Но многие данные с камер я мог временно отбросить, потому что там были только пустые каюты и коридоры. Я отметил поврежденные люки и переборки со следами попаданий из излучателя. На столе в медотсеке лежала мертвая Цель. Ее застрелили кое-как, минимум три раза попав в лицо и грудь, крайне непрофессионально. Я проверил вестибюль главного шлюза и обнаружил других мертвецов – две Цели и людей в форме «Бариш-Эстранцы». Ох, и одного автостража в броне и с оторванной взрывом головой. Есть на этом корабле хоть кто-нибудь живой?

Потом я проверил мостик. Бинго! Другие Цели были там.

Восемь Целей сидели перед пультами управления, напряженно всматриваясь в парящие дисплеи, на которых мигание сенсора отмечало медленное, но уверенное приближение ГИКа. Они были такими же, как и наши Цели, разве что не мертвые, – тощие и с серой кожей. Все, кроме одного, носили защитные костюмы и шлемы, этот же был в обычной человеческой одежде: темно-зеленых штанах и куртке, черной рубашке с воротником. Усиленная подметка ботинок явно предназначалась для неровной поверхности планеты. Волосы выглядели обычными, каштановые с рыжиной и плотными кудрями, коротко стриженные. Цели о чем-то переговаривались, а потом тот, что в обычном костюме, поднял аппарат с жестким экраном, которым пользовались наши Цели.

Где-то на краю системы безопасности я ощутил едва уловимое соединение с остальным кораблем. С чем-то необычным и знакомым одновременно.

Вражеская командная система.

Сбор разведданных не отнял много времени, так что я снова вернулся к камерам. Проверил нижнюю часть жилого отсека и опять нашел трупы экипажа «Бариш-Эстранцы», новые следы перестрелки и двух мертвых Целей. Потом наткнулся на большую кают-компанию с семью неподвижными людьми.

Их бросили сюда, и они распростерлись на полу или на кушетках в позах, которые не заняли бы добровольно. Без дронов я не мог посмотреть под другим углом, но приблизил изображение с камеры. Все люди, похоже, дышали, но были без сознания. Нет, погодите. Я заметил легкое подрагивание мышц и век. Люди не выглядели спящими. В такое состояние могли бы привести наркотики или обездвиживающие поля, которыми усмиряют толпу.

А еще такое могли сотворить импланты, как у Элетры и Раса.

Люди были не в боевых костюмах, четверо из них – в разных версиях формы «Бариш-Эстранцы», а трое…

Один был в синей куртке, но он скрючился у стены, и я не видел логотип. Двое других были в обычной одежде, один – в свободных штанах и футболке, в таком виде люди обычно занимаются спортом. Оба не выглядели как сотрудники корпорации за работой. А выглядели как члены экипажа корабля, который картографирует дальний космос, обучает студентов и время от времени возит грузы или попутно освобождает корпоративные колонии; они явно не собирались покидать корабль и были застигнуты врасплох. Я собрал все доступные данные и быстро отправил запрос в позаимствованное хранилище, сверяя имеющиеся сведения с информацией о команде ГИКа, сличая комбинацию веса, роста, цвета волос и кожи.

Результат: с вероятностью в восемьдесят процентов я вижу перед собой Мартина, Кариме и Тури.

Но где остальные? Я не обнаружил на борту других живых людей.

Остальные могут лежать где-нибудь в штабеле трупов, но у меня просто нет визуального доступа в это помещение для идентификации. Однако эти трое живы, и я верну их ГИКу, чего бы это ни стоило.

Осталось только придумать как.

Я проверил коридор снаружи и понял, что слишком отвлекся на живых людей и упустил автостража.

Он замер у двери в кают-компанию, в полной броне. Через остатки системы безопасности я проверил его статус, и оказалось, что ему приказали стоять и не двигаться. А раз в кают-компании находились еще живые клиенты, модуль контроля его не убил. Пока что.

Странно смотреть на автостража снаружи. Конечно, я видел других автостражей, после того как меня купила доктор Мензах, но в моей версии 2.0 реальность была такой явственной и близкой, без защитного экрана между нами. Я вспомнил, каково мне было вот так стоять. Все находилось в личных архивных файлах, оставшихся при мне. Как он беспомощен… Каким беспомощным был я. Ох, мне страшно захотелось посмотреть какой-нибудь сериал, но на это не было времени. Хотя мне полегчало уже от того, что я не утратил доступ к сериалам.

