Ближе к вечеру подтянулся, сдержав обещание, сборщик мебели, и наступившая ночь оказалась первой в этой жизни, когда я спал на удобном ложе. Подо мной ничего не скрипело, я не проваливался и не норовил свалиться на пол из-за узости кровати.

Утром после завтрака, который у меня состоял из четырех яиц, поджаренных на новой сковородке, я потопал искать ближайший пункт проката. С помощью местных нашел его уже через полчаса, вот только явился я рано. До открытия пришлось прождать еще двадцать минут. Со мной возле крыльца топтались две женщины неопределенного возраста, сразу же указавшие мне мое место – строго за ними.

– За цветным телевизором охочусь, – поделилась со мной одна из них, – вчера под закрытие, говорят, что-то привезли в большой коробке.

– Одна коробка-то была? – обеспокоенно вклинилась в разговор вторая в очереди женщина.

– Так не знаю, не я же видела, – отмахнулась от нее первая и вновь мне: – А ты, мил-человек, за чем пришел?

– За стиральной машиной, – не стал утаивать я, не секретная же инфа.

– А-а-а, – дуэтом протянули женщины и тут же потеряли ко мне интерес, поняв, что я им не конкурент, и, не смущаясь постороннего, принялись оживленно перемывать косточки своим непутевым зятьям. Я же, чтобы не слушать их треп, сдвинулся в сторону.

До открытия еще подошли три человека, на этот раз одна молодая девушка, из достоинств которой был только возраст, и двое мужчин слегка за тридцать.

– Ты за чем стоишь? – сразу же, как выяснил очередность, спросил меня один из подошедших, а его приятель подозрительно и, как мне показалось, несколько угрожающе на меня уставился.

– За стиралкой. – Сперва хотелось мужиков послать. Но поскольку был больше озадачен их реакцией, чем разозлился, ответил спокойно.

Оба синхронно, с облегчением кивнули.

– А мы за туристическим снаряжением, – пояснили они, – весь город объехали, везде уже все разобрали, а здесь, шепнули, кое-что еще осталось.

После чего они застыли на крыльце, приклеившись взглядами к запертым створкам. Когда двери проката начали открываться, все ожидающие ринулись вперед, позабыв об очередности. И я оказался последним. Но уже в помещении две первые женщины зычными командами навели порядок, и мы вновь выстроились по ранжиру.

В зале за прилавком нас встретила женщина, причем выражение лица у нее было неожиданно приветливым, что меня удивило. Она даже первой поздоровалась с клиентами.

Помещение проката представляло собой смесь склада с блошиным рынком. Чего здесь только не было: старинные модели велосипедов и детских колясок, проигрыватели и печатные машинки. К стене, привалившись, стояли тощие без матрасов раскладушки. Возле темно-коричневого пианино на низком столике расположились музыкальные инструменты: акустическая гитара, баян, аккордеон, что-то из духовых, я в них особо не разбираюсь. Здесь даже посуда была: от обычных кружек до десятилитровых кастрюль. Посреди зала стояла туристическая палатка, возле которой лежали рюкзаки, надувная лодка и спальный мешок. Отдельная полка стеллажа была отведена под фототехнику, включая приблуды для фотолаборатории. Я даже завис здесь на пару минут, соображая, надо ли мне это добро или не маяться дурью, а довериться профессионалам. Здравый смысл победил.

Вторая моя остановка случилась возле инструментов. Здесь я не стал размышлять, а, порывшись в коробках, достал отвертки, молоток, плоскогубцы, гаечные ключи и строительную рулетку. Вспомнив о тупом ноже, взял ножовку, а также кисти и валик, вдруг все же надумаю сменить обои. Шуроповерта не оказалось, а вот за дрелью решил подойти, если она вообще мне понадобится.

К заветным стиральным машинам я подошел с полными руками и расстроился – не ожидал такой древности. Здесь не было ни одной похожей на современную мне модель. Несколько штук напоминали бочки, что я видел на огороде у сестры, а одна хоть и была привычной мне прямоугольной формы, но большого размера и явно не автоматической.

Пока я путешествовал по залу и глазел на товар, возле прилавка ругались: женщина все продолжала требовать цветной телевизор, который, как она утверждала, привезли вчера перед самым открытием и поэтому забрать его никто не мог. Сотрудница проката пыталась убедить, что та ошиблась и что привезли не телевизор, а стиральную машину «Малютку». Услышав заветное словосочетание, я подтянулся к прилавку.

– Девушка, а можно посмотреть эту вашу «Малютку»?

– Одну минутку. – Сотрудница проката, кажется, обрадовалась, что может хоть на время прервать спор с нервной клиенткой, и быстренько свинтила в подсобку, откуда вытащила чудо-агрегат.

– Будете оформлять? – спросила она меня.

Я с сомнением уставился на предложенный гибрид тазика с ведром. Никакой программы стирки у «Малютки» определенно не было – она включалась и выключалась тумблером, судя по всему, не было и функции отжима. Единственный плюс – машина занимала мало места и могла легко поместиться в моем крохотном санузле. Бросив взгляд на отвергнутый мною ряд стиралок, я твердо ответил:

– Беру. А инструкция к ней есть?

– Есть, – успокоили меня. – Инструменты тоже возьмете?

Я подтвердил и сгрузил их на прилавок.

– Может, еще холодильник нужен? – улыбаясь, спросила сотрудница проката – женщина лет тридцати и весьма симпатичная.

– Как вы догадались? – Про холодильник-то я и забыл.

– Работа такая, – ответила она под неодобрительное бурчание двух женщин, чью очередь я невольно обогнал. – Вчера привезли один, правда, старенький, но вам, думаю, подойдет. Другой все равно вряд ли где найдете, – пояснила она. – Вот смотрите. – Она отодвинула шторку в подсобке, где стоял метровый холодильный аппарат. – Он рабочий, не смотрите на него так, – усмехнулась она моей реакции.

– Беру, – вздохнул я.

Ругань тем временем вышла на новый виток: первой клиентке уже вся очередь объясняла, что цветных телевизоров в прокате нет, а она все поверить не могла – настырная тетка.

– Больше холодильников нет? – как-то жалобно спросила девушка, что пришла за мной.

– Увы, нет, – непреклонно ответила сотрудница проката.

Девушка опустила плечи и поплелась к выходу. Мне ее стало жалко: некрасивая и без холодильника осталась. Я проводил ее сочувственным взглядом и тут же забыл о ней.

– Может, вам еще телевизор нужен? Правда, у нас только черно-белые есть, но хорошие, – услышал я от кокетливо улыбающейся мне сотрудницы проката.

– Нет, не нужен. – Я отрицательно покачал головой. Что я по нему смотреть буду? Партийные съезды и победные рапорты строителей коммунизма? – Девушка, вы мне лучше заказ оформите, и я пойду уже, на работу опаздываю. – Я протянул ей свой паспорт.

Как ни странно, но протестов от других клиентов не последовало, и я, договорившись, что холодильник мне привезут уже вечером, подхватил коробку со стиральной машиной и сложенные в специальный чемоданчик инструменты и отправился домой.

Сгрузив все в квартире, я решил подсчитать финансы, для чего устроился за кухонным столом, взял блокнот и начал записывать. Сначала приход: три рубля – наследство от Альберта; пятьдесят рублей – материальная помощь от профсоюза; две с половиной тысячи – моральный вред от Зудилиной. Итого – две тысячи пятьсот пятьдесят три рубля.


Затем расход: одежда из промтоваров – сорок пять рублей; розы – сто рублей; наем квартиры – сто пятьдесят рублей оплата за шесть месяцев плюс сто рублей за услуги маклера; двести рублей – мебель, кровать и кресла; сорок рублей – грузчики и сборщик мебели; тридцать рублей на взятку коменданту общежития; шестьсот рублей – фарцовщик; пятьсот двадцать пять рублей – ателье, два костюма по сто пятьдесят рублей, пять рубашек по двадцать рублей, тридцать рублей за два галстука, семьдесят рублей за посреднические услуги Анисимовича и благодарность за скорость и качество. Плюсуем сюда расходы на прокат вещей в размере семидесяти рублей залога и двадцати рублей за пользование. Также расходы на проезд, продукты и другие мелочи – сто рублей.

Итого получается – тысяча девятьсот восемьдесят рублей.

