– Тот, кто сообщил Бреславской адрес дома.

– Что ты мелешь? – Усов взглянул на Губанова с недоумением.

– Он прав!!

Слова вырвались у Даши сами собой. Она кинулась к столу, не опасаясь больше майорского гнева.

– Ей-богу, ваш напарник прав! Мама прибежала в больницу, думая, что Альберт здесь. Она хотела его найти. Наверное, обошла все палаты. Все те, где лежали мужчины. Альберта она не нашла, но встретила того, кто точно знал, где он нахо…

Она не договорила. Усов одним прыжком подскочил к Варваре.

– Сомов?! Ты что ж молчишь, подлая твоя душа!! У вас лежит здесь Ярослав Сомов?? Где, в какой палате?

– Нет тут никакого Сомова, – снова зарыдала та. – Честное слово, нет! Я всех больных знаю по фамилиям. Сомова нету.

– Что за чертовщина! – разочарованно произнес Усов. – Кто тогда все рассказал Бреславской?

– Слушай, Варвара, – неожиданно подала голос Тамара Григорьевна. – А тот мужик, который в коме был – ну, его неделю назад без сознания привезли, – может, и есть Сомов? Он как раз вчера очнулся. А тут ваша дама из Москвы. Она ведь знала его?

– Конечно, знала! Это ее зять, муж моей сестры!

Сердце у Даши колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из грудной клетки. Ярик здесь! В больнице!! На него напали, избили до полусмерти или пырнули ножом! Он едва не погиб, но сильный организм справился! Как ему удалось выбраться из подвала?

– Что молчишь? – спросил Усов у Вари. – Есть у тебя пациент после комы?

– Есть. Тетя Тома верно говорит, он вчера пришел в себя. Меня-то не было, Танька дежурила. Ей плевать на пациентов, она весь день по телефону треплется. Даже не сказала мне, что парень очнулся. Я сама, когда пришла, увидела. Лежит, глаза открыты, и молчит. Ничего не говорит. Я врачу сразу позвонила, тот велел не отходить от него, а утром, мол, он разберется.

– А ну, веди нас к нему, – приказал Усов. – Живо!

– Нельзя его беспокоить, – запротестовала было Варя, но майор цепко взял ее за плечо и подтолкнул к коридору.

– Иди давай, не спорь.

Варя нехотя двинулась с места. Даша, Губанов и Кравченко шли вслед за ней и майором. Длинный коридор петлял то вправо, то влево. Из открытых палат несло мочой, потом и острым запахом антисептика. Наконец Варя остановилась перед закрытой дверью с надписью «бокс номер один».

– Сюда.

Усов толкнул дверь и, обернувшись к Даше, нерешительно мявшейся сзади, сказал:

– Заходите, только тихо и осторожно. Мне нужно, чтобы вы его опознали.

Она кивнула и переступила через порог. Комнатка была крошечной, метра четыре, не больше. Одна-единственная кровать стояла почти посередине, окруженная двумя капельницами. На кровати под одеялом, натянутым до самого подбородка, лежал Ярослав. Голова его была в шапочке из бинтов. Глаза закрыты, щеки ввалились, на них светлая щетина.

– Ярик! – тихо вскрикнула Даша. – Господи! Это Ярик!! Он жив!

– Вы узнаете его? – спросил ее Усов. – Это точно Ярослав Сомов?

– Да, да, точно!! Надо позвонить Кате! Сказать, что Ярик живой!!!

– Подождите звонить, – веско произнес Усов. – Я должен с ним поговорить. Варвара, он может разговаривать?

Варя покачала головой.

– Не думаю. Он весь вечер молчал. Недавно заснул.

– Я попробую. Выйдите все. – Усов подставил к кровати табурет.

Даша не сдвинулась с места, продолжая во все глаза смотреть на Ярика. Ей хотелось броситься к нему, прижаться к его колючей щеке, заплакать.

– Идем, – тихо сказал Губанов и взял ее за руку. – Скоро мы узнаем правду. Если это все же Севостьянов с дружками, их посадят.

