— Это плохо? — всхлипнула Лио. — Знаешь, Арктур, как отвратительно я себя чувствую? Каждый раз, увидев Аленнара, готова бросится к нему в объятия, а едва слышу презрительные высказывания, едва сдерживаюсь, чтобы не ударить, а потом бежать без оглядки.

— Сложно тебе. — Мне ничего не оставалось, кроме как проявить сочувствие. — Но ты ведь уже приняла решение.

— Да, — встряхнулась Лио, словно выбрасывая из головы все плохие мысли и сомнения. — Ради острова и благополучия остальных я должна терпеть его характер, как прежде мамин нрав. И ты ко мне пришел именно для того, чтобы в этом помочь. А то, что внешне Ален мне симпатичен… Хоть это будет компенсацией за мою выдержку.

Что я мог на такое ответить? Лишь в очередной раз похвалить за проявленную сознательность и откровенность. Однако это ни в коей мере не уменьшило моего раздражения. И за что этому типу досталась такая хорошая невеста? И внешними данными он не обделен. И высокий статус в обществе имеет. А по сути… Гад ведь! Как все же несправедлива жизнь!

Единственное, о чем я поспешил напомнить Лио, — о самостоятельности в суждениях и чувстве собственного достоинства, чтобы окружающие не думали помыкать будущей королевой и сомневаться в правильности ее решений. Терпеть Аленнара не значит преклоняться перед всей королевской семьей и придворными в придачу.

Напомнил, вероятно, удачно, потому что утром, едва Лиодайя шагнула за порог комнаты, навстречу ей выдвинулась грузная фигура «медведя». Ждал, похоже. Караулил. Вот же настырный субъект!

— Я говорю с позволения сиррина Аленнара, — важно начал объясняться посол. — Надеюсь, будущая королева Тьегроса на этот раз проявит должную мудрость относительно поступков своей фрейлины. Сийринна Омилилайя слишком безрассудна и молода. Она еще не готова к правильному пониманию своего счастья и нуждается в том, чтобы ее к нему направили. Но если у меня не будет возможности провести с ней время и обсудить наше совместное будущее, то она так никогда и не осознает, какую ошибку делает, категорически отвергая даже просьбы просто поговорить.

— Я своих решений не меняю. Омилидайя достаточно практична, чтобы разумно оценивать как деловые перспективы, так и влечение сердца, — холодно ответила Лио.

— Но сиррин Аленнар сказал… — начал было возмущенно надуваться зеленоволосый «медведь», впрочем, быстро сник и замолк, когда натолкнулся на прямой взгляд моей «носительницы».

Она глаз не опустила, не стушевалась, наоборот, гордо вскинув голову, «обласкала» просителя неприязненным взором.

М-да… Посол-то умом не отличается. С потрохами выдал и себя, и своего покровителя. Теперь понятно, кто нашептал Аленнару о возможной строптивости Лио и спровоцировал на недавнюю пафосную речь о супружеском единомыслии.

Только вот зачем Аленнар так с ходу обнадежил посла? Может, для Омили нашлась бы более удачная и выгодная партия, чем он? Или «медведь» не так понял и обрадовался понапрасну? Или жених просто хочет оставить Лио без союзников? И сам не спешит чаще проводить время с невестой…

— Лиодайя! — раздалось тут же, словно назло, не успел я мысль закончить. Еще и мужские руки бесцеремонно обхватили за талию, притягивая и прижимая к упругому торсу. — Я так соскучился… — Жаркий шепот у виска вызвал дрожь, прошедшую по телу.

Легок на помине! Едва не зарычав с досады, я с трудом в очередной раз напомнил себе, что не мое это тело! Не моя реакция! Это Лио отзывается на его прикосновения! Это ее сиррин обнимает. А я… Наблюдатель, который обязан абстрагироваться. Не вмешиваться. Не концентрироваться на ощущениях. Не нарушать закономерного хода событий.

— Мне скучать не пришлось, — оптимистично ответила Лиодайя, позволяя увлечь себя дальше по коридору к королевской столовой. — С самого утра надоедает посол Ильгроса. Хочет отнять мою фрейлину. Дал понять, что ты ему это разрешил.

— Грийнар? — Мне показалось, Аленнар с трудом сообразил, о ком идет речь.

— Вот и я усомнилась. Ты не стал бы ущемлять интересы своей невесты ради какого-то посла.

— Интересы… — подозрительно задумчиво повторил сиррин. — Ну да, твои интересы важнее. Бесспорно. Но… — Он снова замешкался, делая вид, что отвлекся, чтобы удобнее устроить свою спутницу на пуфе у стола, а затем сесть самому. — Но все же, согласись, у него не самая страшная просьба. Во-первых, выходить замуж Омилидайю никто заставить не может, так что для Грийнара твое разрешение на совместный дозор — всего лишь простая попытка сблизиться с девушкой. Во-вторых… — Очередная пауза, чтобы положить в тарелку запеченную рыбу, украшенную изысканно нарезанными овощами, и продолжение: — Он у тебя фрейлину отнимать не собирается. Если Омилидайя примет дары Грийнара, тот останется жить на Тьегросе. Я буду на этом настаивать. Этот сиррин богат, так что пусть тратит свои средства на благо нашего острова. И родословная у него прекрасная. Сплошная польза, с какой стороны ни посмотри!

— Я не подумала, — растерялась «носительница».

— Лио, не смей отступать! — вырвалось у меня прежде, чем я обдумал фразу. — Омили нравится Веленнар! А она — ему! Не смей соглашаться с Аленнаром! Не смей даже думать о том, что в чем-то перед ним провинилась! Ты поступила правильно, с заботой о своих подданных.

— Я не подумала, что интересы и личное счастье сиррина из твоей свиты менее важны, чем благополучие чужака. Мы должны поддерживать тех, кто верно служит королевской семье.

— Из моей свиты? — Аленнар аж поперхнулся и с удивлением посмотрел на невесту. — Это кто же так… отличился?

Так… Он не знал. И вот теперь вопрос: будет ли для него эта новость радостной? Не навредит ли она самому Веленнару? Возможно, не просто так тот скрывал ото всех свое увлечение? Вряд ли развратные дружки Аленнара, только успевающие менять фрейлин-любовниц, отнеслись бы к серьезным намерениям без насмешек и презрения.

— Осторожнее, Лио! — торопливо предупредил я девушку. Впрочем, она не хуже меня сориентировалась в ситуации.

— Что значит — «отличился»? — возмутилась она, уводя разговор в ином направлении. — Это что, позор — любить мою фрейлину?! Мне казалось, многие хотели бы получить согласие той, которой благоволит сама королева!

— Гм… — подавился рыбой Аленнар. Откашлялся, натужно втянул воздух сквозь зубы и нехотя признал: — Разумеется, это честь для любого сиррина.

— Тогда что означают твои слова? — не снизила напора Лиодайя.

— Хватит! — со злостью швырнув вилку на стол, неожиданно рявкнул Аленнар, так что у меня даже в груди похолодело. То есть у моей «носительницы». — Ненавижу бессмысленные расспросы! Не терплю этого от других, и ты не будешь исключением! Понятно?! Хотела погулять на побережье? Будет тебе побережье. Вот об этом и думай! А глупостями голову забивать перестань. И меня больше не зли.

Он вернулся к завтраку, а Лио… Она словно закаменела, глядя в одну точку на столе. Я чувствовал, как тяжело она дышит, как спазмом сжимает горло, как ногти стиснутых в кулак пальцев впиваются в ладони, как слезы жгут глаза, готовясь пролиться по щекам.

— Тише-гише, Лио! Ты молодец, сдержалась. Не важно, будешь ты идти на поводу или нет, он все равно в будущем может вести себя грубо. Сейчас ты хотя бы понимаешь, что права и помогла другим в этой ситуации. Это лучше, чем быть оскорбленной без причины.

Услышала ли меня девушка? Не знаю. Она по-прежнему молчала и не притрагивалась к пище. Я, понимая, что сделал все возможное, тоже умолк, дожидаясь, когда она обретет утраченное спокойствие. А вот терпения Аленнара хватило ненадолго. Только на этот раз кричать и возмущаться тем, что Лио обиделась, он не стал. Избрал иную тактику. Отложив приборы, пододвинулся ближе и приобнял невесту за плечи.

— Как же с тобой сложно, — посетовал он сокрушенно. — Ты должна быть мне поддержкой, опорой в делах, надежным союзником. А вместо этого находишь совершенно пустяковый повод для ссоры… Давай-ка поешь, а то на своем верре не удержаться… Или ты предпочтешь воспользоваться моей помощью? Тогда мы можем ехать вдвоем.

— Не нужно, я справлюсь сама, — наконец отмерла Лиодайя.

Взяла из рук сиррина ложку, которую тот ей подал, и принялась за еду. Впрочем, почти сразу снова забеспокоилась, видимо, из-за расстройства не сразу уловила суть вопроса. Как и я, впрочем. Сообразил, лишь когда губы Лио произнесли:

— Ты знаешь, что у меня появился верр?

— Разумеется, я в курсе всего, что касается моей сийринны.

Мне показалось, жених равнодушно пожал плечами. Однако Лио все же попыталась уточнить, как именно он воспринял новость. Не похоже, что Аленнар злится, но мало ли…


— Я не стала отвлекать тебя от дел и сама выбрала верра. Или ты хотел, чтобы мы вместе это сделали?

— Твое право. Я действительно был занят. Напрасно сомневаешься, глупышка. Я не собираюсь ограничивать тебя в маленьких женских прихотях.

Прихоти… Да уж, непомерная снисходительность. Одолжение он, видите ли, сделал! Навстречу невесте пошел. Но хотя бы Лио чуток расслабилась.

Как оказалось, зря.

— Тем более, ты платила сама, — продолжил Аленнар. — Не думал, что у тебя есть на это средства.

— У меня были небольшие сбережения, и я продала те дары, которые оказались не в моем вкусе.

— Понимаю, твой район не самый богатый. Дары… мне до них дела нет. Но ведь самое ценное ты оставила и забрала с собой? Как хочется поскорей увидеть тебя в свадебных украшениях! Утверждают, среди них есть и те, что принадлежали легендарной Шиллидайе. Все сийринны королевской крови носили их — настал и твой черед.

Бедная Лио… От его вдохновенной речи она даже дышать перестала. Испортить древние побрякушки Шилли для девушки чуть ли не кощунство! Она и к свиткам относилась с благоговением, и ко мне. А тут, получается, непочтительно распорядилась драгоценностями мифической сийринны!

— Лио, это всего лишь вещи, — поспешил я успокоить Лиодайю. — Ты никого не разгневала. Разве ты стала меньше уважать первую сийринну? Я тем более на тебя не в обиде. Главное сокровище — мой дар. А остальное не имеет значения.

— Спасибо, — негромко прошептала Лиодайя.

И снова я принял ее благодарность на свой счет, а Аленнар — на свой. Он самодовольно усмехнулся и, подав руку невесте, помог встать. Завтрак закончился…

Но не закончился день. Он, несомненно, обещал быть насыщенным впечатлениями. Как день начнешь, так его и проведешь! Пусть я никогда не верил народным мудростям, но эта оказалась верна. Круговорот событий захлестнул меня и мою «носительницу». Я едва успевал вникать в происходящее, выхватывая отдельные, самые значимые фрагменты.

Загон, где, уже оседланные, ждут своих хозяев верры. Четверо сирринов, почтительно склонивших головы, едва вошла Лио в сопровождении жениха.

Ага! Веленнар среди них! Как всегда, хмурый, словно не он вчера обрел долгожданную надежду на счастье. Точно хочет это скрыть от остальной свиты.

Омилидайя ждет рядом с нетерпеливо переминающимся «коньком»… Ясное дело, не оставит она свою госпожу. Еще три девушки в доспехах сийринн на веррах ожидают нас на выезде за поворотом дороги.

Обмен приветствиями.

— Ого! Кажется, сегодня казарма лишилась самых красивых стражниц!

— А нам повезло провести время в компании настоящих мужчин.

— Как удачно все складывается! Хорошо, когда напарники понимают друг друга с полуслова.

Тон они выбрали, как мне показалось, шутливо-задиристый, словно и мужчины, и девушки друг друга намеренно провоцировали. И потому путь до побережья через лес стал больше похож на увеселительную прогулку, нежели на серьезное мероприятие.

А они ведь едут в дозор! То есть для Лио и ее спутника это на самом деле отдых, а вот для остальных — работа. К которой они относятся, на мой взгляд, совершенно несерьезно! Я же помню, как ответственно вели себя стражи на родном для Лио побережье.

