Двери лифта с лязгом закрылись, и он медленно поплыл вниз. Недалеко.
От неожиданного рывка Чарген дернулась и, наверное, упала бы, если бы не надежная рука мужа, обнимавшая за талию. А так ничего, господин Сыщик удержал. И даже магического импульса в этот раз не понадобилось: свет мигнул, но только потускнел, а не погас.
— Боги! — простонала она. — Да это издевательство какое-то! Стей, сделай что-нибудь!
— Да легко. Помнится, у тебя там плед был, — усмехнулся он и привалился спиной к стене, увлекая спутницу за собой. — А все остальное я тебе уже один раз объяснял. Воскресенье, пять утра… продолжать?
— Не надо, — тяжело вздохнула Чарген, крепко обнимая его за талию и удобно пристраивая голову на родном плече. — Ну почему опять?! Почему мы не выбрали квартиру в другом доме и на первом этаже, а? Сменяли шило на мыло…
— Потому что дом нравится нам обоим, — невозмутимо пояснил Шешель, хотя вопрос был явно риторическим. — На других этажах квартиры не продавались, другой подъезд показался хорошей идеей, а лифт… ты сама говорила, что он редко ломается.
— Ага. Редко, но метко…
— Зато в этот раз можно не беспокоиться о такси и дирижабле, — засмеялся Стеван. — Машина возле дома и, надо надеяться, никуда не уедет без нас.
— Да уж. Плохая оказалась идея выехать пораньше… — сокрушенно вздохнула Чарген.
Идея была целиком ее: слишком хотелось поскорее начать первый настоящий совместный отпуск. Она неплохо сдала экзамены летней сессии, и это был отличный, весомый повод для радости, настоящий праздник, а у Шешеля вообще, наверное, выдался первый полноценный отпуск за всю его жизнь. И Чара рвалась поскорее удрать, пока что-нибудь не случилось и в следственном комитете не решили, что справиться с этим способен только один человек во всей Беряне.
Конечно, еще хотелось поскорее увидеть младших и маму и познакомиться с Ангеларовой невестой, но это были дополнительные аргументы. Главное, она боялась, что отпуск вообще сорвется, и поэтому спешила. Верно говорят, поспешишь — людей насмешишь!
Шешеля в качестве зятя Йована Янич восприняла с понятной иронией и не могла удержаться от подтрунивания на эту тему, но ее, впрочем, никто не пытался осаживать: ситуация одинаково забавляла всех участников. Тем более Стеван в ответ обычно припоминал ей ожидающее наследство покойного папочки, и счет неизменно оказывался равным. От наследства следовательская теща отбивалась изо всех сил и категорически отказалась вспоминать свою прежнюю фамилию, но владыка нет-нет да и напоминал ей через Шешеля о вассальном долге. Тоже насмешничал. То ли над ним, то ли над ней, то ли над обоими.
— Нормальная идея, — пожал плечами Стеван. — Всего не предусмотришь.
— В прошлый раз мы тут три часа просидели. Как думаешь, в этот будет больше или меньше?
— Меньше, — легко отозвался тот.
— Почему?
— Этажом ниже нас живет бодрый старичок с терьером, они всегда спускаются гулять в половине седьмого, и всегда на лифте, у него нога болит, по лестнице вниз тяжело.
— Отрадно, что старичок живет именно в этом подъезде, — рассеянно пробормотала Чара. — Ладно, полтора часа — это не три. Но все равно… Что будем делать? Спать?
Она подняла голову, чтобы взглянуть на мужа. Выражение лица у того в этот момент было мечтательно-рассеянным, а губы кривила насмешливая улыбка.
— Да есть у меня одна идея, которая сама напрашивается. Но ты же опять начнешь ворчать и обзываться, — сказал он.
— Какая идея? — растерялась Чарген, а в следующее мгновение ощутила, что подол ее платья пополз вверх, собираемый рукой мужа. — Стей!
— А я предупреждал, — рассмеялся он. — Ну что, будешь ругаться?
— Да не дождешься! — фыркнула Чара, опомнившись и взяв себя в руки, и потянулась к нему за поцелуем. — Люблю тебя. Очень…
И с каждым днем, кажется, еще больше. Полюбила давно, еще в этом самом доме, зная о нем очень мало, но чувствуя сердцем. Просто тогда невозможно было поверить, что господин Сыщик сумеет не только поймать свою Кокетку, но и простить и принять со всем ее темным прошлым.
Но прошедший год, долгий и насыщенный, показал, что сумел, причем на удивление легко и быстро. Как любимую женщину, как жену — когда они все же выкроили время на то, чтобы посетить храм Черешара. Впустил в свою жизнь, в свое сердце и сам уже удивлялся, как мог сомневаться на ее счет и всерьез полагать, что без нее ему будет лучше.
Ему вообще начало казаться, что Кокетку он ловил именно эту и именно для себя, потому что, стоило ее поймать, как Шешель совершенно остыл к своей великой цели. Он по-прежнему не любил мошенников и не собирался ничего им прощать, но… его личная картотека за этот год не пополнилась ни одним новым делом, и вовсе не потому, что перевелись преступницы.
А пьесы про Кокетку и Сыщика, хотя и пытался, князь Недич так и не нашел. И очень этому радовался, как новому и весьма убедительному доказательству одного очень важного факта: действительность куда сложнее и многогранней любой книги. И каким бы заковыристым и неожиданным ни казался сюжет последней, но жизнь непременно найдет чем удивить и вывернет все так, как ни один писатель не сможет.
* * *
notes
Примечания
1
Горешняк — июль (ольбадск.). — Здесь и далее примеч. авт.
2
Серпень — август (олъбадск.).
3
Зоринка — так в народе называется Берянский государственный университет имени Тихомира Зорича.
4
Историю князя Недича можно узнать из книги Дарьи Кузнецовой «Чистый лист».
5
Посадень — аристократический титул, следующий после княжеского.
6
Черешняр — июнь (ольбадск.).
От неожиданного рывка Чарген дернулась и, наверное, упала бы, если бы не надежная рука мужа, обнимавшая за талию. А так ничего, господин Сыщик удержал. И даже магического импульса в этот раз не понадобилось: свет мигнул, но только потускнел, а не погас.
— Боги! — простонала она. — Да это издевательство какое-то! Стей, сделай что-нибудь!
— Да легко. Помнится, у тебя там плед был, — усмехнулся он и привалился спиной к стене, увлекая спутницу за собой. — А все остальное я тебе уже один раз объяснял. Воскресенье, пять утра… продолжать?
— Не надо, — тяжело вздохнула Чарген, крепко обнимая его за талию и удобно пристраивая голову на родном плече. — Ну почему опять?! Почему мы не выбрали квартиру в другом доме и на первом этаже, а? Сменяли шило на мыло…
— Потому что дом нравится нам обоим, — невозмутимо пояснил Шешель, хотя вопрос был явно риторическим. — На других этажах квартиры не продавались, другой подъезд показался хорошей идеей, а лифт… ты сама говорила, что он редко ломается.
— Ага. Редко, но метко…
— Зато в этот раз можно не беспокоиться о такси и дирижабле, — засмеялся Стеван. — Машина возле дома и, надо надеяться, никуда не уедет без нас.
— Да уж. Плохая оказалась идея выехать пораньше… — сокрушенно вздохнула Чарген.
Идея была целиком ее: слишком хотелось поскорее начать первый настоящий совместный отпуск. Она неплохо сдала экзамены летней сессии, и это был отличный, весомый повод для радости, настоящий праздник, а у Шешеля вообще, наверное, выдался первый полноценный отпуск за всю его жизнь. И Чара рвалась поскорее удрать, пока что-нибудь не случилось и в следственном комитете не решили, что справиться с этим способен только один человек во всей Беряне.
Конечно, еще хотелось поскорее увидеть младших и маму и познакомиться с Ангеларовой невестой, но это были дополнительные аргументы. Главное, она боялась, что отпуск вообще сорвется, и поэтому спешила. Верно говорят, поспешишь — людей насмешишь!
Шешеля в качестве зятя Йована Янич восприняла с понятной иронией и не могла удержаться от подтрунивания на эту тему, но ее, впрочем, никто не пытался осаживать: ситуация одинаково забавляла всех участников. Тем более Стеван в ответ обычно припоминал ей ожидающее наследство покойного папочки, и счет неизменно оказывался равным. От наследства следовательская теща отбивалась изо всех сил и категорически отказалась вспоминать свою прежнюю фамилию, но владыка нет-нет да и напоминал ей через Шешеля о вассальном долге. Тоже насмешничал. То ли над ним, то ли над ней, то ли над обоими.
— Нормальная идея, — пожал плечами Стеван. — Всего не предусмотришь.
— В прошлый раз мы тут три часа просидели. Как думаешь, в этот будет больше или меньше?
— Меньше, — легко отозвался тот.
— Почему?
— Этажом ниже нас живет бодрый старичок с терьером, они всегда спускаются гулять в половине седьмого, и всегда на лифте, у него нога болит, по лестнице вниз тяжело.
— Отрадно, что старичок живет именно в этом подъезде, — рассеянно пробормотала Чара. — Ладно, полтора часа — это не три. Но все равно… Что будем делать? Спать?
Она подняла голову, чтобы взглянуть на мужа. Выражение лица у того в этот момент было мечтательно-рассеянным, а губы кривила насмешливая улыбка.
— Да есть у меня одна идея, которая сама напрашивается. Но ты же опять начнешь ворчать и обзываться, — сказал он.
— Какая идея? — растерялась Чарген, а в следующее мгновение ощутила, что подол ее платья пополз вверх, собираемый рукой мужа. — Стей!
— А я предупреждал, — рассмеялся он. — Ну что, будешь ругаться?
— Да не дождешься! — фыркнула Чара, опомнившись и взяв себя в руки, и потянулась к нему за поцелуем. — Люблю тебя. Очень…
И с каждым днем, кажется, еще больше. Полюбила давно, еще в этом самом доме, зная о нем очень мало, но чувствуя сердцем. Просто тогда невозможно было поверить, что господин Сыщик сумеет не только поймать свою Кокетку, но и простить и принять со всем ее темным прошлым.
Но прошедший год, долгий и насыщенный, показал, что сумел, причем на удивление легко и быстро. Как любимую женщину, как жену — когда они все же выкроили время на то, чтобы посетить храм Черешара. Впустил в свою жизнь, в свое сердце и сам уже удивлялся, как мог сомневаться на ее счет и всерьез полагать, что без нее ему будет лучше.
Ему вообще начало казаться, что Кокетку он ловил именно эту и именно для себя, потому что, стоило ее поймать, как Шешель совершенно остыл к своей великой цели. Он по-прежнему не любил мошенников и не собирался ничего им прощать, но… его личная картотека за этот год не пополнилась ни одним новым делом, и вовсе не потому, что перевелись преступницы.
А пьесы про Кокетку и Сыщика, хотя и пытался, князь Недич так и не нашел. И очень этому радовался, как новому и весьма убедительному доказательству одного очень важного факта: действительность куда сложнее и многогранней любой книги. И каким бы заковыристым и неожиданным ни казался сюжет последней, но жизнь непременно найдет чем удивить и вывернет все так, как ни один писатель не сможет.
* * *
notes
Примечания
1
Горешняк — июль (ольбадск.). — Здесь и далее примеч. авт.
2
Серпень — август (олъбадск.).
3
Зоринка — так в народе называется Берянский государственный университет имени Тихомира Зорича.
4
Историю князя Недича можно узнать из книги Дарьи Кузнецовой «Чистый лист».
5
Посадень — аристократический титул, следующий после княжеского.
6
Черешняр — июнь (ольбадск.).
Перейти к странице: