманывал?
– Нет, – только лишь вздохнул он, – Ладно, поживём-увидим. Да, и в это лето три ладьи сюда с юга придут. Как ты и заказывал, они везут полные трюмы серы из Сицилии. Обошлась она там нам недорого, учитывая, какой в Италийских землях спрос на наши меха и на воск с пенькой.
– А вот это расчудесно! – повеселел Андрей, – Прекрасная новость, друг!
Уже через день княжеский караван ушел в сторону Поломети, а дальше по волокам до Торжка и Владимирских земель.
В другую сторону через пару дней отправился из усадьбы караван ладей к Ладоге. В новую, возводимую у Невы крепость уходила сборная сотня из пластунов, розмыслов-крепостников и строевых воинов. Вместе с ними, дабы усилить строительную артель, отправлялся ещё один плотницкий десяток во главе со своим артельным старшиной Втораком. Командовал же всем начальник Андреевской разведки поручик Варун Фотич.
Глава 2.Регентский совет
Вновь, как и полгода назад, сидели в королевском дворце Уппсалы члены высокого Регентского Совета, куда входили представители основных шведских кланов и обсуждали текущее положение дел. Король Швеции Эрик XI Шепелявый, по большому счёту, молчал, вслушиваясь в то, что происходит сейчас в зале, и лишь изредка высказывался по основным и главным вопросам. Ему опять нездоровилось. Короля мучили постоянные головные боли, усиливающиеся, как правило, к непогоде. С Балтики же только с утра подошёл проливной дождь, и небо словно разверзлось над столицей скандинавского королевства.
Вёл совет его председатель Кнут Хольмгерссон, и, разобрав все второстепенные вопросы, участники наконец-то перешли к главному. Ситуация была весьма непростая. Тот план, который был разработан ранее королём и его самыми близкими доверенными лицами об организации большой коалиции для всеобщего давления на Русь с запада и об отделения её территорий с использованием всех сил в регионе был ими ранее откинут. Местная знать, вышедшая из шведского дворянского сословия, а особенно её главные представители, отнеслись весьма прохладно к тому, чтобы тот затевающийся крестовый поход, который уже успели благословить Папы Гонорий III с Григорем IX состоялся бы в том виде, как он и был изначально задуман. Делиться с немцами, англичанами, датчанами или же французами тем, что лежит совсем рядом и под боком, конечно же, никому не хотелось. Казалось бы, протяни руку и возьми под себя этих диких финнов, а затем забирай под себя богатые новгородские земли. Поэтому всем сторонним желающим шведы «вежливо» отказали, указав им в сторону Константинополя и Иерусалима, и взялись за хлопотное дело сами. Как это обычно и бывает, тогда, когда ломается хорошо продуманный и подготовленный план, а взамен ему запускается тот, что был «сляпан на коленке», в финских землях, которые должны были послужить трамплином для броска на восток, что-то неожиданно пошло не так. Хотя нет, не верно. В финских землях за последние полгода всё пошло не так как рассчитывали в Уппсале!
Первый пробный набег на южный карельский род двух финских вождей с дружинами и с полусотней шведских отборных воинов был, скорее, разведывательной вылазкой. И он показал, что на востоке их явно не ждали. Карелы к нашествию врага были не готовы и воевать против подготовленного к схватке противника не могли. Смущало, конечно, то, что командующий шведским отрядом ярл Ральф потерял половину своих отлично подготовленных бойцов. Но он сумел убедить всех, что шведы проявили себя в походе доблестными воинами, буквально в одиночку разгромив огромную карельскую рать. Пятьдесят шведов против трёх сотен, это, безусловно, впечатляло! На резонный вопрос, что же в этом случае делали в набеге их союзные финны, последовал понравившийся всем ответ – Финны получили хороший урок и убедились лично в могуществе шведского королевства, которое может легко покорить одними своими воинами любые окрестные народы. Поэтому они поняли, что им лучше быть нашими верными союзниками и смотреть на шведских воинов в восхищении, ожидая от них приказ.
Ральф получил высокую награду и три с половиной сотни отборных воинов под своё командование к тем своим, что у него уже и так имелись. Ему надлежало подготовиться самому и подготовить союзные финские племена к той войне, которую теперь уже планировалось развязать ближайшим летом.
Зимний поход русского новгородского князя, прошедшего по льду Балтики в Тавастию, обернулся для всех этих планов настоящей катастрофой. Им были разбиты основные воинские силы финнов, сожжены почти все их родовые становища, были уничтожены или вывезены на восток многочисленные, подготовленные для будущей войны, припасы.
Отряд ярла был наголову разгромлен, а сам он буквально каким-то чудом уцелел, скрывшись в лесах с небольшой горсткой своих людей. Карелы, сблизившись с русскими, приняли православие и стали подданными Великого Новгорода.
