– Бреславская, – подсказал Усов.

Он слушал Митрича внимательно, не перебивая.

– Ну да, Бреславская. Она прямо влетела в кабак, глаза безумные, лицо аж белое. И сразу к браткам. О чем они гутарили, не знаю, только минут через десять она полезла в сумку, достала кошелек, вынула оттуда несколько пятихаток и отдала Лехе. А он ей дал телефон. Тот самый, что я Варьке всучил. Ну я прочухал, что дело нечисто. Шантажировать он ее хотел, что ли, этот Леха. Но мне-то что до этого. Я уже хотел уходить, да вдруг смекнул, что и я могу через эту дамочку кой-что поиметь. Только подумал так, глядь, она с места сорвалась и ринулась к дверям. Я за ней. Смотрю, стоит на крыльце и плачет. Слезы платочком вытирает, по сторонам озирается. Я ее спрашиваю: «О чем горюешь, красавица?» А она мне в ответ доверительно так: «Я ищу одного человека. Мужчину. Молодого. Он здесь у вас, в поселке. Вот его телефон. А сам он пропал. Не знаю, что делать. Думала, эти люди, что в баре остались, мне помогут, подскажут, где он. Но они ничего не знают». Я возьми и брякни ей в ответ: «Телефон, мол, я нашел. В больничном дворе. Значит, там и нужно шукать». Как она обрадовалась! Чуть обнимать меня не кинулась. Не погнушалась, что я… ну, скажем, не в том прикиде, чтобы общаться с женщинами. Достала из того же кошелька штуку и мне отдала. А у самой глаза блестят, ноги сами рвутся бежать. Так и усвистела, только ее и видели. Я в магазин сходил, бутылку купил, закуску. Выпил как следует, наелся до отвалу. Не каждый день такое счастье привалит. Только спать собрался к себе завалиться, вижу, она обратно бежит. Еще бледней, чем прежде. Взгляд какой-то потухший. Заметила меня. «Скорей!» – кричит. «Чего скорей?» – «Дом, – говорит, – мне нужен. Старый деревянный дом. Вот по этому адресу». И сует мне клочок бумаги. Я глянул – это аккурат на огородах. Там зимой никого нет живого. «Ошиблись вы, – говорю, – уважаемая. Кто вам дал этот адрес?» Она только рукой машет. «Не важно кто. Скорей отведите меня туда! Вопрос жизни и смерти!» И снова тыщу сует. Я и обрадовался. Довел ее до самой калитки. Еще и снег протоптал, чтоб ей удобней было зайти. Ну а дальше я ушел. Мне с похмелья спать хотелось, мочи нет. Я забурился в свое логово, да и продрых там до самой ночи. А ночью снова в кабак пошел, благо денежки были. Там встретил девчонку эту. – Старик кивнул на Дашу. – Она как раз мать искала. Думал, еще куш сорву, но ошибся. Девка явно не при деньгах была. Но к дому я ее все равно привел.

Митрич замолчал, полез за пазуху, вынул грязную, засаленную тряпицу и громко высморкался. Молчал и Усов, осмысливая услышанное.

– Выходит, Бреславская узнала адрес дома в больнице, – неуверенно подал голос Губанов.

Усов кивнул.

– Выходит, что так. Значит, врет Варвара. Покрывает Леху. Его рук дело. – Усов встряхнулся и помотал головой. – Ну гад, он у меня не отвертится теперь. Хорошо, что мы его закрыли. Не дай бог утек бы. Но Варька, вот дура-девка! Ведь он плевать на нее хотел, а она себя под монастырь подводит ради него. А ну, идем обратно, по-иному с ней потолкуем. – Усов распахнул дверцу и решительно зашагал по двору к больничному зданию.

– Хлопцы, я пойду? – спросил Митрич Губанова и Кравченко.

– Иди, – обрадовался последний. – Всю машину мне провонял. Сутки теперь отмывать.

– Погоди, – остановил его Губанов. – Майор не приказывал его отпустить.

– Задержать его он тоже не приказывал, – не сдавался Кравченко.

Губанов втянул носом воздух и махнул рукой.

– Черт с тобой, иди.

Митрич, кряхтя, вылез из машины и заковылял в дальний угол двора. Даша почувствовала, что ее сейчас вырвет: вонь была невыносимой. Кравченко заметил это и произнес сочувственно:

– Девушку нужно вывести на свежий воздух. Задохнется она тут.

– Мы все задохнемся, – сердито произнес Губанов. – Вылезайте! И вперед.

– Куда? – опешил Кравченко.

– В больницу пойдем. Майор ждет.

– И она? – Кравченко кивнул на Дашу.

– Она тоже. Не на морозе же ей ночью торчать.

Кравченко с сомнением покачал головой.

– Ох и влетит нам! Не по уставу все это.

– Слушай, не будь дундуком. У девчонки мать погибла. Она уже сутки на ногах, не спала, не ела толком. Куда ее сейчас девать?

– Да ладно, я-то что, – проворчал Кравченко. – Вместе так вместе.

Он заглушил двигатель и вышел из машины. Даша последовала за ним. Они втроем пересекли двор и зашли в уже знакомый подъезд. Из вестибюля слышался голос Усова.

