— Могу. И делаю.
42
Я полез во внутренний карман, достал оттуда свёрнутые в трубочку документы.
— Это ещё не усыновление, однако мне разрешили забирать Рэна к себе. Адресом пребывания я записал дом Киро. Надеюсь, у Чертога не будет с этим проблем?
— У меня — уж точно нет, — заверила Адора, изучив документы и вернув мне часть из них. — Не то чтобы я вам доверяла, но… пусть лучше Рэн будет у вас. Разумеется, если это не только потому, что вы хотите поразвлечься с его мамочкой.
Подрик многозначительно скривился — уж ему-то эта мысль явно не доставила никакого удовольствия. С первой нашей встречи он подуспокоился и не злился на меня как прежде, но наверняка всё ещё ревновал.
— Не поэтому. Просто они мои. Оба.
Вот так, Люк. Ещё и сообразить-то толком что к чему не успел, а уже сказал. И не соврал ведь.
Кажется, мой ответ Адору удовлетворил — она серьёзно кивнула, выпрямилась.
— Если хотите забрать Рэна сейчас, Рик вам поможет.
— Хочу.
— Только не забудьте игрушки. Их зачаровывала Киро, и без них вас ждёт веселая ночка. Или утро.
Дети — сложные. И хрупкие, даже если они полувампиры-полусидхе. Я всегда любил детей, но так уж сложилось, что за шестьдесят лет своей жизни не успел познакомиться с ними поближе. Оставшись с Рэном наедине, не запаниковал, но с трудом подавил желание позвонить собственным родителям и умолять о помощи. Зачем я вообще влез во всё это, почему решил, что справлюсь?..
А, ну да. Ради Киро. Чья улыбка, когда она увидит Рэна вне стен Железного Чертога, будет стоить намного дороже любых моих переживаний и неудобств.
— Нравится тебе здесь, да? — поинтересовался я, едва мы вошли в лофт.
То, что нужно привезти мальчика именно сюда, я знал точно. Просто знал, чувствовал, что именно так будет правильно.
Потому что всё здесь напоминает о Киро. В воздухе витает знакомый аромат миндаля и ванили — источником запаха оказался буйно цветущий олеандр в высоком горшке, что стоял в окружении множества причудливых кактусов на декоративном столике в углу гостиной-студии. Магия Киро, тёмная и невыносимо притягательная, словно бы насквозь пронизала стены её жилища. В какой-то миг показалось, будто и сама Киро вовсе не в Сиде; что она вот-вот выйдет нам навстречу, сияя этой своей несносной клыкастой улыбочкой, от которой голова кругом. И обязательно примется болтать обо всём на свете, играть и шутливо спорить с Рэном, рисовать затейливые картинки и выводить ноты на любом попавшемся под руку клочке бумаги. И ещё множество всяких мелочей, которые делают Киро такой, какова она есть.
Рэн, воспользовавшись моим замешательством, мигом слинял и затерялся где-то за резной деревянной ширмой. Вот ведь мелкий пакостник! Я поспешил нагнать его и тут же изумлённо вскинул брови: в закутке за ванной комнатой притаилась симпатичная жёлтозелёная спаленка — похоже, новая комната Рэна. Которую тот безошибочно отыскал невесть каким чутьём.
С потешной для такого крохи деловитостью Рэн огляделся вокруг, проворковал нечто непереводимое на нормальный человеческий — будем надеяться, это восторг, — и решительно потопал к большому окну, задернутому плотной зелёной шторкой. Ну да, мы, тёмные, не сильно любим свет, независимо от возраста… С подозрением заглянул за каждую штору в поиске не то монстров, не то блудной мамы; затем подошёл к невысокой кроватке, застеленной лимонно-жёлтым покрывалом, и проверил под ней. Наконец, удовлетворившись осмотром, Рэн ловко вскарабкался наверх, подтянул к себе здоровенный плюшевый кактус (серьёзно, Киро?..) и принялся счастливо с ним тискаться, на время позабыв о своём дурном настроении.