Всё, что готовили шведы ранее, теперь разом пошло прахом. Чуть-чуть подсластила эту чёрную новость весть о том, что в жестоком бою со всей дружиной князя был убит его близкий друг, знаменитый воевода барон Андреас Любекский, чему свидетельствовал доставленный из битвы его личный меч. Радовало так же то, что русские понесли жестокие потери, и теперь им нужно было много времени, чтобы от них оправиться.
И всё-таки все планы шведов рухнули с этим Ледовым походом русских, и теперь нужно было хорошо подумать, что делать дальше, и кто во всём этом виноват!
– А я предупреждал вас не лезть пока в Карелию и не связываться с Русью! – глухо, сквозь зубы выговорил Эрик, – Куда нам было спешить и лезть вперёд в одиночку? Шла подготовка к большому крестовому походу на восток, уже, кстати, благословенному католической церковью. Собирались большие силы и средства, заключались союзы, обучались войне с русскими племенные финские дружины, которые отдали бы сполна свою кровь в предстоящей войне, сохранив тем самым жизни наших подданных. А что теперь прикажите делать, когда вот это всё рухнуло из-за тщеславной прихоти некоторых недальновидных господ? – и король хмуро обвёл сидящих в зале.
Кнут Хольмгерссон прекрасно понял, против кого, в первую очередь, направлен этот выпад монарха. И если теперь срочно не предпринять никаких действий, для него эти ошибки в Тавастии могут кончиться весьма и весьма плачевно. Кресло под главой королевского регентского совета буквально зашаталось.
– Позвольте, Ваше Величество! – возвысил он голос, воспользовавшись паузой в речи монарха, – Вы кого-то ещё и обвиняете в своих же личных ошибках и просчётах? Вы, который как мог сдерживал всех от решительных действий против нашего общего врага! Вы, который не прекращал торговлю с Русью, завязав её почти на треть от всего нашего оборота! Вы, который содействовал тому, чтобы русские купцы наводнили наши рынки и чувствовали себя вольготно не только в этом свободолюбивом Готланде, но даже и у нас под самым боком! Вы, который не давал большие королевские воинские силы для контроля Тавастии и который требовал опираться там больше на волю местных вождей! А не всё ли это, ваше Величество, и послужило тому, что до этого русского Ярослава дошли слухи о нашем готовящемся вторжении, и он нас попросту опередил, ударив через замёрзший залив заблаговременно? Нет, что Вы, как я могу обвинять Вас в измене интересам королевства!? Конечно, это, скорее всего, Ваши личные просчёты и недальновидность, приведшие в итоге к гибели наших трёх сотен отборных воинов в финских лесах. Всё это так, однако, есть ещё то, что добавляет в наши души сомнения. Это личные дела в Вашей семье! Да-да, Ваше Величество, именно в королевской семье. Позвольте спросить Вас при всех присутствующих здесь на этом Высшем Совете, а где сейчас находится Ваша родная сестра Марта, что с ней, и как себя чувствует после того путешествия, которое она совершила этим летом в германские земли?
«Это был последний гвоздь в крышку гроба над моим троном. Теперь он может делать со мной всё, что пожелает. И мне нужно отвечать» – отчётливо понял Эрик.
– Моя сестра Марта находится в замке города Сёдертелье, – бесцветным голосом тихо ответил на заданный вопрос король.
– Вы не ответили на весь вопрос, Ваше величество! – решительно глядя в глаза королю, продолжил давить на него Кнут.
– Я полагаю, что это личные дела, и они не стоят того, чтобы их выносить на обсуждении прилюдно! – лихорадочно затряс головой болезненный Эрик.
– Позвольте напомнить Вашему Величеству, что всё то, что происходит в семье монарха, напрямую касается и его подданных, а уж тем более Высшего Регентского совета королевства! – заявил регент, и в зале понёсся приглушённый шепот от присутствующих.
– Хорошо, – промолвил Эрик, – Моя сестра недавно родила мальчика и сейчас они находится под особым контролем в крепости города Сёдертелье. Вы наверное это хотели от меня услышать? – и он обвёл взглядом всех присутствующих, – Она отлучена от всех дел семьи. И никакого влияния на дела королевства не имеет! Больше мне пока добавить нечего!
– Ну что же, – встал со своего места Кнут Хольмгерссон, – Всё это очень печально, ведь это касается высшей власти королевства, которая не может быть ничем запятнанной. В этом же случае с герцогиней, как вы видите, всё совсем не просто, ведь она, извините, судя по всему, – и регент совета прокашлялся в кулак, – Родила ребёнка от этого самого русского барона Андреаса, который, будучи лучшим другом русского князя Ярослава, как раз-то и участвовал в уничтожении нашего отряда в лесах Тавастии. Не находите ли, уважаемые присутствующие, что здесь слишком уж много совпадений? – и Кнут с торжествующим видом обвёл всех в зале.
