— Но как же так? — растерялась женщина. — Разве вы не останетесь? Мне казалось, что вы передумали…, — мялась она, что-то не договаривая.
— Нет, не передумала. Я как никогда уверена в своем решении.
Спасибо за кров, но нам пора, — отсчитав необходимое количество монет, я развернулась, чтобы уйти.
— Госпожа Лоя, — окликнула меня уже у двери. — Может, вы всё же дождетесь капитана?
— Ни к чему, — как можно равнодушнее бросила через плечо и вышла во двор.
В порту, как обычно, толпилось много народа. Полным ходом шла разгрузка грузовых судов, с трудом пробившись через нескончаемый людской поток, мы наконец-то нашли нужный нам корабль и, дождавшись своей очереди, с помощью Роя поднялись на палубу.
Пассажиры продолжали прибывать, а мы с Каей стояли в сторонке и наблюдали, как Рой любезно помогает одиноким дамам подняться по трапу. Тот ещё Дон Жуан растёт.
Но вот последний пассажир оказался на корабле, прозвучал сигнал, оповещающий об отплытии, матросы потянулись к трапу, и в это мгновение на корабль забежал запыхавшийся Даг.
— Где ты был? — накинулась на него, едва мы приблизились друг к другу.
— Думала сбежать? — недовольно сверкнул он темными глазами.
— Всего лишь следую к своей цели. Хорошо, что успел. Мне бы тебя очень не хватало.
— Только меня? — с явным подтекстом спросил Даг.
Отклонив голову, заглянула в его лицо, желая понять, о чем это он? Неужели знает о нас с капитаном?
И поняла, что знает, когда он кивком головы указал на стремительно удаляющийся берег.
Там, вдалеке, скакал всадник на гнедом жеребце, приближаясь к пристани со стороны города. Добравшись до кромки воды, он остановил коня и долго всматривался в лица людей на отплывающем корабле, будто разыскивая кого-то. В лучах заходящего солнца разглядела отблеск кожаной маски на его лице. Это был Эд.
Наши глаза встретились. Понимала, что на таком расстоянии это невозможно, но на интуитивном уровне чувствовала, что Эд смотрит на меня, а в его глазах отражается осуждение и тоска.
Да как он смеет так смотреть?
Я отошла от борта и попросила Роя проводить нас с Каей в каюту.
А уже через несколько часов не могла больше ни о чем думать, как только о том, чтобы побыстрей ступить на землю.
Все десять дней пути меня тошнило и рвало. Еда не задерживалась надолго в желудке, а я похудела и позеленели так, что боялась выходить на палубу, опасаясь, что от малейшего ветерка окажусь за бортом.
"Чтобы ещё когда-нибудь я отправилась в морское путешествие, да ни за что," — клялась, надеясь на чудо.
Ведь добраться до берега живой и невредимой казалось невозможным.
Но всему когда-нибудь приходит конец, и наш морской путь завершился.
На землю меня на руках вынес Даг, опасаясь, что без его помощи я упаду с трапа. Рой плелся с вещами сзади, осунувшийся и побледневший. Похоже, что не я одна тяжело переношу морскую качку.
Три дня отлёживалась в ближайшем частном отеле, здесь он назывался энсион.
Сил осмотреть местные красоты совсем не было, и я много спала и тупо разглядывала несуществующие трещины на абсолютно белом и ровном потолке.
На четвертый день я, наконец-то, почувствовала себя абсолютно здоровой, и мы с товарищами продолжили своё путешествие.
Южный остров состоял из семи округов, каждый из которых имел главный город.
Я собиралась осмотреть каждый из них.
Первым на нашем пути оказался Башар — большой торговый округ. Сюда съезжались со всего Южного острова для покупок экзотических товаров.
Башарские базары протяжённостью на многие весты к западу и востоку от побережья невозможно было пройти за час, за день и даже за неделю. На каменных арках висели самые различные указатели и карты расположения торговых рядов, их наименование и подробное описание товаров.
Округ Бахар в основном и состоял из торговых рядов и зон отдыха, где можно было принять пищу и остановиться на время, чтобы отдохнуть или переночевать.
Много людей, много шума и специфические запахи: рыбы, специй, различных благовоний.