Вот о чем-то заговорщицки шепчущаяся пара прибавила скорость и свернула в заросли. Догнали они нас минут через десять. Чтобы догадаться, чем эти… «дозорные» занимались в чаще, дедуктивный метод не потребовался, — очень уж внешний вид был говорящий: раскрасневшаяся, с припухшими губами, растрепанная девица и довольный, как обожравшийся сметаной кот, сиррин…

Я бы на месте Аленнара подобное «развлечение» в рабочее время с рук бы не спустил, наказал. А этот тип лишь хмыкнул и сделал вид, словно ничего предосудительного не произошло.

Зато Лио покраснела и крепче сжала упряжь. Омилидайя бросила гневный взгляд на развратницу, но та даже не подумала смутиться, наоборот, победно усмехнулась и подмигнула. Мол, а что такого, я за свободные отношения.

Мне до ее личной жизни, в общем-то, дела нет. Пусть живет как хочет. Только я уверен: из-за таких сийринн страдают приличные, скромные фрейлины! Сиррины из свиты не иначе как по привычке пристают к придворным дамам, не видя разницы.

Надежда на то, что эпизод был случайностью, не оправдалась. На побережье игрища продолжились. Еще одна пара умчалась вдаль под предлогом «проверить путь». Третья девица хоть и держалась в рамках приличий, но определенно временно — ее напарник так тесно прижал своего верра к тому, на котором ехала стражница, что обнимал ее без каких-либо затруднений.

Лишь Омилидайя и Веленнар вели себя нейтрально. Последний беспокойно посматривал на фрейлину, даже порывался с ней заговорить, но каждый раз сдерживался, словно боясь обидеть.

Видел это не я один, другие сиррины — тоже. Вот только понимание мотивов у нас было разным.

— Не мешкай, дружище! — бесцеремонно хлопнул его по плечу один из них. — Красотка же! А если не в твоем вкусе, так я могу ее развлечь.

— Эй-эй! — возмутилась его напарница. — Притормози! А я как же?

— А ты займешься моим другом. Выручишь своего товарища по дозору. Смотри, какой напряженный. Работка как раз для тебя.

— Ален! — зашипела Лио, дернув поводья и разворачивая верра. — Угомони свою свиту. Я не желаю этого слышать!

— А что такого? — вынужденно останавливаясь, поднял брови жених. — Все свои. Все по взаимному согласию. Сийринны не прочь развеяться. Или ты им завидуешь? Потерпи, до свадьбы недолго осталось.

— Чему тут завидовать? — разозлилась Лиодайя. — Может, тому, что твои друзья не в состоянии накопить драк’и на приличные свадебные дары? А может, они просто не желают этого делать? Ну да, это же так «достойно» сиррина — перебиваться случайными связями вместо того, чтобы жениться! Или я должна завидовать этим сийриннам, которые никогда не встречали порядочных мужчин? И теперь они настолько себя не уважают, что готовы отдаться в кустах первому встречному! Ах, разумеется, это же так удобно — жить без обязательств и не чувствовать ответственности за другого! Вот только кто с такой «славой» их замуж позовет? Кому нужна жена, не понимающая, что такое верность? Не осознающая ценности семьи! Забывшая, что существуют настоящая любовь и привязанность! Приличия, в конце концов!

— Молодец, Лио, — похвалил я, когда девушка затихла, а вокруг нее воцарилось потрясенное молчание.

— М-да… — первым пришел в себя Аленнар. Впрочем, этим «содержательным» высказыванием его реакция на нотацию невесты и ограничилась. Комментировать он не стал, выразительно посмотрел на своих спутников и повел головой, указав подбородком на узкую полосу песчаного пляжа.

Свита послушно продолжила объезд побережья.

Несмотря на то что пыл ловеласов поутих, да и девицы присмирели, негодование Лио никак не уменьшалось. Я ощущал это и по напряженности мышц, и по учащенному дыханию, и по расфокусированному взгляду. На жениха она почти не смотрела, предпочитая рассматривать практически спокойное море, покрытое гребешками оранжевой пены. Лишь изредка бросала взгляды за спину, на Омили, рядом с которой ехал Веленнар.