– Вы устали? – спросил Кессарий.

– Нет, – тут же отозвалась Тэя, надо закрыть этот вопрос с Туманом как можно скорее.

– Тогда Аврелий будет рад принять вас, – и Кессарий пригласил их жестом следовать за ним.

Дорога была знакома. Интересно все-таки приезжать туда, где уже был и где тебе было хорошо. Приятное чувство.

Аврелий встретил их в своей резиденции со скромным, но вкусным ужином. Сама того не замечая, Тэя рассказала мудрецу о своих злоключениях, об общении с Калипсо и о ее странной фразе.

– Дитя, вернись назад, расскажи подробнее про Калипсо. Когда она начала с тобой общаться?

– А, это… Давно, когда я попала там в тюрьму в первый раз… – Тэя с аппетитом уминала ужин и делилась историей своей жизни.

Дэймос слушал и думал, что она была права, в ее жизни происходит слишком много событий – другому хватило бы на всю жизнь, а она только в начале пути.

– …Ты подарила эту иллюзию Калипсо? – уточнил Аврелий.

– Ну да, мне она была уже ни к чему, а ей она понравилась… В этот раз она снова водила меня туда, она населила ее фантомами.

Тут вскинулись все.

– Что?.. Чем она ее населила? – четыре пары глаз пристально смотрели на девушку.

– Фантомами, – медленно повторила она.

Кессарий и Лонгин переглянулись и безмолвно вышли, вернулись они почти сразу с двумя ящиками аппаратуры.

– Дитя, ты сможешь показать? Как раньше нам показывала свои проекции? – попросил ее Аврелий.

– Ну да, – Тэя отодвинула опустевшую тарелку и вышла из-за стола.

Собравшись с мыслями, она воспроизвела свою иллюзию в мельчайших подробностях и показала фантомов.

– Это точное изображение? – мягко спросил ее Лонгин.

– Самое детальное, – кивнула девушка.

Она достроила всю иллюзию, со всеми виденными фантомами.

– Они разные… – Глаза тиорианцев цепко изучали проекцию, возникшую перед ними, аппаратура вела самую детальную запись. – Пиши в нескольких диапазонах, они могут быть на других волнах, – спохватился Лонгин, и Кессарий тут же подрегулировал настройки – Тэя воспроизводила разные диапазоны информационных волн.

– Так, и после этой прогулки… – Аврелий снова повернулся к девушке.

– Потом она сказала мне, что я изменилась, и заглянула внутрь меня. Там она разглядела Туман, спросила, откуда он, я ей показала вашу солнечную систему, она сообщила, что он прекрасен и так много мне дал, и переключилась на Тиору.

Аврелий сложил руки.

– Так, – выдохнул он.

– А еще она велела нам укрыться на Земле, – Тэя, спохватившись, испуганно посмотрела на Дэймоса, осознав, что сболтнула лишнее, но тот одобрительно кивнул.

Аврелий едва оправился от шока.

– Что, прости? – переспросил он.

– Она велела укрыться нам от властей на Земле, она разглядела в нас ее Океан и сообщила, что Земля жива.

– Ты… – седой тиорианец сделал глубокий вдох и выдох, – ты покажешь нам Ее?

– Да, но она велела не возвращаться. Она дала нам прийти в себя и велела уходить – нам там нет места.

– Что еще там было? – чутко уловил что-то в ее интонациях тиорианец.

Тэя вздохнула.

– Заводите аппаратуру… – Она воспроизвела все с того момента, как вышла на берег моря и всю Песню Земли, которую та ей спела, включая Песнь Кита в самом конце.

Когда Тэя перевела взгляд на Аврелия, она увидела на его щеках слезы. Кессарий и Лонгин были как-то слишком сосредоточены на аппаратуре, а Дэймос быстро смахнул что-то с лица.

– Так много… – заговорил Аврелий, – так много тебе дано, дитя. – мудрец провел рукой по лицу. – Но давай вернемся к Калипсо. Это всё?

– Нет, еще она исцеляла Норта, когда он был в тюрьме. Он бы умер там без нее, – Тэя вспомнила темные пятна на поле Норта, – раз десять точно.


– Она с ним тоже общалась? Как с тобой?

– Ну да. Сначала они не поладили, но потом Дэймос научил его, они подружились, и она спасла его.

Аврелий перевел взгляд на своего подопечного.

– Дэймос? – обратился он к своему ученику, и тот подробно и обстоятельно изложил свою историю общения с тонким миром планеты.