Надо сказать, что присутствующие были впечатлены! А он наконец-то добился своего, ведь теперь Кнуту ничего не составляло добить поверженного монарха и взять эту вожделенную власть в руки. Но он пока не будет спешить. Нет. А зачем? Когда можно всем этим ещё долго наслаждаться? Да и не все конкуренты и претенденты на престол им пока ещё устранены. Пусть пока слабый Эрик сидит на этом своём разваливающемся троне и шагу не смеет шагнуть без разрешения своего регента.
– Всему своё время, всему своё время, – кивнул, улыбаясь своим мыслям, Кнут, – Я полагаю всё же, господа, что король не замешан в измене, – сладким голосом начал он вещать на весь зал. Все мы знаем о его трудностях со здоровьем и о всех тех заботах, которые гнетут нашего уважаемого монарха. Полагаю, что в этом случае нам просто нужно ему помочь, взять на себя весь груз забот и тяготы управления королевством. Вы ведь согласны, господа?
И в зале послышался хор одобрительных выкриков.
– По нашим планам полагаю, что действовать на востоке нужно решительно и скоро, не откладывая всё в долгий ящик. Враг, пройдя огнём и мечом по землям Тавастии, никак не ожидает от нас сейчас нападения, полагая, что нам нужны годы, чтобы восстановиться. Вот на этом мы с вами и сыграем. У племён суми и еми осталось ещё более восьми сотен обученной бою дружины, если мы потребуем, то найдут они и пару тысяч своих охотников, нечего им спать на шкурах в своих котах. Отправим с ними сотен пять или шесть своих воинов, всего этого вполне хватит, чтобы уничтожить южные карельские рода и спалить дотла русскую Ладогу. Оставим там выжженную пустыню, а потом, загнав русских подальше на юг, запрём им доступ на Балтику. В поход пойдём водой через восточный залив и Неву речными судами, так нам будет и быстрее, и добычу мы потом легче сможем вывезти, – и поймал одобрительные взгляды знати, – Во главе войска предлагаю поставить Ярла Адольфуса. Вы знаете, что его имя означает «благородный волк», вот такой предводитель нам там и нужен!
И с места поднялся высокий мужчина с узким и хищным лицом.
– Для похода потребуется большое количество судов, найдите их, ярл! Займите у тех же готландцев, пообещаете им к осени хорошую долю с добычи. Да, и всё это нужно держать в самой строжайшей тайне, чтобы не получилось так, как от этой зимой. Русским торговлю в королевстве запретить! Изъять все товары у новгородских купцов в пользу государства, а самих их нужно немедленно бросить в подземелье. Да, именно в подземелье, да хотя бы в той же крепости Сёдертелье, где, как нам поведал король, содержится его неблагоразумная сестра. Охрану крепости нужно усилить, а начальником туда, думаю, будет правильнее поставить надёжного человека. А кто может быть надёжен, господа, как не тот, кто сам лично пострадал от врага и повязал себя против него кровью его же лучшего военачальника. И я сейчас говорю о ярле Ральфе и о том, из чей холодной руки он вырвал этот меч, – и Кнут, громко зазвенев железом, бросил на стол регентского совета красивый меч, в оглавлении которого алел большой камень.
– Теперь мы можем быть совершенно уверены в том, что в Сёдертелье всё будет под надёжным контролем. И для убедительности ярлу коменданту будет отдан этот меч русского барона, чтобы он даже не на миг не сомневался в том, когда и ему вдруг придётся пролить кровь врага королевства, будь этот враг даже женщиной или младенцем, – и, обнажив в хищном оскале лицо, Кнут посмотрел с прищуром на Эрика Шепелявого, номинально, пока ещё носящего титул короля Швеции.
Глава 3. Новый комендант крепости
Давыд Мстиславович давно пошёл на поправку, сиял румяным лицом и был как всегда весел. Только вот сегодня предстоящее сбило его с толку, и он, весь бледный, выхаживал перед окнами госпиталя, откуда слышались истошные крики роженицы.
– Ведь думали, что рано, что не время ещё! А тут Аннушка ночью растолкала меня и говорит, что воды, отошли, посылать надо за тёткой Агафьей поскорей. А я сижу на кровати и понять ничего не могу, словно дурной какой, – рассказывал Давыд, – Ну, она мне и дала подзатыльник-то, вот я и понёсся сам. Нет, чтоб вестового за ней послать, в одних портах да онучах сюда сиганул.
– Бываает, – протянул Андрей.
И, глубоко вздохнув, подумал о своей далёкой Марте и о той жизни, что зародилась у них. Так бы и полетел он на крыльях да поглядел бы на своего милого человека. Как она, что с ней стало?