Нравится. Ну конечно, ему тут нравится. Как и мне. Я бы навсегда остался здесь, в этом странном доме, не похожем ни на какой другой. Странном, но уютном. И очень похожем на настоящую крепость, к какой стремится всякий вампир.
— Чем займемся, Рэйнард? — как мог беззаботно осведомился я, когда малыш перещупал все игрушки на кровати и наконец вспомнил обо мне.
— А-ать! — последовал ответ.
Судя по полетевшему в меня медвежонку, означает это вовсе не сомнительное «ужинать» и уж тем более не презренное «спать». Поддаваться умильному взгляду и любопытной детской мордашке не входило в мои планы, но. я сдался.
Будем считать это инвестицией в наши будущие отношения. Ну или взяткой.
или всё же тем, что я позорно слаб к обаянию этого крошечного вампира-сидхе. А уж про обаяние его непутёвой мамочки и говорить нечего. Ну а против них обоих у меня вовсе нет шансов.
Остаётся только смириться с тем, что я пропал. Окончательно и бесповоротно.
43
Мериг Майред Мор. Чёрная жемчужина.
Мор Ферра.
Киро Хаттари.
Многовато имен для одного человека — даже если человек она всего лишь наполовину. На вторую же. Тьма её разберёт, кто она на самом деле. Тёмная сидхе, в чьей крови заложена ненависть ко всему, что по эту сторону Изнанки? Мстительница, разве что без плаща и маски, ненавидящая и ту сторону тоже?
Девушка, увидеть которую я хочу больше всего на свете. Живой, опционально — здоровой, но даже это не обязательно. Вытащу, выхожу, разделю с ней кровь Асторнов, если будет нужно. Быть полумёртвой нечистью куда лучше, чем просто мёртвой.
Кто она для меня — вот что я знаю точно. Часть моего гнезда, моего дома, пусть такового у меня пока толком и нет. Не считать же крепостью съёмную квартиру, в которой от самого меня только одежда да зубная щетка? Да и те хочется забрать отсюда, чтобы.
— Я здесь, — послышался вдруг знакомый голос, усталый и немного сварливый. — Надеюсь, ты и впрямь меня ждал.
Киро стояла напротив, угрюмая и какая-то измученная, ковыряла носком ботинка обледенелую землю. Вокруг неё клубилось странное синевато-лиловое марево, а где-то позади — смутно, расплывчато, как сквозь запотевшее стекло — виднелся сумрачный лес.
— Ты в порядке? — только и смог сказать я. Мигом позабылись все упрёки и резкие слова, стоило только почуять запах крови и заметить глубокий порез, алеющий на бледной щеке,
— не то от ножа, не то от чьих-то когтей.
— Нет, — выдохнула Киро, наконец-то подняв глаза на меня. От её взгляда — виноватого, больного, до жути тоскливого — внутри что-то оборвалось и тут же болезненно сжалось.
— Нет, я не в порядке. Я в самом поганом месте на земле, и мне здесь рады просто жуть как. А ещё ужасно паршиво от мысли, что я не попрощалась с тобой как следует, и… — она оборвалась на полуслове, застонала и прикрыла глаза ладонью. — И ты ноешь как дитя малое, Киро. Не круто.
— Ты не станешь со мной прощаться, — велел я, шагнув к ней. Это иллюзия, сон, вызванный нашей связью, но я всё равно почувствовал тепло её тела, запах миндаля и ванили. — Где ты сейчас? Я могу тебя найти?
Она покачала головой, потянулась в ответ. Руки коснулась её ладонь, изящная, но крепкая. Такие руки у всех копов — слишком часто приходится держать в них пистолет. Или нож мачете.
— Не можешь, — повторила она вслух, переплетая пальцы с моими. — И не станешь. Нечего тебе тут делать, Люк.
— Тебе тоже, — отозвался я сердито. — Но ты всё равно там. Одна. Оставила меня здесь. Оставила Рэна. А теперь — да, ноешь и, кажется, даже не планируешь возвращаться к нам.
