Шли мы долго, ноги скользили на увядающей траве, а мелкие камешки царапали заледеневшие ступни, я окончательно замёрзла и была уверена, что воспаление лёгких мне обеспечено, но подобная перспектива не пугала, так как после нескольких часов пути по незнакомой местности я поняла, что в этом мире нет моего дома и моих близких. Мне некуда идти и не для кого жить. Я не знала, где я, но остро ощущала тревогу.

Одинокая и никому не нужная женщина сорока трёх лет, которую скорее всего сочтут ведьмой и сожгут на костре. Перспектива сгореть в лихорадке при таком раскладе казалась гораздо приятнее.

Парень время от времени искоса поглядывал назад, но, видя мои мучения, шаг не замедлил и руку из крепкого захвата своей ладони не отпустил.

Я потеряла счёт времени, и очередной камень, на который наступила и поранила ступню, стал последней каплей, переполнившей моё терпение.

— Хватит! — крикнула я, но горло пересохло, а голос осип, и вместо ожидаемого крика послышался лишь неясный хрип.

Незнакомец меня не услышал или сделал вид, что не слышит. Тогда я упёрлась ногами в землю, не желая больше никуда идти.

Зачем тратить последние силы, когда нет никакой разницы, где меня прикончат холод и болезнь?

Моё сопротивление, кажется, удивило парня, и несколько минут он внимательно рассматривал меня, будто решая, как поступить. Потом задумчиво отвёл взгляд, кашлянул в кулак и задал, как мне показалось, неуместный вопрос:

— Ты точно не ведьма?

Я лишь отрицательно помотала головой.

Тяжело вздохнув, он шагнул навстречу и, подхватив меня под ягодицы, закинул себе на плечо. Я вскрикнула, а он провёл ладонью по моим бёдрам, устраивая удобнее.

Висеть вниз головой приятного мало, но стоит признать, что стало значительно теплее. Крепкое мужское тело вполне могло сойти за печь.

Мои сорок пять килограммов незнакомец будто бы и не ощущал, его шаг ускорился, и под монотонный ритм его шагов я то ли задремала, то ли потеряла сознание, а очнулась, когда мужские руки начали стаскивать с меня сырую одежду.

Взвилась, словно ужаленная, и бросилась в сторону, в темноте ударившись обо что-то твердое. Вскрикнула и снова оказалась в горячих объятьях.

— Чего орёшь? — послышался недовольный мужской голос. — Тебе надо снять сырую одежду и согреться. Здесь есть одеяло. Если мы ляжем рядом и накроемся им, то станет теплее. И, быть может, ты даже не заболеешь.

— Совсем с ума сошёл? — захрипела в ответ. — Ты мне в сыновья годишься. Не буду я с тобой спать.

— Что ты несёшь, девица? Холод лишил тебя разума? Моей матери сейчас было бы почти полсотни лет. К тому же, у нас только одна постель, а нас, как видишь, двое. И как прикажешь мне поступить? Мы оба устали и замёрзли, и нам жизненно необходим отдых, а поэтому раздевайся, я дам тебе чистую и сухую рубаху, и мы, наконец-то, сможем поспать.

В темноте он сунул мне в руку что-то мягкое и приятное на ощупь, а сам повернулся спиной.

Колебалась всего пару секунд, потом озябшими руками неловко сняла платье и, немного провозившись, разыскивая горловину, не без усилий, но смогла натянуть теплую рубаху на свое уже превратившееся в сосульку тело.

— Где мы? — спросила парня.

— В лесу, в двух днях пути от замка Рох.

— Ты ведёшь меня туда?

— Есть хочешь? — поинтересовался парень, оставив мой вопрос без ответа.

В темноте послышалось шорох и, обхватив мою ладонь, он вложил в неё что-то твердое и гладкое.

— Ешь. Это козий сыр. Ты совсем замёрзла. На рассвете я соберу хворост и разведу костёр, а пока нам лучше лечь спиной друг к другу и согреться. Не бойся, девица, я тебя не трону.

Недоверчиво хмыкнула, но ничего не сказала.

Снова послышался шорох, меня накрыли шерстяным одеялом, но я настолько промёрзла и была на взводе, что продолжала дрожать и стучать зубами.

Мы молча доели нехитрый ужин, незнакомец снял сапоги, верхнюю одежду и приблизился.

Мои глаза привыкли к темноте, и я могла разглядеть его силуэт, когда он был так близко от меня — на расстоянии вытянутой руки.

— Может всё же назовешь мне свое имя, девица? — неожиданно спросил он. — Я Коул, Коул Рагер. Управляющий хозяйских земель. Возвращаюсь в замок после сбора налогов в деревне за пустошью.

— Пешком? — удивилась я.

— Лошадь попала в кроличью нору, сломала ногу, пришлось ее пристрелить в нескольких вёстах отсюда. Обоз ушел вперед, а я отстал и добираюсь самостоятельно.

— Веста — это?

— Мера длины. Ты дважды не ответила на мой вопрос. Не хочешь назвать своё имя?

— Оля, — просипела я. Не было смысла и дальше скрывать своё имя. К тому же, невежливо продолжать молчать, когда незнакомец представился.

— Лоя? — переспросил он, вероятно, не расслышав.


