– Не нравятся мне заигрывания с националистами, ты же знаешь. Сейчас они союзники, завтра – противники. Разные у нас цели. С Далышской республикой мы никогда не согласимся. Пусть навоз кушают![5]

– Цель у нас общая. И противник общий: армяне и… те, кто готов отдать им нашу землю. Ты понимаешь, о ком речь.

– Не будем об этом сейчас. В Москве нас многие поддерживают. Но ты прав, я возьмусь за это дело.

По иронии судьбы журналистка и правозащитница Лейла Юсупова была арестована в 2014 году по обвинению в шпионаже и работе на Армению. Впрочем, в новой реальности этого наверняка не случится.





* * *


Буднично и без какого-либо волнения в душе прошло принятие присяги. Думал, что переживать буду, но встретил это событие абсолютно спокойно.

Внутренний циник намекнул, что выглядит это, как регистрация в загсе, когда молодой жених обещает любить и быть верным до гроба, точно зная, что невеста не проживет и пары лет. Внутренний романтик возмущенно заявил, что присяга – это святое и дается один раз на всю жизнь. Циник тут же напомнил, что многие офицеры СССР присягнут другой стране и в подавляющем большинстве добровольно. Лишь в России для них сделали послабление, разрешили служить дальше со старой советской присягой, но уже в другом государстве. Не успевшая окончательно уснуть совесть лишь горько вздохнула, что каждый отвечает за себя лично, конформизм и конформизм других личностей не является оправданием индивидуально для меня. Прагматик попытался примирить враждующие фракции и намекнул, что Родина от смены названия не меняется. На том и порешили.

В общем и целом классический случай раздвоения личности в одной общей голове.

На самом деле, причина моей мизантропии, плохого настроения и старческого брюзжания, явно не соответствующего возрасту реципиента, вызваны черной несправедливостью, проявленной ко мне со стороны начальства. Казалось бы, что мне с той грамоты? Я же не проводник поезда «Баку – Астара», мне на стену в вагоне ее вешать не надо, а все равно почему-то обидно.

Да и грамоты как таковой нет, только благодарность от командира части с занесением в личное дело. Зато публичная, при торжественном построении, с пожиманием верхней конечности лично Пал Палычем. Плюс одобрительное похлопывание по плечу и добрые напутственные слова в адрес двух героев. Почему двух, если нас трое было?

Благодарность получили: рядовой Жека Огнев и сержант Сидоренко! За умелые действия по спасению гражданского населения в опасной ситуации. Формулировка примерная – точно не запомнил, настолько меня удивило отсутствие в списке награжденных главного героя этой эпопеи.

«Э-э-э… А где я?» – хотел возмутиться вслух, но по понятным причинам не стал этого делать.

Благодарность мне нужна не для удовлетворения чувства собственного достоинства, а сугубо для пользы дела. Это был мой первый шаг к заветному отпуску!

Теперь получалось, что я пролетел мимо награды, как фанера над стольным городом Парижем.

Даже торжественное исполнение во время марша песни совместного авторства – моего и Агутина – не скрасило печали.

Правильно сказано древними вавилонянами: око за око. Спер песню у мужа Варум – у тебя отобрали заслуженную награду. Всемирный закон сохранения справедливости, наверное.

Рассудив, что слезами делу не поможешь, я плюнул с высокого минарета на эту печальную историю и отправился в Ленинскую комнату заниматься более важным делом. Минарет – это башня, если выражаться по-местному, если кто не догадался.

По случаю принятия присяги – праздник как-никак – после обеда выделили два часа свободного времени. Объяснение простое: к некоторым новобранцам приехали родители, остальным дали пару часов отдыха в качестве моральной компенсации.

Кроме меня не нашлось ни одного неадеквата, решившего провести щедрый подарок начальства в этой, богом проклятой, насквозь атеистической комнате. Но мне того и надо: тишина и полное отсутствие чужих глаз.

Я решил заранее подготовиться к встрече с адмиралом, который обязательно появится у нас в части в конце декабря. Следующий приезд главкома ВМФ будет только в марте, к моменту проведения выборов. Но терять столько времени не хочется. Но нельзя рядовому так запросто подойти к генералу и пообщаться с ним наедине, адмирал флота – это по факту почти маршал, только не сухопутный.

Из прошлой жизни знаю, что к приезду высокого морского начальства нарисовали несколько билбордов на военно-морскую тематику. Огромный плакат с крейсером напротив штаба не только украсил нашу часть, но и долгие месяцы удивлял случайных зрителей. Оно и понятно – ударный крейсер у погранцов, это как инструкция с устройством танка Т-72 на подводной лодке. С трудом сочетаются с Уставом и здравым смыслом.

