– Датчик открытия подвальной двери имеет выдержку времени тридцать секунд, за которые нужно ввести код. За это время вы или ваш сообщник вырвали из стены сирену сигнализации, утопили ее в ведре, а затем вытащили кабель стационарного телефона из гнезда. Правда слишком поздно! Датчик уже отправил сигнал на центральное устройство, и тревожный звонок был сделан.

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Потому что полиция тоже получила сигнал тихой тревоги. Вообще-то им давно пора быть здесь.

– Я и есть полиция!

– Тогда вы знаете, что находитесь в трудном положении.

О господи! Сабина сделала глубокий вдох и выдох. Казалось, что голова в любой момент разорвется.

– Можно сделать глоток воды?

– Нет!

Она проигнорировала его ответ и наклонилась к стакану.

Айзнер поднял пистолет.

– Я неясно говорю? Сидите спокойно и не двигайтесь!

Сабина поверить не могла. Какой идиот!

– Ладно, – наконец сказала она, потому что не хотела тратить силы на длительные дискуссии. – Опустите оружие.

Айзнер играл с ее пистолетом, перекладывая его из руки в руку.

– «Глок-17». Хорошая модель. Когда я служил, у нас тоже был «глок». – Он рассматривал затвор.

Сабина знала, что пистолет все еще заряжен.

– Пожалуйста, не направляйте ствол на меня.

– Я не новичок. – Оружие тяжело лежало в его ладони, и ствол по-прежнему смотрел в ее сторону. – Теперь мы будем вместе ждать полицию.

«Проклятье!» Она поехала к Франку Айзнеру и проникла в его дом без соответствующих полномочий. У нее даже не было официального задания расследовать одно из дел, которыми они с Тиной занимались. Тимбольдт с нее три шкуры спустит.

– Вы должны наконец начать отвечать на мои вопросы, – пошла в наступление Сабина.

– Я не собираюсь отвечать. Вы решили, что раз визит в банк ничего не дал, то вы просто немного осмотритесь здесь.

– Ваш сейф открыли.

– Я знаю.

– Преступник сбежал со спортивной сумкой. Вы его видели?

– Нет.

– Рядом с домом в лесу стоит белый минивэн «фольксваген»?

– Нет.

Сабина подвинулась вперед на край дивана.

– Послушайте, я его видела. Я знаю, кто это.

– И кто же?

– Скажите, что было в сейфе.

Айзнер молчал.

– Почему Кржистоф убил вашу жену?

Айзнер удивленно посмотрел на нее. Затем сделал глубокий вдох.

– Меня это тоже интересует – вы что-то об этом знаете?

– Нет. Над чем вы работали с «Группой-6» двадцать лет назад? – не отступалась она. – Почему против «Группы-6» проводили расследование и что было на допросах службой ведомственного надзора?

Айзнер долго смотрел на нее.


– Что вы знаете об актах с пометкой «конфиденциально»?

Сабина подумала о мнимой попытке самоубийства в загородном доме Дитриха Хесса и об открытом сейфе.

– Этого я не могу вам сказать.

– Почему?

– Вы больше не работаете в БКА, так с какой стати я должна вам что-то рассказывать? В настоящий момент вы для меня такой же подозреваемый, как и другие члены «Группы-6».

– Тогда поговорите с другими, они все-таки ваши коллеги.

– Двое из них мертвы, один тяжело ранен, а два других… ну, это не так просто. Итак? – Сабина подождала.

Но Айзнер молчал.

– Проклятье! – выругалась Сабина. «Как можно быть таким упертым?» – Послушайте, – резко сказала она, но закашлялась, потому что в горле у нее по-прежнему першило. – Когда я была у вас в банке, предупредила, что с вами может что-нибудь случиться. Так и произошло. Но мы мог ли бы это предотвратить.

Айзнер задумался.

– Что вы предлагаете?

– Сотрудничество со мной. Вместе мы можем пролить свет на это дело и схватить преступника.

– Кто это был?

Сабина протянула руку.

– Сначала, пожалуйста, верните мой пистолет! Айзнер ослабил галстук и провел рукой по щетине. Затем перевернул пистолет, взял его за ствол и передал Сабине.

– Спасибо. – Она вытащила магазин, отодвинула затвор и достала патрон. Проверив магазин, вставила патрон обратно. Теперь он был полон, на все семнадцать выстрелов. Она убрала пистолет в кобуру. – Теперь мне можно сделать глоток?

– Пожалуйста.

Она налила себе стакан воды и жадно выпила.

– Не так быстро, – предупредил он ее. – У вас сильная гематома на шее.

Она поставила стакан и лишь теперь заметила, как сильно у нее опухла шея.

– В ваш дом проник Томас Хардковски.

– Харди? – повторил Айзнер.

– Значит, вы его знаете.

– Да, – буркнул он. – В конце 80-х и начале 90-х мы были коллегами, но никогда не пересекались по работе. В то время в отделе по международной борьбе с наркотиками БКА было около тысячи человек.

– Он взломал ваш сейф и, предположительно, сейф Дитриха Хесса. Что он искал?

Айзнер пожал плечами:

– Понятия не имею.

– Черт! Подумайте!

– И так думаю, – успокоил он ее. – Но я не знаю, что он мог искать. Он сумасшедший, понимаете? Живет в мире фантазий, которые сам выдумывает, при этом настолько убедителен, что манипулирует другими. Поэтому – и из-за приступов агрессии – его уволили из БКА.

– Его уволили? Я думала, он сам ушел.

– Нет. – Айзнер рассмеялся. – Работа в отделе по международной борьбе с наркотиками – специализация кокаин – сильно его затянула. Не каждый создан для такой среды. Он познакомился с парой жуликов, и они сбили его с пути. Харди не сдал ежегодный психологический тест и был переведен в другой отдел. Там он стал агрессивным, угрожал коллегам, после чего его отстранили от службы, а потом уволили. Он нуждался в деньгах, у него была молодая семья. Однажды я услышал, что он якобы хочет замутить собственный наркобизнес, что он потом и сделал.

– Хорошо, а что было дальше?

Айзнер откинулся на стуле.

– Двадцать лет назад Хесс, Тимбольдт, Ломан, Рорбек, Хагена и я служили в департаменте по борьбе с наркотиками. «Группа-6», работа под прикрытием в Гессене и окрестностях. Мы были еще относительно молоды, очень мотивированы и за год провели много успешных и сложных операций. Затем несколько конкурирующих наркобанд подожгли склад Харди. Во время взрыва газа было уничтожено полтонны наркотиков.

– Харди работал на одну из этих групп?

Айзнер помотал головой.

– У него был собственный бизнес. Правда, он быстро разросся, и некоторым это не понравилось. Первого июня, после взрыва, сгорели и его нарколаборатории.

– И при этом погибла его семья, – добавила Сабина.