— Да, Лоя, — кивнула, подумав, что так даже лучше. Ведь я ничего не знаю о людях и о месте, в котором оказалась. Трудно даже предположить, что со мной дальше будет, если я всё же не заболею и не умру.

— Пить хочешь, Лоя? — Коул вложил фляжку мне в руки. Взяла.

Напившись, вернула ее парню, а сама продолжала кутаться в тонкое шерстяное одеяло.

— Ты совсем замёрзла, — кажется, даже посочувствовал он, потянув конец одеяла на себя, — Я лягу рядом, и мы быстро согреемся, — он тактично прилёг на бок. — Прижмись спина к спине, будет теплее, — посоветовал Коул.

Подумав, что не случится ничего дурного, если я смогу согреть о пышущее жаром тело незнакомца свою промерзшую до костей плоть. Урона-то ему от этого точно не будет, поэтому винить мне себя не в чем. Повозившись, придвинулась ближе, прислонившись спина к спине. Идущий от его тела жар согрел меня, не заметила, как веки отяжелели и сомкнулись, и я заснула.

Открыла глаза, когда было уже совсем светло. Коула не было рядом, и ночная прохлада пробиралась под лёгкое одеяло, заставляя кутаться в него всё сильнее.

Осмотрелась. Оказывается, ночь мы провели в шалаше, сооруженным из молодых сосенок и укрытым хвойными ветками, а постель выстелена еловыми лапами.

Так вот что меня кололо всю ночь! Привстав, я отряхнула рубаху и выглянула из шалаша.

Неподалеку весело горел костёр. Стоя на корточках, Коул время от времени поворачивал тушку какого-то зверька на самодельном вертеле. Услышав шорох за спиной, он обернулся и непривычно широко улыбнулся белозубой улыбкой.

— Проснулась, девица? Завтрак готов. Присоединяйся, — постучал ладонью по стволу поваленного дерева.

Я выползла из шалаша, потянув за собой одеяло и замерла, заметив пристальный взгляд, обращённый на мои голые ноги.

— С этим надо что-то делать, — сглотнув, произнёс Коул.

— И что же, позволь узнать, ты собрался делать с моими ногами? — воинственно подбоченилась я.

— Прикрыть, раздобыв нормальную одежду, — деловито ответил он, насупившись. — А пока укройся одеялом. Неподалеку есть ручей, можешь сходить умыться.

Ручей нашёл себе выход прямо из-под корня огромного дерева. Набрав в ладони воды, я напилась и умылась. Подумав, обмыла и грязные ступни, заплела длинные волосы в косу и затянула шнурком, предварительно оторвав его от рубахи. Должно быть выглядела я сейчас, как чучело. Босые ноги, полотняная рубаха с чужого плеча, которая не прикрывала даже колен, и так и норовила слететь с плеча, обнажив грудь. На голове гнездо из свалявшихся волос, которые ещё вчера надо было вымыть. Сооружая прическу на праздник, я пользовалась лаком, и сейчас он невидимой коркой лежал на волосах, делая их жёсткими и неприятными на ощупь.

Потянулась за оставленным на земле одеялом и, мельком взглянув в овальную лужицу в земляной выбоине, замерла в недоумении. В отражении я отчётливо видела всклокоченную девицу, а вовсе не женщину сорока трех лет. Подхватив одеяло, решительным шагом вернулась к костру.

— Коул! — окликнула парня. — Сколько мне лет?

Он недоуменно приподнял одну бровь, замерев с кучей сухих веток в руках.

— Как ты думаешь, сколько мне лет? — нетерпеливо повторила свой вопрос.

— Семнадцать? — неуверенно ответил он. — Что, не угадал? Шестнадцать? Вчера ты несла какую-то чушь о том, что годишься мне в матери. Но мне совсем скоро исполнится двадцать три. И я намного старше тебя.

Ноги отказывались держать, и я присела, а по сути, грохнулась на поваленное дерево.

— Скажи мне, где мы? Как называется этот мир, эта планета? — поинтересовалась я.

— Келия. Мы на землях моего господина

— Какой теперь год?

— Три тысячи восьмой по Арихомскому календарю.

— А что, есть и другие исчисления? — продолжала допытываться.

— Конечно, их всего три. На каждом острове свой.

— На каком острове находимся мы?

— На Центральном.

Вот как много удалось узнать и ровным счётом не продвинуться ни на шаг в познании этого мира. Странно, что Коула нисколько не удивили мои вопросы, и он не спешит задавать мне свои, как будто всё обо мне знает. Его больше волнует — ведьма я или нет?

— Ты ни о чём не хочешь меня спросить? — сама напросилась на его любопытство.

— Давай поедим, вопросы подождут. Их время еще не настало, — спокойно ответил он, протягивая мне кусок жаркого.

— А когда настанет? Когда окажемся у камня Правды?

— Ты очень сообразительная для молодой девицы.

— Благодарю, — скрипя зубами, вырвала из его рук кусок горячего мяса и, тяжело вздохнув, приступила к еде.

Мальчишка начинал меня бесить и ситуация в целом тоже.

Понятно было одно — воды Звездного озера омолодили мое тело и перенесли в параллельную реальность, но хорошо это или плохо, я пока не знала. Мозг категорически отказывался принимать окружающую меня действительность.