Айрис: Пери, ты же не можешь разбомбить колонию!

Перигелий: Ты не права, Айрис, я могу разбомбить колонию.

Корабль и люди явно спорили о том, как лучше вернуть оказавшегося в опасном положении автостража. Это все равно что вернуть клиента, только теперь клиентом стал автостраж, а спасти его хотят люди. И корабль злится, потому что сам хочет спланировать операцию по спасению.

Это все… так ново.

Киллербот 2.0 спросил, чего я хочу.

Я хочу помочь им спасти автостража.

Я создал безопасное соединение с кораблем и сказал:

«Ситуации с захватом заложников нужно избежать любой ценой. Враги пригрозят уничтожить автостража, и тебе придется уничтожить колонию. Это провальный сценарий».

Перигелий: Я знаю.

Я понимал, что рискую. Корабль был очень зол.

«Я знаю, как действовать, это моя работа. Решение: действовать скрытно и прицельно, устроить отвлекающий маневр».

Перигелий: Чего ты хочешь?

Вот это самая рискованная часть.

«Если ты вернешь моих клиентов «Бариш-Эстранце», я тебе помогу».

Пауза.

Перигелий: Я в любом случае собирался это сделать.

Ох…

«Я все равно тебе помогу».

Перигелий: Почему?

Как я могу это объяснить, если даже себе объяснить не в состоянии?

«Из-за рассказов в HelpMe.file. – Конечно, это неподходящий ответ. Прочитанное могло бы натолкнуть и на другие варианты. Просто это никак нельзя объяснить. – Киллербот 2.0 спросил меня, чего я хочу. Я хочу помочь».

Пауза.

Перигелий: Хорошо.

Люди перестали спорить, и Айрис получила контроль над коммутатором.

– Послушай, Пери, – сказала она. – Колонисты разделились на фракции. Одна колонистка даже погибла, помогая нам выбраться с корабля. Ты не можешь всех разбомбить. Да это и не вернет твоего друга.

Новый человек, Тиаго: Она права, Перигелий. Позволь нам помочь. Даже если они откажутся возвращать автостража, переговоры позволят выиграть время, отвлекут их, пока мы придумаем план спасения.

Перигелий: Успокойтесь и помолчите. План А01 с ковровой бомбардировкой меняется на план Б01 – отвлечь и забрать.





18




Киллербот 1.0

Статус: Так себе.

Принудительное отключение. Перезагрузка.

Что случилось?

Принудительное отключение. Перезагрузка. Сбой. Новая попытка.

Принудительное отключение. Перезагрузка. Сбой. Новая попытка.


Перезагрузка.



М-да, у меня явно неприятности. Все суставы ныли, да и в других местах стреляла боль – видимо, там были дыры от реактивных снарядов. Сеть отрезана, не поступало никаких данных – ни видео, ни аудио. Сосредоточившись, я сумел получить изображение через глаза, но находился в полной темноте, а фильтры не работали. Ох, и я не мог пошевелиться, но, пока не перезагружусь, способен ужасаться только чем-то одним за раз.

Функции потихоньку начали возвращаться, и я приглушил болевые сенсоры. Так стало легче думать. О да, архив воспоминаний работал, и я вспомнил, что случилось. Дело дрянь.

Ладно, перезагрузка наконец завершилась, и теперь я могу ужасаться всему одновременно. Но когда мозг начал функционировать полноценно, я заметил где-то наверху далекий источник света. Малюсенький вроде фонарика. Теперь я мог рассмотреть окружающую обстановку, но бодрости она не вселяла.

Я висел на четырех кабелях в большом открытом пространстве, скобы на руках и ногах не давали свести их вместе. Туго натянутые кабели не поддались, когда я попробовал их дернуть. А значит, тот, кто меня привязал, знал, что я могу сломать любые оковы, если сумею до них дотянуться. Мой защитный костюм пропал, остались только рубашка, штаны и ботинки. Ох, и я висел вверх ногами, а это оскорбительно – со мной обращались не как с человеком.

Атмосфера была на минимальном уровне, от которого человек начал бы задыхаться и отключился, но меня создали для перевозки в грузовых контейнерах, и для меня такое вполне приемлемо.

