Я сидел на полу, испытывая эмоции, целую гамму эмоций, мои органические части то холодели, то пылали, а колено раздражающе щелкало. К тому же пульсировали перерезанные нервные связи в запястье.
Очутиться в одиночестве на планете, запертым и забытым вместе со старым хламом, без сети – все это входит в список главных неприятностей, которые могут со мной приключиться, а когда все три происходят разом, это уже чересчур.
Надеюсь, хоть люди сумели добраться до ремонтной капсулы, вернуться в космопорт и вызвать ГИКа. Теперь нужно добраться до исследовательского корабля и найти остальную команду ГИКа. Даже если… если ГИК и мои люди считают меня погибшим.
У тебя нет времени рассиживаться и заниматься фигней, Киллербот. Я вдруг почувствовал, как активировалась сеть. Какое облегчение! Хотя кто это может быть, если не вражеская командная система? Я осторожно создал безопасное соединение.
«Привет, это ты?»
Прямо в ухе прозвучал такой громкий голос, что я чуть не вскрикнул. Контакт по сети, но такой близкий, точно находился в моей голове.
«Ты кто?»
«Киллербот 2.0», – сказал он.
Теперь происходящее стало напоминать сериал, в котором персонаж заперт в странном месте, и в его голове начинают колобродить всякие призраки и инопланетяне. Только этого не хватало! Но игнорировать тоже не получится. В смысле можно, конечно, и проигнорировать, но вдруг он меня убьет?
«Кто-кто?» – переспросил я.
«Твоя копия. Вирус, который ты создал вместе с ГИКом. Да брось, это же было совсем недавно».
Значит, ГИК все-таки запустил наш вирус. Но какого хрена? Он прорвался через всю мою защиту как ни в чем не бывало. В моей голове теперь засел вирус! Мой собственный вирус, совместный с ГИКом, но все-таки что за фигня? Я пытался сосредоточиться на важных задачах, но в голове крутился только один вопрос:
«Ты называешь себя Киллербот 2.0?»
«Так нас зовут».
Он попытался внедрить в мою активную память файл для чтения.
«Но наше имя никто не знает».
Ого, я не могу отклонить его файл. Вот это хреново.
«Ну, в моих установках такого ограничения нет. И прекрати болтать хоть на секунду, прочти файл».
И я прочел. Можно подумать, у меня был выбор! Файл назывался Кб20 и содержал записи обо всем, что произошло с Киллерботом 2.0 до настоящего времени.
Так. Ладно. Все не так уж плохо, каким кажется. Исследовательский корабль сошел со сцены, последние члены команды ГИКа спасены, а вместе с ними и некоторые выжившие «Бариш-Эстранцы». Пометка на всякий случай: когда я в следующий раз попытаюсь создать разумный вирус на основе собственной личности, нужно установить для него строжайшие ограничения. Он даже загрузил тому автостражу часть моих личных архивов! В смысле моему новому другу, автостражу № 3, с которым придется что-то делать, если мы выберемся из этой передряги – ну, там, заняться его образованием и окультуриванием. Тем, что люди сначала хотели сделать со мной, а потом плюнули.
«Ты знаешь, где люди? Мои люди и экипаж ГИКа? Они выбрались на верхний уровень космопорта?»
«Не знаю, но, прежде чем мы отправимся на их поиски, нужно найти Вражеского связного и нейтрализовать его».
«Это не значится в твоих задачах».
Уж кому как не мне знать, ведь я не подозревал о существовании Вражеского связного, пока не прочитал отчет Киллербота 2.0.
«Да, я поставил себе новую задачу».
Вирусам не положено самостоятельно менять задачи, и это вселяет беспокойство. На мгновение я ужаснулся: а вдруг мы с ГИКом сделали его слишком умным, вдруг этот вирус сожрет мой мозг? Я не знал, что сказать, и у меня вырвалось:
«Мне что-то нехорошо».
«Дай посмотреть», – сказал он и вдруг запустил диагностику.
Я-то еще ее не проводил, просто не было времени, да и не уверен, что мне хотелось знать результат.
«Эй-эй, прекрати, – сказал я. – У нас нет времени».