А через пяток часов усадьбу огласил крик малыша.
– Сын родился, новый Георгий на свет появился! – гордо выпятив грудь, хвастался папаша, – Воин будет, защитник Руси. Гео-оргий!
Через пару дней первым речным караваном прибыл в усадьбу князь Ярослав со своими ближниками и с частью дружины. Были с ним Путята Селянович, новгородские люди из городских господ, и так, все те, кто возле власти всегда рядом ошивается.
Традиционное воинское построение бригады с приветствием и торжественным маршем, которое так нравится высокому начальству, было немного подправлено. Неожиданно взяв в свои руки управление церемонией, Ярослав Всеволодович вдруг прогудел своим глубоким рокочущим басом.
– Бригада, Равняйсь! Смирно! По случаю последнего зимнего военного похода во враждебную нам землю Тавастии и ещё западнее её пределов у вас уже прошло награждение отличившихся воинов. За свою проявленную доблесть вся бригада покрыла себя великой славой в этом беспримерном ледовым походе. Но есть в ней тот, кто вёл вашу бригаду к победе, сам проливая при этом кровь, жертвуя своей жизнью и спасая этим своих людей. И это ваш командир Андрей Иванович! За проявленный героизм, советом георгиевских кавалеров и с моего высочайшего одобрения командир Андреевской бригады награждается командирским Георгиевским крестом III степени, причитающейся к нему премией и знаком «за тяжёлое ранение». Ему же присваивается звание подполковника. От меня же лично, помимо всех тех премиальных для всей бригады, Андрей Иванович награждается особой шейной золотой гривной с каменьями. Носи на славу, командир!
– Ура! Ура! Ура! – рявкнул восторженно воинский строй.
Ещё одного Георгия в усадьбе прибыло!
Обмывали награду, как и принято в кругу офицеров, хмельным питием обильным, весело и сердечно.
Пьянка, это, конечно, зло, и пьянку пьянствовать нельзя! Но когда вино пьётся по большому поводу и под контролем высокого начальства, то как бы вроде бы и не очень-то оно и злое это вот самое зло. А какое начальство ещё было выше в средневековой Руси, как не сам Князь, и даже более того, два Князя! Да ведь и повод-то был серьёзней не придумаешь! Обмывали высшую награду хозяина поместья, самого барона Андреаса, как ехидно любил называть его Ярослав Всеволодович. И самое главное – обмывали ножки новорожденного княжича Георгия Давыдовича, искренне желая ему здоровья и многие лета жизни.
На природе пока что было грязно и неуютно, поэтому «поляну накрывали» в знаменитых Андреевских термах. Для многих прибывших в поместье из Великого Новгорода высоких господ всё это было в новинку, так что удивлению их не было предела.
– А пожалуйте ка во влажный и душный хамам-сиречь, восточную парную! А будьте любезны, господа, охладиться после хмельных медов в холодном бассейне, ну а коли замёрзните вдруг, так мы тогда с вами в горячий перейдём! – выступали в качестве «гидов» хозяева из офицеров, поднаторевшие уже сами в этом деле.
– Нда-а, – крутили головами обалдевшие гости, – Будет, что рассказать теперь на любых пирах, приёмах и светских посиделках. Чудо невиданное построил этот Андрей в своём поместье. Надо бы что ни будь похожее соорудить.
– Ну вот, как я и говорил, забираю сыновей и доставлю их обратно в Великий Новгород уже на княжение. Сам же попробую власть в одни руки собрать, укрепить Русь, разодранную на уделы, – рассказывал Сотнику Ярослав в финской парной с глаза на глаз, – Ты меня прекрасно понимаешь, Андрей, мы с тобой не раз уже об этом беседовали. Вот и настало это время что-нибудь делать.
– Эх, тяжёлая эта ноша, князь, – качал головой Андрей, – Сложно с этим справиться сейчас, столько княжьих веток Рюриковичей нынче на Руси правит. И каждый за своим соседом следит, чтобы он над ним бы не возвысился только. Так и дождёмся, что монголы их проредят, и только уж потом объединяться перед большой угрозой все вместе станем.
– Но делать-то что-то надо! – воскликнул чуток захмелевший Ярослав, – Не сидеть же сиднем всё время в своём тихом уделе?
– Надо, – кивнул Андрей, – Ты и так, княже, хорошо порадел о своей земле, что на западе, что на севере враг теперь вон притих, да свои раны в норах зализывает.
