Наш путь был недолог, и вскоре мы оказались перед отдельным деревянным домиком, размерами чуть превышавшим габариты стандартной бани. Внутри все было просто и даже аскетично. Стол, две широкие лавки, которые, похоже, также использовались как кровати. Картину дополняла икона в углу, на которую я перекрестился – нечего злить местных обитателей своими вольностями в отношении религии.

– Здравствуйте, брат Иннокентий, – обратился я к сидящему на лавке бородачу в грубой рясе и с большим, явно железным крестом на груди.

Эта парочка инквизиторов была словно негативом знакомой мне группе отца Андриана. Там главным был тщедушный старичок-священник, а помощником – звероподобный брат Савелий. А здесь главенствовал как раз приземистый и крепкий, как медведь, монах, а в помощниках у него ходил ботанистого вида молодой мужчина, да еще и с очками на носу.

– С чем пришел, видок? – угрюмо ответствовал мне старший инквизитор.

Смотри ты, какие мы осведомленные.

– С вопросами по поводу вашего отчета.

Брат Иннокентий невольно покосился на помощника. Значит, отчеты писал именно носитель очков. Оно и неудивительно – для широкоплечего монаха явно привычнее не перо, а топор или шестопер.

– И что тебе там не понравилось?

– Ваша уверенность в том, что все преступления не связаны с мистикой, – осторожно заявил я и нарвался на ожидаемую отповедь.

– Я двадцать лет борюсь со слугами врага рода человеческого и не пропущу даже запаха скверны. В телах ее не было, и знаки, которые какой-то скорбный головой дикарь накорябал на мертвой плоти, не относятся ни к сатанизму, ни к демоническим проявлениям.

– Но, может быть, они относятся к ритуалам каких-то местных богов?

– Не богохульствуй! – рявкнул монах, да так, что у меня в ушах зазвенело. – Помни о третьей заповеди.

– Извините, я неправильно выразился. – Испугать меня воплями уже давно было практически невозможно. – Но зачем-то же их вырезали?

– Я не стану разбираться с безумными фантазиями темных дикарей, – надменно фыркнул монах.

Но ты все равно остался в городе. Или тебя оставили на всякий случай?

Проговаривать свои мысли я не стал, а сказал совсем другое:

– А если мне понадобится помощь…

– Я тебе не помощник, видок. Разбирайся сам.

– Значит, если я столкнусь со слугами врага рода человеческого, вы безучастно останетесь в стороне?

– Я никогда не избегал боя со скверной! – зарычал монах.

Спорить с фанатиками – дело муторное, но провоцировать их так же легко, как детей малых, правда, с непредсказуемыми последствиями. Так что нужно отсюда сматываться. Главное я узнал, и теперь мне, в случае чего, достаточно будет ткнуть пальцем в супостата и сказать «фас», в смысле намекнуть, что вот там-де все черным-черно от скверны. А затем отойти в сторонку, чтобы не затоптали.

– Благодарствую за беседу, всех вам благ, и береги вас Господь.

Как боярин Ивана Грозного, я задом отступил к двери, едва ли не дымясь под испепеляющим взглядом монаха, а затем выскочил на свежий воздух.

Так, а теперь можно и отправиться на ужин к губернатору – слишком много калорий сжигает стресс. Времени оставалось маловато, но я успел заехать в гостиницу и переодеться в подобающий случаю гражданский костюм. Мундир был покупной и сидел на мне не так уж хорошо, а на губернаторскую чету было необходимо произвести максимально положительное впечатление.

Увы, посещение большого двухэтажного особняка не принесло практически никакой пользы, а загрузило меня таким количеством вопросов и подозрений, что становилось не по себе.

Встретивший меня у входной двери лакей принял верхнюю одежду, а затем проводил в обеденный зал, где за столом восседали супруги Черниковы – самая верхушка местной власти. Только вот какая загвоздка: на людей, обеспечивших процветание Якутской области, эта парочка ну никак не тянула. Губернатор лишь вяло откликнулся на мое приветствие, продолжив набивать брюхо разносолами. А вот моложавая и одетая в откровенное, на грани приличия платье падчерица наместника развила бурную деятельность и принялась строить мне глазки. Так могли выглядеть провинциальные помещики, закисшие от безделья и скуки в глухомани, а не люди дела и власти.

Ох, как же странно все это.

– Игнат Дормидонтович, – с воркующими нотками обратилась ко мне Варвара Ивановна, чуть нагнувшись вперед и демонстрируя шикарное декольте с не менее шикарным бриллиантовым колье, – вы и вправду лично знакомы с цесаревичем?