В остатке – пятьсот семьдесят три рубля. На туфли и джинсы должно хватить, но баланс нужно срочно пополнить.

Ладно, о способах заработка подумаем позже, а сейчас надо сделать одно дело, не следует его более откладывать. Я решил съездить к своим бабушке с дедушкой – родителям отца. Сам отец еще не родился, а вот его старшему брату должно уже два года исполниться. Заодно и узнаю, есть ли в этом мире Королько. Так-то, если честно, ехать не больно хотелось, но необходимо. Не люблю неопределенность.

Опять заполненный до предела людьми душный общественный транспорт. Порою мне кажется, что меня сослали в это время за какие-то грехи, осталось выяснить – конкретно за какие, и не совершать их впредь, а то, боюсь, следующая остановка будет в немытом Средневековье, где я точно больше суток не протяну.

Но пока выходим на Луначарского и идем вон к тому пятиэтажному дому, что стоит на пересечении центральных улиц города. Знакомое с детства место – волнительно, ностальгия так и плещет. Дворик, где бабушка со мной гуляла, детская площадка, где я играл с соседскими детьми, правда, моя была посовременнее, но на том же месте. Подошел к подъезду, поджилки начинают трястись от волнения. На третий этаж я взбежал за пару секунд, и вот она, дверь, но опять не как в детстве, эта обита дерматином с выступающими шляпками кнопок. Нажал на звонок и прислушался, сглатывая комок в горле. Шуршащий звук открывающегося замка – и дверь приоткрывается. На меня смотрит молодая девушка, совершенно незнакомая мне девушка. Светлые распущенные волосы до плеч, распахнутые от любопытства голубые глаза. Одетая в короткое платье без рукавов, она стояла босиком на коврике и с интересом меня рассматривала.

– Вы тот самый тайный поклонник? – лукаво спросила она. – А где же цветы? – продолжила она допрос, заглянув мне за спину.

– Королько разве не здесь проживают? – не поддержал ее игривый настрой я. Мне, если честно, сейчас было не до флирта.

– Королько? – удивилась она. – Не знаю таких. Мы Митрошины. – И уже настороженно: – А вы кто?

– Я Сергей, то есть Альберт, – сбился я, сплюнув от досады.

– И что вам угодно, Сергей-Альберт? – Она хихикнула, скинув настороженность.

– В гости пришел, – пробурчал я, не зная, что теперь делать.

– Ко мне? – Она вновь издала смешок.

– Если вы не Королько, то нет, – вздохнул, и сердце защемило.

– А как ее зовут, эту вашу Королько? – сдерживая улыбку, спросила девушка. Смешливая мне собеседница попалась.

– Маргарита и Сергей Королько их зовут. Не знаете таких? – все еще питая надежду, поинтересовался я.

– Нет, не знаю, – замотала она головой.

– Тогда извините. Пойду я.

– И даже не спросите моего имени? – остановила она меня на развороте. В ее глазах играли смешинки.

Я вновь повернулся к ней лицом.

– Хорошо, спрошу, – пробежал по ней оценивающим взглядом.

Стройные ноги, тонкие руки, лицо, ничего такое лицо, подкрасить – и можно на рекламный плакат или обложку журнала.

Девушка немного смутилась, но игривого настроения не сменила, продолжая излучать независимость и беззаботность.

– Алина, – представилась она.

– Альберт, – еще раз назвался я, на этот раз не сбиваясь. Волнение было задвинуто куда подальше, до лучших времен. Сейчас закончу с этой нечаянной знакомой и вернусь к своим грустным мыслям.

– А Сергей – это кто? – лукавым тоном уточнила она.

– А Сергей – это Королько. Его я и искал, – пояснил я.

– Понятно, – улыбнулась она. – Тогда пойдемте пить чай, а то гости уже заждались?

– Какие гости? – похлопал я глазами.

– Мои гости. У меня же сегодня день рождения! – И девушка отошла вглубь квартиры, освобождая мне проход.

– А с чем чай? – с сомнением, оглядывая через дверной проем обстановку прихожей, спросил я.

– С «Прагой», конечно! – воскликнула она.

– Это я люблю. – Сомнения развеялись, и я шагнул в квартиру.





Глава 18