– Разумно, – прогудел монах. – У меня все необходимое с собой. Так что пойду-ка я в вашу часовенку, испрошу у Господа заступничества в нашем правом деле.

Вот честно, даже не знаю, как относиться к показному пафосу этого персонажа. Может, он действительно фанатик до мозга костей, но почему же мне постоянно мерещатся в его словах издевка и ирония?

Засулич занялся подготовкой своих людей, а я вернулся в отведенную мне комнату. Там я застал интересную картину. Намия сидела на застеленной кровати и, сделав умилительно-распахнутые глаза, слушала заливавшегося соловьем Чижа. Уверен, он успел разболтать ей намного больше, чем того требовал здравый смысл.

Мое появление прервало эту идиллию, и то, с каким удивленным испугом уставился на меня Осип, говорило, что без кое-каких чар здесь не обошлось. Мало того, мой нос уловил в воздухе ароматный дымок. Вряд ли сахалярка решила курнуть, так что она тут точно что-то нашаманила.

– Правило номер один, – строгим тоном начал я, пристально глядя в глаза девушке. – Никаких одурманивающих чар против своих. По крайне мере, без разрешения. Нам сейчас нужно проветривать комнату?

– Нет, – без особого раскаяния мотнула головой девушка. – Это просто ароматные и успокаивающие травы.

– Хорошо, – кивнул я, покосившись на Чижа, который насупился как сыч и сверлил свою недавнюю собеседницу не самым добрым взглядом. – Есть вопросы, на которые не сумел ответить Осип?

– Почему я тебе не настоящая жена?

– А разве у нас была свадьба с обрядом и клятвами? – с легкой улыбкой поинтересовался я.

– Духи соединили нас, а слово шамана важнее любого обряда, – почему-то надувшись, раздраженно заявила сахалярка.

– Не там, где мы будем жить. Так что ты действительно не можешь считаться мне женой.

– А когда приедем в этот ваш Топинск, мы обвенчаемся? – не унималась Намия и опять состроила умилительную мордочку.

Поздно, дорогая, свое лисье нутро ты уже выдала.

– У нормальных людей принято жениться по любви.

– А ты не хочешь меня любить?

Обида в ее голосе была неискренней до оскомины.

– Поверь, девочка, любви плевать на чьи-то желания и тем более приказы. Чаще всего она приходит тогда, когда ее не зовут и даже не ждут. Давай без всех этих кривляний. Зачем тебе свадьба?

– После обряда ты не сможешь прогнать меня и будешь заботиться.

Наконец-то оттаявший Чиж на это заявление лишь фыркнул. Уж он-то меня знает хорошо.

– Начнешь пакостить, я выгоню тебя прямо из-под венца. А если будешь добра и внимательна ко мне и моим близким – получишь в ответ искреннюю заботу, да сторицей.

– Хорошо, – с серьезным видом кивнула девушка. – Тогда можешь не жениться.

– Вот спасибо, добрая госпожа, – в пояс поклонился я, чем вызвал смех Чижа.

Но на рассмеявшуюся вместе с ним сахалярку мой воспитанник все еще смотрел искоса.

– Еще вопросы?

– Да, – кивнула Намия. – Вы ведь сегодня собрались ловить Злобу?

Я уже хотел спросить, как она узнала об этом, но, чуть подумав, понял, что не так уж трудно догадаться, поэтому лишь кивнул.

– Я пойду с вами, – уверенно заявила она.

– Не может быть и речи. В твоем положении это может быть опасно.

– В каком таком положении? – хитро прищурившись, спросила девушка.

Не понял.

– Разве ты не ждешь ребенка?

– Ребенка ждете вы с дедом, – еле сдерживая смех, сказала сахалярка. – Правда, никто из вас родить не способен. Так что чаяниям вашим не суждено сбыться. Старик думает, что моя мать была совсем глупой и просто не смогла зачать сына. Да она в травах похлеще его разбиралась. Просто не хотела, чтобы ее дитя просидело всю жизнь в дебрях, дичая да зверея, вот и расстаралась дочкой. А я не зачала вовсе, раз уж все равно уезжать.