– Имел честь быть приглашенным на обед с его присутствием.

На секунду я погрузился в воспоминания о знакомстве со всеми отпрысками императорской четы. Мысли о Даше, как всегда, окрасили настроение в печальные цвета, но я тут же встряхнулся – не о том сейчас нужно думать.

Губернаторша максимально легкомысленным тоном расспрашивала меня о столичной жизни и моих знакомствах в высшем свете, но мне уже удалось уловить стальные искорки в ее взгляде. Мало того, мой защитный амулет чуть нагрелся, но то ли слабоватой ведьмой оказалась падчерица наместника, то ли слишком опытной, и ментальное воздействие тут же прекратилось.

От накативших мыслей стало дурно. Если мои предположения хоть чуточку верны, ситуация – хуже не придумаешь. Неужели все дело именно в этой женщине? Неужели именно она подбивала офицеров на должностные преступления, а затем убивала их, инсценируя шаманские ритуалы? Если это так, то мне точно нужно собирать вещи и, не заезжая в Топинск, валить сразу в Африку. Никто не поверит в то, что она является преступницей, а если и поверят, то предпочтут закопать наглого видока под якутской сосной.

Вот теперь я в полной мере осознал, что чувствовали бедный сахаляр Эргис и его покровители. Парня действительно пристрелили бы, даже поверив в предложенную им версию.

Косвенно мои предположения подтверждало и вялое поведение губернатора. Не иначе как она держала мужа под контролем. Даже полный пофигист или сексуально ориентированный в нестандартную сторону супруг не стал бы терпеть такой наглый флирт собственной жены с гостем, которого они оба видят первый раз в жизни.

Дальше на этом странном ужине я вел себя с осторожностью минера, который по пьяному делу зашел ночью на минное поле и прямо посередине оного протрезвел от осознания глубины залета.

В общем, ни расслабиться, ни поесть нормально в гостях не удалось. Кусок, в прямом смысле этого слова, в горло не лез. Особняк я покидал с огромным облегчением, но уже на выходе получил еще одну занозу в расшалившуюся паранойю. Подавая мне пальто, шляпу и трость, служанка сунула визитную карточку.

– Хозяйка будет ждать вас по этому адресу к трем часам ночи.

– Конечно, – улыбнувшись, таким же тихим шепотом ответил я и принял визитку.


А вот фиг вам. На такие свидания я ходить не собираюсь. Ни любви, ни даже похоти там мне точно не предложат, а вот всяческих неприятностей и бедствий наверняка заготовлена целая корзина.

Задумчивый, раздраженный и злой, я вернулся в гостиницу, но там меня ждал не отдых, а новый сюрприз. Хорошо хоть не такой зловещий, как в особняке губернатора. У стойки администратора мялась горничная, от моего вида ставшая еще грустнее. Компанию ей составлял хмурый метрдотель.

– Ваше высокоблагородие, мне очень жаль. Мы не могли даже подумать, что…

– Хватит причитать, – прервал я излияния вспотевшего толстяка. – Что случилось?

Сегодняшний вечер был перенасыщен плохими новостями, так что я преисполнился самых мрачных предчувствий.

– Ваш кот сбежал, – наконец-то дошел до сути метрдотель. Он тут же кивнул на притихшую горничную и добавил: – Эта дура прибиралась в номере и открыла окно, чтобы проветрить, вот он и сиганул. Мы три часа искали, но безуспешно.

– Так, – еще раз прервал я говоруна, – давайте для начала пройдем в номер и проверим все еще раз. А вы, барышня, сбегайте на кухню и закажите мне ужин. Хочется супчика грибного да пюре с зеленью. Ну и чего-нибудь еще вкусного, на усмотрение повара. И не забудьте присовокупить малосольной севрюги да буженины побольше.

Вернувшись с метрдотелем в свой номер, я первым делом подошел к окнам. Все три были плотно закрыты.

Ну вот зачем было перекрывать ему пути к отступлению с театра боевых действий на любовном фронте? Хотя на улице прохладно, и незачем выстуживать помещение.

Я открыл окно, и буквально через пару секунд на подоконник забрался Леонард Силыч. То ли от возмущения, то ли от дурной погоды он громко чихнул и спрыгнул на мягкий ковер.

– Ну вот, а вы переживали, – успокаивающе сказал я метрдотелю. – Мой кот пусть и безобразничает порой, но меру знает.