Он вывел ее в коридор. Даша потерянно молчала. Теперь, когда выяснилось, что Ярик нашелся и он не погиб, силы, которые держали ее на ногах и заставляли двигаться, говорить, отвечать на вопросы, окончательно иссякли. Осталось только осознание чудовищной трагедии, свершившейся с их семьей и прежде всего с ней самой.

Мама! Самый родной и близкий человек на свете. Как она могла? Как решилась оставить свою дочь, свою кровиночку? У Кати есть Ярик и Олежка. Соня, узнав о том, как подло обманывали ее муж и мать, в конце концов рано или поздно успокоится, решив, что им обоим досталось поделом. Но у Даши никого не было и нет в этой жизни, кроме мамы. Она просто не сможет жить без нее…

Губанов молчал, понимая, что любые слова утешения сейчас будут не к месту. Варя скрылась в соседней палате, откуда доносились протяжные стоны. Кравченко вышел во двор к машине. Даша сидела в коридоре на лавочке в обществе Губанова. Ей хотелось закрыть глаза и заснуть. А проснуться уже в Москве, в своей постели, и понять, что все происходящее – лишь дурной и тяжелый сон…

Время тянулось мучительно медленно. Усов никак не выходил из палаты. В кармане у Даши завибрировал мобильный. Она схватила его трясущейся рукой. Катя!

– Мы в Осташкове. Куда нам подъехать?

– Езжайте в больницу. Она здесь одна. Тут Ярик!


– Ярик?? – Катя охнула и подавилась словами. – Он жив??

– Жив! Ему удалось спастись. С ним сейчас беседует следователь.

– О боже! Мы едем! Навигатор показывает десять минут.

– Хорошо.

Даша бессильно уронила руку с телефоном. Дверь бокса открылась, и из нее вышел Усов. Вид у него был мрачный и озадаченный.

– Где ваши сестры? – с ходу спросил он у Даши.

– Уже близко. Едут в больницу.

– Сколько им еще ехать?

– Сказали, минут десять.

– Ладно, дождемся их тут. Сомов почти не смог разговаривать. Я позвонил врачу, который его принимал и лечил все это время. Он сказал мне… он сказал странную вещь. – Усов внимательно посмотрел на Дашу. Видно было, что он колеблется.

– Какую? – не поняла та.

– Посидите пока здесь. Мы сейчас вернемся.

Усов сделал Губанову жест идти за ним и зашагал по коридору. Даша осталась в недоумении. Неплотно прикрытая дверь тянула ее как магнит. Что… если заглянуть? Одним глазком. Она быстро вскочила, воровато оглядываясь по сторонам. Коридор был пуст. Издалека слышался голос Усова, что-то негромко говорившего Губанову, но слов было не разобрать. Даша юркнула в палату.

Ярик лежал по-прежнему укутанный одеялом до самого лица, но глаза его были открыты. Она медленно подошла к кровати и встала так, чтобы попасть в поле его зрения.

– Ярик, – тихо окликнула Даша.

Он ничего не ответил и не шевельнулся.

– Ты слышишь меня, Ярик? Это я, Даша.

Ярослав облизнул пересохшие губы.

– Да, Даша, я слышу тебя. Мне… мне очень жаль…

– Ты о чем? Знаешь про маму? И про Алика? Майор тебе сказал?

– Знаю… я…

Ярослав замолчал. Даша видела, что каждое слово дается ему с невероятным трудом.

– Ты… как ты себя чувствуешь? Болит что-то?

– Нет. Немного. Ничего. Это не главное.

– А что главное? Можешь рассказать? Что с вами случилось? Как вы очутились здесь, в поселке? Вас ищут по всей Москве.

В коридоре послышались шаги и голоса. Дверь распахнулась. На пороге стояла Катя, белая как мел, глаза вполлица. За ней маячили Соня и Усов с Губановым.