– Значит, так, Кашина! Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Митрич твой все нам рассказал. Замарались вы с Лехой по самое не балуй. Сейчас же говори, кто сказал Бреславской, где находится Краснов? Ведь это ты была, больше некому!

В ответ послышался робкий голосок Варвары:

– Я не говорила! Клянусь, я ничего не знаю! Митрич мне телефон дал, а где он его нашел, понятия не имею.

– Здесь он его нашел, у вас во дворе! Бреславская поговорила с Севостьяновым, взяла телефон и выбежала на улицу. Митрич, который был свидетелем этого разговора, вышел следом за ней и сказал, что телефон валялся в больничном дворе. Бреславская помчалась туда, а вскоре вернулась, уже зная адрес. Напрашивается вывод: в больнице она встретила тебя, и ты рассказала ей, где находится ее возлюбленный! Значит, вы с Севостьяновым причастны к его гибели. Леха уже в изоляторе, сейчас составишь ему компанию.

– Нет! – зарыдала Варя.

Даша потихоньку выглянула из-за старой, облупленной гипсовой колонны. Усов стоял перед столом дежурной. Рядом Варя размазывала по лицу слезы.

– Плачь не плачь, не разжалобишь, – сурово произнес майор. – Придется отвечать за свои проступки. Хочешь смягчить наказание, говори правду. Как Севостьянов провернул это дело? Какие у него были планы? Где Сомов, который исчез вместе с Красновым? Как Краснова доставили в наш поселок?

Варя вдруг упала на колени перед Усовым и схватила его за штанину.

– Умоляю! Отпустите меня! Я ни в чем не виновата!! Меня вчера даже на работе не было. Я только с сегодняшнего вечера дежурю. Вот хоть у тети Томы спросите!

Пожилая санитарка, до этого тихо сидевшая за столом и молча наблюдающая за ними, кивнула.

– Правду Варюха говорит, не было ее вчера в больнице.

Майор перевел на нее взгляд.


– Не было? Точно?

– Ей-богу. – Женщина перекрестилась.

Усов мгновение раздумывал, потом спросил:

– А вы были?

– Я, милый, тут каждый день. Работа у меня такая. – Санитарка вздохнула.

Варя перестала рыдать и только шмыгала носом, но с колен не вставала.

– Поднимайся, – устало велел ей Усов. – Ну-ка, живо. Что за цирк?

Варя встала и, закрыв лицо руками, отошла в угол.

– Как вас зовут? – спросил Усов у санитарки.

Та испуганно посмотрела на него.

– Зотова. Тамара Григорьевна Зотова.

– Вот что, Тамара Григорьевна. Вы ведь днем вчера не отлучались с поста?

– Нет. Все время тут сидела.

– Значит, вы должны были видеть Бреславскую. Приходила она сюда?

– Кто ж ее знает? – Санитарка пожала плечами. – У нас тут многие ходят. Навещают родных. Передачки носят. Мы всех пускаем. А что? Люди с работы прибегают, как их не пустить? Может, и Бреславцева ваша приходила.

– Бреславская, – поправил Усов. – Женщина лет пятидесяти. Она должна была зайти около шести вечера. Довольно высокая, стройная. Одета в светлую норковую шубу, волосы длинные, каштановые, сиреневая сумочка.

– Видела! – Санитарка вскочила из-за стола. – С сиреневой сумкой! В шубе. Я еще удивилась, к кому это она. У нас в больнице народ простой лежит, у кого деньги есть, те в другом месте лечатся. А у нее явно муженек из богатеньких. Сумочка – высший класс, я в этом разбираюсь, полжизни на кожаной фабрике проработала.

Даша услышала, как рядом с ней шумно сглотнул Губанов.

– Товарищ майор!

Усов перевел взгляд за колонну, и лицо его вытянулось.

– Это еще что такое? Вам где велели девушку держать? Я вас под арест отправлю! За нарушение приказов начальства.

– Простите, товарищ майор! – Губанов вышел из-за колонны и приблизился к столу. – Разрешите сказать.

– Не разрешаю! – Усов рубанул рукой воздух.

– Но это важно! – Губанов, не дожидаясь ответа, шагнул к санитарке. – Скажите, я верно понял – женщина в шубе приходила сюда именно как посетительница? Она навещала кого-то?

– Да, навещала.

– Кого?? – хором спросили Усов и Губанов.

Санитарка растерялась.

– А я и не знаю, кого.

– Как не знаете? – возмутился Губанов.

– Да так. Она ничего не спросила. Ни номер палаты, ни куда идти. Просто прошла мимо и сразу свернула в коридор.

– Что же у вас за порядки такие? – не выдержала Даша. – У нас в больницу просто так никто не пройдет, пропуск нужно выписывать.

Санитарка посмотрела на нее с любопытством.

– У вас – это где?

– В Москве.

– Так, дочка, здесь тебе не Москва, – снисходительно проговорила та. – Какие пропуска? Я одна здесь сутками сижу, подай, принеси, вновь прибывших оформи, иногда и горшки вынеси, когда рук не хватает.

Губанов, не слушая женщину, уставился на Усова.

– Товарищ майор! Он здесь!!

– Кто?