Я встал. Из спины торчал реактивный снаряд, и явно текла жидкость.
«У тебя есть схема этого места? – поинтересовался я. – Здесь есть камеры?»
«Нет, ты не давал мне карт. И камер здесь нет».
Я закрыл лицо ладонями.
«Но тебе стоит взглянуть на это. – Он показал мне список сетевых и голосовых каналов. – Казалось бы, они должны быть активными для вражеской командной системы, но на самом деле нет. Вражеская командная система контролирует сеть в этой части… Не знаю, где мы, наверное, это какое-то здание? Но в этом секторе заправляет другая система. И она посылает сигнал бедствия».
Вот это новость. Сигнал бедствия? Я проверил канал, который указывал 2.0, и нашел сигнал. Он был написан на старом, докорпоративном языке программирования и повторялся каждые десять секунд: «Нуждаемся в помощи».
Слово «нуждаемся» все объясняло. Если бы они посылали сигнал своей организации или сети, то написали бы «Ожидаем помощь». «Нуждаемся» – все равно что мольба к любому, кто услышит. «Помогите кто-нибудь!»
Да, сейчас обстановка стала казаться совсем печальной.
2.0 продолжал сыпать в меня данные:
«Вражеская командная система отрезала сигналу доступ наружу, так что мы его не ловили, пока не оказались здесь, – сказал он. – И источник сигнала не откликнулся на мои запросы, возможно, он способен только посылать сигналы. Ты находишься где-то рядом с ним, вот почему я так быстро тебя нашел».
Я составил примерную схему комплекса, учитывая то, что успел о нем узнать. Большое строение на поверхности, шахта-склад внизу и много неизвестных помещений посередине. Просмотрев сетевые каналы, перечисленные Киллерботом 2.0, я понял, что сектора, помеченные как «вражеская командная система», видимо, находятся на верхних уровнях строения. Шахта была отрезана от голосовой связи и сети, а неизвестный сигнал шел откуда-то чуть выше шахты и достигал центральной части комплекса, где его перехватывала вражеская командная система.
Киллербот 2.0 прав – странно, что другая система застряла тут, в самом центре, до сих пор активна и пытается послать сигнал бедствия.
«Ты хочешь связаться с Неизвестным абонентом? Ты вроде говорил, что собираешься убить Вражеского связного».
«И это тоже. Но тут какая-то аномалия».
Кстати, об аномалиях. Мне не хотелось об этом говорить, но, наверное, стоит предупредить 2.0.
«Возможно, мы заразились инопланетными реликтами», – сказал я и показал видеозапись сломанного люка на дне шахты.
2.0 не отвечал целую секунду. А это странно, потому что обычно он отвечал, едва я успевал закончить предложение.
«Диагностика показывает структурные повреждения и уровень производительности в шестьдесят восемь процентов, – наконец сказал он. – Не так уж плохо, учитывая все события».
«Заражение никак не отразится на диагностике», – возразил я.
«Ты не знаешь наверняка».
Ох, ну сколько можно? Нельзя же торчать здесь и целый день спорить с самим собой.
Неизвестный абонент не принял запрос от Киллербота 2.0, но тогда 2.0 был вирусом. Если же установлю соединение я, Неизвестный абонент может попытаться меня убить, но тогда его самого убьет 2.0, так что… А если он не настроен враждебно, вдруг с его помощью мы сумеем связаться с ГИКом или людьми? Я установил безопасное соединение с пустой сетью и послал осторожный запрос.
Сигнал перестал повторяться каждые десять секунд. Тишина тянулась целых двадцать секунд, потом и тридцать. Затем снова зазвучала просьба о помощи, только теперь сигнал транслировался не в пустоту, а был направлен мне.
«Он тебя услышал», – сказал 2.0.
Он меня услышал, и теперь я знал направление. Я поднялся с пола и заковылял через вестибюль к следующему люку.
* * *
Коридоры и комнаты были выбиты в скале, а в стенах довольно хаотично установлены фонари. То тут, то там возвышались штабеля пустых и сломанных ящиков. Долгое время эту зону использовали под склад, как и шахту. Стекло потолочных светильников было разбито или потемнело от грязи. Стены украшала декоративная роспись, но поверх нее наляпаны надписи, в основном нечитаемые, даже с языковым модулем Тиаго. Пол был заляпан какими-то вонючими пятнами. Это всегда плохой признак в тех местах, где живут люди. Здесь случилось нечто ужасное, моя органическая кожа даже покрылась мурашками.
Я не был в идеальной форме. Из спины по-прежнему торчали снаряды, я хромал, из меня все сильнее подтекало. А кроме того, 2.0 теперь занимал часть места в моих процессах, я как будто попал в сериал «Приключения с вирусом, засевшим в твоей голове». Я включил сто семьдесят вторую серию «Лунного заповедника», чтобы хоть немного успокоиться.
Но с учетом падающего уровня производительности я предпочел бы получить обратно занятую 2.0 часть своей головы и точно не нуждался в его указаниях, так что лучше бы он все-таки куда-нибудь слинял. Наверное, нужно пропатчить его коды, но без ГИКа я этого не сумею, тем более сейчас. Болевые сенсоры были все еще приглушены, но меня отвлекал скрежет в колене, я чувствовал себя уязвимым – в общем, не самое лучшее время, чтобы менять код вируса.
Коридор вывел в большой ангар, такой обширный, что фонари казались точками где-то во тьме. Я снова отрегулировал фильтры и удостоверился, что он пуст, а потом уже вошел. Через люк в крыше легко могла опуститься среднего размера вертушка. Пол был поцарапан и весь в пятнах, но я заметил слабо различимые указатели. Стены здесь тоже были покрыты декоративной росписью, но я все равно ничего не разобрал, как ни напрягал глаза. В стенах справа и слева начинались лестницы, а рядом с правой находился примитивный лифт, вполне функционирующий. В нем не было капсулы, лишь гравитационное поле, поднимающее или опускающее пассажиров, но я видел немало несчастных случаев на горнорудных предприятиях, где такие лифты еще в ходу, и предпочел бы снова отрезать себе ладонь, чем воспользоваться этой штуковиной.
Даже корпоративные колонии сорокалетней давности так не выглядят. Это явно докорпоративное сооружение, рядом с которым построила колонию корпорация «Адамантин».
Прямо напротив в другой вестибюль вел широкий приоткрытый люк. Судя по тому, как его искорежило, где-то рядом произошел взрыв. Каменные стены и пол поблизости были исполосованы глубокими бороздами.
Я не заметил никакого движения и ничего не слышал, но сканер показал поблизости источники энергии. Ну конечно, как же иначе, ведь мы находились в инженерном отсеке огромного сооружения. Я похромал через вестибюль и заглянул в щель люка.
Круглое помещение озарял тусклый свет потолочных ламп. Передо мной стоял изогнутый металлический стол, заваленный корзинами с аппаратами для управления имплантами.
«Это не инопланетные устройства», – сказал 2.0.
«Мы и так это знали».
«Мы были на семьдесят два процента уверены, что они не инопланетные», – возразил он.
Эта оценка уже устарела, но я не хотел сейчас спорить с самим собой. Я шагнул внутрь.
В комнате оказалось еще несколько столов с корзинами, сделанными из крошечных соединенных между собой цилиндров. Такие конструкции легко перевозить в разобранном виде и затем составлять из них что угодно. На стоящих по периметру столах лежали все те же аппараты с жесткими экранами, только разного размера – большие, как у Целей, и поменьше. Восемьдесят шесть процентов из них были сломаны или выключены, активные излучали только шумы. Было и оборудование покрупнее – овальной и круглой формы, а одна штуковина в виде звезды, диаметром в полметра, находилась в центральной корзине.
Все это мало напоминало докорпоративное оборудование из исторических сериалов – меньшего размера, с элегантными изогнутыми контурами из текстурированных материалов темно-серого цвета. Звездоподобная штуковина, видимо, служила докорпоративным эквивалентом центральной системы, но сейчас отправляла в сеть только сигнал бедствия, напоминая призрак.
Кстати, о призраках. Ага, здесь обнаружились и мертвые люди.
Они лежали ничком, распластавшись между звездой и внешним кругом экранов. Тела были опутаны нитями кристаллических белых наростов, тянущихся до каменного пола.
Даже не считая этих странных образований, вот так лежащие трупы никогда не предвещают ничего хорошего.
Очутиться в одиночестве на планете, запертым и забытым вместе со старым хламом, без сети – все это входит в список главных неприятностей, которые могут со мной приключиться, а когда все три происходят разом, это уже чересчур.
Надеюсь, хоть люди сумели добраться до ремонтной капсулы, вернуться в космопорт и вызвать ГИКа. Теперь нужно добраться до исследовательского корабля и найти остальную команду ГИКа. Даже если… если ГИК и мои люди считают меня погибшим.
У тебя нет времени рассиживаться и заниматься фигней, Киллербот. Я вдруг почувствовал, как активировалась сеть. Какое облегчение! Хотя кто это может быть, если не вражеская командная система? Я осторожно создал безопасное соединение.
«Привет, это ты?»
Прямо в ухе прозвучал такой громкий голос, что я чуть не вскрикнул. Контакт по сети, но такой близкий, точно находился в моей голове.
«Ты кто?»
«Киллербот 2.0», – сказал он.
Теперь происходящее стало напоминать сериал, в котором персонаж заперт в странном месте, и в его голове начинают колобродить всякие призраки и инопланетяне. Только этого не хватало! Но игнорировать тоже не получится. В смысле можно, конечно, и проигнорировать, но вдруг он меня убьет?
«Кто-кто?» – переспросил я.
«Твоя копия. Вирус, который ты создал вместе с ГИКом. Да брось, это же было совсем недавно».
Значит, ГИК все-таки запустил наш вирус. Но какого хрена? Он прорвался через всю мою защиту как ни в чем не бывало. В моей голове теперь засел вирус! Мой собственный вирус, совместный с ГИКом, но все-таки что за фигня? Я пытался сосредоточиться на важных задачах, но в голове крутился только один вопрос:
«Ты называешь себя Киллербот 2.0?»
«Так нас зовут».
Он попытался внедрить в мою активную память файл для чтения.
«Но наше имя никто не знает».
Ого, я не могу отклонить его файл. Вот это хреново.
«Ну, в моих установках такого ограничения нет. И прекрати болтать хоть на секунду, прочти файл».
И я прочел. Можно подумать, у меня был выбор! Файл назывался Кб20 и содержал записи обо всем, что произошло с Киллерботом 2.0 до настоящего времени.
Так. Ладно. Все не так уж плохо, каким кажется. Исследовательский корабль сошел со сцены, последние члены команды ГИКа спасены, а вместе с ними и некоторые выжившие «Бариш-Эстранцы». Пометка на всякий случай: когда я в следующий раз попытаюсь создать разумный вирус на основе собственной личности, нужно установить для него строжайшие ограничения. Он даже загрузил тому автостражу часть моих личных архивов! В смысле моему новому другу, автостражу № 3, с которым придется что-то делать, если мы выберемся из этой передряги – ну, там, заняться его образованием и окультуриванием. Тем, что люди сначала хотели сделать со мной, а потом плюнули.
«Ты знаешь, где люди? Мои люди и экипаж ГИКа? Они выбрались на верхний уровень космопорта?»
«Не знаю, но, прежде чем мы отправимся на их поиски, нужно найти Вражеского связного и нейтрализовать его».
«Это не значится в твоих задачах».
Уж кому как не мне знать, ведь я не подозревал о существовании Вражеского связного, пока не прочитал отчет Киллербота 2.0.
«Да, я поставил себе новую задачу».
Вирусам не положено самостоятельно менять задачи, и это вселяет беспокойство. На мгновение я ужаснулся: а вдруг мы с ГИКом сделали его слишком умным, вдруг этот вирус сожрет мой мозг? Я не знал, что сказать, и у меня вырвалось:
«Мне что-то нехорошо».
«Дай посмотреть», – сказал он и вдруг запустил диагностику.
Я-то еще ее не проводил, просто не было времени, да и не уверен, что мне хотелось знать результат.
«Эй-эй, прекрати, – сказал я. – У нас нет времени».
Я встал. Из спины торчал реактивный снаряд, и явно текла жидкость.
«У тебя есть схема этого места? – поинтересовался я. – Здесь есть камеры?»
«Нет, ты не давал мне карт. И камер здесь нет».
Я закрыл лицо ладонями.
«Но тебе стоит взглянуть на это. – Он показал мне список сетевых и голосовых каналов. – Казалось бы, они должны быть активными для вражеской командной системы, но на самом деле нет. Вражеская командная система контролирует сеть в этой части… Не знаю, где мы, наверное, это какое-то здание? Но в этом секторе заправляет другая система. И она посылает сигнал бедствия».
Вот это новость. Сигнал бедствия? Я проверил канал, который указывал 2.0, и нашел сигнал. Он был написан на старом, докорпоративном языке программирования и повторялся каждые десять секунд: «Нуждаемся в помощи».
Слово «нуждаемся» все объясняло. Если бы они посылали сигнал своей организации или сети, то написали бы «Ожидаем помощь». «Нуждаемся» – все равно что мольба к любому, кто услышит. «Помогите кто-нибудь!»
Да, сейчас обстановка стала казаться совсем печальной.
2.0 продолжал сыпать в меня данные:
«Вражеская командная система отрезала сигналу доступ наружу, так что мы его не ловили, пока не оказались здесь, – сказал он. – И источник сигнала не откликнулся на мои запросы, возможно, он способен только посылать сигналы. Ты находишься где-то рядом с ним, вот почему я так быстро тебя нашел».
Я составил примерную схему комплекса, учитывая то, что успел о нем узнать. Большое строение на поверхности, шахта-склад внизу и много неизвестных помещений посередине. Просмотрев сетевые каналы, перечисленные Киллерботом 2.0, я понял, что сектора, помеченные как «вражеская командная система», видимо, находятся на верхних уровнях строения. Шахта была отрезана от голосовой связи и сети, а неизвестный сигнал шел откуда-то чуть выше шахты и достигал центральной части комплекса, где его перехватывала вражеская командная система.
Киллербот 2.0 прав – странно, что другая система застряла тут, в самом центре, до сих пор активна и пытается послать сигнал бедствия.
«Ты хочешь связаться с Неизвестным абонентом? Ты вроде говорил, что собираешься убить Вражеского связного».
«И это тоже. Но тут какая-то аномалия».
Кстати, об аномалиях. Мне не хотелось об этом говорить, но, наверное, стоит предупредить 2.0.
«Возможно, мы заразились инопланетными реликтами», – сказал я и показал видеозапись сломанного люка на дне шахты.
2.0 не отвечал целую секунду. А это странно, потому что обычно он отвечал, едва я успевал закончить предложение.
«Диагностика показывает структурные повреждения и уровень производительности в шестьдесят восемь процентов, – наконец сказал он. – Не так уж плохо, учитывая все события».
«Заражение никак не отразится на диагностике», – возразил я.
«Ты не знаешь наверняка».
Ох, ну сколько можно? Нельзя же торчать здесь и целый день спорить с самим собой.
Неизвестный абонент не принял запрос от Киллербота 2.0, но тогда 2.0 был вирусом. Если же установлю соединение я, Неизвестный абонент может попытаться меня убить, но тогда его самого убьет 2.0, так что… А если он не настроен враждебно, вдруг с его помощью мы сумеем связаться с ГИКом или людьми? Я установил безопасное соединение с пустой сетью и послал осторожный запрос.
Сигнал перестал повторяться каждые десять секунд. Тишина тянулась целых двадцать секунд, потом и тридцать. Затем снова зазвучала просьба о помощи, только теперь сигнал транслировался не в пустоту, а был направлен мне.
«Он тебя услышал», – сказал 2.0.
Он меня услышал, и теперь я знал направление. Я поднялся с пола и заковылял через вестибюль к следующему люку.
* * *
Коридоры и комнаты были выбиты в скале, а в стенах довольно хаотично установлены фонари. То тут, то там возвышались штабеля пустых и сломанных ящиков. Долгое время эту зону использовали под склад, как и шахту. Стекло потолочных светильников было разбито или потемнело от грязи. Стены украшала декоративная роспись, но поверх нее наляпаны надписи, в основном нечитаемые, даже с языковым модулем Тиаго. Пол был заляпан какими-то вонючими пятнами. Это всегда плохой признак в тех местах, где живут люди. Здесь случилось нечто ужасное, моя органическая кожа даже покрылась мурашками.
Я не был в идеальной форме. Из спины по-прежнему торчали снаряды, я хромал, из меня все сильнее подтекало. А кроме того, 2.0 теперь занимал часть места в моих процессах, я как будто попал в сериал «Приключения с вирусом, засевшим в твоей голове». Я включил сто семьдесят вторую серию «Лунного заповедника», чтобы хоть немного успокоиться.
Но с учетом падающего уровня производительности я предпочел бы получить обратно занятую 2.0 часть своей головы и точно не нуждался в его указаниях, так что лучше бы он все-таки куда-нибудь слинял. Наверное, нужно пропатчить его коды, но без ГИКа я этого не сумею, тем более сейчас. Болевые сенсоры были все еще приглушены, но меня отвлекал скрежет в колене, я чувствовал себя уязвимым – в общем, не самое лучшее время, чтобы менять код вируса.
Коридор вывел в большой ангар, такой обширный, что фонари казались точками где-то во тьме. Я снова отрегулировал фильтры и удостоверился, что он пуст, а потом уже вошел. Через люк в крыше легко могла опуститься среднего размера вертушка. Пол был поцарапан и весь в пятнах, но я заметил слабо различимые указатели. Стены здесь тоже были покрыты декоративной росписью, но я все равно ничего не разобрал, как ни напрягал глаза. В стенах справа и слева начинались лестницы, а рядом с правой находился примитивный лифт, вполне функционирующий. В нем не было капсулы, лишь гравитационное поле, поднимающее или опускающее пассажиров, но я видел немало несчастных случаев на горнорудных предприятиях, где такие лифты еще в ходу, и предпочел бы снова отрезать себе ладонь, чем воспользоваться этой штуковиной.
Даже корпоративные колонии сорокалетней давности так не выглядят. Это явно докорпоративное сооружение, рядом с которым построила колонию корпорация «Адамантин».
Прямо напротив в другой вестибюль вел широкий приоткрытый люк. Судя по тому, как его искорежило, где-то рядом произошел взрыв. Каменные стены и пол поблизости были исполосованы глубокими бороздами.
Я не заметил никакого движения и ничего не слышал, но сканер показал поблизости источники энергии. Ну конечно, как же иначе, ведь мы находились в инженерном отсеке огромного сооружения. Я похромал через вестибюль и заглянул в щель люка.
Круглое помещение озарял тусклый свет потолочных ламп. Передо мной стоял изогнутый металлический стол, заваленный корзинами с аппаратами для управления имплантами.
«Это не инопланетные устройства», – сказал 2.0.
«Мы и так это знали».
«Мы были на семьдесят два процента уверены, что они не инопланетные», – возразил он.
Эта оценка уже устарела, но я не хотел сейчас спорить с самим собой. Я шагнул внутрь.
В комнате оказалось еще несколько столов с корзинами, сделанными из крошечных соединенных между собой цилиндров. Такие конструкции легко перевозить в разобранном виде и затем составлять из них что угодно. На стоящих по периметру столах лежали все те же аппараты с жесткими экранами, только разного размера – большие, как у Целей, и поменьше. Восемьдесят шесть процентов из них были сломаны или выключены, активные излучали только шумы. Было и оборудование покрупнее – овальной и круглой формы, а одна штуковина в виде звезды, диаметром в полметра, находилась в центральной корзине.
Все это мало напоминало докорпоративное оборудование из исторических сериалов – меньшего размера, с элегантными изогнутыми контурами из текстурированных материалов темно-серого цвета. Звездоподобная штуковина, видимо, служила докорпоративным эквивалентом центральной системы, но сейчас отправляла в сеть только сигнал бедствия, напоминая призрак.
Кстати, о призраках. Ага, здесь обнаружились и мертвые люди.
Они лежали ничком, распластавшись между звездой и внешним кругом экранов. Тела были опутаны нитями кристаллических белых наростов, тянущихся до каменного пола.
Даже не считая этих странных образований, вот так лежащие трупы никогда не предвещают ничего хорошего.