Долго мы там не задержались, переночевав всего одну ночь в энсионе, отправились дальше вглубь острова, в округ Тирун, источник целебных вод.
Жизнь в этом округе текла в своем неспешном и привычном манере. Сюда приезжали состоятельные люди не только с Южного, но и с Центрального острова. Ежедневно каждый из отдыхавших совершал утренние моционы до природных источников. Благо, в округе их было большое количество.
Обложенные гладким серым камнем, они напоминали неглубокие колодцы, откуда серебряным ведёрком можно было зачерпнуть воды, которую через специально приспособленный небольшой кран в ведре переливали в ёмкость, принесённую с собой или купленную здесь же.
В таких местах обычно находилось несколько торговых лавок, в которых продавались самые разнообразные ёмкости под воду.
Серебряные и стеклянные кружки, изготовленные из неизвестного мне металла, фляжки разной формы и объема, с прикреплённым к ним для удобства кожаными ремешками.
В Тируне люди отдыхали в основном пожилые и семейные. Здесь я познакомилась с несколькими дамами, но надолго мы здесь не задержались.
Меня неумолимо тянуло продолжить свой путь.
Куда и зачем? Такими вопросами я не задавалась. Но если подумать, то скорее уж, от кого?
Я бежала от себя и от своего внезапного чувства к капитану. Отчётливо понимала лишь одно — я должна как можно быстрее его забыть, но пока все мои усилия шли прахом.
Следующим округом, который мы с моими товарищами собирались посетить (я считала Роя, Каю и Дага своими товарищами, а не слугами), был округ Ларенсия.
Дивное местечко на берегу океана с уютными и тихими семейными энсионами, с удобными пляжами с чистым золотистым песком и поражающими взгляд экзотическими растениями, в тени которых можно было спрятаться от палящего солнца.
Но до Ларенсии мы не доехали, Даг попросил завернуть в Кар. Резервацию, где жили коренные жители Южного острова — карийцы. Самый бедный район острова был именно здесь. И отсюда когда-то мальчишкой Даг сбежал и, тайно пробравшись на корабль, покинул свою родину, в поисках лучшей доли.
Всё это узнала из его рассказов, но я и представить себе не могла, какое жалкое существование влачат эти несчастные люди.
Карийцы имели своего правителя, выбранного из числа местных представителей, свой суд и свои правоохранительные органы. Основным родом их занятия было выращивание пшеницы и дальнейшее её использование в изготовлении горячительного напитка под названием чарото.
Но пшеница в этих местах часто загнивала от повышенной влажности, случались частые неурожаи, и заводам по производству чарото приходилось закупать пшеницу аж с Центрального острова — это не могло пагубно ни сказаться на экономике.
Карийцы очень плодовитый народ, в их семьях рождалось по семь — восемь детей, часто половина из них не доживали и до тридцати шести. Алкоголизм и болезни уносили их жизни так часто, что погребальные костры горели здесь ежедневно, и запах горящей плоти казалось не выветрится из воздуха никогда.
Мы же, проехав через всю территорию Кара забрались в его самый высокогорный уголок, небольшое селение Куги, где Даг надеялся встретить кого-то из своих родных.
На крутые склоны наша четверка во главе с провожающим взбиралась верхом на низкорослых лошадях панчи. Помесь меринов тяжеловозов и горных худги.
Панчи несмотря на свой малый рост, были выносливы и легко переносили высокогорье. Эту породу выводили на просторах округа Ленис и использовали, как такси, для перемещения на длительные расстояния верхом, преимущественно по холмистой и горной местности.
Едва за очередным холмом показалось небольшое селение, как я с облегчением вздохнула, стерев пот с лица рукавом светлой блузы. Платок давно промок и был потерян задолго до окончания нашего пути. Жару и повышенную влажность я переносила с трудом, кружилась голова, постоянно мучила жажда, по лицу застилая глаза ручьем тек пот, а блузка противно липла к спине.
Едва мы спустились в долину, где располагались селение, как к нам навстречу выбежали сначала ребятишки, а следом и взрослые жители.
— Рони, ты? — радостно воскликнул Даг, вероятно, увидев в толпе знакомое лицо.
— Даг, ты ли это? Твой длинный нос идёт впереди тебя, по нему и узнал родного братца.
