– Пока никакой, но скоро будет.
Диспетчер был мастер своего дела и попытался удержать ее на телефоне.
– Что угрожает вам в данный момент, мэм?
– Дело в том… – улыбнулась Элли, – что я собралась кое-кого убить.
И она нажала на кнопку отбоя.
Сдается мне, в маленьких городках полиция умирает от скуки. Такое заявление наверняка должно привлечь к себе их внимание. Они примчатся в два счета. Я припарковал машину у передней двери, и мы вышли.
Скажу честно, я не ожидал от Элли такого самообладания. Спокойная, собранная, уверенная в себе. Я уже было собрался позвонить в звонок, однако она шагнула мимо меня и, повернув дверную ручку, открыла дверь и вошла. Я – следом за ней, не желая упустить ни малейшей детали. Элли между тем направилась по коридору к кухне, откуда доносился стук столовых приборов. Свернув направо у огромного плазменного телеэкрана, она шагнула в ярко освещенную кухню, где Джейк вместе со своим семейством поглощал приготовленные им стейки.
Все четверо удивленно подняли на нее глаза. Элли застыла посередине кухни. При виде ее кровь отлила от лица Джейка, как будто перед ним возник призрак.
Первой пришла в себя женщина.
– Вам что-то нужно?
Джейк вытер салфеткой рот и попытался отодвинуться вместе со стулом назад, но к нему сзади шагнул я и положил на плечо руку.
– Сиди и не рыпайся, Гудини.
Элли пододвинула к столу свободный стул. Оба ребенка сидели справа от нее. Женщина – напротив. Джейк – слева. Элли сложила на столе руки. Даже ее дыхание было спокойным. Правой рукой она крутила обручальное кольцо на пальце левой. В середине стола стояла пустая ваза. Она слегка отодвинула ее в сторону, чтобы та не загораживала ей женщину.
– Вы знаете, кто я такая? – спросила у нее Элли через несколько секунд.
– Нет.
Что-то подсказывало мне, что ей это прекрасно известно, просто она не спешила в этом признаваться.
– А вы? – Элли посмотрела на обоих детей.
Те покачали головами. И я им поверил. Элли даже не взглянула на Джейка. Не сводя глаз со всех троих, она сказала:
– Джейк, может, ты сам расскажешь?
Тот было собрался сказать что-то вроде «я не…», однако я похлопал его по плечу, мол, давай, хватит тянуть. Тогда он повернулся к женщине.
– Дети, это Элли… – он умолк.
– И она?.. – подсказал я ему и надавил на его шею. Боль тотчас вынудила его продолжить.
– Она моя… вторая жена.
Дети недоуменно переглянулись.
А вот женщина явно была сообщницей Джейка в его махинациях. Слова Джейка не стали для нее неожиданностью. Он уже собрался было повернуться ко мне, видимо, чтобы возмутиться, но я резко дернул вниз его левое ухо и зажал между кончиком ножа, которым он резал стейк, и своим большим пальцем. Тогда он попытался сделать глоток вина. Увы, руки его дрожали, и он был вынужден поставить бокал.
– Она… мы с ней… женаты.
Мальчишка посмотрел на мать.
– Мама, что это он говорит?
Женщина вытерла салфеткой губы. На ее лице не дрогнул ни один мускул.
– Какую-то ерунду. Я не знаю, кто эти люди.
Тогда Элли потянулась через стол и с размаху врезала ей по лицу. Женщина упала со стула. Мальчишка мгновенно вскочил, однако по моему приглашению так же быстро сел. Девушка расплакалась.
С подъездной дорожки донеслось хлопанье автомобильных дверей. Но прежде чем полиции войти, Элли повернулась к Джейку. Ткнув ему в лицо острым ногтем, чтобы привлечь к себе его внимание, она схватила со стола нож, которым его жена резала мясо, и вогнала ему в правую кисть, пришпилив ее к столу. Это привлекло всеобщее внимание. Когда же с пола поднялась его жена и попыталась снова сесть за стол, Элли разбила об ее лицо вазу.
Спустя час, закованный в наручники, Джейк сидел в карете «Скорой помощи», пока медики занимались его рукой. Судя по выражению его лица, в данный момент он предпочел бы быть где угодно, только не здесь. Его первая жена, Сильвия, с которой он прожил двадцать четыре года, – также закованная в наручники, сидела, правда, не очень смирно, в припаркованной у дома патрульной машине. Она не преминула воспользоваться правом, предоставленным ей первой поправкой. Правда, в третьей машине, также в наручниках, сидела Элли. Шериф выслушал мой рассказ, вопросительно выгнув бровь, а когда я закончил, покачал головой.
– Я, конечно, ценю вашу находчивость, однако нельзя же как к себе домой вламываться в чужое жилище и колоть людей ножом в руку.
Я дал ему номер страховой компании, добавив, что Досон Бейкер документально подтвердит всю правоту моих слов. Как и местная полиция. Было видно, что он все равно мне не верит.
– Не говоря уже о том, что мы записали ее телефонный звонок, в котором она заявляла о своем намерении кого-то убить, – добавил шериф.
Тогда я набрал телефонный номер. Бобби ответил сразу.
– У тебя найдется минутка? – спросил я.
– Для тебя? Да.
Я объяснил ему нашу ситуацию.
– Дай ему трубку, – сказал Бобби.
Я похлопал шерифа по плечу.