– Вы не представляете, как я рад, – вполне искренне заявил толстячок. – Ужин сей момент доставят вам в номер.

Он уже начал отступать к двери и тут кое-что вспомнил.

– Да, совсем запамятовал. Тут прибегал какой-то мальчишка и оставил вам послание.

Запустив два пальца в карман жилетки, он достал сложенную вчетверо бумагу.

– Может, будут еще какие приказания?

– Нет, любезный, все хорошо, ступайте, – приняв послание, отпустил я перенервничавшего бедолагу.

Леонард Силыч требовательно мяукнул.

– Потерпи, сейчас нас накормят, – отмахнулся я от кота, разворачивая послание, наверняка прибывшее от Чижа. – Однако!

А новости в записке были как минимум неожиданные. Осип сообщал, что кандидатуру сведущего шамана для консультаций найти не удалось, потому что оные, как проживающие в городе, так и обитавшие в стойбищах поблизости, куда-то подевались еще две недели назад.

– Силыч, ты понимаешь, что здесь, леший их забодай, происходит? – спросил я у кота как у единственного собеседника.

Мой усатый друг лишь равнодушно зевнул. Впрочем, иного от него никто и не ожидал.

Наконец-то принесли ужин, и мы отвели душу, набивая брюхо. Сытость и накопленная за день усталость сумели побороть тревогу, и я быстро уснул. К сожалению, сон мой продлился недолго, и пришлось просыпаться под яростный вой кота.

– Ты чего орешь, лишенец, кикимору тебе в хозяйки? – спросонья проворчал я, но, осознав, в каком состоянии пребывает мой усатый друг, тут же всполошился.

Прихватив лежащий под подушкой миниатюрный двуствольный пистолет, я, как был, в исподнем вскочил с кровати. С тумбочки цапнул фальшивую флягу с зарядом серебряной пыли и подбежал к выгнувшемуся дугой коту.

Он продолжал яростно завывать, не отрываясь глядя на окно, точнее на то, что находилось за ним. Я проследил за его взглядом и зябко повел плечами. А ведь в комнате было тепло.

Осознав, что подмога пришла, Леонард Силыч снизил громкость до настороженного урчания.

– Ну и что это за гадость такая? – спросил я скорее у себя, чем у кота.

А за окном на покатом откосе сидела полупрозрачная тварь и словно принюхивалась к стеклу. Это было нечто, похожее на смесь человеческого ребенка с жабой.

Зараза, я даже не знаю, как оно называется. В купленных мною за бешеные деньги бестиариях ничего подобного не было.

Одно хорошо: проблемы с пониманием происходящего были не только у меня. Пытавшаяся залезть к нам в гости тварь недоумевала не меньше нашего. Своим носом, точнее, заменявшими его двумя вертикальными щелями, монстр обнюхал стекло. Затем осторожно прикоснулся к гладкой поверхности шишковатыми, как у лягушки, пальцами, но тут же отдернул их, словно обжегшись о горячую поверхность. Через плотно закрытое окно донеслось приглушенное шипение.

– А ты как думал? – хмыкнул я, мысленно пообещав выставить хороший магарыч Пахому, да и Зоряну – тоже.

Висевшие на всех окнах обереги наверняка мастерил именно старый ведун.

Чиж, собирая мой заказ, все же успел связаться с Пахомом и получить у него не только указанные в списке артефакты, но и то, что молодой ведун добавил от себя. Ну и я, конечно, тоже молодец, что не отмахнулся от советов, изложенных в сопроводительной записке, а развесил на окнах и двери номера деревянные шайбы на веревочках. Не знаю, что там за руны на них вырезаны и из какого дерева ведуны смастерили сии штуки, но ведь сработали и ночного гостя к нам не пустили.

Так, а чего это мы стоим с Силычем и пялимся в окно, как два оленевода – на сцену Большого театра.

Стряхнув с себя оторопь, я быстро подошел к одному из оставленных в углу номера ящиков и поднял крышку. Фонарь, также вышедший из мастерской Зоряна, отыскался почти сразу. Он был похож на потайной девайс Шерлока Холмса – небольшой цилиндр с конусной крышкой. К цилиндру сбоку приделан аналог объектива профессионального фотоаппарата.

Вот этот самый объектив я и направил в сторону все еще возившейся за окном твари. Затем закрыл глаза и нажал на рычаг. Вспышка показалась болезненно яркой даже через закрытые веки. Монстр заверещал, причем синхронно с недовольно рявкнувшим котом.