Автостраж – очевидный ресурс. На автостража не действуют обычные вирусы, но я – необычный вирус. Я знал, что могу получить над ним контроль, если захочу.

Я не хотел.

Ладно, попробуем вот так.

Я инициировал соединение из своего отсека системы безопасности и заморозил модуль контроля, чтобы он случайно не включился. Автостраж понял, что кто-то хочет с ним связаться. Я отправил старые позывные, которые использовались в Компании:

«Система: вызываю автостража».

Он не был автостражем Компании и имел другую конфигурацию, но наверняка опознает протокол приветствия и поймет, что оно исходит не от враждебной инопланетной сущности. Он ответил через долгие четыре секунды.

«Автостраж на связи. Идентификация?»

Я мог бы солгать, сказав, что из «Бариш-Эстранцы». Да, признаю, я нередко обвиняю во лжи ГИКа, хотя и сам частенько вру. Весьма частенько. Но сейчас мне врать не хотелось.

«Я беглый автостраж, работаю вместе с вооруженным кораблем, который преследует этот корабль, чтобы вернуть оказавшихся в опасности клиентов. Сейчас я существую в виде вируса внутри системы безопасности».

Он не ответил. Я уверен, в подобных обстоятельствах это последнее, что ожидает услышать автостраж. А кроме того, обычно автостражам не дозволяется разговаривать друг с другом, так что он может не захотеть нарушать протокол.

«Для такой ситуации не существует протокола, – сказал я. – Поговори со мной».

Прошло еще три секунды молчания.

«Не знаю, что сказать».

Прозвучало обнадеживающе. И это не сарказм. Когда я в последний раз пытался уговорить автостража мне помочь, он только более решительно настроился меня прикончить. Но то был боевой автостраж, а они все козлы.

«Трое моих клиентов находятся в кают-компании рядом с тобой. Ты видел других?» – спросил я и показал ему изображения остальных членов экипажа ГИКа.

«Система безопасности не работает, но у меня в архиве есть видео».

Ему явно привычнее делиться данными, чем разговаривать с беглым автостражем, ныне вирусом. Он послал мне два видеоклипа, а потом сделал по ним отчет, потому что привык разговаривать с людьми, которые никогда не сообразят, что видят.

«Враждебные объекты силой привели на борт восемь неизвестных людей, но пятеро из них сошли примерно в 22.60 по корабельному времени, когда мы снова пришвартовались к космопорту».

На первом видеоролике я увидел экипаж ГИКа, всех восьмерых человек – их затащили на борт через шлюз, большинство в полубессознательном состоянии. На втором ролике пятерых выталкивали через шлюз обратно, и тут мне стало нехорошо, но данные статуса корабля показали, что автостраж прав, в тот момент корабль был пришвартован к причалу. А еще за людьми последовали четыре Цели.

«Ты знаешь, куда их увели?» – поинтересовался я.


Теперь он отправил мне аудиозапись с двумя Целями, они разговаривали, идя мимо автостража по коридору. Говорили они на смеси докорпоративных языков, которую определил Тиаго, но перевод был загружен в систему жилмодуля, и автостраж достал его из архива.

«Враги вставили людям импланты, похожие на наш модуль контроля, – подвел итог он. – Но запас устройств иссяк, и они вернулись к космопорту, чтобы отправить всех людей без имплантов на поверхность».

Думаю, вполне естественно, что у идиотов-Целей кончились импланты, ведь они не ожидали наткнуться на ГИКа и его команду.

«Значит, у всех в кают-компании вставлены импланты, вот почему люди не двигаются».

«Верно».

Не слишком обнадеживающие новости, но лучше об этом знать.

«Что ты еще знаешь о враждебных объектах?»

Он послал еще одну серию аудиозаписей и объяснил:

«Они попытались установить на двигатель неизвестное устройство, но столкнулись с трудностями. Бота-пилота удалили, и он не мог помочь. Произошла какая-то катастрофа, спутавшая их планы. Им необходимо оружие, чтобы драться против тех, кто появится в системе, но попытка его заполучить не удалась».

Я проиграл записи, чтобы подтвердить выводы автостража, и проверил камеры над двигателем. О да, выглядел он паршиво. На двигателе крепился тот же инопланетный реликт, какой сжег и расплавил ГИК, но только этот висел кривобоко и вздулся. Наверху корпус двигателя обесцветился, а дисплеи показывали поток предупреждений об ошибках, идущих в техническую сеть.