Вот дерьмо, надеюсь, хоть людей здесь нет.

Я ничего не слышал, как бы ни напрягался. И куда бы ни посмотрел, не видел ничего похожего на человеческие фигуры. Может, хотя бы часть моего дурацкого плана сработала, и люди сумели добраться до ремонтной капсулы и сбежать.

Сканер не определил никаких источников энергии поблизости. Если здесь и была какая-либо сетевая активность, меня от нее отрезали. Я даже запрос не мог послать. В темноте нависала гигантская штуковина, к которой я был привязан, с торчащими вверх лапами размером с подъемный кран и лапами поменьше, поддерживающими кабели, тянущиеся к моим оковам. Возможно, это сборщик – примитивный бот, занимающийся начальным строительством в колониях, на станциях и горнорудных предприятиях. Сборщика привозят на место, потом выгружают все остальное в виде отдельных деталей (ботов-строителей, крупные транспортные средства, транспортные системы и так далее), а он их собирает… Ну, в общем, это и так очевидно.

А еще сборщик может разбирать.

Страх уступил место ярости. Если меня собираются разобрать, то почему говнюки до сих пор этого не сделали? Если только хотели, чтобы в это время я был в сознании.

Им стоило бы сделать задуманное, пока была возможность.

Так. Использовать встроенные в руках излучатели бесполезно, потому что под таким углом я с вероятностью в семьдесят два процента проделаю дыры в ладонях. Придется пойти сложным путем, но попытка не пытка.

Я отрубил все внешние функции и сосредоточился. Выключить сканер оказалось не так-то просто, ведь он давал бо́льшую часть физических ощущений, но мне нужно сфокусировать внимание. Я приглушил болевые сенсоры еще сильнее и сконцентрировался на суставе правого запястья.

Пришлось отсоединить от него все неорганические связи. Я знал свою схему – как все это выглядит и как собрать обратно, но все равно это словно управлять дроном без нужной программы. Я не мог просто отдать нужную команду, приходилось контролировать каждое движение. Все это так странно.

Я обрезал два основных соединения и сумел согнуть ладонь таким образом, чтобы схватить собственное запястье. Нащупал скобу и потянул, пытаясь сломать, но с отключенной от остальных суставов ладонью этого сделать не удалось. Хм, это будет весело – правда, в другом смысле.

Теперь я мог отдельно контролировать ладонь и сустав. По сети я могу контролировать множество процессов одновременно, но это куда труднее внутри собственного тела, с теми его частями, которые не рассчитаны на подобные манипуляции. Я разорвал последнее соединение в запястье, но ладонь так и цеплялась за скобу. Если рука сейчас упадет, я в полной заднице. Осторожно перебирая пальцами, я начал опускать ладонь по предплечью, мимо скобы. Нервные волокна натянулись, и пришлось их тоже отсоединить, а кожа от натяжения треснула. Теперь самое сложное.

Если не получится, я буду чувствовать себя идиотом. А когда появятся Цели, они очумело воскликнут: «Что это он с собой сотворил?»

Я вывернул запястье из скобы, оторвав лоскут кожи. Тело изменило положение, и я отчаянно старался, чтобы отсоединенная ладонь не отцепилась от предплечья. Я подтянул освободившуюся руку к груди. С органических частей градом лил пот. Раскачивающийся кабель громко заскрипел. На три секунды я замер, а потом понял, что, если шум и привлечет внимание, мне лучше побыстрее прикрепить руку обратно.

С помощью левой руки, еще заключенной в оковы, я прицепил на место правую. Это было уже проще, только кожа осталась оторванной, и не все нервы хотели становиться на место. Я аккуратно согнул правую руку, пошевелил пальцами, а потом сломал скобу на левой.

Кабель я предусмотрительно схватил, чтобы не качался и не скрипел. Потом я подтянулся и освободил ноги. Тут Цели даже облегчили мне задачу, повесив вниз головой. Тот, кто это сделал, явно не понимал, что собой представляют автостражи и боты. Он и не подозревал о встроенном в моих руках оружии.

Освободив лодыжки, я повис на левом кабеле. С этого угла видно было больше, я точно находился в неработающем сборщике. В темноте контуры выглядели похожими на строительные леса, а еще там было нечто, напоминающее башню – штабель больших контейнеров. Я находился где-то под землей, в огромной шахте, возможно, служащей складом.

