– В каком году?

– Не знаю.

Тимбольдт пожал плечами:

– Я тоже не знаю.

Сабина уже с трудом сдерживала внутреннее волнение.

– Это ведь в ваших интересах раскрыть причины самоубийств коллег.

– Каждый отвечает за себя, – буркнул Тимбольдт.

Хладнокровный! Снейдер тоже сказал нечто похожее.

Сабина задумалась, как сформулировать следующий вопрос, но тут в разговор вмешалась Тина:

– Вчера у вас тоже был выходной. Откуда вы узнали о смерти ваших коллег и их родственников?

Сабина подняла глаза и наблюдала за реакцией Тимбольдта. Но тот оставался невозмутимым.

– Мне позвонили из секретариата. К тому же я встречался со Снейдером, а он, как обычно, был информирован лучше всех.

– Со Снейдером? – переспросила Сабина. – О чем вы говорили?

– Это личное дело, и вас абсолютно не касается. А сейчас вам обеим лучше исчезнуть, пока я не решил повнимательнее изучить ваши личные дела и не распорядился устроить вам внутреннюю проверку на предмет должностных нарушений. – Он оскалил желтые зубы, и его улыбка выглядела жутко.

– Пожалуйста, это ваше право, – спокойно ответила Сабина. – Мы расследуем…

Тут зазвонил сотовый Тимбольдта. Он прервал Сабину жестом и ответил на звонок. Сначала только слушал, затем задавал вопросы.

– Это точно? Да, конечно… Если хочешь, о’кей, с завтрашнего дня. Когда мы это узнаем? Хорошо… Конечно, я об этом позабочусь.

Сабина слышала металлический, искаженный голос его собеседника. Это был мужчина, звучание и тон напоминали Дитриха Хесса. Наконец Тимбольдт окончил разговор и убрал сотовый.

– Кто это был? – спросила она в лоб.

Тимбольдт не ответил.

– Что ему было нужно? – не отступалась она.

Тимбольдт лишь надменно покачал головой.

– Вас это не касается, коллега Немез!

– Я знаю, вам что-то известно!

– Не надо… – Тина схватила ее за руку, но Сабина вырвалась и сделала шаг к Тимбольдту.

Тот невозмутимо продолжал стоять перед кухонным окном.

– При всем уважении! Меня не покидает чувство, что Снейдер и вы знаете, кто может стоять за убийствами. И если я выясню, что вы покрываете убийцу, тогда… – В этот момент она пожалела, что потеряла самообладание. «Тогда я вам так надеру задницу, что больная жена будет вашей наименьшей проблемой», – додумала она фразу до конца.

Тимбольдт понизил голос до угрожающего полушепота и посмотрел на нее так, словно читал ее мысли.

– По-моему, вы забываетесь. И похоже, угрожаете мне?

– Я буду копать настолько глубоко, насколько будет необходимо, – ответила она. «Переверну все вверх дном, пока не покатятся головы тех, кто как-то связан с убийствами».

– Сабина! – крикнула Тина и уставилась в окно. – Смотрите!

Тимбольдт обернулся, и все вместе они взглянули на гараж. Через щели наружу валил дым.





17




– Проклятье, что это? – закричала Тина. – Ваш гараж горит!


– Это не пожар, – сказала Сабина.

Тимбольдт уже бросился было к двери, но Сабина его остановила.

– Вы идите к жене. А мы позаботимся об этом. Из дома можно попасть в гараж?

– Да, по этому коридору. Рядом с противопожарной дверью висит огнетушитель. – Тимбольдт оставил их в кухне, а сам помчался в прихожую и по лестнице наверх.

Сабина и Тина тоже побежали в прихожую, по темному коридору, мимо полок с какими-то продуктами, и оказались перед желтой противопожарной дверью.

Тина позвонила в службу спасения, вызвала скорую помощь и пожарных и назвала адрес Тимбольдта, пока Сабина дергала ручку, пытаясь открыть дверь. Заперто. Она огляделась. Ключа нигде не было. Тогда она присела и посмотрела в замочную скважину. Ключ торчал с другой стороны. Черт!

Сильно пахло выхлопными газами, за дверью слышался тихий рокот автомобильного двигателя.

Она вытащила пистолет из кобуры.

– Назад! – крикнула она и прицелилась в замок.

Тина, все еще говорившая по телефону, прижалась к стене за стеллажом с канистрами и масленками. Сабина выстрелила. Первая пуля с чавканьем отрикошетила в боковую стену. Следующие две вошли в дверь и разорвали цилиндр. Выстрелы были такие оглушительные, что у Сабины заложило уши.

