— Сколько вам необходимо?

— По полсотни на ружье. Еще по столько же гильз, капсюли, войлочные пыжи. Все это имеется в наличии?

— Разумеется. Но, позвольте полюбопытствовать, зачем вам столько? — недоумевая, поинтересовался

— Мы собираемся в экспедицию. Края далекие от цивилизации, кровожадные дикари. Дробовик против них, что твоя митральеза. Ну и разных животных е стоит сбрасывать со счетов. Хм. А давайте еще и парочку пулелеек двенадцатого калибра.

— Хорошо. Но имейте ввиду, одно ружье стоит двести семьдесят шесть песет.

Н-да. Шестьдесят рублей или двенадцать фунтов, по привычному курсу. А ведь не собирался особо тратиться. Ну да, чего теперь-то. Он только пожал плечами, словно говоря, ну что же поделать, придется платить. Хорошо хоть захватил с собой деньги. Кстати, а зачем он это сделал, если собирался потратить в разы меньше? Да привычка, не ощущать стеснения в средствах. Ну и еще, подспудно наверное все же был готов к тому, что непременно на что-нибудь потратится.

В оружейный он отправился не один. Вот еще не хватало таскать все на себе. Судовладелец он в конце концов, или погулять вышел. Нагрузил двоих моряков, каждый из которых ему в дедушки годился и отправил с богом. Правда, при себе все же оставил одного. Но этот из молодой поросли. Всего-то тридцати двух лет отроду. Ага.

Яков из пришедших вместе с Елисеем Макаровичем. На лицо чистый варнак. Рваное ухо и убрать грубо зарубцевавшиеся шрамы на лице, придающие ему звериный облик. В довершение суровый взгляд из под кустистых бровей. Вот так увидишь и сразу же тянет отвернуться или перейти на другую сторону улицы.

Вообще, странное дело. Использование «Аптечки» исцеляет раны так, что не остается и следа. Восстанавливает оторванные конечности. Даже если ее оторвало и забросило за сотни метров или разорвало в клочья. Но застарелые шрамы, успевшие зажить сами по себе, оставались в прежнем виде.

Без охраны Измайлову ходить теперь запрещают. Да он и сам не особо горит желанием форсить. Уж обжигался, хватит. Вообще-то, обычно его сопровождают двое. Но уж больно много накупили, пришлось на пролетке отправлять пару моряков. Он бы и сам направился с ними, но когда размышлял над дробовиками, в который уже раз подумал о бронежилете. Ну вот сколько можно откладывать на потом. Тем более, деньги сейчас имеются.

Ему припомнилось, что те же американцы во Вьетнаме пользовали бронежилеты из синтетики. От пули они не спасали, зато вполне противостояли осколкам, на которые приходилось порядка шестидесяти процентов всех раненых. Тут с синтетическими тканями и уж тем более кевларом откровенно плохо. Зато имеется шелк, и которого как раз в это врем и ладили первые броники для скрытного ношения.

Даже если сумеет уберечь от револьверной пули, уже великое дело. Если уж с ней справится, то с осколком и сам бог велел. При мысли об этом, он невольно помял грудь и провел по животу. Прилетало. Едва разминулся с костлявой. А так, глядишь одними только синяками и отделается.

И вообще, за такое очки надбавок полагаются. Или нет? Доспехи ведь давно известны По сути, это будет та же стеганка, только не из конского волоса, а из достаточно дорогой ткани. Не сказать, что запредельно. Но ему ведь не отрез на нижнее белье. Нужно будет уложить слоев пятнадцать. А потом еще и войлоком с обратной стороны проложить, чтобы смягчил удар.

Нужная лавка нашлась быстро. Оказался там и шелк. Не дешево. В пересчете, пять рублей за погонный метр. Купить решил с запасом, двадцать метров. Пусть лучше останется, чем не хватит. Тем более, что какое-то количество нужно будет выделить для тестирования.