– Почему раньше не рассказал? – спросил Аврелий мягко.

– Было мало информации, Учитель.

– Да, зато теперь ее в избытке, – Аврелий встал со своего резного деревянного кресла и подошел к Тэе. – Что ж, давай и мы заглянем внутрь, – сказал он. – Ты позволишь?

Тэя распахнула сознание, она забыла сделать это раньше.

– Ничего, и без того было много информации, – успокоил ее Аврелий, уловив ее мысль и внимательно скользя цепким взглядом по структуре ее сознания, выхватывая все ключевые моменты. – Да, кое-что он тебе и впрямь дал, – пробормотал тиорианец, передвигаясь от участка к участку, – но он по-прежнему не в тебе, а с тобой. Такое впечатление, что он с тобой, пока сам того желает, – Аврелий был невероятно восприимчив к потоку информации. – Ему с тобой интересно, он получает информацию через тебя, усиливая твои способности слышать и видеть в разных диапазонах и передавая все сюда, на Тиору. Ты можешь не опасаться за себя. Он не влияет ни на твой разум, ни на восприятие мира, ты видишь мир таким, какой он есть, без искажений, просто более полно.

– Слава Создателю, – выдохнула Тэя.

– Ты с ним не общаешься? – спросил Аврелий с мягкой улыбкой.

– Я его вообще не чувствую, – покачала головой Тэя.

– Уже плюс, – Аврелий вернулся в свое кресло. – Все записали? – спросил он Кессария, тот еще раз окинул взглядом проекцию записи и кивнул.

Аврелий повернулся к Дэймосу и Тэе.

– Проводи ее отдохнуть и возвращайся, надо многое обсудить. Все, что касается Земли, останется в этих стенах – информация закрыта, все поняли? – Четыре молчаливых кивка в подтверждение, и Дэймос проводил Тэю в их прежние комнаты.

– Я приду, как смогу, – сказал он девушке и, оставив ее в одиночестве, удалился обратно в резиденцию.

Тэя огляделась вокруг. Одна. Она постояла в душе и забралась в кровать. День был длинным, и много сил ушло на проекции, едва коснувшись подушки, она уснула, снова не призвав Ночного Стража.





* * *


С утра после завтрака Дэймос подвел Тэю к темноволосому тиорианцу.

– Маркус, это – Тэя, я тебе о ней говорил, – Дэймос посмотрел на девушку. – Тэя, это – Маркус, он – мастер письма.

Новый знакомый приветственно кивнул и улыбнулся:

– Как я понял, нам предстоит большая работа, – голос у него приятным, без малейшего оттенка насмешки. – Пойдем, – он сделал приглашающий жест, – какому языку тебя учил Дэймос? Единому, логосу или языку одного из Шести миров?

– Я не… – Тэя обернулась, чтобы спросить, но тиорианца уже не было, – я не знаю, – покачала головой она.

– Что ж, разберемся, – мягко улыбнулся Маркус, и они направились к небольшому, но очень красивому зданию.

Надо сказать, что здесь не было безликих построек. Каждое здание было воплощением архитектуры того или иного периода Земной истории Человечества.

– Это Школа каллиграфии, – тиорианец легко потянул и открыл большую, массивную дверь.

Тэя вошла в приятный полумрак. Внутри было тепло, Тэя приложила руку к стене – да, камни-спасатели. Девушка чутко уловила запах бумаги и грифелей карандашей.

– Сюда, – жестом указал тиорианец, и они вошли в небольшую светлую комнату. Несколько столов со стульями. На стене большая черная панель. Пахло чем-то еще.

– Прошу, садись сюда, – Маркус отодвинул стул, и Тэя неуверенно села за стол.

– Я – добрый учитель, – засмеялся тиорианец, – тебе совершенно нечего бояться.

– Итак, – перед Тэей лег лист бумаги и карандаш, – напиши мне свое имя.

Тэя написала. Она снова была до предела напряжена, чем сама себе мешала.

– Ага, Единый, – кивнул Маркус, – хорошо. – Он повернулся к черной панели и взял в руки что-то белоснежное.

Тэя поняла, что едва уловимый запах идет от этого белого камушка в руке тиорианца.

– Я напишу все буквы Единого языка, печатные, какими ты их знаешь, и письменные рядом, это ты еще не знаешь. А ты внимательно смотри, как я это делаю, потом перепишешь к себе на лист…