Рисовать боевой пароход доверят Лехе – это я точно помню. Понятное дело, что из головы малевать крейсер глупо, для этого есть иллюстрированный журнал «Советский воин», где и нашлось в свое время подходящее изображение. Я решил облегчить работу Лехе и найти образец для рисования заранее.

Опять же, светиться мне не резон, поэтому напрямую подсунуть исходник с авианосцем «Адмирал Кузнецов» не получится. Для этого придуман более сложный путь внедрения.

Во-первых, рисовать буду под копирку, тогда моих отпечатков на листе бумаги не останется. Точнее, сперва нарисую, а потом сделаю копию. Во-вторых, готовый рисунок будет лежать в номере журнала «Советский воин» за прошлый год. Сезон оформления дембельских альбомов в самом разгаре, и эти журналы пользуются стабильным спросом, как источник тем и пейзажей.

Чего далеко ходить, у Жеки в дембельском альбоме даже танки Т-80 встречались и пейзажи Памира. Хорошо, что не пингвины и айсберги. Правда это будет только через полтора года примерно.

Как выглядит авианосец «Кузя», я помню очень хорошо, до мельчайших подробностей, вживую видел, когда в Палангу занесло однажды по коммерческой надобности. По моим прикидкам, его еще только достраивают, и адмирала наверняка удивит его точное изображение в этой тропической дыре.

Удивить – значит, победить! Так, кажется, сказал Суворов про дуст, убивающий микробов.

Неожиданно встал вопрос, а какой самолет рисовать взлетающим с палубы?

Если в военно-морских кораблях мои познания весьма скромны, то авиация – любовь с детства. Поэтому силуэты большинства современных истребителей и бомбардировщиков могу изобразить с закрытыми глазами.

У меня дома более десятка альбомов по истории авиации, а на компе полтысячи редких и красивых фотографий самолетов.

Вариантов три: штурмовик Су-25, истребители Миг-29К и Су-33.

Су-25 «Грач» чисто эстетически уступает, да и редкий гость он на «Кузе». Может, их вообще пока там еще нет.

Поэтому мой выбор останавливается на «Сухом». Самый красивый, изящный и удивительный истребитель всех времен и народов. МиГ тоже неплох, но нет в нем совершенства «сушки», горб его немного портит.

Украсил композицию загадочной надписью «ДМБ 86» и засунул в журнал, так, чтобы уголок торчал наружу, привлекая внимание.

– Морозов, ерш твою… ты где шляешься? Тебя в штаб срочно, – не успел выйти из Ленкомнаты, как на меня накинулся взмыленный дежурный по роте.


Пришлось тащить повинную голову на ковер к начальству. Долго гадать, зачем я понадобился, не пришлось.

– Садись, боец, в ногах правды нет. Чайку хочешь?

Майор Жилинский по-отечески радушен и добр. Но на такие провокации меня не возьмешь, поэтому гордо отказываюсь от чая, хотя конфеты с печеньем в хрустальной вазочке выглядят весьма аппетитно. Но брать хавчик у особиста – это ни в какие понятия не влезает. Старая закалка сказывается. Тяжелое светлое детство в пролетарском районе, где стукачей душат в младенчестве. Впрочем, это литературное преувеличение. Откровенных уголовников и люмпенов в нашем районе никогда не было в заметных количествах, все же не «шанхай» и «шабаны», но основные зоновские понятия всегда были в ходу среди пацанвы.



– Ты не обижайся, Александр. Благодарность мимо тебя не пройдет. Так надо было. Для твоего же блага.

Оказалось, что одна из «жертв» накатала жалобу в местную прокуратуру. Якобы злобные погранцы напали на случайного прохожего и чуть не выбили ему глаз солдатской бляхой.

Местные аборигены – сделали вид, что поверили, и переадресовали дело в военную прокуратуру. Там оказались более порядочные люди, которые позвонили в особый отдел части и, узнав подробности, порекомендовали спрятать героя-виновника куда-нибудь подальше, пока дело не закроют.

Убирать меня из части, видимо, оказалось некуда, до окончания учебки на заставе от меня только вред кроме пользы. Поэтому майор сделал ход конем: решили наградить тех, кого точно не опознают, поскольку они не успели никого покалечить. Меня же там, получается, вообще не было.

– Не дрейфь, солдат. Считай «Отличника погранвойск» уже заработал. Вручим попозже, конечно.

Предложение более чем щедрое. Даже «зеленый погранец» котируется очень высоко, а «красный» так вообще только редким дембелям светит. За особые заслуги в службе. Ну или за близость к штабу, но только перед самой гражданкой. До самого дембака левого погранца на грудь не повесишь, только за воротами части. Не поймут товарищи.

– Спасибо. Но я откажусь, – решил сыграть ва-банк. Значок, конечно, нужен, но его три месяца ждать придется. Раньше окончания учебки точно не дадут, а мне сейчас надо впечатление произвести. Поэтому гордо иду в отказ, мотивируя тем, что не заслужил. Дать ремнем в лоб насильнику – какой же это подвиг? Тем более для настоящего пограничника. Так прямо и сказал.