Только уже расплатившись и практически полностью опустошив свой бумажник, досадливо крякнул. Поторопился. Он ведь лишь слышал об этом в разговорах. Его водитель он же охранник как-то рассказывал о вехах развития средств индивидуальной защиты новейшей истории. Ну да чего теперь-то.

Взглянув в окно, Борис тут же сделал стойку. Это судьба. Будь он проклят, если упустит такой случай. С женским обществом никаких проблем. Бордели в полном его распоряжении, причем различной ценовой категории. В дорогих девочки такие, что закачаешься. Но он всегда негативно относился к продажной любви.

На летней площадке таверны он приметил давешнюю даму. Широкополая фетровая шляпка, голубое пальто, под которым угадывалось клетчатое платье для прогулок. Вообще-то ноябрь месяц. Русских такой погодой не удивить, но чтобы испанцы обосновались на свежем воздухе… Однако вдова сидела и пила кофе, пребывая в полном одиночестве. Ах нет. Через столик от нее устроились двое мордоворотов. Очень похожи на волкодавов некой госпожи Москаленко.

— Любезный, а можно отправить нашу покупку в порт, на русскую шхуну «Газель»? — поинтересовался он у лавочника.

— Несомненно.

— Тогда так и поступим, — вручив ему доплату, которой должно было хватить за услугу с лихвой, произнес Измайлов.

— Чего удумал, Борис Николаевич? — недоверчивым тоном произнес Яков.

При этом он эдак ненавязчиво поел плечами и слегка прижал руки, лишний раз убеждаясь в наличии револьвера в плечевой кобуре. Ношение оружия разрешено везде. Такой уж мир. Но где-то оно должно быть непременно открытым. А где-то, афишировать запрещено. Вот как в Гранаде.

— Знакомую увидел, — кивая на окно, пояснил Измайлов.

— Не дело, — крякнув, выразил свое отношение моряк.

— Брось, Яков. Я что, преступник и скрываюсь от властей.

— А ну как тебя завлекают, чтобы умыкнуть.

— Вот давай я теперь облажусь охраной и не буду высовывать носа. Пошли, уж, Цербер.

— Кто?

— Это имя одного мифического пса, стерегущего вход в царство мертвых.

— Вот типун тебе на язык, — в сердцах выдал Яков.

— Извини. Займешь вон тот столик, и следи за ее охранниками.

— Да понял уж.

Выйдя из лавки Борис пропустил промчавшийся мимо автомобиль, обдавший его запахом перегретого пара, смешанного с маслом и сгоревшего угля. Хорошего, к слову. Копоти практически нет. Антрацитом топят. Может граф издал закон запрещающий пользовать дрянное топливо.

К слову, город конечно закопчен. От этого никуда не деться, коль скоро повсеместно используются паровые машины. Но в то же время несколько чище виденных Измайловым ранее. Так что, подобное предположение вполне имеет под собой основание.

— Здравствуйте сеньорита. Позволите составить вам компанию, — без приглашения опускаясь на стул напротив нее, произнес Борис.

Двое амбалов не ожидавших подобной наглости, дернулись было, но баронесса приподняла ручку в белой перчатке, в останавливающем жесте. Измайлов в свою очередь легонько качнул головой, Якову. Тот пожал плечами и уселся за свободный стол. При этом переглянулся с испанцами, задорно подмигнув, мол не боись, моряк ребенка не обидит.

Н-да. Только непривычному к его внешности, это вполне может показаться зловещим. Впрочем охранники и не подумали тушеваться. Окинули обоих нахалов оценивающими взглядами, и потянулись к чашкам с кофе.


— Не дело, сеньорита ставить свою охрану в неловкое положение. Уверен, что они просили вас сесть подальше от входа на площадку, так, чтобы они могли контролировать подходы.

— Действительно, все так и было, — произнесла она с едва заметным кивком и пригубила кофе.