— На себя-то давно в зеркало глядел? И твой не короче.
А я почему-то подумала, что в нашем мире размер носа является показателем того, что и в штанах у мужчины с размером всё в порядке.
На этой пошлой мыслишки мой мозг затянулся темной пеленой, и я рухнула с панчи.
Открыла глаза, лёжа в постели. Пахло свежезаваренным чаем и, изумлённо хлопая глазами, втянула носом почти забытый запах.
— Чем это так пахнет? — спросила седоволосую женщину, сидящую на кровати у моих ног.
— Чанчо. Мы сушим листья и добавляем в подушки и матрасы, чтобы лучше спалось.
— Да? А кипятком заваривать не пробовали?
— Рони, — испуганно поглядывая на меня, позвала женщина.
В небольшую комнату, отгороженную стеной, сплетённой из длинных прутьев, вбежали Даг и его брат.
Оба были уже явно навеселе.
Слуги по полной пользовались бессознательным состоянием хозяйки. Интересно, где Кая с Ройем?
— Как ты, Лоя? — спросил Даг.
В нашем квартете мы давно уже перешли из отношений слуга — господин в товарищеские и обращались друг к другу на ты, если обратного не требовала ситуация.
Но вращаться в высоких кругах, я не стремилась. Мне и без того хватало новых впечатлений. Мы подолгу не засиживались на одном месте, путешествуя по острову и наблюдая много нового и интересного.
— В порядке, — ответила, приподнявшись на локтях. — Хочу пить.
Женщина подала мне стакан с водой, а я с жадностью осушила его до дна.
— Вечером в деревню вернётся лекарь, он осмотрит тебя, — деловито продолжил Даг, облокотившись руками о спинку кровати. — Не нравится мне, что ты потеряла сознание.
— С непривычки, — отмахнулась от предложения, быть осмотренной доктором. — Лучше скажи, где мы?
— В доме моего брата. Они живут здесь с женой и младшей дочерью. Старшие дети выросли и имеют свои семьи. Моя сестра — Лиси замужем и осела в главном городе, а больше никого в живых и не осталось. Родители давно мертвы, три брата и две сестры тоже. У карийцев нелёгкая жизнь, редко кто из нас доживает до тридцати семи.
— Нет, не передумала. Я как никогда уверена в своем решении.
Спасибо за кров, но нам пора, — отсчитав необходимое количество монет, я развернулась, чтобы уйти.
— Госпожа Лоя, — окликнула меня уже у двери. — Может, вы всё же дождетесь капитана?
— Ни к чему, — как можно равнодушнее бросила через плечо и вышла во двор.
В порту, как обычно, толпилось много народа. Полным ходом шла разгрузка грузовых судов, с трудом пробившись через нескончаемый людской поток, мы наконец-то нашли нужный нам корабль и, дождавшись своей очереди, с помощью Роя поднялись на палубу.
Пассажиры продолжали прибывать, а мы с Каей стояли в сторонке и наблюдали, как Рой любезно помогает одиноким дамам подняться по трапу. Тот ещё Дон Жуан растёт.
Но вот последний пассажир оказался на корабле, прозвучал сигнал, оповещающий об отплытии, матросы потянулись к трапу, и в это мгновение на корабль забежал запыхавшийся Даг.
— Где ты был? — накинулась на него, едва мы приблизились друг к другу.
— Думала сбежать? — недовольно сверкнул он темными глазами.
— Всего лишь следую к своей цели. Хорошо, что успел. Мне бы тебя очень не хватало.
— Только меня? — с явным подтекстом спросил Даг.
Отклонив голову, заглянула в его лицо, желая понять, о чем это он? Неужели знает о нас с капитаном?
И поняла, что знает, когда он кивком головы указал на стремительно удаляющийся берег.
Там, вдалеке, скакал всадник на гнедом жеребце, приближаясь к пристани со стороны города. Добравшись до кромки воды, он остановил коня и долго всматривался в лица людей на отплывающем корабле, будто разыскивая кого-то. В лучах заходящего солнца разглядела отблеск кожаной маски на его лице. Это был Эд.
Наши глаза встретились. Понимала, что на таком расстоянии это невозможно, но на интуитивном уровне чувствовала, что Эд смотрит на меня, а в его глазах отражается осуждение и тоска.
