- Быстро бери его, и к лошадям. Не – от – хо – дить – от - них! – Он сказал мне это чеканя каждый слог, и посмотрел на меня так, что я закрыла рот и не дала вопросу упасть с моих губ. Он собрал охотников, что шли в первых рядах. Те, что замыкали наш строй, так и не повернулись к нам – они в какую-то секунду, когда увидели бегущего с Даром в руках мужчину, подтолкнули вперед Сигу с Ютой и встали полукругом. Не сговариваясь.

Я несла источник информации к своей лошади. Дарью сняли с лошади, женщины сидели на корточках между лошадьми. Охотники за доли секунды превратили наш маленький отряд в группу спецназа, что защищают женщин и детей. Для меня это было неожиданно. По дороге они были обычными, вальяжными, и даже, казалось, ленивыми мужиками – балагурами, и тут превратились в один механизм, и каждый знал в нем свое место и функцию.

- Дар, милый мой, у тебя нигде не болит? Ты можешь нам шепотом рассказать – что случилось? – я присела к Сиге, и подтолкнула мальчика вперед, в круг, к сестре, которая не понимала - что происходит.

- Да нормально все, просто я первым нашел ту косулю, она еще живая там, я не стрелял даже, а у нее из ноги уже стрела торчала. Она бежать не могла, я хотел только еще раз выстрелить, а он схватил меня сзади, и велел бежать из леса молча.

- Кто схватил? – у меня дрожали руки, и я старалась не сорваться на слезы.

- Да охотник этот ваш, как там его? Бирт или Бирк, - мальчик вспоминал имя человека, который бежал с мальчиком. У меня отлегло от сердца.

- Так что случилось? Что всполошились то все? – я так и не уловила сути с первого раза, а потом, когда сын повторил, я поняла.

- Говорю же, у косули уже была стрела в ноге. Наши не охотились с луками, они с топорами ходили все эти дни – зверь то не пуганый, - он копировал отца, разговаривая со мной, и это было смешно и тепло одновременно. Я обняла его и крепко прижала к себе.

- Отпусти, мне надо к отцу. Нужно решать – что делать!

- Отец велел ни на шаг не отходить отсюда, - я сделала лицо, которое значило только одно – это приказ, и он не обсуждается, а сама, ткнула в плечо одного из охотников и вложила в его руку плечо Дара.

Осторожно пробралась к группе мужчин, что почти шепотом обсуждали происшедшее. Аккуратно протиснулась между Гором и Браном, взглядом давая понять, что не нужно ничего говорить, и давать знать Драсу, что я здесь.

- Нам нужно идти обратно, - очень тихо говорил Гор.

- Если идти той же дорогой, мы до темна будем идти по открытому полю, а по лесу идти невозможно – там валежник, там мы и проведем ночь, а это нельзя – волки в лесу одолеют нас легко, - Драс отвечал так же, чуть слышно, и мне приходилось прислушиваться, так как передо мной стоял мужчина, и я не могла вылезти вперед – так меня отправят обратно.

- Оставаться здесь нельзя - мы как на ладони, так что, давайте поставим лагерь у леса на окраине, а вокруг пустим охотников, - слышно было, что Гор волнуется и озирается постоянно.

- Да, давайте. Бирк, косуля та, она совсем не могла идти? Или могла пробежать далеко? Где могут быть эти охотники? Что думаешь? Сходите, принесите ее, - Драс махнул в сторону леса.

- Выбежала она на нас с северной стороны, я хотел было лук достать, а тут Дара увидел, что он тоже стрелять собирается. Хотел ему дать возможность – посмотрел снова на нее, и заметил, что бежит она кое-как. Там и стрелу увидел. Сегодняшняя стрела. Чуть кровь вокруг запеклась - давно уже не следит, - мужик виновато посмотрел на Драса, махнул двоим, и трое охотников отделились от толпы и направились в сторону леса.

Наш отряд начал движение, и нам полагалось просто следовать туда, куда идут люди впереди нас. Мы подошли вплотную к окраине леса и молча начали собирать легкие шалаши. Топоры сегодня не стучали. Десять человек отправились в лес – проверить следы, послушать. Наш дым далеко будет виден, и нам запретили разводить костер до полной темноты.

Драс взял меня за локоть и отвел в сторону, мы стояли под кронами высоченных деревьев, и он почти шепотом говорил мне:

- Сири, мы не знаем, кто охотился на косулю, но наконечник стрелы железный. Это могут быть васары, или может здесь тоже есть деревни, и как они отнесутся к нам, мы даже и не представляем. Сколько их – тоже загадка. Мы выйдем отсюда, как только начнет рассветать, чтобы пройти поле в темноте. Идем верхом и быстро. Завтрашний день мы не будем останавливаться вообще.

- Хорошо…

- Слушай меня внимательно, Сири! – он дернул меня за рукав, поднял мой подбородок и прищурившись говорил быстро и четко, словно, у нас оставалось несколько минут. – С тобой едет Дар, дочка едет с Ютой – ваши лошади лучше, чем у Сиги и Оми. Если вдруг что-то начнется, вы просто скачете без оглядки, просто скачете и скачете назад, домой. Лошади смогут скакать быстро и долго. Обещай мне!

Я молча смотрела на него и не могла открыть рот, чтобы хоть что-то сказать. Я представила, что на нас могут напасть ночью, и просто всех перебить даже за тех же лошадей.

- Обещай мне! – хоть и шепотом, но кричал Драс.

- Обещаю! – я сказала то, что он хотел. А я бы хотела, чтобы мы с ним прямо сейчас развернулись, и поехали домой. Это все из-за меня. Почему я считала, что здесь безопасно и пусто? Потому что я дура. Я неусидчивая дура, у которой атрофировано чувство страха.

Драс подозвал Юту, которая обратила на нас внимание. Она была натянута как струна, и была готова к нападению. У нее как-то заострилось лицо - постоянно сжатые зубы и чуть прищуренные глаза сделали его лисьим, хищным. Она двигалась практически бесшумно, постоянно держа за руку нашу дочь. Та молчала, но постоянно озиралась, не понимая - что происходит, и почему все молчат или шепчутся.

- Юта, держи Дарину постоянно рядом с собой, на лошади оставляйте только самое необходимое. Не раздевайтесь. Вы должны в любой момент быть готовы закинуть детей, сами прыгнуть в седло и мчаться отсюда, что есть сил. Не оборачиваясь, и даже не смотря на то, что здесь происходит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Думаешь, их много, и они нападут? – черт подери, она словно знает больше меня, словно ее язык и мысли ближе к мужским, нежели мои.

- Надеюсь, нет, но будьте готовы в любую секунду. Юта, помни, я знаю, что ты отличная лучница, и можешь долго упражняться с мечом, но у них тоже стрелы. Они могут пригодиться тебе в дороге, если за вами погонятся, если вам придется отбиваться от волков, только не здесь. Вы должны просто бежать от сюда. Если мы выдвинемся утром, и все же, что-то произойдет по дороге обратно, вы должны делать то же самое, - он отпустил наконец мою руку, но только за тем, чтобы погладить по голове Дарину, которая стояла рядом и смотрела на него снизу-вверх большими и круглыми от страха глазами.

- Отец, на нас нападут? – она говорила шепотом, и он присел к ней.

- Не обязательно, но, если вдруг нападут, мы начнем биться с ними, ты же видишь сколько у нас охотников, а вы будете улепетывать. Мы всех одолеем и догоним вас в дороге.

Я отошла от них, и отвернулась, чтобы ни муж, ни дочь не увидели моего лица. Хреновый план, Драс, ой какой хреновый план! Потому что я не знаю, как это – убегать и оставлять тебя за спиной, дерущимся. Как это – думать жив ли ты, нужна ли тебе сейчас помощь. Пусть я не узнаю этого никогда.

Только ночью мы разожгли костер, потому что нужна была еда и горячее питье, иначе бы и вовсе не стали. Зажарили косулю и молча сидели, и жевали мясо, запивая отваром с медом. Мы уже поговорили с Сигой и Оми, предупредили их, перебрали сумки, что везли наши лошади, и сложили только самое необходимое. Они остались полупустыми. Мы были тепло одеты и меня клонило в сон, но я боялась спать. Драс сидел рядом со мной, силой наклоняя голову к своему плечу. Дети спали на шкуре возле костра.

- Ты умница, Сири, отдохни, все будет хорошо, сейчас мы поспим чуть и отправимся в обратную дорогу. А потом будем вспоминать и смеяться, что оказались такими трусами. Все будет хорошо, - его голос начинал теряться в киселе сна, и потрескивании дров в костре. Он сказал, что все будет хорошо, значит будет обязательно.