Между тем Тина закончила говорить по телефону и сняла огнетушитель с крепления. Сабина отодвинула искореженную задвижку в сторону, открыла тяжелую дверь, и в лицо им тут же ударило зловонное облако выхлопных газов.

Весь гараж был в сером чаду. Сабина разглядела только стопу автопокрышек, за ними уже ничего не было видно. Она сделала глубокий вдох, закрыла нос и рот футболкой и вошла в гараж. Она убрала пистолет в кобуру, потому что здесь их уже никто не мог подстерегать – любой давно уже потерял бы сознание. Свободной рукой она разогнала дым и увидела машину. Нащупала дверь водителя и открыла ее. В лицо пахнуло жарой и едкими выхлопными газами. В салоне машины наверняка было больше сорока градусов. Сквозь дым она увидела, что на пассажирском месте кто-то сидит.

Одновременно краем глаза она заметила, как Тина распахнула единственное окно в гараже, побежала к гаражным воротам и начала искать открывающий механизм.

Кашляя и со слезящимися глазами, Сабина забралась в автомобиль и нащупала ключ зажигания. Двигатель работал на холостом ходу. Она нашла ключ и уже собиралась заглушить мотор, как увидела, что Тине удалось поднять ворота гаража.

– Осторожно! В сторону! – прохрипела Сабина, не раздумывая нажала на сцепление, включила заднюю передачу и выехала на машине на улицу.

Задев крылом несколько мусорных баков, рванула руль вправо, промчалась по лужайке и врезалась в минивэн Тимбольдта. Ее сильно тряхнуло. С треском выскочили фронтальные и боковые подушки безопасности. Прежде чем Сабина успела нажать на тормоз, она еще опрокинула почтовый ящик.

«Что за дерьмо!»

Сабина сжала подушки безопасности и открыла перекошенную дверь. Задыхаясь, начала ловить ртом свежий воздух. За пеленой слез она увидела, как Тимбольдт выбежал из гаража и бросился к машине.

Сабина посмотрела на пассажирское сиденье. И там подушки безопасности начали медленно опадать. Сейчас она могла разглядеть человека рядом с собой и увидела, что это женщина лет пятидесяти, пристегнутая, в ночной рубашке, с торчащими светлыми волосами и восковой смертельной бледностью на лице. Ее голова была наклонена к боковому стеклу.

Сабина отстегнула ремень безопасности. В этот момент Тимбольдт распахнул пассажирскую дверь и вместе с Тиной вытащил женщину из машины.

Задыхаясь и кашляя, Сабина вылезла из автомобиля и, спотыкаясь, перешла на другую сторону. Ее тошнило. Женщина – очевидно, жена Тимбольдта – неподвижно лежала на траве. Тимбольдт делал ей искусственное дыхание «рот в рот», а Тина, сама бледная как полотно, проводила массаж сердца.

Из близлежащих домов вышли соседи и обступили обе машины и опрокинутые мусорные баки.

Тимбольдт и Тина работали как одержимые. Сабина хотела сказать им, что реанимация бесполезна, но не отважилась лишить Тимбольдта надежды. Вместо этого она уставилась на шланг, который шел от выхлопной трубы по крыше и, зафиксированный боковым стеклом, вел в салон автомобиля.

Женщина слишком долго просидела в машине. Никто не смог бы пережить такое отравление выхлопными газами – они с Тиной сами чуть не потеряли сознание за короткое пребывание в гараже.

Вдалеке послышалась сирена. В сумерках к дому подъехала машина скорой помощи. Остановилась перед гаражом, из нее тут же выскочили врач и два санитара, перебежали лужайку и взяли на себя попытки реанимировать уже мертвую женщину.

Тине пришлось силой оттащить Тимбольдта в сторону. По его щекам бежали слезы, и Тина с трудом смогла его успокоить.

Несколько минут Сабина наблюдала за безуспешными стараниями медиков скорой помощи, которые пытались реанимировать женщину с помощью дефибриллятора. В конце концов они оставили попытки и накрыли ее голову одеялом.

– Нет! – закричал Тимбольдт.

Затем он обернулся к соседям, которые плечом к плечу стояли у забора и смотрели в сад.

– Что пялитесь? – крикнул он. Голос у него сорвался, слюна стекала из уголка рта.

Сабина подошла к нему, взяла за предплечье и повела к машине скорой помощи.

– Вам нужно успокоиться.

Он сел в салон и отсутствующим взглядом смотрел в пустоту.

– Ваша жена сама это сделала? – спросила она.

Он помотал головой.

– Кто это был?

Он сидел с окаменевшим лицом и ничего не говорил.