Пообещай мне, что мы встретимся в наших снах.



Оскар Зальцман:

Куда же я денусь.



Тесса ван Кампен:

Окей.



Оскар Зальцман:

Ты готова?



Тесса ван Кампен:

Да, готова.



«Оскар Зальцман набирает сообщение»…



Оскар Зальцман:

ПАМ!



Рядом с его «ПАМ!» появляется файл. Я открываю его дрожащими пальцами. Это просто усталость. Ха-ха. «Загрузить?» – «Да».



Оскар Зальцман:

Пришло?



Тесса ван Кампен:

Загружается.



Оскар Зальцман:

Тебе понравится.



Конечно, это же от тебя. Когда загрузка завершилась, мой телефон вибрирует. Запись MP3. Я тянусь за наушниками, подключаю их и нажимаю на кнопку Play. У меня перехватывает дыхание, и я сажусь на кровать. Дождь. Летняя гроза, тяжелые капли дождя. Прекрасная колыбельная. Я пялюсь в недоумении на экран, а затем восторженно начинаю набирать ответ.



Тесса ван Кампен:

ОТКУДА У ТЕБЯ ЭТО?



Оскар Зальцман:

Нравится?




Тесса ван Кампен:

Шутишь?!



Оскар Зальцман:

Я слушаю это каждый вечер.



Тесса ван Кампен:

Ты же сейчас не всерьез?



Оскар Зальцман:

Без звука дождя мои мысли слишком громкие.



Я таращусь на его слова, в то время как капли падают на мои барабанные перепонки.



Оскар Зальцман:

Тогда встретимся во сне?



Тесса ван Кампен:

Жду тебя там.



Оскар Зальцман:

До скорого, Креветка.



Нет, я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. Мне хочется, чтобы она длилась вечно. Но если ей суждено закончиться, то только словами «До скорого, Креветка».





Следующий вечер





Звонок будильника разрушает тишину, и я вскакиваю. Мне требуется пара секунд, чтобы осознать, где я и откуда исходит этот ужасный шум, который стоит у меня в ушах. Я в растерянности пытаюсь нащупать телефон. Мои глаза сухие, и при каждом моргании веки словно наждачкой трут по глазному яблоку. Каждое движение требует усилий, и координация будто оставила меня. Я закрываю лицо от яркого солнечного света, зажмуриваю один глаз, чтобы хоть как-то найти телефон, и наконец-то выключаю будильник. Слава Богу. Мое сердце скачет галопом по грудной клетке, ладони вспотели. Я пытаюсь собрать мысли в кучу, но слышу, как стучат в дверь, и поэтому растерянно смотрю в ее направлении.

– Доброе утро, милая, – говорит мама. Она настолько бодра, что мне даже сложно разглядеть ее. – Все в порядке?

– Да, – кряхчу я. Но это неправда. Я чувствую себя как в палате после операции. Мама носится по комнате. Хотя, может, она и не носится, но мне так кажется, и я прикладываю все усилия, чтобы отследить ее передвижения.

Ее взгляд падает на пакет с подарком для Лариссы, который лежит на полу рядом с кроватью, и этот взгляд все говорит за нее.

– Мне нужно было самой упаковать его, – бормочет она себе под нос.

– Почему? – спрашиваю я и тру глаза, пытаясь проснуться. – Что с ним не так?

– Что с ним не так?

– Он все-таки не совсем ужасен.