Майор реально удивился. На его памяти это первый случай, когда отказываются от вполне заслуженной награды.

– Может, что другое попросить хочешь? – забросил он новый крючок с наживкой.

– Товарищ майор. Солдат должен стоически переносить вся тяготы и лишения воинской службы, – некоторые фразы из Устава можно сразу использовать в качестве статуса ВКОНТАКТЕ, естественно, когда он появится. – Тем более, пограничник не должен ничего просить для себя лично.

– Достойная позиция, – майор насмешливо и выразительно приподнял бровь, давая понять, что в мою честность и бескорыстность он верит искренне и безоговорочно. – Раз уж, мы так удачно встретились, поведай, что в роте происходит, какие настроения, какие впечатления от первых недель службы? Кормят хорошо?

На такой вопрос существует только один ответ. В Советской армии кормят хорошо, и точка. О чем и сообщаю. Добавляю, что настроение отличное, служба всем нравится, отношения в коллективе замечательные.

– Товарищ майор, вы уточните, какая информация вас конкретно интересует. Неуставные отношения, факты хищения социалистической собственности или примеры бесхозяйственности. Чтобы к следующему разу я не с пустыми руками докладывал.

Товарищ Жилинский поморщился, словно укусил недозрелый местный апельсин. Впрочем, они и спелые здесь – кислючие, как уксус. Не принято здесь вслух такие вещи говорить о родной части. Сама мысль, что такое возможно – уже непорядок. Вдруг посторонний услышит такие разговоры – слухи пойдут всякие.

Почувствовав, что задарма ему ничего рассказывать не собираюсь, а заманчивые обещания на меня не действуют вообще, особист сменил тактику и сделал хитрый психологический ход конем. Если просить для себя лично мне некомильфо, то получить законную благодарность от начальства никто не запрещает.

– Сам выбирай, чем тебя поощрить, – хитро предложил майор, довольно улыбаясь всеми зубами сразу. Видимо, заодно решил проверить мою сообразительность и скорость реакции. На таких ловушках многие сыпятся, проявляя неуместную расслабленность или неадекватность запросов.

Но в этот раз майор просчитался, ответ у меня заранее готов.

– Разрешите в библиотеке взять словарь персидского языка. Это будет очень хорошая награда для меня.

– Хм, – похоже, мое оригинальное и неожиданное желание поставило особиста в тупик. – Зачем тебе словарь? Хочешь шпионов лично допрашивать?

Именно это я и собирался сказать, но вдруг понял, что отмазка нелепая и годится только для сослуживцев, но никак не для особого отдела.

– Никак нет, товарищ майор. Собираюсь стать офицером-пограничником, и возможно, буду служить на южной границе СССР. Знание персидского языка мне обязательно пригодится.

О том, что собираюсь поступать в Голицынское училище, я в прошлый раз уже говорил, так что все логично.

– Думаешь, у тебя будет свободное время для этого? – развеселился товарищ Жилинский.

– Так точно, думаю выучить иранский язык и к концу учебки, надеюсь, смогу понимать и переводить.

Давая обещание, я ничем не рискую, поскольку понимать и переводить с фарси могу прямо сейчас. Можно было поспорить на бутылку «Хеннесси», но боюсь, майор не оценит такой вольности. Да и нет здесь коньяков нормальных, лишь кировобадский, по жуткому блату, но и то жуткое пойло, мне его даром не надо.

Удивительно, но особист интуитивно почувствовал, что дело нечисто. Сказался огромный опыт работы, наверное. Он мгновенно сложил пазл. Впрочем, догадаться было не сложно.

– Учил фарси раньше?

– Таджикский немного знаю, – и чтобы не оставлять сомнений, добавляю: – В колхозе с таджиками на отработке несколько месяцев вместе пахали, по верхам нахватался.

– Шома руси мифахмин, – интересуется у меня майор, говорю ли на русском языке.

Отвечаю, что я не говорю по-персидски.

– Манн фарси немифахмам, – чуть не ляпнул, но вовремя спохватился и, поднапрягши память, выдал на таджикском с жутким акцентом: – Ман порсо намедонам.

Слава богу, проверка знаний на этом закончилась, иначе пришлось бы мычать в ответ, язык Таджикистана я знаю в разы хуже, хотя легенда о колхозе – чистая правда.

Придется отрабатывать «царский подарок», взамен нужно будет раскрыть схему хищения социалистической собственности с территории части. Проблема не в том, чтобы найти такую схему, здесь их десятки мутятся, в основном тыловики этим грешат, а в том, чтобы никого не подставить. Отсюда вывод: придется инсценировать попытку хищения и сдать ее особисту под видом настоящей диверсии.