– Ой ли! Иванович! Ой ли! – покачал головой Ярослав, – Слухи нехорошие до меня доходят, ты же понимаешь, что много людей нужные нам вести собирают. Так вот, с одним надёжным человеком до меня весть дошла, что Тавасты с Сумью о мести планы вынашивают, а их на то свеи подбивают. Конечно, основную воинскую силу мы у них недавно повыбили. Но если они хорошо расстараются, то пару тысяч охотников собрать для набега всё-таки смогут. А если ещё и сами шведы им своё войско дадут, тогда и вовсе немалая у них рать получится. И все равно это уже не то, что было бы, не разбей мы их этой зимой. Тогда бы и за Святую Софию бы не было уверенности у меня. Вполне могли бы враги даже и сам Новгород взять. А теперь-то что…Отобьёмся поди с карелами на подступах. Тут и твой острог, что ты сейчас у Невы строишь, как раз уже нам сгодится. Но, думаю, что пара лет для подготовки у нас всё же есть. Раньше-то никак финнам от такого удара не оправиться.
– Да, пожалуй, – согласился Андрей, – За два года мы, пожалуй, управимся. Скоро туда первым речным караваном новая сотня уйдёт. Да и строителей ещё подкину из тех, кто над возведением укреплений в усадьбе поднаторел. Вижу, ещё что-то есть для меня, Всеволодович, уж больно ты смотришь как-то сегодня хитро?
– Угада-ал, – протянул князь, – Как я и обещал, есть для тебя весточка о твоём мече, о котором ты так печёшься. Некая особа, приходящаяся шведскому королю Эрику родной сестрой, зовут которую Марта, находится сейчас под особым контролем в одной из крепостей Швеции, в городе Сёдертелье. Город этот стоит у длинного Балтийского залива с южной стороны и озера Меларен с севера, как раз между ними. Уппсала – новая столица королевства и Сигтуна – старая лежат всего лишь верстах в ста, ну пусть ста пятидесяти от этого города. Охраняют сию особу очень строго, и говорят, что приставили к ней самых верных и доверенных людей для присмотра. И вот, что интересно, люди те вовсе не короля Эрика, её брата будут, а от его соперника и недоброжелателя, Регента Высшего совета королевства. Да и вообще в том, что творится сейчас в этой Швеции, разобраться нам очень и очень трудно. Там сейчас идёт такая борьба за власть, что сунь туда палец, и тебе сразу же ту руку по локоть откусят. Ну, вроде бы всё, что знал, рассказал, – смахнул пот с груди князь, – Да, и как мы договаривались, Иванович, никуда ты пока не лезь. Войны между нами нет, и нам её развязывать не к чему. Другое дело, если сами скандинавы на нашу землю полезут. Вот тут уже тогда у тебя руки развяжутся, и тут уже я сам тебе помощником буду. Ладно. Через пару-тройку месяцев обратно с сыновьями заскочу, поговорим обо всём ещё, глядишь, что и нового откроется, а пока вон Путяту пытай, у него в Швеции много знакомых торговых партнёров имеется. Пошли пока в холодный бассейн окунёмся, пиво попьём, зажарился уже я, – и они вышли из сауны.
Перед отплытием каравана Ярослава Андрей хорошо по душам поговорил с Путятой. Друг состояние Сотника прекрасно понимал, как-никак и сам был знаком лично с Мартой, и мнения он о ней был, самого что ни на есть наилучшего. Поэтому обещал всемерно помочь со всем этим, как только мог. И первое, что он сделал, это на глазах у Андрея написал тайное послание какому-то своему особому человеку, и, передав его в руки личному доверенному приказчику Зосиму, немедленно отправил его в Новгород, а возможно, что и гораздо дальше. В подробности тайных дел Путяты Андрей не лез, ибо был и так рад такому вниманию друга и его отзывчивости.
– Ну а что? Как знать, может, я не только барону, но ещё и будущему герцогу помогаю, – хохотнул Селянович, вытаращив раболепно свои глаза на друга.
– Ты поиздевайся, поиздевайся ещё, – нахмурился Андрей, – Слышали бы тебя в Уппсале, уже бы, наверное, без голов тут с тобой беседовали бы.
– Хм, и то верно! – мгновенно стал серьёзным Путята, – По лезвию меча ходим, нужно быть очень и очень осторожным с этим, Андрей.
– Понимаю, – кивнул Сотник, – Потому обо всём этом и знают только те двое, кому я как себе довериться могу. Но поверь, не нужна мне никакая корона, не баронская, не, тем более, герцогская. Мне бы мою Марту вернуть, и чтобы она рядом со мной всегда была.
– Знаю-знаю, – усмехнулся Селянович, – Нам и баронства достаточно. Кстати, есть какие-нибудь вести из Любека?
– Да, конечно, – подтвердил Андрей, – Бургомистр дотошный оказался служака, раз в три месяца письмо мне шлёт, обо всех делах городских и планах своих подробно докладывает. Мне как бы неудобно отмахиваться, ну и я тоже кое-какие советы ему даю.