— Неправда! — тут же вскинулась Киро. Её глаза, ничуть не человеческие сейчас, вспыхнули ярче — обидой, гневом. — Я хочу к вам! Тьма побери, я в жизни ничего сильнее не хотела! Только я не уверена, что.
Догадываюсь, в чём именно она не уверена. Точнее, в ком.
— Не уверена, что я встречу тебя с распростертыми объятиями? — едко уточнил я, дёрнув Киро на себя. С нажимом провёл по царапине на щеке, ухватил пальцами за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть мне в глаза. — Не встречу. Я выгоню тебя из отдела на хрен, Киро Хаттари. После чего запру тебя в твоём же лофте и никогда больше не выпущу. Потому что по-хорошему ты не понимаешь.
— Виновата, сэр, — проворчала Киро, скрестив руки на груди. — О Тьма, Люк, разве ты не должен быть милым хотя бы во сне? Ума не приложу, почему я вообще в тебя влюбилась.
Всего лишь сон. Однако едва бьющееся сердце всё равно ускорило свой стук, дыхание пусть на миг, но сбилось. Влюблена. Киро в меня влюблена. О, Тьма побери, не то чтобы я не понимал этого, и уж точно не собирался заставлять её говорить что-то подобное, но.
— Я собираюсь услышать это вживую. Я хочу это услышать, Киро.
— Мне считать это приказом? — ехидно усмехнулась она, коснулась моей щеки прохладной ладонью; провела ею чуть выше, к затылку, давая пальцам запутаться в моих волосах.
Приятно, мать её так. И очень знакомо — помнится, поплывшая от укуса Киро примерно так же себя и вела пару недель назад. Только ещё и целовалась при этом. Умопомрачительно горячо, чуть кусаче, отдаваясь так, как никто и никогда мне не отдавался прежде. И нет, вампирское очарование тут было совсем ни при чём.
— Считай, — не стал противиться я. — Если это тебе поможет. Могу приказать вернуться живой, но думаю, это ты и сама собираешься сделать. Собираешься же?
Киро потянулась ко мне, прижалась губами к моим губам — коротко, нерешительно и даже поспешно, будто не доверяя своей выдержке. Или моей. Или, что вероятнее, то и другое сразу.
— Да, сэр, — насмешливо выдохнула она, чуть отстранившись. — Можно подумать, у меня есть выбор.
— Совершенно никакого.
Никакого, причём у нас обоих — это я понял, вдруг ощутив, как меня буквально вытаскивает из сна. Будто что-то — или кто-то — заставило нас обоих проснуться, окатив ведром ледяной воды…
Не было никакой воды. И этого сна как будто тоже не было — с той ночи, или, точнее утра, прошло уже три дня. Киро больше мне не снилась, и это пугает. Злит. Приводит в ярость. Пару раз даже мелькнула мысль пойти на поклон к дедуле Грегору, чтобы помог вытащить Киро из Сида. Удержал меня от этого шага только звонок Алека — они нашли детей.
Точнее, нашла Киро, невесть каким чудом умудрившаяся отправить моему заму послание с адресом.
Дети были в порядке. Охранялись лишь двумя вампиршами из Мэлоунов, чему я совсем не удивился. и с мстительным удовольствием оповестил свою семейку. Не из желания заработать очков в их глазах, просто захотелось немного усложнить им жизнь. Да и сложно назвать попыткой наладить отношения моё весьма язвительное пожелание лучше выполнять свои лордские обязанности. Дядюшка Мариус наверняка был в бешенстве — какой-то ублюдок посмел указывать им, что делать!
Сам же ублюдок в моем лице был счастлив ткнуть Асторнов носом в их дерьмо. Жду звездного визита родственничков (или хотя бы звонка, которому я вряд ли буду рад), но пока доволен.
Пусть даже мне придётся крепко подумать над формулировками, объясняя, почему подозреваемые в похищении загадочно померли прямо в камере.
44
— Рассиживаешься? — голос Алека отвлек меня от сочинений объяснительного пасквиля.
