— Но не со мной, — понимающе усмехнулся Коул, отводя глаза. — Прости, — прозвучало неожиданное извинение. — Почему так? Почему меня влечет к тем, кому я не нужен? — тяжело вздохнул парень, опускаясь в кресло, которое ещё хранило тепло моего тела.
— Может, потому что ты бежишь впереди паровоза, — пробубнила себе под нос, но Коул услышал.
— Что? — переспросил он.
— Не надо торопить события. Имей терпение. Жизнь сама всё расставит по своим местам.
— Ну да, если я буду медлить, то тебя уведут прямо у меня из-под носа. Видел я каким взглядом на тебя кузнец глядел, господин тобой увлечен. Ты же мертвого из могилы подымешь. Необычная, добрая, нежная, но в то же время строптивая и притягательная. Таких, как ты, я раньше никогда не встречал, ты как фея из сказки.
Это он явно приукрасил, на фею я нисколько не похожа, скорее уж, на ведьму, вышедшую из Мертвого озера. Черные волосы, зеленые глаза, фигурка хорошая, но ростом не удалась. Всю жизнь с завистью поглядывала на длинноногих девиц. Ножки, конечно, и у меня ничего: ровные и красивые, но от ушей не растут. Мужу на высоких каблуках доставала макушкой лишь до мочки уха, а местным "великанам", чтобы заглянуть в глаза, вынуждена изгибать шею и закидывать голову назад. Ещё и каблуки в этом мире не в моде. Ничего, придется самой стать их законодательницей.
Надо будет познакомиться с местным сапожником.
О чем это я? Молодой человек мне душу изливает, а я о мирском задумалась, перевела взгляд на недовольное лицо Коула. Нахмурив густые брови и сложив руки на груди, он внимательно наблюдал за моим отсутствующим видом.
Неужели так заметно, что я задумалась о своем, о женском?
— Подкинь дров, буду готовить обед, — ловко перевела тему в безопасное русло и громкое урчание в наших пустых животах стало подтверждением правильности моего намерения.
После сытного ужина мы с Коулом молча разошлись по разным комнатам, усердно делая вид, что между нами не было ни его настойчивого поцелуя, ни этого тяжёлого разговора.
Я сняла и развесила на спинке стула ещё влажные чулки, платье зацепила за дверцу шкафа, а сама юркнула под теплое одеяло, предварительно проверив плотно ли закрыта дверь. Едва коснулась головой мягкой, набитой пухом подушки, как тут же от усталости провалилась в крепкий сон под мерные, тяжёлые шаги, доносившиеся из соседней комнаты. Коулу явно не спалось.
Глава 19
Ночь я благополучно проспала, проснулась рано утром и, порадовалась теплым солнечным лучам, проникающим в комнату через небольшое окно спальни. День обещал быть погожим.
Сладко потянувшись в мягкой постели, я не спешила вставать, но громкий стук в дверь заставил встрепенуться и натянуть одеяло до подбородка.
— Да, — пискнула я. — Войдите.
— Вставай, соня, пора завтракать и возвращаться в замок, — с той стороны двери послышался голос Коула. — Я на стол накрыл. Жду.
Пришлось поторопиться. Пальцами, как смогла, причесала волосы и завязала их в узел на затылке. Натянула чулки, платье, накрыла плечи платком, скрестив его концы на груди и перевязав за спиной. Так гораздо теплее, печь всю ночь не топилась, дом успел остыть.
Коул ждал меня за столом. Ел вяленое мясо с хлебом, запивая горячим отваром шиповника.
— Садись, перекуси, — указал на стул рядом с собой. — Нам в замок возвращаться надо, вчера ещё должны были вернуться, достанется мне от господина, на целые сутки лишил его драгоценной сиделки, — съязвил парень и поморщился от досады, что не смог сдержать ревности и желчи, разъедающей его изнутри.
— Уверена, что господин Рассел простит тебе твою оплошность. Ведь, возвращаясь в ливень, мы бы непременно насквозь промокли и могли тяжело заболеть. И тогда бы господин лишился и сиделки, и своего незаменимого управляющего. Ты поступил разумно, господину не за что сердиться на тебя.
— Боюсь, он думает иначе.
— А это мы узнаем, как только вернёмся в замок, — ответила с набитым ртом, запивая отваром проглоченный кусочек мяса и поднимаясь из-за стола. — Едем. Как бы погода снова не испортилась. Очень жаль, что не застали Тиру, даже не повидались.
— Если хочешь, приедем к ней ещё раз, — поднявшись из-за стола и следуя за мной, охотно предложил Коул.
Обратная дорога у нас, на удивление, заняла времени гораздо меньше.
Стояла чудесная погода, и я, сидя за спиной Коула, наслаждалась осенним погожим деньком.
На заднем дворе Коул отдал поводья конюху и помог мне спешиться.
В замок мы вошли с черного хода и тут же встретили взволнованную Надин.
— Коул, наконец-то ты здесь, — поспешила она к нам навстречу. — У нас беда.
— Что? Что-то с господином Харибор? — взволнованно спросила, обогнув широкую спину Коула и выступив вперед.
— И с ним, и с госпожой Лагердой. Их обоих уже осмотрел лекарь. Господин хоть и терпит мучения, но в сознании, а госпожа Лагерда совсем плоха.