– И правильно делаешь, – улыбнулся поощрительно Путята, – Любек – хороший город и заинтересован развивать с Русью торговлю. Он вполне может составить конкуренцию Готланду в будущем. Глядишь, и мы какие-нибудь цены сможем уронить на то, что так нужно нам. Обогатиться, как говориться, к взаимной выгоде. А что это за причуда у Любека в сборе зерна такая? Не твоя ли задумка будет? – и он посмотрел на Сотника.
– Моя, – подтвердил Андрей, – Я попросил скупить как можно больше зерна и прислать его всё сюда. Написал, что тем самым Любекские купцы смогут взять хорошую цену. Вот, видно, они и подмели амбары по всей Европе.
– Полагаешь, всё-таки быть ненастью? – пытливо глядя в глаза другу, спросил Путята.
– Быть! – тяжело ответил Сотник, – Я тебя разве когда-то обманывал?
– Нет, – только лишь вздохнул он, – Ладно, поживём-увидим. Да, и в это лето три ладьи сюда с юга придут. Как ты и заказывал, они везут полные трюмы серы из Сицилии. Обошлась она там нам недорого, учитывая, какой в Италийских землях спрос на наши меха и на воск с пенькой.
– А вот это расчудесно! – повеселел Андрей, – Прекрасная новость, друг!
Уже через день княжеский караван ушел в сторону Поломети, а дальше по волокам до Торжка и Владимирских земель.
В другую сторону через пару дней отправился из усадьбы караван ладей к Ладоге. В новую, возводимую у Невы крепость уходила сборная сотня из пластунов, розмыслов-крепостников и строевых воинов. Вместе с ними, дабы усилить строительную артель, отправлялся ещё один плотницкий десяток во главе со своим артельным старшиной Втораком. Командовал же всем начальник Андреевской разведки поручик Варун Фотич.
Глава 2.Регентский совет
Вновь, как и полгода назад, сидели в королевском дворце Уппсалы члены высокого Регентского Совета, куда входили представители основных шведских кланов и обсуждали текущее положение дел. Король Швеции Эрик XI Шепелявый, по большому счёту, молчал, вслушиваясь в то, что происходит сейчас в зале, и лишь изредка высказывался по основным и главным вопросам. Ему опять нездоровилось. Короля мучили постоянные головные боли, усиливающиеся, как правило, к непогоде. С Балтики же только с утра подошёл проливной дождь, и небо словно разверзлось над столицей скандинавского королевства.
Вёл совет его председатель Кнут Хольмгерссон, и, разобрав все второстепенные вопросы, участники наконец-то перешли к главному. Ситуация была весьма непростая. Тот план, который был разработан ранее королём и его самыми близкими доверенными лицами об организации большой коалиции для всеобщего давления на Русь с запада и об отделения её территорий с использованием всех сил в регионе был ими ранее откинут. Местная знать, вышедшая из шведского дворянского сословия, а особенно её главные представители, отнеслись весьма прохладно к тому, чтобы тот затевающийся крестовый поход, который уже успели благословить Папы Гонорий III с Григорем IX состоялся бы в том виде, как он и был изначально задуман. Делиться с немцами, англичанами, датчанами или же французами тем, что лежит совсем рядом и под боком, конечно же, никому не хотелось. Казалось бы, протяни руку и возьми под себя этих диких финнов, а затем забирай под себя богатые новгородские земли. Поэтому всем сторонним желающим шведы «вежливо» отказали, указав им в сторону Константинополя и Иерусалима, и взялись за хлопотное дело сами. Как это обычно и бывает, тогда, когда ломается хорошо продуманный и подготовленный план, а взамен ему запускается тот, что был «сляпан на коленке», в финских землях, которые должны были послужить трамплином для броска на восток, что-то неожиданно пошло не так. Хотя нет, не верно. В финских землях за последние полгода всё пошло не так как рассчитывали в Уппсале!
Первый пробный набег на южный карельский род двух финских вождей с дружинами и с полусотней шведских отборных воинов был, скорее, разведывательной вылазкой. И он показал, что на востоке их явно не ждали. Карелы к нашествию врага были не готовы и воевать против подготовленного к схватке противника не могли. Смущало, конечно, то, что командующий шведским отрядом ярл Ральф потерял половину своих отлично подготовленных бойцов. Но он сумел убедить всех, что шведы проявили себя в походе доблестными воинами, буквально в одиночку разгромив огромную карельскую рать. Пятьдесят шведов против трёх сотен, это, безусловно, впечатляло! На резонный вопрос, что же в этом случае делали в набеге их союзные финны, последовал понравившийся всем ответ – Финны получили хороший урок и убедились лично в могуществе шведского королевства, которое может легко покорить одними своими воинами любые окрестные народы. Поэтому они поняли, что им лучше быть нашими верными союзниками и смотреть на шведских воинов в восхищении, ожидая от них приказ.