Да как он смеет так смотреть?
Я отошла от борта и попросила Роя проводить нас с Каей в каюту.
А уже через несколько часов не могла больше ни о чем думать, как только о том, чтобы побыстрей ступить на землю.
Все десять дней пути меня тошнило и рвало. Еда не задерживалась надолго в желудке, а я похудела и позеленели так, что боялась выходить на палубу, опасаясь, что от малейшего ветерка окажусь за бортом.
"Чтобы ещё когда-нибудь я отправилась в морское путешествие, да ни за что," — клялась, надеясь на чудо.
Ведь добраться до берега живой и невредимой казалось невозможным.
Но всему когда-нибудь приходит конец, и наш морской путь завершился.
На землю меня на руках вынес Даг, опасаясь, что без его помощи я упаду с трапа. Рой плелся с вещами сзади, осунувшийся и побледневший. Похоже, что не я одна тяжело переношу морскую качку.
Три дня отлёживалась в ближайшем частном отеле, здесь он назывался энсион.
Сил осмотреть местные красоты совсем не было, и я много спала и тупо разглядывала несуществующие трещины на абсолютно белом и ровном потолке.
На четвертый день я, наконец-то, почувствовала себя абсолютно здоровой, и мы с товарищами продолжили своё путешествие.
Южный остров состоял из семи округов, каждый из которых имел главный город.
Я собиралась осмотреть каждый из них.
Первым на нашем пути оказался Башар — большой торговый округ. Сюда съезжались со всего Южного острова для покупок экзотических товаров.
Башарские базары протяжённостью на многие весты к западу и востоку от побережья невозможно было пройти за час, за день и даже за неделю. На каменных арках висели самые различные указатели и карты расположения торговых рядов, их наименование и подробное описание товаров.
Округ Бахар в основном и состоял из торговых рядов и зон отдыха, где можно было принять пищу и остановиться на время, чтобы отдохнуть или переночевать.
Много людей, много шума и специфические запахи: рыбы, специй, различных благовоний.
Долго мы там не задержались, переночевав всего одну ночь в энсионе, отправились дальше вглубь острова, в округ Тирун, источник целебных вод.
Жизнь в этом округе текла в своем неспешном и привычном манере. Сюда приезжали состоятельные люди не только с Южного, но и с Центрального острова. Ежедневно каждый из отдыхавших совершал утренние моционы до природных источников. Благо, в округе их было большое количество.
Обложенные гладким серым камнем, они напоминали неглубокие колодцы, откуда серебряным ведёрком можно было зачерпнуть воды, которую через специально приспособленный небольшой кран в ведре переливали в ёмкость, принесённую с собой или купленную здесь же.
В таких местах обычно находилось несколько торговых лавок, в которых продавались самые разнообразные ёмкости под воду.
Серебряные и стеклянные кружки, изготовленные из неизвестного мне металла, фляжки разной формы и объема, с прикреплённым к ним для удобства кожаными ремешками.
В Тируне люди отдыхали в основном пожилые и семейные. Здесь я познакомилась с несколькими дамами, но надолго мы здесь не задержались.
Меня неумолимо тянуло продолжить свой путь.
Куда и зачем? Такими вопросами я не задавалась. Но если подумать, то скорее уж, от кого?
Я бежала от себя и от своего внезапного чувства к капитану. Отчётливо понимала лишь одно — я должна как можно быстрее его забыть, но пока все мои усилия шли прахом.
Следующим округом, который мы с моими товарищами собирались посетить (я считала Роя, Каю и Дага своими товарищами, а не слугами), был округ Ларенсия.
Дивное местечко на берегу океана с уютными и тихими семейными энсионами, с удобными пляжами с чистым золотистым песком и поражающими взгляд экзотическими растениями, в тени которых можно было спрятаться от палящего солнца.
Но до Ларенсии мы не доехали, Даг попросил завернуть в Кар. Резервацию, где жили коренные жители Южного острова — карийцы. Самый бедный район острова был именно здесь. И отсюда когда-то мальчишкой Даг сбежал и, тайно пробравшись на корабль, покинул свою родину, в поисках лучшей доли.
Всё это узнала из его рассказов, но я и представить себе не могла, какое жалкое существование влачат эти несчастные люди.