— В таком случае сделайте милость, не наказывайте их. А в следующий раз, послушайте совета тех, кто отвечает за вашу безопасность. Будь на моем месте злоумышленник и от этого благостного пейзажа не осталось бы и следа.

— Я учту, ваши пожелания.

В этот момент появился официант. Он остановился немного в стороне, явно давая понять, что не собирается обслуживать каких-то безродных, если на то не будет воли баронессы. Вот если бы они присели за отдельный столик не докучая благородной особе. Тогда, да. Совсем другое дело.

Сеньорита благосклонно кивнула, давая понять, что их можно обслужить и официант приблизился.

— Что изволите?

— Имеется ванильное мороженое?

— Да.

— Тогда большую порцию. А тому медведю кружку светлого пива.

— Непременно.

— Мороженое? В это время? — вздернула бровь баронесса.

— Ну, если испанка пьет кофе на летней площадке, то русский вполне может себе позволить полакомиться мороженным. У нас дома уже морозы и народ ходит в шубах. А тут, все еще можно купаться в море.

— Я слышала, что в России холодно и вы греетесь водкой.

— Холодно. Но водкой греется только дурак. Ее мы пьем для веселья, чтобы кровь быстрее заструилась по жилам, а душа непременно развернулась. Тот же, кто перебарщивает с водочкой, порой засыпает в сугробе, после чего не просыпается вовсе или поднимается уже переродившимся, — слегка разведя руками, закончил он.

Тем временем баронесса де Линьола пыталась составить себе представление о этом очаровательном нахале. Говорит по-испански с явным трудом, тщательно подбирая слова, при этом с явными задатками мадридского выговора. Значит язык он начал изучать недавно, но при этом обладает высокими показателями Разумности и минимум третьей ступенью Лингвистики.

Достаточно эрудирован, речь правильная. Костюм из ткани среднего ценового сегмента, но между тем пошита у хорошего портного. Уж это-то она способна отличить с первого взгляда. Собственно именно по этой причине она и остановила свою охрану.

Итак, вывод, молодой дворянин путешествующий инкогнито. Русский? В порту стоит только одно русское судно. Некая винтовая шхуна «Газель». Ее владелец вроде бы некий профессор, который, кстати, вчера был на вернисаже. Их не представили, но ей о нем рассказали.

Вывод. Молодой человек скорее всего сын профессора, предпочитающий развлекаться, под личиной безродного. Остается вопрос, как ей с ним поступить.

— Вероятно вас греет безмерная самоуверенность, — вновь отпив кофе, произнесла она.

— Ах бросьте сеньорита. Подспудно вы готовы к ни к чему не обязывающему приключению. А иначе к чему вам посещать подобное заведение. Кофейня или ресторан куда больше подходят вашему статусу.

Он поблагодарил официанта за принесенный заказ. И когда тот отвернулся, задорно подмигнул собеседнице. Щедро зацепил мороженое и отправив в рот с нескрываемым удовольствием раздавил холодный комок. Кому как, но ему и впрямь было где-то даже и жарко. Ох уж ему эта местная мода и необходимость непременно носить пиджак. Пусть и из легкой ткани.

— Очаровательное нахальство, — легонько тряхнув темными кудрями длиных волос, произнесла она.

— Ну, ночи нынче холодные. Для испанцев. Так отчего бы русскому медведю не поделиться своим теплом.

— Медвежонку.

— Пусть так.

— Через час, гостиница «Армилья», двадцать пятый номер, — одарив его многозначительной улыбкой, произнесла она.

— Позвольте мне оплатить ваш заказ? — попросил он.

В ответ она вопросительно вздернула бровь.

— Если заплачу я, это нормально, я мужчина. Если вы, это будет выглядеть платой. О какой бы мизерной сумме не шла речь.

— И?

— Тогда я не приду.

— До встречи, — поднимаясь и не думая просить счет, произнесла она.





Глава 6