Глава 9





Я не знаю, что я услышала сначала: как вздрогнул и ахнул Драс, у которого я сидя спала на груди, или как кто-то закричал в лесу. Драс дернул меня за руку, поднял, быстро надел на меня куртку с большим и теплым воротником, поднял детей и закутал их в одеяла. Дальше началась какая-то каша, в которой заржали кони, люди хватали оружие, а я следила, как Драс крепко сжав плечо Юты, что-то ей говорит.

Когда Юта и Дарина сидели уже верхом, он схватил Дара, посадил на мою лошадь, и что-то сказал ему. Крики в лесу приближались, я искала глазами Сигу и Оми, которые путались и не могли сесть на лошадей.

- Ты мне обещала, Сири, ты клялась, что сделаешь хотя бы сейчас именно так, как я сказал! – Драс кричал, глядя мне в глаза, и тут мы увидели, что в лесу, будто начинало всходить солнце - там было не меньше пятидесяти факелов.

- Пожалуйста, Драс, пусть они едут, а я останусь, я хорошо стреляю из лука, ты же знаешь, Драс, - я хотела было продолжить, но услышала, как ойкнула Сига и закричал Гор. Она стояла возле лошади, и из предплечья у нее торчала стрела. Оми закричала.

- Я догоню вас, только пожалуйста, не спорь, спаси детей, - он прижал меня к себе, быстро поцеловал не целясь в губы, а просто – в лицо, улыбнулся и закинул меня на лошадь, хлопнул по ее крупу. Впереди в темноту уже уезжала Юта с Дарой, мне не было страшно, что стрела догонит меня, я на всей скорости, которую могла развить стоявшая долгое время Фрейя, неслась за Ютой. Сначала я просто смотрела на хвост лошади, что была передо мной, шептала себе: «Не оборачивайся, не оборачивайся, если ты обернешься у тебя может не остаться надежды. Не смотри, Сири!».

Но, в какую-то секунду, я, как жена Лота, которая нарушила уговор и превратилась в соляной столб обернувшись, оглянулась. А потом снова оглядывалась и оглядывалась, а там, в месте, где несколько минут назад я спала на плече мужа, творилось что-то невообразимое: высоко горели костры, люди смешались, а самое страшное, что заставило меня остановить лошадь, и попытаться вернуться – я увидела, как упал Драс. Он отделился от толпы, сделал пару шагов и упал. Руки автоматически расслабились, и я потребовала от лошади встать. Юта вернулась, и не говоря ни слова, посмотрела на меня, а потом опустила глаза на Дарину, что сидела перед ней и большими глазами спрашивала у меня «нас убьют?».

- Я одна не смогу с ними. Даже если это будут просто волки, Сири, я одна не справлюсь, - Юта говорила это очень взросло и строго, словно это она была старше и умнее, и она была опытнее меня.

Я отвернулась и прибавила ходу. Глаза заливали слезы, но сейчас, как и тогда, расставшись с моей дочкой в моем старом, привычном, удобном и теплом мире, я должна была думать головой, потому что от меня зависела жизнь этих детей.

Мы вернемся, Драс, мы найдем вас, только ты не умирай, прошу тебя, только будь живым. И только когда начинала срываться на рев, брала себя я руки, сжимала зубы и старалась думать о том, что нужно сделать сразу, как мы вернемся. Долбанная неделя дороги, и обратно неделя! Мы шли сюда пешком, редко садились на лошадей, а сейчас мы будем гнать, мы будем спешиваться только чтобы размять ноги и попоить лошадей. Кормить их было нечем. С собой в мешках у нас была фляга воды, сухая рыба, соленое мясо и сухари. Водой мы будем поить детей, а сами будем есть снег. Мы не будем разводить костров, и останавливаться будем только на пару часов.

Дети валились, если их не придерживать, у нас с Ютой болело все тело. Спали мы всего два раза, и то, по очереди. У нас были тряпки и масло, чтобы в случае нападения волков, быстро разжечь костер. Небольшую кучку сухих веток я везла в мешке. Волки выходили на нас только раз, и их было три, но мы просто ускакали с того места, чтобы их сородичи не подтянулись к месту ужина, главным блюдом в котором были мы сами.

За половину дня дороги к дому мы увидели две точки, что двигались навстречу нам. Мы отошли к лесу, но следы наши были видны как черные пятна на белой бумаге. Мы завели детей и лошадей в лес и приготовили луки. Хорошо, что я быстро узнала свои вязанные куртки. Когда поняли, что это люди из Зарама, обрадовались, но потом что-то кольнуло – это были подростки, пацаны лет четырнадцати. Так далеко от дома их никто бы не отпустил без охотников - без взрослых мужчин.

