– Кто мог это совершить? – не отступалась она.
– Я не знаю.
Час спустя вечерняя заря окрасила небо над поселком в густой багряный цвет. Похоронная служба отвезла труп жены Тимбольдта в институт судебной медицины, а его самого на машине скорой помощи отправили в больницу. Криминалисты висбаденской уголовной полиции уже оцепили участок и обследовали место преступления.
Сабина и Тина отказались от медицинской помощи. Дав показания, Тина направилась к Сабине – та стояла на противоположной стороне улицы и наблюдала за работой коллег, а в голове у нее вертелись одни и те же вопросы.
– Хреново выглядишь, – заявила Тина.
– Тогда у нас есть что-то общее.
Волосы Сабины пахли дымом и выхлопными газами и, наверное, спутались и торчали во все стороны, как у Тины.
– Я… О, черт, нет… – Тина нагнулась, и ее вырвало на обочину. Содержимое желудка брызнуло на кроссовки Сабины.
«Боже мой!»
Ее желудок тоже перевернулся в который уже раз – хотелось последовать примеру Тины, но Сабина взяла себя в руки.
Тина была смертельно бледная. Она вытерла рот тыльной стороной ладони.
– Извини.
– Все в порядке. – В следующий момент Сабина снова погрузилась в мысли. – Тимбольдт знал обо всех убийствах и самоубийствах.
– Невелика мудрость. Он шеф, к тому же его проинформировал Снейдер.
– Да, но он даже не спросил, как мы вышли на эту дату – первое июня. Его не интересовали взаимосвязи.
Тина приподняла бровь.
– Вполне вероятно, Снейдер рассказал ему об эсэмэс Рорбека.
– Возможно, но есть еще кое-что… Когда Тимбольдт пришел домой и припарковал свою машину перед гаражом, он должен был услышать шум двигателя. Но он почему-то не услышал!
– Да, все это очень странно, – согласилась Тина. – К тому же он находился дома дольше, чем утверждал. Посудомоечная машина!
– Я тоже заметила. Теперь и Тимбольдт потерял члена семьи.
– Догадываюсь, кто стоит следующим в списке жертв после Рорбека, Хагены, Хесса и Тимбольдта.
Сабина вопросительно взглянула на нее.
– Снейдер.
18. Суббота, 28 мая
Утром после визита к Антуану Томашевски Харди выстирал в гостиничном номере свою окровавленную футболку и высушил феном, купил в магазинчике при отеле туалетные принадлежности и новые толстовки. После завтрака направился на пешеходную зону Хофхайма-на-Таунусе. Недалеко от вокзала он нашел магазин сотовых телефонов, который работал до двенадцати. То, что надо!
Он обратился к первой попавшейся продавщице – прыщавой девушке-подростку с рыжими короткими волосами, которая не доставала ему даже до плеча.
– Мне нужен смартфон, который может снимать видео.
Она раздраженно взглянула на него.
– Все могут.
– Мне необходима особенно хорошая видеопрограмма и функция зума.
Девушка равнодушно выложила перед ним три экземпляра, и Харди выбрал самый дорогой.
– А теперь помогите мне с регистрацией и установкой видеопрограммы и научите, как ею пользоваться.
– Это что, ваш первый телефон? – спросила она, жуя жвачку, затем надула и лопнула желтый пузырь.
– Да, первый.
Она уставилась на него.
– Да вы издеваетесь!
Харди понизил голос и прорычал:
– Вам стоит проявить ко мне чуть больше уважения, потому что, в отличие от вас, я закончил школу тридцать лет назад без Интернета, Гугла и Википедии.
Инструктаж продолжался более двух часов, но теперь Харди разбирался в смартфоне лучше, чем пацанка. Было уже 11:30. Харди пересек спортивный парк и вошел в лесок на краю Хофхайма. Как и многие другие прогуливающиеся, он брел по пешеходным тропам, читал информацию о растениях и деревьях – и таким образом все ближе подходил к вилле Томашевски.
Последние сто метров состояли из густых кустарников и крапивы почти полметра высотой. Харди ориентировался с помощью навигатора, который указывал ему на телефоне путь и стороны света.
Наконец сквозь листву он увидел улицу, стену вокруг участка Томашевски и стоящую за ней виллу. Какое-то время Харди бродил по лесу перед виллой в поисках подходящего места для своего наблюдательного поста. Почему-то он надеялся наткнуться на какие-нибудь следы наблюдения. Растоптанные растения, обертки из-под батончиков мюсли, пластиковые бутылки, бумажные салфетки или куча дерьма под туалетной бумагой, которую облепили мухи. Однако ничего! По этому лесу, кроме лисицы, уже много недель никто не ходил.
Значит, Томашевски солгал? За ним вовсе не следили? Или, по крайней мере, не с этого места. Но оно было лучшим! До дома отсюда менее двадцати метров.
Харди нашел дерево с удобной развилкой сучьев, где и устроился и откуда ему открывался хороший вид на вход в дом Томашевски.
Если наблюдающие уже не нанесли визита Антуану, то они еще появятся. Наверняка. Несмотря на то что сегодня суббота. Типов из БКА не нужно долго упрашивать.
Девять часов спустя Харди все еще сидел на суку. У него болела задница, ныла спина, бутылку воды он выпил еще три часа назад, а мошки и комары искусали его во всех возможных местах.
«Бредовая идея!»
Никто не придет.
Харди взглянул на часы. Двадцать один десять. Уже начало смеркаться, скоро совсем стемнеет. Если они до сих пор не появились, то уже не придут.
Харди, кряхтя, уже хотел слезть с дерева, чтобы вернуться через лес к своему отелю и принять горячий душ, как перед домом Томашевски остановилась машина.
Не черная «Лада-Тайга», которая преследовала его в Бютцове, а БМВ. Служебный автомобиль БКА. Высокопоставленные служащие имели собственные номерные знаки. Этот был WI-BK0041.
Харди затаил дыхание и прищурился.
Из машины вышли мужчина и женщина. Мужчину он знал. Геральд Рорбек. У женщины он пока видел лишь короткие светлые волосы и спину. Оба были в темной гражданской одежде. Рорбек в костюме, женщина в брюках и блейзере.
Они позвонили в ворота и вошли на участок. Вечеринка закончилась, привратника сегодня уже не было. В следующий момент оба стояли перед входной дверью и жали на кнопку звонка. Датчик движения активировал освещение, и лица обоих посетителей отражались в стеклянных вставках двери.
Харди торопливо достал сотовый из нагрудного кармана и включил камеру.
Он зажал телефон между сучьями, оборвал с ветки листок, который закрывал обзор, и приблизил изображение зумом.
Настроил камеру, добиваясь резкой картинки. Между тем Антуан вышел наружу и закрыл за собой дверь. Он разговаривал с Рорбеком и женщиной.
Очевидно, у них не было ордера на обыск, иначе они вошли бы в дом, а не остались стоять перед входной дверью. К сожалению, Харди не слышал ни слова, он был слишком далеко – хотя даже на меньшем расстоянии все заглушили бы чириканье птиц и стрекот цикад. По крайней мере, он видел выражение лица Антуана. И оно было совсем не приветливым.
Лица Рорбека и женщины отражались в стекле лишь фрагментарно, словно пропущенные через призму. Недостаточно, чтобы понять, кто эта женщина, потому что ее глаз не было видно. В любом случае их дискуссия была жаркой. Судя по жестам, еще немного – и Рорбек схватит Антуана и прижмет к двери.
Ни следа профессионального поведения и культуры сдержанного общения во время допроса.
«И тому наверняка есть причина».
В конце концов Кристиана тоже вышла на улицу, и атмосфера немного разрядилась.
Харди посмотрел время на дисплее, которое указывалось под видеозаписью. Разговор длился уже пять минут.
Наконец Рорбек и женщина развернулись. Теперь Харди увидел ее лицо. Он знал женщину.
Это была Анна Хагена.
19
После неудачной попытки спасти жену Тимбольдта Тина хотела принять душ и переодеться. Поэтому Сабина отвезла коллегу домой.
– Я не знаю.
Час спустя вечерняя заря окрасила небо над поселком в густой багряный цвет. Похоронная служба отвезла труп жены Тимбольдта в институт судебной медицины, а его самого на машине скорой помощи отправили в больницу. Криминалисты висбаденской уголовной полиции уже оцепили участок и обследовали место преступления.
Сабина и Тина отказались от медицинской помощи. Дав показания, Тина направилась к Сабине – та стояла на противоположной стороне улицы и наблюдала за работой коллег, а в голове у нее вертелись одни и те же вопросы.
– Хреново выглядишь, – заявила Тина.
– Тогда у нас есть что-то общее.
Волосы Сабины пахли дымом и выхлопными газами и, наверное, спутались и торчали во все стороны, как у Тины.
– Я… О, черт, нет… – Тина нагнулась, и ее вырвало на обочину. Содержимое желудка брызнуло на кроссовки Сабины.
«Боже мой!»
Ее желудок тоже перевернулся в который уже раз – хотелось последовать примеру Тины, но Сабина взяла себя в руки.
Тина была смертельно бледная. Она вытерла рот тыльной стороной ладони.
– Извини.
– Все в порядке. – В следующий момент Сабина снова погрузилась в мысли. – Тимбольдт знал обо всех убийствах и самоубийствах.
– Невелика мудрость. Он шеф, к тому же его проинформировал Снейдер.
– Да, но он даже не спросил, как мы вышли на эту дату – первое июня. Его не интересовали взаимосвязи.
Тина приподняла бровь.
– Вполне вероятно, Снейдер рассказал ему об эсэмэс Рорбека.
– Возможно, но есть еще кое-что… Когда Тимбольдт пришел домой и припарковал свою машину перед гаражом, он должен был услышать шум двигателя. Но он почему-то не услышал!
– Да, все это очень странно, – согласилась Тина. – К тому же он находился дома дольше, чем утверждал. Посудомоечная машина!
– Я тоже заметила. Теперь и Тимбольдт потерял члена семьи.
– Догадываюсь, кто стоит следующим в списке жертв после Рорбека, Хагены, Хесса и Тимбольдта.
Сабина вопросительно взглянула на нее.
– Снейдер.
18. Суббота, 28 мая
Утром после визита к Антуану Томашевски Харди выстирал в гостиничном номере свою окровавленную футболку и высушил феном, купил в магазинчике при отеле туалетные принадлежности и новые толстовки. После завтрака направился на пешеходную зону Хофхайма-на-Таунусе. Недалеко от вокзала он нашел магазин сотовых телефонов, который работал до двенадцати. То, что надо!
Он обратился к первой попавшейся продавщице – прыщавой девушке-подростку с рыжими короткими волосами, которая не доставала ему даже до плеча.
– Мне нужен смартфон, который может снимать видео.
Она раздраженно взглянула на него.
– Все могут.
– Мне необходима особенно хорошая видеопрограмма и функция зума.
Девушка равнодушно выложила перед ним три экземпляра, и Харди выбрал самый дорогой.
– А теперь помогите мне с регистрацией и установкой видеопрограммы и научите, как ею пользоваться.
– Это что, ваш первый телефон? – спросила она, жуя жвачку, затем надула и лопнула желтый пузырь.
– Да, первый.
Она уставилась на него.
– Да вы издеваетесь!
Харди понизил голос и прорычал:
– Вам стоит проявить ко мне чуть больше уважения, потому что, в отличие от вас, я закончил школу тридцать лет назад без Интернета, Гугла и Википедии.
Инструктаж продолжался более двух часов, но теперь Харди разбирался в смартфоне лучше, чем пацанка. Было уже 11:30. Харди пересек спортивный парк и вошел в лесок на краю Хофхайма. Как и многие другие прогуливающиеся, он брел по пешеходным тропам, читал информацию о растениях и деревьях – и таким образом все ближе подходил к вилле Томашевски.
Последние сто метров состояли из густых кустарников и крапивы почти полметра высотой. Харди ориентировался с помощью навигатора, который указывал ему на телефоне путь и стороны света.
Наконец сквозь листву он увидел улицу, стену вокруг участка Томашевски и стоящую за ней виллу. Какое-то время Харди бродил по лесу перед виллой в поисках подходящего места для своего наблюдательного поста. Почему-то он надеялся наткнуться на какие-нибудь следы наблюдения. Растоптанные растения, обертки из-под батончиков мюсли, пластиковые бутылки, бумажные салфетки или куча дерьма под туалетной бумагой, которую облепили мухи. Однако ничего! По этому лесу, кроме лисицы, уже много недель никто не ходил.
Значит, Томашевски солгал? За ним вовсе не следили? Или, по крайней мере, не с этого места. Но оно было лучшим! До дома отсюда менее двадцати метров.
Харди нашел дерево с удобной развилкой сучьев, где и устроился и откуда ему открывался хороший вид на вход в дом Томашевски.
Если наблюдающие уже не нанесли визита Антуану, то они еще появятся. Наверняка. Несмотря на то что сегодня суббота. Типов из БКА не нужно долго упрашивать.
Девять часов спустя Харди все еще сидел на суку. У него болела задница, ныла спина, бутылку воды он выпил еще три часа назад, а мошки и комары искусали его во всех возможных местах.
«Бредовая идея!»
Никто не придет.
Харди взглянул на часы. Двадцать один десять. Уже начало смеркаться, скоро совсем стемнеет. Если они до сих пор не появились, то уже не придут.
Харди, кряхтя, уже хотел слезть с дерева, чтобы вернуться через лес к своему отелю и принять горячий душ, как перед домом Томашевски остановилась машина.
Не черная «Лада-Тайга», которая преследовала его в Бютцове, а БМВ. Служебный автомобиль БКА. Высокопоставленные служащие имели собственные номерные знаки. Этот был WI-BK0041.
Харди затаил дыхание и прищурился.
Из машины вышли мужчина и женщина. Мужчину он знал. Геральд Рорбек. У женщины он пока видел лишь короткие светлые волосы и спину. Оба были в темной гражданской одежде. Рорбек в костюме, женщина в брюках и блейзере.
Они позвонили в ворота и вошли на участок. Вечеринка закончилась, привратника сегодня уже не было. В следующий момент оба стояли перед входной дверью и жали на кнопку звонка. Датчик движения активировал освещение, и лица обоих посетителей отражались в стеклянных вставках двери.
Харди торопливо достал сотовый из нагрудного кармана и включил камеру.
Он зажал телефон между сучьями, оборвал с ветки листок, который закрывал обзор, и приблизил изображение зумом.
Настроил камеру, добиваясь резкой картинки. Между тем Антуан вышел наружу и закрыл за собой дверь. Он разговаривал с Рорбеком и женщиной.
Очевидно, у них не было ордера на обыск, иначе они вошли бы в дом, а не остались стоять перед входной дверью. К сожалению, Харди не слышал ни слова, он был слишком далеко – хотя даже на меньшем расстоянии все заглушили бы чириканье птиц и стрекот цикад. По крайней мере, он видел выражение лица Антуана. И оно было совсем не приветливым.
Лица Рорбека и женщины отражались в стекле лишь фрагментарно, словно пропущенные через призму. Недостаточно, чтобы понять, кто эта женщина, потому что ее глаз не было видно. В любом случае их дискуссия была жаркой. Судя по жестам, еще немного – и Рорбек схватит Антуана и прижмет к двери.
Ни следа профессионального поведения и культуры сдержанного общения во время допроса.
«И тому наверняка есть причина».
В конце концов Кристиана тоже вышла на улицу, и атмосфера немного разрядилась.
Харди посмотрел время на дисплее, которое указывалось под видеозаписью. Разговор длился уже пять минут.
Наконец Рорбек и женщина развернулись. Теперь Харди увидел ее лицо. Он знал женщину.
Это была Анна Хагена.
19
После неудачной попытки спасти жену Тимбольдта Тина хотела принять душ и переодеться. Поэтому Сабина отвезла коллегу домой.