– Ярик!! – Катя пробилась к кровати, оттолкнув по пути Дашу. – Ярик! Что… что случилось? Как все это…

Она, не договорив, упала на колени перед кроватью. Ярик молчал, кусая губы. Даша почувствовала, как невидимая и безжалостная стальная рука сжимает ей горло. Дышать стало невыносимо тяжело. Из всех находящихся в палате ее взгляд выхватил Соню. Ее лицо. Бледное, но спокойное. На губах улыбка. Нет, не может быть! Она улыбается? Может, она просто сошла с ума? Не перенесла всего этого?

Катя на полу тихо и безнадежно плакала. В ее плаче была такая обреченность, что Даше хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этих горьких всхлипываний.

– Ну что, девушки, пора поговорить начистоту. – Усов по-хозяйски зашел в палату. – Предлагаю всем присесть, благо тут есть стулья. Место, конечно, неподходящее для допроса, но тут уж, как говорится, что имеем.

Катя не тронулась с места, продолжая обнимать железную ножку кровати. Соня молча прошла в палату и села на табурет возле окна.

– Что ж, – Усов поглядел на нее. – Расскажите вашей сестре правду.

– Какую правду? – пролепетала Даша, переводя взгляд с Сони на Катю, а потом на Ярика.

– Даша, вы тоже присядьте, – мягко велел ей Усов. – То, что вы услышите, будет достаточно тяжело. Поэтому лучше не стоять.

Губанов в который раз за день взял Дашу за руку и почти силой усадил рядом с Соней.

– Итак. Как я уже сказал десять минут назад, я звонил лечащему врачу Ярослава. Он сказал мне, что Сомова доставили в больницу вечером двенадцатого января по «Скорой» с закрытой черепной травмой. Он был без сознания. КТ и прочие обследования показали, что травма образовалась от сильного удара головой об лед. То есть вследствие падения. Не вследствие нанесенного удара, а именно падения, – подчеркнул Усов, слегка повысив голос. – Были и свидетели того, как неизвестный мужчина поскользнулся посреди улицы и упал навзничь. А дальше – внимание. Документов при Сомове не оказалось. Ни паспорта, ни прав, ни телефона. Ничего, что могло бы помочь установить его личность. Пострадавшего оформили как неизвестное лицо и поместили в реанимацию, где несколько суток врачи боролись за его жизнь. Когда больному стало лучше, его, по-прежнему в бессознательном состоянии, перевели в бокс. По мнению врача, гематома должна была рассасываться и Сомов постепенно мог прийти в себя. Вчера ближе к вечеру так и произошло. Врач уже ушел домой. Медсестра Татьяна Абакумова, дежурившая в больнице, увидела, что Сомов открыл глаза, но никому ничего не сообщила, рассчитывая, что утром врач все сам увидит. Абакумова вообще славится своим халатным отношением к делу. Она должна была безвылазно находиться в палате тяжелобольного, но вместо этого спокойно ушла обедать.

Как раз в это время в больнице появилась Инга Бреславская. Она промчалась мимо поста, ничего не сказав дежурной, и понеслась в палаты. Бреславская искала Альберта Краснова, который являлся ее любовником. – Усов сделал небольшую паузу и посмотрел на Соню, но та осталась совершенно невозмутима.

– Да, любовником, – повторил Усов. – Утром этого же дня ей позвонили с номера телефона, который принадлежал Краснову и предназначался для связи с Ингой. Звонил Севостьянов. Он сообщил Бреславской, что нашел телефон Альберта и за деньги скажет, где тот находится. Бреславская тут же бросила все дела, сняла в банкомате крупную сумму и поехала на такси в Осташков. Однако тут ее ждало разочарование. Севостьянов отдал ей телефон Краснова, взял вознаграждение, но не смог сказать, где находится сам Альберт. Инге помог бомж по имени Митрич. Именно он нашел телефон в больничном дворе. По какой-то причине тот был в кармане у Сомова и выпал, когда его перекладывали с носилок на больничную каталку. Инга Бреславская решила, что Альберт в больнице, и поспешила туда. Она обежала все палаты и попала в бокс к Сомову, который за несколько минут до этого очнулся. У них произошел разговор. Сомов сказал ей, где находится Альберт. Он отлично знал это.