У меня возникло чувство, что мой новый знакомый рад выступить в роли местного краеведа. Похоже, на пенсии ему было скучно.

– Он делал деньги, лишь когда крутил баранку, и поэтому пропадал месяцами, – вытащив из седельной сумки своего байка сигару длиною в фут, мой собеседник обрезал оба конца и с поразительной ловкостью ее зажег.

– Не желаете? – предложил он мне.

Я покачал головой.

– Никогда не был любителем.

Байкер с восхищением посмотрел на сигару.

– Гаванская. Мне их достает один мой приятель, – сообщил он. Затем сделал затяжку, выдохнул дым и продолжил свой рассказ. – Да… А жаль.

– Жаль? – переспросил я, покачав головой.

– У нее была та же штучка, что и у полковника Сандерса[11].

– В смысле, свой собственный коронный рецепт? – усмехнулся я.

– Отведав ее жареных креветок, вы бы трахнули даже собственную мать.

– Такая вкуснотища?

За длинным вдохом последовал медленный выдох.

– Честное слово. Еще какая!

Я забрался в свой грузовичик и опустил стекло. Я знал ответ, но мне была интересна его реакция. Я прищурил один глаз.

– А хаш-паппиз?[12]

Он оседлал свой гигантский «Харлей», опустил на глаза солнечные очки и покачал головой.

– Словами не опишешь. Там надо было бывать, – он положил руки на бензобак и молча уставился на дорогу.

Я помахал ему и покатил на север. Жуя пончик.



Держа в руке стаканчик кофе, я сел рядом с кроватью Элли. Ее пальцы по-прежнему сжимали мою записку. Где-то в одиннадцать часов она пошевелилась и посмотрела на меня. Ее взгляд скользнул по моему лицу, комнате и собаке у ее ног. Я, задрав ноги, сидел в изножье кровати. С карточкой и карандашом в руке.

– Привет, – прошептала она.

Я разогрел ее стаканчик с кофе в микроволновке и протянул ей.

– Привет.

Она сидела несколько минут, мелкими глотками пила кофе и смотрела на меня.

– Я вчера вечером ездил в город и увидел, как ты бродишь по пляжу. Ты потеряла сознание… – начал было я. – Вон там, – я указал пальцем.

Она посмотрела на океан, затем на юг.

– Спасибо.

Я коснулся ее ноги.

– Элли, честное слово, я понимаю, каково тебе сейчас.

Она кивнула, и по ее щеке скатилась слеза. Затем она посмотрела на часы.

– Сделаешь мне одно одолжение?

– Любое.

Она вытерла лицо.

– Мне нужно съездить в похоронное бюро, договориться о…

Она не закончила. Я похлопал ее по ноге.

– Я отвезу тебя.


Элли смотрела в окно, куда-то на воду.

– Я должна выбрать гроб, но… я понятия не имею, что я в него положу.

Я промолчал. По ее лицу скатилась еще одна слеза. Она покачала головой.

– Мои последние слова… Я наговорила ему всяких гадостей. Поэтому…

– Эй, прекрати! – попытался я ее остановить.

Элли высморкалась.

– Я сказала, что ненавижу его, что он может проваливаться к дьяволу. А потом повесила трубку. – Она посмотрела мне в глаза. – Это были мои последние слова.

Роско подбежал к ней и положил голову ей на бедро. Я не стал ее прерывать. Пусть выговорится.

– Наш брак с самого начала был неудачным, но… Джейк провел за рулем четыре дня подряд. Пытался сделать тягач своим домом. Судя по состоянию его тела…

Ее руки дрожали. Она покачала головой.

– Не торопись. Сначала сделай что-то одно, потом берись за другое. – Я встал и указал на ее одежду. – Мы с Роско подождем на улице. – Я положил на прикроватный столик карточку с ее портретом. – Мой грузовик припаркован тут рядом.

И мы с ней поехали в похоронное бюро. Там нас встретил один чувак, Остин Уолш. Я знал еще по школе, но потом не видел самое малое лет сорок. Он унаследовал семейный похоронный бизнес и делал на нем хорошие деньги для себя и своей семьи. Увидев, как Элли выходит из моего грузовичка, он встретил нас у дверей. С брюшком, лысый, с вкрадчивыми нотками в голосе, – похоже, он был мастером своего дела. Проведя нас внутрь, он выразил Элли свое глубокое соболезнование, после чего мы минут пять поговорили о том о сем. Затем он провел нас в магазин. Вдоль стены выстроился десяток гробов, разных сортов дерева и отделки.

Элли прошла между ними, трогая пальцами дерево и атласную обивку. Спустя четверть часа, так ничего и не выбрав, она повернулась ко мне.

– Что скажешь?

К несчастью, у меня имелся опыт по части гробов. Я указал на массивный, строгий гроб со стальными ручками. Что касается цены, то она была где-то посередине ценового диапазона.

Остин кивнул.

– Отличный выбор, – тихо произнес он. – Моя любимая модель.

Элли подошла к гробу и несколько секунд смотрела на него.

– Да, этот подойдет.

– Элли, – обратился к ней Остин, – учитывая, что произошло, особой бумажной канители не будет. Мы в любую минуту будем к твоим услугам.

Она поняла его с полуслова.

– Завтра не слишком рано?

Остин покачал головой.

– Нет. Без проблем. Я все сделаю сам.

Она поблагодарила его, и мы вернулись к моему грузовику, где потом сидели, глядя через лобовое стекло, как над местом аварии поднимается черный дым. Она повернулась ко мне. Ее верхняя губа дрожала.

– Могу я попросить тебя?..

– Разумеется.

Ее взгляд скользнул вверх по столбу черного дыма.

– Ты не съездишь со мной? Было слишком жарко и…





Глава 16




Мы припарковались со стороны пляжа, вдоль скал. Пожарные машины и полиция уже уехали, огородив покореженные останки тягача желтой лентой. Изуродованный корпус кабины кое-как громоздился на скалах, слегка покачиваясь, словно детские качели.

Элли подошла к остову кабины. Буквально все внутри, что каким-то образом крепилось к корпусу, – дверь, сиденье, приборная доска, – было вырвано взрывом. То, что осталось, обуглилось или расплавилось. Сильнее всего здесь ощущался запах жженой резины. Сам корпус, там, где ему полагалось быть прямым, странным образом искривился. Взрыв прогремел давно, но мир вокруг нас до сих пор ходил ходуном.

Элли прикрыла ладонью рот. Слезы текли по ее лицу сплошным потоком. Обняв ее за плечи, я повел ее к скалам, где она села, тупо глядя перед собой.

– Я думала, что найду хоть что-то, чтобы положить в гроб.