Ральф получил высокую награду и три с половиной сотни отборных воинов под своё командование к тем своим, что у него уже и так имелись. Ему надлежало подготовиться самому и подготовить союзные финские племена к той войне, которую теперь уже планировалось развязать ближайшим летом.
Зимний поход русского новгородского князя, прошедшего по льду Балтики в Тавастию, обернулся для всех этих планов настоящей катастрофой. Им были разбиты основные воинские силы финнов, сожжены почти все их родовые становища, были уничтожены или вывезены на восток многочисленные, подготовленные для будущей войны, припасы.
Отряд ярла был наголову разгромлен, а сам он буквально каким-то чудом уцелел, скрывшись в лесах с небольшой горсткой своих людей. Карелы, сблизившись с русскими, приняли православие и стали подданными Великого Новгорода.
Всё, что готовили шведы ранее, теперь разом пошло прахом. Чуть-чуть подсластила эту чёрную новость весть о том, что в жестоком бою со всей дружиной князя был убит его близкий друг, знаменитый воевода барон Андреас Любекский, чему свидетельствовал доставленный из битвы его личный меч. Радовало так же то, что русские понесли жестокие потери, и теперь им нужно было много времени, чтобы от них оправиться.
И всё-таки все планы шведов рухнули с этим Ледовым походом русских, и теперь нужно было хорошо подумать, что делать дальше, и кто во всём этом виноват!
– А я предупреждал вас не лезть пока в Карелию и не связываться с Русью! – глухо, сквозь зубы выговорил Эрик, – Куда нам было спешить и лезть вперёд в одиночку? Шла подготовка к большому крестовому походу на восток, уже, кстати, благословенному католической церковью. Собирались большие силы и средства, заключались союзы, обучались войне с русскими племенные финские дружины, которые отдали бы сполна свою кровь в предстоящей войне, сохранив тем самым жизни наших подданных. А что теперь прикажите делать, когда вот это всё рухнуло из-за тщеславной прихоти некоторых недальновидных господ? – и король хмуро обвёл сидящих в зале.
Кнут Хольмгерссон прекрасно понял, против кого, в первую очередь, направлен этот выпад монарха. И если теперь срочно не предпринять никаких действий, для него эти ошибки в Тавастии могут кончиться весьма и весьма плачевно. Кресло под главой королевского регентского совета буквально зашаталось.
– Позвольте, Ваше Величество! – возвысил он голос, воспользовавшись паузой в речи монарха, – Вы кого-то ещё и обвиняете в своих же личных ошибках и просчётах? Вы, который как мог сдерживал всех от решительных действий против нашего общего врага! Вы, который не прекращал торговлю с Русью, завязав её почти на треть от всего нашего оборота! Вы, который содействовал тому, чтобы русские купцы наводнили наши рынки и чувствовали себя вольготно не только в этом свободолюбивом Готланде, но даже и у нас под самым боком! Вы, который не давал большие королевские воинские силы для контроля Тавастии и который требовал опираться там больше на волю местных вождей! А не всё ли это, ваше Величество, и послужило тому, что до этого русского Ярослава дошли слухи о нашем готовящемся вторжении, и он нас попросту опередил, ударив через замёрзший залив заблаговременно? Нет, что Вы, как я могу обвинять Вас в измене интересам королевства!? Конечно, это, скорее всего, Ваши личные просчёты и недальновидность, приведшие в итоге к гибели наших трёх сотен отборных воинов в финских лесах. Всё это так, однако, есть ещё то, что добавляет в наши души сомнения. Это личные дела в Вашей семье! Да-да, Ваше Величество, именно в королевской семье. Позвольте спросить Вас при всех присутствующих здесь на этом Высшем Совете, а где сейчас находится Ваша родная сестра Марта, что с ней, и как себя чувствует после того путешествия, которое она совершила этим летом в германские земли?
«Это был последний гвоздь в крышку гроба над моим троном. Теперь он может делать со мной всё, что пожелает. И мне нужно отвечать» – отчётливо понял Эрик.
– Моя сестра Марта находится в замке города Сёдертелье, – бесцветным голосом тихо ответил на заданный вопрос король.
– Вы не ответили на весь вопрос, Ваше величество! – решительно глядя в глаза королю, продолжил давить на него Кнут.
– Я полагаю, что это личные дела, и они не стоят того, чтобы их выносить на обсуждении прилюдно! – лихорадочно затряс головой болезненный Эрик.
– Позвольте напомнить Вашему Величеству, что всё то, что происходит в семье монарха, напрямую касается и его подданных, а уж тем более Высшего Регентского совета королевства! – заявил регент, и в зале понёсся приглушённый шепот от присутствующих.
– Хорошо, – промолвил Эрик, – Моя сестра недавно родила мальчика и сейчас они находится под особым контролем в крепости города Сёдертелье. Вы наверное это хотели от меня услышать? – и он обвёл взглядом всех присутствующих, – Она отлучена от всех дел семьи. И никакого влияния на дела королевства не имеет! Больше мне пока добавить нечего!
– Ну что же, – встал со своего места Кнут Хольмгерссон, – Всё это очень печально, ведь это касается высшей власти королевства, которая не может быть ничем запятнанной. В этом же случае с герцогиней, как вы видите, всё совсем не просто, ведь она, извините, судя по всему, – и регент совета прокашлялся в кулак, – Родила ребёнка от этого самого русского барона Андреаса, который, будучи лучшим другом русского князя Ярослава, как раз-то и участвовал в уничтожении нашего отряда в лесах Тавастии. Не находите ли, уважаемые присутствующие, что здесь слишком уж много совпадений? – и Кнут с торжествующим видом обвёл всех в зале.
Надо сказать, что присутствующие были впечатлены! А он наконец-то добился своего, ведь теперь Кнуту ничего не составляло добить поверженного монарха и взять эту вожделенную власть в руки. Но он пока не будет спешить. Нет. А зачем? Когда можно всем этим ещё долго наслаждаться? Да и не все конкуренты и претенденты на престол им пока ещё устранены. Пусть пока слабый Эрик сидит на этом своём разваливающемся троне и шагу не смеет шагнуть без разрешения своего регента.
– Всему своё время, всему своё время, – кивнул, улыбаясь своим мыслям, Кнут, – Я полагаю всё же, господа, что король не замешан в измене, – сладким голосом начал он вещать на весь зал. Все мы знаем о его трудностях со здоровьем и о всех тех заботах, которые гнетут нашего уважаемого монарха. Полагаю, что в этом случае нам просто нужно ему помочь, взять на себя весь груз забот и тяготы управления королевством. Вы ведь согласны, господа?
И в зале послышался хор одобрительных выкриков.
– По нашим планам полагаю, что действовать на востоке нужно решительно и скоро, не откладывая всё в долгий ящик. Враг, пройдя огнём и мечом по землям Тавастии, никак не ожидает от нас сейчас нападения, полагая, что нам нужны годы, чтобы восстановиться. Вот на этом мы с вами и сыграем. У племён суми и еми осталось ещё более восьми сотен обученной бою дружины, если мы потребуем, то найдут они и пару тысяч своих охотников, нечего им спать на шкурах в своих котах. Отправим с ними сотен пять или шесть своих воинов, всего этого вполне хватит, чтобы уничтожить южные карельские рода и спалить дотла русскую Ладогу. Оставим там выжженную пустыню, а потом, загнав русских подальше на юг, запрём им доступ на Балтику. В поход пойдём водой через восточный залив и Неву речными судами, так нам будет и быстрее, и добычу мы потом легче сможем вывезти, – и поймал одобрительные взгляды знати, – Во главе войска предлагаю поставить Ярла Адольфуса. Вы знаете, что его имя означает «благородный волк», вот такой предводитель нам там и нужен!
И с места поднялся высокий мужчина с узким и хищным лицом.
– Для похода потребуется большое количество судов, найдите их, ярл! Займите у тех же готландцев, пообещаете им к осени хорошую долю с добычи. Да, и всё это нужно держать в самой строжайшей тайне, чтобы не получилось так, как от этой зимой. Русским торговлю в королевстве запретить! Изъять все товары у новгородских купцов в пользу государства, а самих их нужно немедленно бросить в подземелье. Да, именно в подземелье, да хотя бы в той же крепости Сёдертелье, где, как нам поведал король, содержится его неблагоразумная сестра. Охрану крепости нужно усилить, а начальником туда, думаю, будет правильнее поставить надёжного человека. А кто может быть надёжен, господа, как не тот, кто сам лично пострадал от врага и повязал себя против него кровью его же лучшего военачальника. И я сейчас говорю о ярле Ральфе и о том, из чей холодной руки он вырвал этот меч, – и Кнут, громко зазвенев железом, бросил на стол регентского совета красивый меч, в оглавлении которого алел большой камень.
– Теперь мы можем быть совершенно уверены в том, что в Сёдертелье всё будет под надёжным контролем. И для убедительности ярлу коменданту будет отдан этот меч русского барона, чтобы он даже не на миг не сомневался в том, когда и ему вдруг придётся пролить кровь врага королевства, будь этот враг даже женщиной или младенцем, – и, обнажив в хищном оскале лицо, Кнут посмотрел с прищуром на Эрика Шепелявого, номинально, пока ещё носящего титул короля Швеции.
Глава 3. Новый комендант крепости