Мы вышли от леса и помахали им. Они скакали не медленнее нас, они гнали лошадей, словно за ними была погоня.

- А где остальные, что вы здесь делаете, я… это…, я Зур, а это Варис, нас отправили за вами, потому что там вы срочно нужны, - он мялся, будто что-то не мог сказать.

- На нас напали, все остальные остались там, и мы не знаем, остались ли они живы. Нужно срочно в Зарам, собрать людей и вернуться сюда. Гоните вперед, собирайте людей из Уклама, всех, кто дежурит на дорогах, кто проходит обучение, - Юта орала, глядя ему в лицо.

- Нам сказали передать все Драсу или Гору… - начал было Зур, но потом, словно до него поздно дошли слова Юты, остановился, медленно, опустив плечи, продолжил испуганным голосом: - Никого нет, Сири, мужчин нет в Зараме, и нет в Укламе, в глазах у него был страх.

Я поняла – они рассчитывали на нас…





Глава 10




Заставить ребят говорить было сложно, они говорили какими-то загадками, но потом выяснилось, что им не велели говорить новости женщинам, а точнее – мне.

- Нам велели найти Драса или Гора в первую очередь, и сообщить, что нужно вернуться…

- Если ты все сейчас не расскажешь, я отрежу твой язык, потому что он тебе не нужен, - Юта вдруг уверенным движением достала из сапога нож.

- Все дружины созвали в Сорис, - мальчик посмотрел на меня. – Пришли корабли Южан. Дней пять как.

- И какого черта там делать всем? – сердце у меня забилось как птичка, потому что я так хотела наладить с ними жизнь. А сейчас мне было плевать, потому что моя жизнь, видимо, разбилась на части.

- Сири, они не подходят к берегу, и стоят на горизонте…

- Ну, тем более, пусть себе стоят, я уже собралась снова запрыгнуть на лошадь и гнать, но мальчик снова заговорил: - Там больше двадцати кораблей, - и опустил голову. Все ждут вашего возвращения.

Мы неслись остаток пути как угорелые. Мне нужны были люди, с которыми можно вернуться и узнать – живы ли люди, жив ли Драс. Меньше всего меня сейчас беспокоили корабли южан и Сорис. Но людей не было. В Зараме не было мужчин. Потому что никто, как всегда, и не подумал, что с севера тоже может прийти беда.

Дочка заснула, как только ее напоили молоком и уложили в постель, Дар ходил за мной по пятам и канючил, что мы можем вдвоем вернуться и найти отца. В Зараме остались подростки, как те, что встречали нас, и три деда, один из которых смотрел за Ваалом. Ребят мы отправили в Сорис, чтобы они рассказали карлу Орусу все. Только ему. Нам нужна не просто дружина, нам нужна целая армия, чтобы отбить наших людей, только если они живы. Я вспомнила как упал Драс и на меня опять навалилась бетонная плита страха и ощущения, что я больше не увижу его.

К поселку пришли два человека с рудников и предложили сходить на разведку – проверить место, где нас застали ночью. Оказавшийся в поселке Севар не отпускал меня с ними, а я думая об их безопасности, не могла позволить им уехать.

Утром приехал Бор, и они втроем выехали налегке. Юта хорошо объяснила отцу координаты, да и снега больше не было – нашу дорогу можно было быстро найти.

- Бор, прошу тебя, привези его… - я сказала и осеклась, потому что там, кроме Драса был его брат.

- Спасибо тебе за Юту, я попробую, Сири. Только никуда не выезжайте из Зарама, тут и так, остались только женщины. Нам сейчас нужна та Сири, которая вернула людей с юга, - они прямо от домов начали понукать лошадей, и я снова осталась со своей надеждой.

За мостом дежурили подростки. Это была вынужденная необходимость, и я старалась не думать о том, что они не подготовленные, и даже если заметят приближающихся всадников, и успеют предупредить нас, мы ничего не сможем сделать. А следующим утром случилось то, что лишило нас связи с нашими остальными землями – вскрылась река. Лед шел огромными голубыми торосами, наползал друг на друга и застревал в поворотах, выталкивая часть льдин на берег.

Лишь бы Бор не приехал с опущенной головой, лишь бы он был жив! Юта не отходила от меня, и постоянно напоминала, что нужно сделать то и это, Севар занимал детей, которых теперь на наш двор приходило много – работы было много, и женщины не справлялись.