В общем, Цели накосячили с установкой на двигатель инопланетной штуковины, и теперь корабль больше не мог пройти через червоточину. А кроме того, абордажный отряд утратил контроль над ГИКом, и теперь огромный вооруженный корабль бороздил систему в поисках возмездия.

«Кстати, Враги дрались и между собой, а значит, разделились как минимум на два лагеря, – сказал автостраж. – Это можно использовать для спасения клиентов».

Он скормил мне новые данные, в основном разговоры в коридорах и на мостике, записанные через камеры системы безопасности. Я согласился с его выводами – похоже, в руководстве Целей были разные фракции с разными намерениями. Одна группа не знала, что делать дальше, как выполнить план, пока они не вернут ГИКа. Другая группа, вероятно, оставшаяся на планете, хотела сократить потери и придумать другой план.

«Они продолжают обсуждать, как заразить других людей инопланетными реликтами?» – спросил я.

«Прости, но у меня нет таких данных», – ответил автостраж.

Хм. Мы всегда считали, что импланты каким-то образом, пусть и через старомодное устройство, созданное людьми, связаны с заражением инопланетными реликтами. Происходящее здесь не опровергало эту теорию, но мне нужно больше улик.

«Запрос. У тебя есть сведения о позиции и статусе автостража № 2?» – спросил автостраж.

У меня возникло нехорошее чувство, что я знаю ответ на этот вопрос.

«Когда ты в последний раз с ним связывался?»

«В последний раз это было в космопорте, он был там вместе с десантным отрядом моих клиентов. Контакт был потерян. Автостраж № 1 погиб, когда Враги ворвались через люк. – Он колебался 1,2 секунды, а потом добавил: – Я автостраж № 3».

Мне очень захотелось соврать. Я видел того автостража в данных ГИКа, которые он передал мне, когда я начал функционировать. Но я хотел, чтобы мне доверяли, и потому сказал правду:

«Цели оставили автостража № 2 в космопорте, а перед тем заставили одного из твоих клиентов отдать ему приказ замереть. Его уничтожил модуль контроля».

Автостраж № 3 долго молчал.

«Спасибо, – наконец сказал он. – Спасибо за информацию».

Одна из камер почти мертвой системы безопасности мониторила мостик, и я перехватил короткий разговор. Пропустив его через переводчик, я понял, что это спор о том, насколько убедительным выглядит сбой двигателя. Цели не могли связаться с ГИКом, чтобы рассказать о заложниках, и хотели, чтобы ГИК подхватил исследовательский корабль и пришвартовался к нему. А тогда они уже используют его команду и шантажом убедят сдаться.

«Бот-пилот шаттла еще работает?» – спросил я.

Я его не обнаружил, но вдруг он просто прячется.

«Его уничтожили. Но… У меня есть модуль пилотирования, хотя и не очень хороший».

Должен признаться, для меня это было приятное открытие.

«Если я освобожу людей, ты сумеешь провести их на шаттл и сбежать? Вас подберет мой корабль».

Тяжело было задать этот вопрос. Невозможно доверять другому автостражу, когда знаешь, что люди могут приказать ему что угодно. А доверять беглому автостражу или автостражу, который пытается таким стать, еще труднее, даже если один из беглых автостражей – ты сам. Я порадовался, что модуль оценки угроз остался в моем теле, потому что иначе я мог бы в буквальном смысле обделаться.

Он не ответил, и я спросил:

«Ты поможешь мне вытащить людей?»

«Модуль контроля удерживает меня на месте», – вежливо ответил он, не указав, что мне самому следовало бы это знать, а также, что это раздражает до зубовного скрежета.

Я проверил возможности системы безопасности – сумею ли я с ее помощью переписать его модуль контроля и аннулировать приказ. Для этого сначала нужно было ее перезагрузить, а скрытно это сделать не получится, вражеская командная система засечет, что кто-то или что-то проникло в систему. А кроме того, выполнение приказов или попытка подружиться с беглым автостражем, существующим в виде вируса, уж точно входит в категорию недопустимых для автостража действий, и модуль контроля все равно его поджарит. Оставался лишь один вариант, хотя я сам себе пытался мягко намекнуть, что он не сработает.

«Я могу отключить твой модуль контроля», – сказал я.

У меня плохо такое получается. Такое плохо получается даже у Мензах, учитывая, что случилось, когда она меня купила. Я просто знал, что решать должен автостраж № 3.

«Я отключу его в любом случае, поможешь ты мне или нет», – добавил я.