– Извините, шериф. – Я протянул ему трубку. – Это председатель сенатской комиссии, сенатор Бобби Брукс. Он хотел бы поговорить с вами.
Шериф поднес телефон к уху. На его лице читалась растерянность.
– Да, это шериф, Уэйн Хиггинботэм. С кем имею честь разговаривать?
Несколько секунд он молчал, а потом кровь отлила от его лица. Выслушав собеседника, он сказал:
– Поймите, сэр, если я ее не задержу, это будет означать, что я пренебрег своими обязанностями. Мы, как минимум, имеем вооруженное нападение. Кроме того, у нас есть запись с ее угрозами убить кого-то…
Постепенно недоумение на его лице уступило место чему-то еще. Казалось, глаза его вот-вот вылезут из орбит. Изменился даже тон его голоса. Вскоре он уже согласно кивал.
– Да, сэр… да-да… разумеется, сэр. То, что она угрожала ему, не могло не привлечь наше внимание… – Очередной смешок. – Да. Сэр, думаю мы побили несколько рекордов скорости, добираясь сюда, – пауза. – Нет, сэр, такое не приходило мне в голову. – Еще несколько кивков и секунд молчания, и следом еще один смешок. – Когда вы так говорите, сэр, нет. Если честно, я даже не представляю себе, как можно кого-то арестовать за попытку убийства того, кто уже мертв. – В этом месте он от души расхохотался. – Я понимаю… Нет проблем, сэр. Нет, я это ценю, но думаю, в этом нет необходимости. Если вы мне понадобитесь, я позвоню вам в офис. Сочту за честь… Да, сэр… Непременно, сэр. Доброй вам ночи, сэр. И вам всего…
Похоже, Бобби повесил трубку. Шериф выключил телефон.
– Это что-то новенькое. – Он бережно поднял Элли с заднего сиденья патрульной машины и снял с нее наручники. – Откуда вы с ним знакомы?
Элли потерла запястье и открыла было рот, но я ее опередил:
– Это долгая история.
Шериф повернулся к Элли и поднял вверх телефон.
– Я могу вас найти по этому номеру?
– Да, сэр, – улыбнулась Элли.
Он протянул мне телефон, но когда заговорил, взгляд его был прикован к Джейку.
– Если, как вы говорите, вы были за ним замужем десять лет и он действительно сделал то, в чем вы его обвиняете… что ж, думаю, он заслужил гораздо большего, нежели нож для резки мяса в руку. – Шериф отошел, качая головой и бормоча себе под нос: – Чисто технически, как можно напасть на того, кто по документам мертв?
Прежде чем сесть ко мне в грузовик, Элли огляделась по сторонам. Как будто вбирая в себя все то богатство, какое накопил за эти годы Джейк. Даже если ей было что сказать по этому поводу, она этого не сказала. Мы медленно поехали к моей сторожке. Возведенный Джейком замок был готов в любое мгновение обрушиться, а двое его детей в одночасье лишиться обоих родителей. Элли уже потеряла мужа. И из-за чего? Из-за денег. Из-за барахла. Было в этом нечто жалкое. Жалок был и Джейк Гибсон. Тюрьма быстро вправит ему мозги.
В кабине Элли уснула, а когда мы приехали, заявила:
– Думаю, мне нужно поспать.
Я расстелил ей постель, но когда укрывал ей ноги вторым одеялом, она сказала:
– Все то время, когда он отсутствовал, он был здесь, со своей семьей, с двумя детьми, которые ни о чем не догадывались. Я же сидела дома одна и изводила себя упреками, какая же я из рук вон плохая жена. Хотя на самом деле я была для него лишь днем получки. Что же это за человек такой? И почему мне это досталось?
Когда на следующее утро она проснулась, ее уже ждала яичница, тосты, мармелад и горячий кофе. Сама Элли почти ничего не ела, однако оценила мой жест.
– Ты думаешь, его посадят? – спросила она, глядя поверх кружки с кофе на угли в очаге.
– Думаю да, как только залатают дырку в его руке.
Элли бросила взгляд на горы.
– Я хотела вогнать нож ему в сердце, но потом вспомнила, что сердца-то у него нет. – Она прислонилась к дивану и вытерла ладонями лицо. – Никогда не думала, что так все обернется. И ума не приложу, что мне делать сейчас. – Элли на несколько минут умолкла. – Выходит, я теперь не замужем?
– Выходит, что никогда не была. По крайней мере… за Джейком.
Я налил ей кружку горячего кофе и сел напротив. Просто чтобы посидеть рядом, без каких-либо попыток поговорить или утешить. После завтрака она закрыла глаза.
– Не будешь возражать, если я прилягу?
Все последующие три дня она проспала. Просыпалась лишь затем, чтобы поесть, что-нибудь выпить, немного посидеть у огня и вновь забраться в постель. Ночной ее сон был крепким, часов десять подряд. Мне было видно, как под веками движутся ее глазные яблоки. Наверно, мне впервые стало понятно, как же она устала. Нет, это была не просто усталость, а усталость до мозга костей. Она так долго пыталась свести концы с концами, выстоять перед лицом измен и предательств. Барахталась, когда к ее ногам был привязан тяжелый груз.
Мы с Роско старались не уходить далеко от сторожки. А когда все-таки уходили, то дверь оставляли открытой, чтобы Элли знала, что мы недалеко. На третий день она проснулась, потерла глаза и увидела перед собой меня.
– Сколько же я проспала? – спросила она.
– Почти трое суток.