— Нет, и не собирался… Зачем мне звонить в больницу? — Он был спокоен, как человек, которому нечего скрывать, и у Ари возникло ощущение, что они отнимают время у невинного человека.

— А тебя не было дома в шесть часов?

— Нет.

Новая пауза.

— Где ты был?

— Играл в покер с друзьями. Мы собираемся каждую среду. Встречаемся в половине шестого, когда они заканчивают работу, и играем до вечера, но не допоздна. Несколько бокалов пива, несколько раздач.

— Они могут подтвердить, что ты был там в шесть часов?

— Да. — Карл подождал, потом спросил: — Имена назвать?

— Да, спасибо. — Томас протянул ему лист бумаги и ручку.

Карл передал список. Томас посмотрел на имена и затем сказал Ари:

— Я позвоню. Я их знаю.

Я их знаю, а ты нет. Ты ведь приезжий.

Томас встал.

— Вы не могли бы связаться с врачом? — попросил Карл.

Томас кивнул и вышел. Ари не сразу сообразил, продолжать ему допрос самому или просто поболтать о том о сем.

Возникла неловкая пауза.

— Хочешь кофе?

Карл покачал головой.

— А ты наблюдательный — я про куртку. Пятно. Я его даже не заметил.

Ари не знал, как на это отреагировать. С какой стати Карл его хвалит? Чтобы наладить контакт?

Мне нужно сказать ему спасибо?

Ари помолчал и потом спросил:

— Ты уверен насчет кофе?

— Абсолютно уверен.

— На лбу у тебя рана нехорошая, — сказал Карл.

Пауза.

— Как так вышло?

— Ничего серьезного, — коротко ответил Ари.

Снова неловкая пауза.

— Кошмарная погода. Ты ведь, наверное, и не привык к такому.

Ари смутился, ему не хотелось признаваться, что местная погода действовала на него угнетающе: бесконечный снег, ветер и сокрушительный холод — все это он переносил с трудом. И определенно не хотел быть там, где оказался. Предпочел бы лежать в теплый денек на лужайке в парке, в центре Рейкьявика, недалеко от своей квартиры на Эльдугата, и смотреть в небо, безграничное синее небо.

Карл, казалось, прочитал его мысли и понял, что затронул деликатный момент.

— Мне тоже сложно к этому привыкнуть, хотя я тут вырос. В такую погоду стены словно смыкаются, — сказал он с небрежной улыбкой.

Черт бы его побрал! Томас вообще не собирается возвращаться?

Ари ничего не ответил. Попробовал думать о чем-то другом.

Тянулись минуты. Может, Томас специально тянул с возвращением, хотел, чтобы Карл тут как следует попотел от страха? Если так, то результата никакого.

Мобильник Ари вдруг разорвал тишину.

Ари взглянул на дисплей телефона, лежавшего на столе.


Кристина.

Он взял телефон и отключил звонок. Не место и не время для разговоров.

Кристина. Он не разговаривал с ней уже несколько дней. Что ей нужно? Ему очень хотелось перезвонить, но время было крайне неудачное.

Расстояние между ними начинало сказываться. Их электронных писем становилось все меньше, как и звонков. Ари скучал по ней, особенно ночью, когда настроение было на нуле и давило одиночество. Но он все еще был обижен на нее и расстроен из-за того, как она отнеслась к его переезду на север, из-за того, что не поехала с ним в Сиглуфьордюр в те первые выходные, из-за того, что не позвонила ему в канун Рождества. Впрочем, она позвонила ему на Рождество…

Дверь внезапно распахнулась.

— Иди сюда, Ари, нужно перемолвиться словечком… — Голос Томаса был решительным и громким.

— Я переговорил со всеми, — сказал он, когда Ари закрыл за собой дверь, — со всей карточной компанией. — Театральная пауза, в Томасе было что-то от артиста. — Все твердят одно и то же. Он с ними был все время, пришел примерно в пять — и играл. Вплоть до того момента, когда ему позвонила соседка.

— А когда Линда ушла с работы?

— В половине седьмого, я говорил с медсестрой, которая дежурила вместе с ней. Она закончила работу и поужинала там же, в больнице. Все предельно ясно. Он этого не совершал.

— Есть новости от Хлинюра?

— Нет. Пусть как следует там поработает.

Томас посмотрел в окно: почти ничего не было видно. Ари порадовался, что не ему выпало это поручение.

— Я попробую позвонить в больницу. Подожди меня. Будем продолжать допрос, — сказал Томас.

Мобильник в кармане Ари снова зазвонил. Кристина. Может, что-то случилось? Томас разговаривал по телефону, поэтому Ари решился ответить. На долю секунды перед глазами у него возник образ Углы, но он тут же его отогнал.

— Что там у вас происходит? — сразу спросила Кристина без всяких предисловий. В ее голосе сквозило любопытство.

— Что? — Ее реплика не была приветствием, которого он ожидал. Никаких «привет, дорогой», ни намека на радость.

— Ну эта женщина, сам знаешь, женщина на снегу.

Какого черта…

— Откуда у тебя эти сведения?

— Прочитала в интернете. — Она назвала сайт. — Ты участвуешь в расследовании?

Ари бросился к компьютеру.

В Сиглуфьордюре найдена обнаженная женщина без сознания…





— М-да… я не могу говорить.

Любовь моя. Эти слова застряли в горле. Их так легко было произносить осенью, сейчас все изменилось. Ему хотелось сказать что-то приятное, ласковое, но ведь она звонила только для того, чтобы узнать о последних новостях. Его раздражение усилилось.

— Не могу говорить сейчас, я на работе.

Краем уха Ари слышал, что разговор Томаса по телефону явно подходит к концу.

— Разговаривал с врачом, — сказал Томас и подошел к Ари. — Он обещал перезвонить. Женщина все еще без сознания. Лежала на снегу три четверти часа или около того, как он считает. Невероятно, что она осталась жива. Ей сильно повезло.

Томас улыбнулся, явно испытывая облегчение от того, что теперь ему не придется заниматься делом об убийстве. Выражение его лица резко изменилось, когда взгляд его упал на дисплей компьютера.

— Как, черт возьми, это туда попало?!

— Понятия не имею. Моя девушка только что сообщила об этом.

— Какой ужас! Сначала Хрольвюр, теперь это! Невозможно спокойно работать.

— Думаешь, это связано с несчастным случаем в «Актерском содружестве»? — осторожно спросил Ари.

— Что? Нет, вряд ли. Ужасно, что нам приходится разбирать два таких дела подряд.

Пожалуй, для Хрольвюра и Линды это еще более ужасно.

Телефон Томаса зазвонил.