— Вперёд!

Мумий шлёпнул птица по крупу. Ездовой страус звонко курлыкнул и побежал.

Вы когда-нибудь ездили на лошади? Очень устойчивое животное, бегающее на четырёх ногах. А у страуса ног две, и бегает он покачиваясь. Мать-мать-мать! Где там был ремень? Я еле успел пристегнуться, чтобы не выпасть на полном ходу. Какая сволочь приручила птиц вместо коней?

На пути попалась яма и страус прыгнул.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Я сказал, что страус неустойчивый во время бега? Соврал. Сидеть на спине птички во время прыжков — вот где ужас. Дайте мне слезть!

— А-а-а-а-а-а-а-а!

А вот и руины заставы, где останавливался дилижанс. Думаете, страус остановился? Неа. Подпрыгивая и подбрасывая меня в седле, заскакал по камням. Он меня уронит!

— А-а-а-а-а-а!

Спрыгивая с последнего препятствия, птица захлопала крыльями. Что?! Ты ещё и летать собираешься, зараза?! Страус обернулся, посмотрел на меня насмешливо и потрусил по дороге.





***




Берёзовая роща, ельник, дубовая роща, опять ельник, снова берёзы, осины, берёзки. Дорога тянулась через бесконечный лес. Зачем предки построили замок в такой глуши? Любили уединение? Или подальше от героев? Может быть, я ещё не проникся семейным духом, но мне не хватало городской суеты. Сидеть в компании мумия и скелетов неплохо, но уж больно скучновато.

Страус будто почувствовал мои мысли. Хочется движухи? Так устроим! Птица прибавила ходу и перешла на галоп. Или галоп только у лошадей, а для пернатых скакунов по-другому называется? Надо спросить у мумия.

— Бип-бип-бип!

Мой страус отрывисто заверещал, и мы пронеслись мимо крестьянина на телеге. О как он умеет! Пожалуй, я был несправедлив к птичке.

Кстати, а как его останавливать? Мумий, как назло, забыл сказать самое важное. Что же, будем выяснять опытным путём. Я натянул поводья. Страус чуть сбавил ход. Я потянул ещё раз. Птиц повернул голову, сердито посмотрел на меня и резко прибавил скорость. Игнорируя сбрую, подпрыгивая, он нёсся по дороге.

— Стоять!

Судорожно пытаясь удержаться в седле, я пытался вспомнить хоть какие-нибудь команды.

— Фу!

— Апорт!

— Лапу!

— Брэк!

— К барьеру!

— Майна! Вира!

Но страусу всё было нипочём. Он только оборачивался, издевательски разевал клюв и скакал ещё выше.

— М-м-м-мать!... За-за-за-за ногу!

Разбрасывая ногами глину, страус резко затормозил и встал как вкопанный. Чуть не улетев из седла и крепко обнимая длинную птичью шею, я икнул.

— Ну ты гад.

Отдышавшись, я стукнул страуса пятками. Он недовольно курлыкнул и не спеша потрусил по дороге.

— За ногу!

Птица послушно остановилась.

— Молодец, хороший страус.

Всё, одной проблемой меньше. Можно ехать дальше со спокойной душой.

Дорога изогнулась крутым поворотом, и лес неожиданно закончился. Насколько хватало взгляда, тянулись ровные квадратные поля. Редкие лесополосы, какие-то домики, мельницы, пруды с рыбаками на берегах. И город на горизонте, в окружении крепостных стен. Ну вот и добрались!


Чем ближе к городу я подъезжал, тем чаще мне попадались на дороге местные жители. Телеги, запряжённые низкорослыми толстолапыми птицами. Всадники на родственниках моего страуса. Пешеходы, тащившие корзины и мешки. В основном люди, но попадались и низкорослые гномы и зеленокожие бугаи, видимо орки. Экий у них здесь интернационал, однако. Интересно, как они уживаются? Бывают ли демонстрации с плакатами “хватит кормить гномостан”, “даёшь равные права зелёным”, “руки прочь от самобытной культуры людоедов”, “каждому герою по принцессе”?

Ворота в город были широко распахнуты и, судя по вросшим в землю створками, не запирались даже на ночь. Стража лениво следила за порядком, не требуя платы за вход. Кажется, здесь далеко не то средневековье, какое я представлял.

Следующим поразительным открытием оказались светофоры. Я даже уронил челюсть, когда увидел. Реально, на каждом перекрёстке висели хрустальные сферы, загорающиеся то красным, то зелёным. Птицы, запряжённые в экипажи, даже без команды останавливались и терпеливо ждали сигнала. Интересно, а ДПС здесь есть, а штрафы?

В следующий момент я наглядно увидел — полиция не требуется. Коренастый гном решил быстренько перебежать дорогу на красный сигнал. Никто его не штрафовал, нет. С хрустального светофора ударила яркая молния, прямиком в мягкие гномьи места. Бедняга вскрикнул, дёрнулся и быстро вернулся на тротуар. Прохожие хихикали, тыкали в него пальцами и обзывали деревенщиной. Так вот что значит маготехнология! Одобряю.

— “Тёмный вестник”, самые свежие новости! Покупайте “Тёмный вестник”!

По тротуару промчался мальчишка-газетчик. Ух ты, здесь даже пресса есть. Я взял себе на заметку опасаться репортёров. Еще не хватало, чтобы обо мне растрезвонили — охраны у меня нет, а получить мечом от светлых героев не хочется.

— Сударь, сударь! — пока я стоял на светофоре, у ног страуса возник мелкий орчонок в полосатой шапочке. — Протереть вашему скакуну перья?

Он продемонстрировал грязную мокрую тряпку.

— Нет, не стоит. Подскажи лучше, как проехать на улицу Тёмных жертв?

— Можно и подсказать, милсударь, — хитрец потёр пальцами, намекая на чаевые.

Я сунул руку в кошелёк и вытащил на ощупь монетку поменьше. Орченок поймал серебряный кругляш и осклабился, показав клыки.

— На следующем повороте налево и два квартала прямо.

Кивнув, я тронул пятками страуса и поехал дальше. На ходу обернулся: орчонок разглядывал монету, что я ему дал. Губы зеленокожего беззвучно шевелились. Что он там читал или хотел увидеть? Деньги как деньги.

Улица Тёмных жертв нашлась там, где мне указали. Гостиницу я нашёл сразу — на вывеске ухмылялся, выставив огромные зубища, красный орк. Парковка для страусов здесь тоже имелась — на десяток скакунов, с длинной жердью для привязывания птиц. Интересно, как она называется? Страусовязь?

— Желаете у нас поселиться, сударь?

Рядом, как из-под земли, появился мужичок и придержал мне стремя, пока я спускался со страуса.

— Именно.

— Не извольте беспокоиться, я привяжу вашего сорона.

Так вот как здесь страусов называют!

— Держи за труды.

Я бросил мужичку монету. Чёрный Владыка должен быть щедрым! Наверняка светлые рыцари скупые жмоты — так мне показалось по рассказам мумия. Значит, надо играть на контрастах.

— Благодарю, милсударь! Почищу и накормлю сорона в лучшем виде.

Дверь в гостиницу охраняли мраморные крылатые львы. Один сердитый, со стёртым носом, другой задумчивый. Хороший стиль, мне нравится. Надо перед воротами Калькуары тоже таких посадить, в антивандальном исполнении от героев.

За стойкой скучал парень в ярко-зелёном кителе и круглой шапочке.

— Добро пожаловать в гостиницу “Красный орк”, — заученно пробубнил он, и с сомнением оглядел мою одежду, — желаете снять номер?

— На день-другой.

— Стандартный гильдейский, купеческий полулюкс? Или магистерский люкс?

Последний вопрос прозвучал с лёгкой издёвкой. Неужели я выгляжу как нищий?

— Сколько?

— Гильдейский идёт по пятьдесят мирианов.

— А хвалёный люкс?

— Двести, милсударь, — парень ухмыльнулся, — золотые гульдены мы принимаем по курсу один к тремстам, а старые дирхемы — по пять сотен.

Я сначала дёрнулся взять что подешевле. А потом подумал: какого чёрта? Я не в командировке, перед бухгалтерией потом не отчитываться. Любимый дедушка сказал погулять и не жадничать. В конце концов, у меня в казне этих золотых без счёта: мумий с Казной всё первый сундук пересчитать не могут. Гулять так гулять!

— Люкс. Магистерский! — я бросил на стойку пару золотых монет, — и быстро.

Лицо парня вытянулось и побледнело. Но молодец, он быстро вернулся в себя.

— Назовите, пожалуйста, ваше имя. Необходимо сделать запись в книгу постояльцев.

— Иван… — на секунду я смутился. Годится ли здесь моя “земная” фамилия? Или лучше здесь взять свою родовую, по дедушке? — Хэрумор. Иван Хэрумор.