Карийцы имели своего правителя, выбранного из числа местных представителей, свой суд и свои правоохранительные органы. Основным родом их занятия было выращивание пшеницы и дальнейшее её использование в изготовлении горячительного напитка под названием чарото.
Но пшеница в этих местах часто загнивала от повышенной влажности, случались частые неурожаи, и заводам по производству чарото приходилось закупать пшеницу аж с Центрального острова — это не могло пагубно ни сказаться на экономике.
Карийцы очень плодовитый народ, в их семьях рождалось по семь — восемь детей, часто половина из них не доживали и до тридцати шести. Алкоголизм и болезни уносили их жизни так часто, что погребальные костры горели здесь ежедневно, и запах горящей плоти казалось не выветрится из воздуха никогда.
Мы же, проехав через всю территорию Кара забрались в его самый высокогорный уголок, небольшое селение Куги, где Даг надеялся встретить кого-то из своих родных.
На крутые склоны наша четверка во главе с провожающим взбиралась верхом на низкорослых лошадях панчи. Помесь меринов тяжеловозов и горных худги.
Панчи несмотря на свой малый рост, были выносливы и легко переносили высокогорье. Эту породу выводили на просторах округа Ленис и использовали, как такси, для перемещения на длительные расстояния верхом, преимущественно по холмистой и горной местности.
Едва за очередным холмом показалось небольшое селение, как я с облегчением вздохнула, стерев пот с лица рукавом светлой блузы. Платок давно промок и был потерян задолго до окончания нашего пути. Жару и повышенную влажность я переносила с трудом, кружилась голова, постоянно мучила жажда, по лицу застилая глаза ручьем тек пот, а блузка противно липла к спине.
Едва мы спустились в долину, где располагались селение, как к нам навстречу выбежали сначала ребятишки, а следом и взрослые жители.
— Рони, ты? — радостно воскликнул Даг, вероятно, увидев в толпе знакомое лицо.
— Даг, ты ли это? Твой длинный нос идёт впереди тебя, по нему и узнал родного братца.
— На себя-то давно в зеркало глядел? И твой не короче.
А я почему-то подумала, что в нашем мире размер носа является показателем того, что и в штанах у мужчины с размером всё в порядке.
На этой пошлой мыслишки мой мозг затянулся темной пеленой, и я рухнула с панчи.
Открыла глаза, лёжа в постели. Пахло свежезаваренным чаем и, изумлённо хлопая глазами, втянула носом почти забытый запах.
— Чем это так пахнет? — спросила седоволосую женщину, сидящую на кровати у моих ног.
— Чанчо. Мы сушим листья и добавляем в подушки и матрасы, чтобы лучше спалось.
— Да? А кипятком заваривать не пробовали?
— Рони, — испуганно поглядывая на меня, позвала женщина.
В небольшую комнату, отгороженную стеной, сплетённой из длинных прутьев, вбежали Даг и его брат.
Оба были уже явно навеселе.
Слуги по полной пользовались бессознательным состоянием хозяйки. Интересно, где Кая с Ройем?
— Как ты, Лоя? — спросил Даг.
В нашем квартете мы давно уже перешли из отношений слуга — господин в товарищеские и обращались друг к другу на ты, если обратного не требовала ситуация.
Но вращаться в высоких кругах, я не стремилась. Мне и без того хватало новых впечатлений. Мы подолгу не засиживались на одном месте, путешествуя по острову и наблюдая много нового и интересного.
— В порядке, — ответила, приподнявшись на локтях. — Хочу пить.
Женщина подала мне стакан с водой, а я с жадностью осушила его до дна.
— Вечером в деревню вернётся лекарь, он осмотрит тебя, — деловито продолжил Даг, облокотившись руками о спинку кровати. — Не нравится мне, что ты потеряла сознание.
— С непривычки, — отмахнулась от предложения, быть осмотренной доктором. — Лучше скажи, где мы?
— В доме моего брата. Они живут здесь с женой и младшей дочерью. Старшие дети выросли и имеют свои семьи. Моя сестра — Лиси замужем и осела в главном городе, а больше никого в живых и не осталось. Родители давно мертвы, три брата и две сестры тоже. У карийцев нелёгкая жизнь, редко кто из нас доживает до тридцати семи.