Все же в удачном месте расположен мой кабинет, в стороне от основной трассы – очень ценное качество.

– Я в машине буду, – уточнила Ольга место своей дислокации.

На первом этаже мы разделились: я пошел к дежурке, она – на выход из здания. Взять подпись у Калугина – дело двух минут, и вот я уже от крыльца быстрым шагом иду к припаркованному автомобилю.

До суда добрались меньше чем за десять минут. Старое двухэтажное здание втиснулось между пятиэтажками в квартале от районной прокуратуры. Кабинет дежурного судьи Ерохиной тоже отыскали быстро – Ольга хорошо ориентировалась внутри суда. Я постучался и открыл дверь.

– Альберт, заходи, – поманил меня взмахом руки уже находившийся здесь заместитель прокурора, который сидел на стуле перед столом судьи.

Я прошел в небольшой кабинет, где помимо заваленного делами стола еще и громоздкий шкаф умещался. Официальность обстановки разбавляли стоящие на подоконнике горшки с цветами.

Я поздоровался с судьей, остановившись напротив ее стола.

Женщина определенно старше сорока лет. Короткая стрижка, очки в изящной узкой оправе. Одета вместо мантии в платье темной расцветки, на плечи накинут палантин – платок такой широкий.

– Здравствуйте, – вторила мне протиснувшаяся следом за мной в кабинет Ольга.

– Это, я так понимаю, следователь, – строгим тоном произнесла Ерохина, изучая нас обоих пытливым взглядом. – А вы, кажется, Зудилина. Имени и отчества, извините, не помню.

– Ольга Васильевна, – подсказала та. – Адвокат Калугина.

– Калугину пока адвокат не положен, так что можете быть свободны, – указала судья Ольге на дверь. Вот те раз – адвоката подозреваемого выгоняют – охренеть времена.

Зудилина без препирательств исполнила требование Ерохиной, а я в недоумении посмотрел ей вслед. А как же отстаивание прав клиента?

– Рассказывайте, товарищ следователь, что эта за… – судья на миг сбилась, подыскивая слово, – глупость с залогом вы придумали? – потребовала она ответа.

– Товарищ судья, – вовремя прикусил язык, а то бы «ваша честь» сморозил, – залог – это не глупость, это предусмотренная законом мера пресечения. Залог – это наиболее адекватная мера пресечения, которую следует применить в отношении подозреваемого Калугина. Как следует из материалов дела, – для наглядности я вытащил его из папки, – Калугин ранее не судим, имеет постоянное место жительства и характеризуется по нему положительно. – На этом месте я положил на стол судьи характеристику с ходатайством от Калугина. – Товароведческая экспертиза еще не была проведена, то есть сумма ущерба не установлена. В связи с чем Калугину еще не было предъявлено обвинение. Кроме того, у Калугина плохое здоровье. Медицинские документы к материалам дела приобщены. – Я положил довольно пухлое уголовное дело на стол судьи. – Поэтому я прошу применить к подозреваемому Калугину меру пресечения в виде залога.

– Нет, вы это слышали? – усмехнулась судья, приглашая посмеяться вместе с ней и прокурора. – Прям адвокат, а не следователь.

– Так он же не защищает этого Калугина, – не вставая с места, не согласился с ее оценкой Митрошин. – Следователь Чапыра только перечислил нам материалы дела, что собрал. И про экспертизу он верно заметил, не проведена она еще. А вдруг какие-то новые обстоятельств дела откроются и мы выйдем на малозначительность, а человек уже сидит. Вот чтобы всего этого избежать, следователь и предлагает ограничиться залогом. Так сказать, промежуточным вариантом между подпиской о невыезде и заключением под стражу. Калугин же не рецидивист какой, а начальник планового отдела на хладокомбинате. Сбегать не будет, не в его это интересах, да и залоговое имущество тогда потеряет.

– То есть вы поддерживаете позицию следователя? – вздохнула Ерохина, недовольно поджав губы.

– Как видите, я утвердил его постановление, – глазами Митрошин указал на документ, что лежал прямо перед взором судьи.

– И что мне теперь делать? – еще раз вздохнула она. – Никто залог уже лет двадцать не применял. – Судья обвела нас с прокурором недовольным и задумчивым взглядом. – А залоговое имущество какое?

– Автомобиль «ВАЗ-2106», тысяча девятьсот семьдесят шестого года выпуска, – предложил я. – Вот на него документы. – Вытащив из папки, я положил их на стол. – Автомобиль на территории райотдела. В материалах дела есть об этом документ, – отчитался я.

– Восемь тысяч триста рублей, – покрутил в руках чек прокурор.

– У меня сын о таком мечтает, – поделилась Ерохина, просматривая документы на автомобиль.

– Я бы тоже от такого не отказался, – поддержал разговор Митрошин. – А пока на старушке приходится ездить, – вздохнул он.

– Ой, не знаю я, что делать, – вернулась к обсуждению основной темы судья. – Сдался вам этот залог? Могли бы закрыть этого Калугина до суда, как все делают, – пожурила она нас.

– Нужно расширять горизонты, – ляпнул я, и на меня уставились в четыре глаза.

– Вот еще и горизонты, – Ерохина всплеснула руками, – а в постановлении про права и свободы задержанных каких только глупостей не понаписал. – Она выдохнула и помотала головой, показывая, с какими идиотами ей приходится работать. – Ну ладно этот молодой, – судья пренебрежительно махнула на меня рукой, – но вы-то, Борис Аркадьевич. Удивили вы меня.

– А может, правильно этот молодой следователь все делает. Может, действительно пришло время двигаться вперед. А то закостенели мы. Мы ведь уже даже не боимся, а просто не желаем проявить инициативу. Даже норму права похоронили. – Митрошин печально вздохнул.

– Двинемся и получим по шапке, – не поддержала революционный настрой прокурора судья.

– За что? – пожал он плечами и веско заметил: – Все в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. – Переключив на меня внимание, Митрошин распорядился: – Альберт, оставь здесь все материалы и выйди. В коридоре меня подождешь.

– Ну чего там? – При моем появлении Ольга вскочила со скамейки для посетителей, что стояла возле кабинета.

– Пока не решили, – прислонился я спиной к стене напротив женщины. – Сейчас они там тет-а-тет перетрут – и узнаем.

– Кошмар какой. – Зудилина помахала себе на лицо ладошкой. – Я уже перенервничала вся. Как вообще я в это вляпалась?

– Во что? У тебя четыре с половиной тысячи в портфеле, – устало отозвался я – тяжело зарабатывать деньги в советских реалиях.

– Вот именно, – всхлипнула она. – Я только и жду, что кто-нибудь потребует открыть портфель.

– Оль, перестань себя накручивать. Соберись, ты же адвокат. – Я ободряюще похлопал ее по плечам.

– А если судья откажет? – Женщина смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых затаился страх.

– Всё будет хорошо, – твердо произнес я. – Давай портфель подержу, раз он тебе руки жжет.


– Не надо, я уже справилась. – Зудилина действительно вернула себе самообладание, выражение лица ее сменилось с плаксивого на сосредоточенное.

Митрошин появился минут через десять, когда Ольгины нервы опять начали сдавать.

– Жди здесь, – остановился он передо мной, чтобы вернуть материалы уголовного дела. – Сейчас судья напечатает определение и вынесет тебе его, – скалясь, поделился он новостью.

– Получилось? – сглотнув, потребовал я подтверждения.

– Твоя взяла. – Продолжая скалиться, он похлопал меня по плечу и пошел в сторону лестницы.

Я посмотрел на Зудилину взглядом победителя, она облегченно улыбалась.

– А где слова восхищения? – упрекнул ее я.

Она фыркнула. Неблагодарная.

Приступили мы к дележке в машине. Я отсчитал девятьсот рублей и передал их Ольге.

– Подкинешь меня до отдела? – спросил я, когда финансовые дела были улажены.

– Теперь я еще и извозчик, – проворчала она.

– Отпразднуем? – предложил я, игнорируя реплику женщины.

– Ты же дежуришь, – перестав бурчать, отозвалась Ольга. Ну хоть с лету не послала.

– Я про завтрашний вечер, – пояснил я.

– Завтра у нас среда, – сказала он вслух, что-то про себя подсчитывая.

– Рестораны по будням, что ли, не работают?

– Да нет, работают, – удивленно посмотрела она на меня.

– Ну вот и отлично, – улыбнулся я.

– Я не хочу с тобой ужинать, – нахмурилась она.

– Я знаю столовый этикет и едой не кидаюсь. Лучшего партнера для ужина тебе не найти, – заверил ее я.

Она рассмеялась, видимо, сказалось нервное перенапряжение.



Как только я поднялся на третий этаж, сразу же был взят в кольцо. Со стороны кабинета на меня воинственно наступала Журбина, с противоположной стороны, скрестив руки на груди, прожигал недовольным взглядом Головачев. Пути отхода перекрывал Курбанов.

– Добрый вечер, – улыбнулся я «комитету по встрече».

– За мной! – рявкнул начальник следствия.

И мы пошли. Я оказался в коробочке, словно под конвоем.

Выходящие из кабинетов по окончании рабочего дня следователи провожали нашу процессию любопытными взглядами. Капитолина, когда мы проходили мимо ее стола, посмотрела на меня заинтересованно, а Ирочка тихо и сочувственно ойкнула.

Начальство расселось по своим местам, а я остался стоять у стола. Покосился на кресло, но пришлось отбросить эту мысль.

– Рассказывай, – потребовал Головачев.

– Началось все сегодня утром, когда следователь Сорокин передал мне уголовное дело, – начал я доклад. – Пока допрашивал Калугина, прибежала его жена. Вы ее видели, товарищ подполковник. – Подтверждающего кивка не последовало. Головачев слушал меня хмуро, куря взатяжку. – Так вот, она принесла медицинские документы задержанного, я их прочитал, также просмотрел материалы дела и пришел к выводу, что залога как меры пресечения будет достаточно. Но Людмила Андреевна, выслушав мое предложение, сказала, что это невозможно. Тогда я решил проверить ее утверждение и поехал в прокуратуру. Товарищ Митрошин нашел мои доводы разумными и велел мне подготовить постановление о применении к Калугину меры пресечения в виде залога. Судья с нами согласилась и вынесла определение. – Я ловким движением фокусника вытащил документ из папки и положил его на стол перед начальством.

Первым приступил к изучению определения суда Головачев. Журбина, кусая губы, не отрываясь, наблюдала за ним. Курбанов рассматривал меня взглядом этнографа. А я в ожидании неприятностей смотрел в окно.

– Это немыслимо. – Головачев отложил документ, который, опередив на долю секунды женщину, перехватил Курбанов. – Чапыра, как это произошло?!

– Так я же вам, Илья Юрьевич, только что все рассказал, – недоуменно напомнил ему я.

– Как это возможно?! – Он прикурил новую сигарету от старой. – Митрошин, судья… Что вообще происходит?

– Может, разрешили залог применять, а до нас просто не успели довести, – предположил Курбанов, передавая прочитанный документ Журбиной.

– Возможно, – выпустив дым, с сомнением в голосе произнес Головачев. – Людмила Андреевна, дайте-ка мне определение. – Подполковник чуть ли не вырвал его из рук нерасторопной Журбиной. – А, вот, – нашел он нужное место, – «суд обязывает райотдел обеспечить ответственное хранение залогового имущества – автомобиля «ВАЗ-2106» госномер…» – И как мне это сейчас Мохову докладывать? – обвел он взглядом своих замов. – Он же после такой подставы неделю меня матом встречать будет.

Курбанов закатил глаза, то ли подтверждая сказанное, то ли давая понять, что начальник приуменьшил срок.