42
Я полез во внутренний карман, достал оттуда свёрнутые в трубочку документы.
— Это ещё не усыновление, однако мне разрешили забирать Рэна к себе. Адресом пребывания я записал дом Киро. Надеюсь, у Чертога не будет с этим проблем?
— У меня — уж точно нет, — заверила Адора, изучив документы и вернув мне часть из них. — Не то чтобы я вам доверяла, но… пусть лучше Рэн будет у вас. Разумеется, если это не только потому, что вы хотите поразвлечься с его мамочкой.
Подрик многозначительно скривился — уж ему-то эта мысль явно не доставила никакого удовольствия. С первой нашей встречи он подуспокоился и не злился на меня как прежде, но наверняка всё ещё ревновал.
— Не поэтому. Просто они мои. Оба.
Вот так, Люк. Ещё и сообразить-то толком что к чему не успел, а уже сказал. И не соврал ведь.
Кажется, мой ответ Адору удовлетворил — она серьёзно кивнула, выпрямилась.
— Если хотите забрать Рэна сейчас, Рик вам поможет.
— Хочу.
— Только не забудьте игрушки. Их зачаровывала Киро, и без них вас ждёт веселая ночка. Или утро.
Дети — сложные. И хрупкие, даже если они полувампиры-полусидхе. Я всегда любил детей, но так уж сложилось, что за шестьдесят лет своей жизни не успел познакомиться с ними поближе. Оставшись с Рэном наедине, не запаниковал, но с трудом подавил желание позвонить собственным родителям и умолять о помощи. Зачем я вообще влез во всё это, почему решил, что справлюсь?..
А, ну да. Ради Киро. Чья улыбка, когда она увидит Рэна вне стен Железного Чертога, будет стоить намного дороже любых моих переживаний и неудобств.
— Нравится тебе здесь, да? — поинтересовался я, едва мы вошли в лофт.
То, что нужно привезти мальчика именно сюда, я знал точно. Просто знал, чувствовал, что именно так будет правильно.
Потому что всё здесь напоминает о Киро. В воздухе витает знакомый аромат миндаля и ванили — источником запаха оказался буйно цветущий олеандр в высоком горшке, что стоял в окружении множества причудливых кактусов на декоративном столике в углу гостиной-студии. Магия Киро, тёмная и невыносимо притягательная, словно бы насквозь пронизала стены её жилища. В какой-то миг показалось, будто и сама Киро вовсе не в Сиде; что она вот-вот выйдет нам навстречу, сияя этой своей несносной клыкастой улыбочкой, от которой голова кругом. И обязательно примется болтать обо всём на свете, играть и шутливо спорить с Рэном, рисовать затейливые картинки и выводить ноты на любом попавшемся под руку клочке бумаги. И ещё множество всяких мелочей, которые делают Киро такой, какова она есть.
Рэн, воспользовавшись моим замешательством, мигом слинял и затерялся где-то за резной деревянной ширмой. Вот ведь мелкий пакостник! Я поспешил нагнать его и тут же изумлённо вскинул брови: в закутке за ванной комнатой притаилась симпатичная жёлтозелёная спаленка — похоже, новая комната Рэна. Которую тот безошибочно отыскал невесть каким чутьём.
С потешной для такого крохи деловитостью Рэн огляделся вокруг, проворковал нечто непереводимое на нормальный человеческий — будем надеяться, это восторг, — и решительно потопал к большому окну, задернутому плотной зелёной шторкой. Ну да, мы, тёмные, не сильно любим свет, независимо от возраста… С подозрением заглянул за каждую штору в поиске не то монстров, не то блудной мамы; затем подошёл к невысокой кроватке, застеленной лимонно-жёлтым покрывалом, и проверил под ней. Наконец, удовлетворившись осмотром, Рэн ловко вскарабкался наверх, подтянул к себе здоровенный плюшевый кактус (серьёзно, Киро?..) и принялся счастливо с ним тискаться, на время позабыв о своём дурном настроении.
Нравится. Ну конечно, ему тут нравится. Как и мне. Я бы навсегда остался здесь, в этом странном доме, не похожем ни на какой другой. Странном, но уютном. И очень похожем на настоящую крепость, к какой стремится всякий вампир.
— Чем займемся, Рэйнард? — как мог беззаботно осведомился я, когда малыш перещупал все игрушки на кровати и наконец вспомнил обо мне.
— А-ать! — последовал ответ.
Судя по полетевшему в меня медвежонку, означает это вовсе не сомнительное «ужинать» и уж тем более не презренное «спать». Поддаваться умильному взгляду и любопытной детской мордашке не входило в мои планы, но. я сдался.
Будем считать это инвестицией в наши будущие отношения. Ну или взяткой.
или всё же тем, что я позорно слаб к обаянию этого крошечного вампира-сидхе. А уж про обаяние его непутёвой мамочки и говорить нечего. Ну а против них обоих у меня вовсе нет шансов.
Остаётся только смириться с тем, что я пропал. Окончательно и бесповоротно.
43
Мериг Майред Мор. Чёрная жемчужина.
Мор Ферра.
Киро Хаттари.
Многовато имен для одного человека — даже если человек она всего лишь наполовину. На вторую же. Тьма её разберёт, кто она на самом деле. Тёмная сидхе, в чьей крови заложена ненависть ко всему, что по эту сторону Изнанки? Мстительница, разве что без плаща и маски, ненавидящая и ту сторону тоже?
Девушка, увидеть которую я хочу больше всего на свете. Живой, опционально — здоровой, но даже это не обязательно. Вытащу, выхожу, разделю с ней кровь Асторнов, если будет нужно. Быть полумёртвой нечистью куда лучше, чем просто мёртвой.
Кто она для меня — вот что я знаю точно. Часть моего гнезда, моего дома, пусть такового у меня пока толком и нет. Не считать же крепостью съёмную квартиру, в которой от самого меня только одежда да зубная щетка? Да и те хочется забрать отсюда, чтобы.
— Я здесь, — послышался вдруг знакомый голос, усталый и немного сварливый. — Надеюсь, ты и впрямь меня ждал.
Киро стояла напротив, угрюмая и какая-то измученная, ковыряла носком ботинка обледенелую землю. Вокруг неё клубилось странное синевато-лиловое марево, а где-то позади — смутно, расплывчато, как сквозь запотевшее стекло — виднелся сумрачный лес.
— Ты в порядке? — только и смог сказать я. Мигом позабылись все упрёки и резкие слова, стоило только почуять запах крови и заметить глубокий порез, алеющий на бледной щеке,
— не то от ножа, не то от чьих-то когтей.
— Нет, — выдохнула Киро, наконец-то подняв глаза на меня. От её взгляда — виноватого, больного, до жути тоскливого — внутри что-то оборвалось и тут же болезненно сжалось.
— Нет, я не в порядке. Я в самом поганом месте на земле, и мне здесь рады просто жуть как. А ещё ужасно паршиво от мысли, что я не попрощалась с тобой как следует, и… — она оборвалась на полуслове, застонала и прикрыла глаза ладонью. — И ты ноешь как дитя малое, Киро. Не круто.
— Ты не станешь со мной прощаться, — велел я, шагнув к ней. Это иллюзия, сон, вызванный нашей связью, но я всё равно почувствовал тепло её тела, запах миндаля и ванили. — Где ты сейчас? Я могу тебя найти?
Она покачала головой, потянулась в ответ. Руки коснулась её ладонь, изящная, но крепкая. Такие руки у всех копов — слишком часто приходится держать в них пистолет. Или нож мачете.
— Не можешь, — повторила она вслух, переплетая пальцы с моими. — И не станешь. Нечего тебе тут делать, Люк.
— Тебе тоже, — отозвался я сердито. — Но ты всё равно там. Одна. Оставила меня здесь. Оставила Рэна. А теперь — да, ноешь и, кажется, даже не планируешь возвращаться к нам.
— Неправда! — тут же вскинулась Киро. Её глаза, ничуть не человеческие сейчас, вспыхнули ярче — обидой, гневом. — Я хочу к вам! Тьма побери, я в жизни ничего сильнее не хотела! Только я не уверена, что.
Догадываюсь, в чём именно она не уверена. Точнее, в ком.
— Не уверена, что я встречу тебя с распростертыми объятиями? — едко уточнил я, дёрнув Киро на себя. С нажимом провёл по царапине на щеке, ухватил пальцами за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть мне в глаза. — Не встречу. Я выгоню тебя из отдела на хрен, Киро Хаттари. После чего запру тебя в твоём же лофте и никогда больше не выпущу. Потому что по-хорошему ты не понимаешь.
— Виновата, сэр, — проворчала Киро, скрестив руки на груди. — О Тьма, Люк, разве ты не должен быть милым хотя бы во сне? Ума не приложу, почему я вообще в тебя влюбилась.
Всего лишь сон. Однако едва бьющееся сердце всё равно ускорило свой стук, дыхание пусть на миг, но сбилось. Влюблена. Киро в меня влюблена. О, Тьма побери, не то чтобы я не понимал этого, и уж точно не собирался заставлять её говорить что-то подобное, но.
— Я собираюсь услышать это вживую. Я хочу это услышать, Киро.
— Мне считать это приказом? — ехидно усмехнулась она, коснулась моей щеки прохладной ладонью; провела ею чуть выше, к затылку, давая пальцам запутаться в моих волосах.
Приятно, мать её так. И очень знакомо — помнится, поплывшая от укуса Киро примерно так же себя и вела пару недель назад. Только ещё и целовалась при этом. Умопомрачительно горячо, чуть кусаче, отдаваясь так, как никто и никогда мне не отдавался прежде. И нет, вампирское очарование тут было совсем ни при чём.
— Считай, — не стал противиться я. — Если это тебе поможет. Могу приказать вернуться живой, но думаю, это ты и сама собираешься сделать. Собираешься же?
Киро потянулась ко мне, прижалась губами к моим губам — коротко, нерешительно и даже поспешно, будто не доверяя своей выдержке. Или моей. Или, что вероятнее, то и другое сразу.
— Да, сэр, — насмешливо выдохнула она, чуть отстранившись. — Можно подумать, у меня есть выбор.
— Совершенно никакого.
Никакого, причём у нас обоих — это я понял, вдруг ощутив, как меня буквально вытаскивает из сна. Будто что-то — или кто-то — заставило нас обоих проснуться, окатив ведром ледяной воды…
Не было никакой воды. И этого сна как будто тоже не было — с той ночи, или, точнее утра, прошло уже три дня. Киро больше мне не снилась, и это пугает. Злит. Приводит в ярость. Пару раз даже мелькнула мысль пойти на поклон к дедуле Грегору, чтобы помог вытащить Киро из Сида. Удержал меня от этого шага только звонок Алека — они нашли детей.
Точнее, нашла Киро, невесть каким чудом умудрившаяся отправить моему заму послание с адресом.
Дети были в порядке. Охранялись лишь двумя вампиршами из Мэлоунов, чему я совсем не удивился. и с мстительным удовольствием оповестил свою семейку. Не из желания заработать очков в их глазах, просто захотелось немного усложнить им жизнь. Да и сложно назвать попыткой наладить отношения моё весьма язвительное пожелание лучше выполнять свои лордские обязанности. Дядюшка Мариус наверняка был в бешенстве — какой-то ублюдок посмел указывать им, что делать!
Сам же ублюдок в моем лице был счастлив ткнуть Асторнов носом в их дерьмо. Жду звездного визита родственничков (или хотя бы звонка, которому я вряд ли буду рад), но пока доволен.
Пусть даже мне придётся крепко подумать над формулировками, объясняя, почему подозреваемые в похищении загадочно померли прямо в камере.
44
— Рассиживаешься? — голос Алека отвлек меня от сочинений объяснительного пасквиля.