– А как же духи? Все равно ведь придется отдать ребенка, когда бы он ни появился.

– При чем тут духи? – с укоризной посмотрела на меня Намия, словно на неразумное дитя, причем небезосновательно – что-то я тупил от удивления. – Ты плохо слушал старика. То, что зародилось под их взором, должно вернуться и занять свое место. Ночью под взорами старших духов, кроме глупых мыслей в головах двух мужиков, ничего не зародилось.

Вот так новости. Мысли об отцовстве и даже женитьбе уже как-то улеглись в голове, а тут – такой коленкор. Возникает справедливый вопрос: а с какого лиха я так быстро принял навязанные условия? Неужели сам подспудно хочу этого?

Да ну на фиг! Лучше уж думать, что это зелья шамана и всякие там духи виноваты.

Рефлексия продлилась недолго. А чего тут переживать? Места у нас в доме много. Девушка выглядит самостоятельной – вон даже в бой рвется. А станет компостировать мозги, так вместо виртуального сына отправлю ее саму к шаману на Амур.

– Хорошо, – кивнул я своим мыслям, – пойдешь с нами. А теперь давай разберемся с тем, что ты умеешь и чем сможешь нам помочь.


Разбор навыков, а также экипировки нового члена команды затянулся на пару часов, благо торопиться нам пока не нужно. Прервались лишь на обед. Гарнизонные кухарки встретили девушку, в отличие от Чижа, настороженно. В кашу ей, конечно, никто не плевал, но и шоколадками не угощали.

Ближе к вечеру в остроге началась напряженная суета, но все равно первый ход остался не за нами. Я как раз осматривал переодевшуюся Намию на предмет функциональности ее наряда. Недлинное, расшитое жемчугом пальтишко плотно охватило девичью фигурку, а заправленные в сапожки шаровары улучшали ее мобильность. На поясе висел изогнутый кинжал. Туда же я добавил один из своих двуствольных мини-пистолетов. Третьим предметом на поясе оказалась странная колотушка. Я сначала не понял, для чего нужна эта мини-дубинка, но, когда Намия забросила на спину немалых размеров бубен, ситуация немного прояснилась. Совсем немного.

Она сказала, что может договариваться с духами, но как именно, не уточнила. Похоже, бубен в этом деле – весомый инструмент. Даже не представляю, как это будет выглядеть со стороны, но моя компания чем дальше, тем больше становилась похожа на бродячий цирк. Вон даже слабо дрессированный кот имеется. Почему слабо? Да потому что команды он выполняет через раз, а жрет как слон.

Я уже хотел уточнить, как именно юная шаманка собирается использовать свой не очень удобный девайс, но нам помешали.

В комнату без стука ворвался казак.

– Ваше высокоблагородие, там за вами пришли.

Интонация, с которой все это было произнесено, мне не понравилась, и через пару минут стало понятно почему. Перед крыльцом стояли четверо полицейских во главе с новым замом полицмейстера. Выглядели сии господа хмуро и решительно.

– Чему обязан, господа? – нейтрально спросил я, хотя и понимал, что обычным обменом любезностями здесь не обойтись.

– Господин коллежский асессор, – так, словно объявлял волю государя, произнес предводитель сей странной компании, – его высокородие требует вас к себе.

О как, требует он.

От язвительного комментария я удержался и ответил вполне миролюбиво:

– Прошу меня простить, но сейчас я чрезвычайно занят. Возможно, завтра наведаюсь в управу.

– Вы не поняли, милостивый государь, – почему-то окрысился заместитель полицмейстера. – Вы проследуете туда незамедлительно, и не советую чинить препятствия.

– У вас есть предписание о моем аресте? – удивленно спросил я, косясь на подошедших казаков, которых привлек шум.

– Мне достаточно приказа его высокородия, – недобро прищурив глаза, ответил мой оппонент и даже ухватился за рукоять револьвера.

А вот это он сделал зря. Над двором пролетел тихий свист, и внезапно, словно черти из-под земли, рядом с каждым полицейским оказалось по два казака. Казалось бы, конфликт купирован и полицейским лучше всего убраться отсюда подобру-поздорову, но дальше все пошло наперекосяк. Заместитель полицмейстера все же попытался вытащить револьвер, а парочка его помощников вздумала помахать кулаками.

Или они клинические идиоты, или…

Я даже толком моргнуть не успел, не то что крикнуть, а все четверо полицейских уже лежали на земле, но при этом никак не унимались. Казакам пришлось воспользоваться своими ремнями, чтобы скрутить буянов. Больше всего дергался, да еще и пускал бешеную пену, именно предводитель этой компашки.

Чтобы проверить мелькнувшую в голове тревожную мысль, мне пришлось подойти и, не особо заморачиваясь с пуговицами, оголить грудь явно пребывающего не в себе человека.

– Что там? – послышался сверху голос войскового старшины.

– Чисто, – ответил я без особого удивления. – Пастырь людей вряд ли так глупо повел бы себя. Это всего лишь его марионетки.

Поднявшись с корточек, я натолкнулся на угрюмый взгляд Засулича.

– Знаете, Игнат Дормидонтович, мне по-прежнему не хочется верить в ваши сказки, но чем дальше, тем меньше у меня возможностей для этого. Не верить своим глазам может позволить себе только дурак.

Мне оставалось лишь обозначить легкий поклон.

– Искренне благодарен за то, что вы приняли мою сторону, пусть даже ценой конфликта с полицмейстером.

– Я всегда был и буду на своей стороне и на стороне государя-императора, – упрямо мотнул головой казак. – С теми бумагами, что вы привезли от наместника, приказывать вам не может ни полицмейстер, ни губернатор. Да и у меня выбора особого нет. Так что готов исполнять ваши приказания, господин чиновник по особым поручениям. Думаете, этот ваш Пастырь людей, прости господи, вселился в полицмейстера?

Старый казак все же не удержался от того, чтобы не перекреститься.

– Думаю, так оно и есть. Пожалуй, перед визитом в особняк губернатора нам стоит заглянуть в полицейскую управу.

– Как прикажете. – Засулич произнес это нехотя, ворчливым тоном.

Табель о рангах давала ему возможность не проявлять служебного рвения даже внешне. Оно и понятно – явившийся с запада юнец при серьезных бумагах тащит его хлопцев на, без сомнения, опасное дело. Вполне возможно, многие погибнут. Хотя старшина здесь как раз для того, чтобы погибали бойцы, а не мирные граждане, да и вообще, смерти бояться – в казаки не ходить.

Заметив, что к знакомому мне Сохатому присоединились еще два персонажа, я решил наведаться к этой троице. Обоим незнакомцам было хорошо за пятьдесят. Одеты они, как и почти все окружавшие меня сейчас люди, в казачью форму, но с теми же дополнениями, что и их молодой товарищ. Это явно характерники. Почему со мной к шаману послали Сохатого, тоже понятно – кто моложе, тот и бегает.

– Здравствуйте, господа характерники, – кивнул я седовласым мужам.

– Здравия желаю, ваше высокоблагородие, – ответил лишь обладатель вислых усов и шикарного шрама через все лицо.

– Кто из вас пойдет со мной? – уточнил я, хотя догадывался, каким будет ответ.

– Так все и пойдем, – опять за всех сказал вислоусый. – Дело-то, поди, темное, и парни могут не справиться без нашего пригляда.

– Есть чем прикрыть простых казачков?

Характерник прекрасно понял подоплеку вопроса.