На дне шахты, на тридцать метров ниже, в слабом свете мелькало что-то ярко-красное, оранжевое и желтое. Цвета, предупреждающие об опасности. Возможно, там есть выход. Я перепрыгнул на другой кабель и начал спуск. И тут понял, что с моим левым коленом что-то не так.

Через пять метров я различил обломки люка с полосами сигнальных цветов, они валялись на груде мусора, а поверхность была вся в трещинах и ямах. Полосы были нарисованы краской-маркером старого образца, до того как такие маркеры научились посылать в сеть пакет данных и их начали использовать даже для рекламы. Я снова просканировал сеть в поисках хотя бы слабого сигнала.

Ага, поймал! На языке Целей и других докорпоративных повторялось предупреждение: «Внимание, заражение!» Тиаго собрал языковой модуль для перевода с этих языков.

По моим органическим частям пробежал холодок. О да. Я нашел место, откуда началось заражение инопланетными реликтами.

Неужели Цели, притащившие меня сюда, рассчитывали, что оно на меня подействует? А оно подействовало? Я ничего не чувствовал. Только страх и злость.

А еще мне нужно было отсюда выбраться. Я начал карабкаться наверх, к источнику света.

Я поискал другие сигнальные полосы или краску-маркер, указывающие на выход, но ничего не обнаружил. По-прежнему ни следа пленных людей, уже хорошо. Я добрался до верха, где сбоку шахты была установлена временная площадка, рядом с интерфейсом сборщика. Источник света находился здесь – круглый фонарь, прикрепленный к остаткам перил. Часть площадки обрушилась, но я сумел забраться по лапе сборщика, а оттуда на площадку.

Я захромал по площадке. Отсюда тоже ловился слабый сигнал-предупреждение, на нескольких языках повторяющий: «Опасность». Я чуть увеличил громкость и тут увидел над головой огромный люк. Его края обросли плесенью, уже старой и высохшей. Наверное, шахту-склад выкопали еще во времена докорпоративной колонии.

Знали ли те колонисты, на что наткнулись, когда нашли инопланетные реликты, или просто решили, что это нечто странное и может быть опасно? Колонисты «Адамантина» хранили здесь тяжелое оборудование, когда прекратились поставки и сборщик оказался не нужен, но они все же решили его сберечь на случай, если их бросили только временно. Шахта не значилась на схеме из космопорта, а значит, вероятно, находится под каким-то другим сооружением – например, под комплексом со странными ребрами, который могли построить зараженные докорпоративные колонисты, прежде чем поубивали друг друга или натворили еще что-нибудь.

Все это уже выглядело печально, а могло стать еще хуже, если меня выкинули вместе с ненужным оборудованием и пустыми контейнерами навсегда, как сломанный инструмент.

Непохоже, чтобы верхний люк недавно открывали, так что наверняка отсюда есть другой выход, выход с этой площадки. Проблема в том, что в стене не было ничего похожего на люк или дверь. Только спаянные панели, но ничего похожего на пульт управления, даже на ручку.

Ладно, попробуем поступить по-умному, для разнообразия. Я повернул фонарь так, чтобы он освещал площадку, и принялся разглядывать истертый пол. На нем не было пыли, а значит, и следов, но металл покрыт тонкой пленкой влаги. Я опустился, прижался щекой к площадке и поставил на максимум увеличение в глазах. А потом начал включать разные фильтры, даже те, которыми никогда раньше не пользовался.

Даже подумывал, не написать ли код для нового фильтра, но тут различил едва заметные пятна, пересекающие площадку из правого дальнего угла.

Настенная панель там вроде бы ничем не выделялась, но стоило мне попробовать приподнять ее пальцами, как она сдвинулась. Оказывается, она держалась в таком положении только под собственным весом. В щель я увидел темный вестибюль с каменными стенами. На этот раз камень оказался настоящим. А в дальнем конце была дверь. Судя по потоку воздуха и более высокому уровню кислорода, эта зона соединялась с какой-то более обширной. Я пролез в щель, и люк медленно опустился за моей спиной.