— Но что случилось? Ещё вчера состояние господина не вызывало опасения, а его жена была вполне здорова.
— Много чего. Господин же, когда наступил поздний вечер, а вы так и не вернулись из деревни, поехал за вами, уж как его Дагал ни уговаривал остаться в замке. Куда там, поехал, а ночью Даг привез хозяина обратно. Господин был без сознания, вызвали лекаря, но что он мог сделать, когда отведенные проклятьем годы подходят к концу.
— Но вы сказали, что он в сознании.
— Очнулся, но слишком плох.
— Я должна пойти к нему, — немедля направилась к лестнице.
— Я с тобой, — крикнул Коул и направился следом.
Обернувшись, заметила, как Надин, прислонив ладонь к щеке, печально покачала головой и скрылась в кухне, отдавая распоряжения прислуге.
Мы с Коулом остались наедине.
— Не надо, не ходи со мной, — попросила я полушепотом. — Позволь мне побыть с ним наедине. Нам надо объясниться. Ведь это из-за меня ему стало хуже.
— Как скажешь, — насупился парень. — Если понадоблюсь, то отправь на поиски Роя, он знает, где меня найти.
— Конечно, — кивнула и спешно поднялась по лестнице на второй этаж, прошла по галерее и беспрепятственно вошла в комнату господина, ни Дага, ни кого-то ещё из приближенных людей хозяина я у его двери не встретила.
Резкий запах гниения человеческой плоти ударил в нос. Даг спал на ковре возле кровати, Рой, сидя в деревянном кресле, склонив голову на грудь. Рассел лежал на кровати, закусив нижнюю губу до крови, и невидящим взглядом смотрел в окно, от напряжения и боли на его лице, изъеденном черными язвами, выступила испарина.
Стараясь не шуметь, я пересекла комнату, обошла спящего Дага и присела на постель.
Рассел повернул голову и улыбнулся сухими кровоточащими губами.
— Я искал тебя, — чуть слышно прохрипел он. — Где ты была?
— В деревне. Я же говорила тебе, что поеду.
— Ты знала, что я жду, волнуюсь, но осталась с ночёвкой, не предупредив.
— Прости, — виновато потупив глаза, прошептала, испытывая неловкость за свою недальновидность.
Отчего вчера я не настояла на возвращении в замок? Ведь могла догадаться, что Рассел будет ждать и волноваться, но я и предположить не могла, что он ринется разыскивать меня ночью, в дождь, в состоянии, когда еле-еле держится на ногах.
Не смогу себя простить, если из-за меня он не сможет подняться.
Помогла называется, съездила в деревню, добыла ценную информацию, на самом деле только хуже сделала.
Ничего путного у меня не получается. Надеялась, что смогу построить новую жизнь с чистого листа, опираясь на опыт прожитых лет, сделаю вывод из пережитого и не повторю допущенных ошибок, но, видно, человек я такой невезучий или бестолковый. Ничего у меня не получается.
Зачем только, такую никудышную, меня в этот мир забросило? Я же даже своего предназначения исполнить не могу.
На моих глазах хороший человек умирает в мучениях, а я не знаю, как и чем ему помочь.
Разве что помолиться. Возможно, хоть это поможет.
— Мне недолго осталось, — сквозь пелену задумчивости долетел шелест, слетевший с губ Рассела. — Я не должен тебя об этом просить, но прошу. Останься со мной до конца. Хочу умереть, держа тебя за руку, чувствуя тепло твоего тела, видя блеск твоих глаз.
— Не говори так, ты будешь жить. Мы что-нибудь придумаем.
— Поздно. Ничего не изменить. Это судьба.
— Нет. Нет. Ты не должен сдаваться, — всхлипывала, не сумев сдержать слёз.
Где-то у меня в ногах послышался шорох, скосив глаза в сторону, разглядела, как на коленях Даг продвигается к двери, по пути дёрнув Роя и указав ему на выход.
Мы с Расселом остались в комнате одни, я скинула с ног башмаки и тихонько легла рядом с ним, стараясь не касаться иссушенного проклятьем наболевшего тела.
— Как ты? Сильно болит?
— Когда ты рядом, боль утихает, — ответил Рассел, положив перебинтованную ладонь на мою.
— Я рядом, поспи, — вкрадчиво произнесла, коснувшись губами его уха.
Мужчина послушно закрыл глаза, его дыхание выровнялось, и он заснул, а я пыталась упорядочить хоровод мыслей, носившихся по кругу в моей голове.
А ведь я так и не узнала, что случилось с госпожой Лагердой.
Человек она гнилой, и беспокоиться за ее здоровье я бы не стала, если бы не ребенок, которого она носит. Здоровье малыша напрямую зависит от самочувствия его матери, ему я не желала зла. Никому не желала, но смерть Лагерды позволила бы сохранить жизнь её мужа.
Я не должна думать об этом, но продолжаю думать, чтобы изгнать дурные мысли из головы, начала про себя читать "Отче наш". Единственную молитву, которую знала наизусть. Она не раз помогала мне, прогоняя страшные сны.
Уже дремала, когда послышались чьи-то тяжёлые шаги за дверью и, приоткрыв её, в спальню заглянул Даг.
Приподняв голову от подушки, тихо спросила: