— Я не выбирала и не хотела быть спасительницей рода Харибор от проклятья, а если мне и суждено кого-то спасти, то я хотела бы спасти своего господина. Ведь должен же быть какой-то выход. Нельзя сдаваться. Мне невыносима сама мысль, что я, которая вышла из Мертвого озера, не знаю, как избавить вас от проклятья.

— И ты бы сделала это?

— Это?

— Выбрала меня, а не Коула.

— Снимите халат, мне надо осмотреть тело, язв становится всё больше, — я встала на ноги, отодвигая скамейку ногой. Рассел тоже поднялся, развязал халат и, поведя плечами, позволил одежде упасть в кресло. Окинула беглым взглядом когда-то широкоплечее и мощное, а сейчас измученное болезнью и исхудавшее, бледное и покрытое очагами овальных с черным ободком язвочек тело. Мой взгляд смутил господина, желая прикрыться он скрестил руки перед собой, но тут же заставил себя вытянуть их по швам, как только я, зачерпнув пальцем мазь, протянула ладонь к его груди.

Рассел мужественно вытерпел процедуры, послушно сел, как только позволила ему опуститься в кресло, а сама занялась обработкой язв на его ступнях.

— Ну вот и всё, — облегчённо выдохнула, так как чувствовала под своими ладонями напряжённое тело господина.

Наверное, мои прикосновения приносили ему боль, но он старался не подавать вида. Так подумала я, решив, что день был насыщенным, и господину Расселу стоит отдохнуть. Завязав склянку с мазью, я поклонилась, собираясь попрощаться. Но Рассел опередил меня и отрицательно помотал головой.

— Останься, Лоя, побудь ещё немного.

Помедлив, я кивнула.

— Хорошо, но вы отправляйтесь в постель, — сказала, подставляя плечо и помогая перебраться на кровать.

Взбила подушки за его спиной, накрыла одеялом, а сама опустилась в кресло.

— Хотите, я вам что-нибудь почитаю? — спросила, осматривая комнату в поисках книги.

— Хочу, чтобы ты рассказала о себе. Коул сказал, что ты вышла из Мертвого озера, но камень Правды не признал в тебе ведьму. Кто ты, Лоя?

— Никто, просто женщина.

— История про побережье и дочь рыбака…?

— Историю придумал Коул.

— Его поступок я прекрасно понимаю, но почему ты пошла с ним? Он тебе так понравился?

Рассела этот вопрос действительно волновал.

Я неопределенно пожала плечами, не зная, что могу сказать в свое оправдание, да и должна ли я оправдываться.

— Тебя послал Коулу сам Господь. Я рад, что род Харибор не умрёт.

— Но я бы хотела и вас избавить от мучений, — с отчаяньем произнесла я.

— Твоя мазь творит чудеса, боль ушла.

— Но она вернётся.

— Мне отмерено совсем немного времени, я смогу вынести проклятье, зная, что на мне оно и закончится. Конечно, немного жаль, что ко мне судьба не была так благосклонна, как к Коулу. Лёжа ночью в этой постели, иногда представляю, что не он, а я встретил тебя у Мертвого озера. Лет десять назад, когда я ещё верил в чудеса.

— Господин Харибор, нельзя сдаваться! — горячилась, не желая мириться с неизбежным. — Вот я, вот вы — живой, а, значит, что-то можно сделать, чтобы проклятье исчезло, и я спасла не только род Харибор, но и вас.

— Как? Это невозможно. Ведьма ясно сказала, что хозяин замка Рох должен взять вышедшую из Мертвого озера замуж. Я уже женат, и Господь не соединит мой союз с другой, пока жива Лагерда, как бы мне ни хотелось, чтобы моей женой была ты, а не она. И дело вовсе не в проклятье, — с отчаяньем в голосе произнёс Рассел.

— Надо искать другой способ. Завтра я еду с Коулом к его бабушке Тире. Возможно, она запомнила что-то ещё из слов ведьмы, что-то, что даст вам шанс.

— Ты едешь с Коулом? — почему-то этот факт вызвал его недовольство, хотя час назад Рас и дал согласие на наш брак.

— Но не ехать же мне одной? — как мне показалось, задала я вполне резонный вопрос.

— Ты могла бы поехать с Дагом.

— Почему не с Коулом? Его я знаю лучше, и с ним мне уже не раз приходилось путешествовать на одной лошади.

— Ты выбираешь его?

— Он сам предложил. К тому же, Тира бабушка Коула, а не Дага. Почему для вас это так принципиально?

— У Коула много дел в замке, — как-то отстранённо произнёс мужчина, отводя глаза в сторону.

Но я ему не поверила и продолжала допытываться:

— Но мне кажется, что это не основная причина, из-за которой господин желает, чтобы я ехала со слугой, а не с женихом?


— Не основная, — насупился, поджав губы Рассел, и стал похож на маленького обиженного ребёнка.

— И.…? Какая основная? — игриво приподняла одну бровь, подумав, что эмоциональный всплеск для Рассела будет даже полезен, а потому зная ответ на свой вопрос, продолжала его дразнить. — Так в чем дело, господин Рассел? Вы не доверяете Коулу? Или переживаете за мою честь?

— И то, и другое, — нехотя произнёс он. — Не считай меня глупцом, я всё понимаю, но даже в мыслях не могу представить тебя с другим мужчиной. Коул слишком увлечён тобой, и даже если бы ты не была той, которая вышла из Мертвого озера, он захотел бы тобой обладать.

— С чего вы взяли? — рассмеялась я. — Коул увлечен Мией.

— Был увлечён, пока не узнал тебя. Я желаю тебе счастья, вам обоим счастья, но… Не могу объяснить того, что живёт глубоко во мне и противится тому, чтобы вы были вместе. Ни тогда, когда меня не станет. Нет. Сейчас. Я готов растерзать его, когда представляю, что Коул обнимает тебя, целует, делает то, что хотел бы делать я сам, но не могу себе этого позволить. Не из-за своей жены — она не стоит моей верности — а из-за тебя. Ты достойна большего, чем прокажённый со зловонными язвами, получеловек-полутруп, но даже в таком теле ещё теплится душа, и она способна любить и ревновать, — с досадой произнёс Рассел, устало прикрыв глаза рукой.

Я встала и пересела на край кровати, почувствовав моё присутствие, господин убрал руку с лица, удивлённо моргая и не желая верить догадке, промелькнувшей в его глазах.

— Лоя?

— Господин Рассел? — намеренно перешла на официальный тон, оставив себе путь к отступлению.

— Ты не должна жертвовать собой. Мне не нужна жалость. Я прошу лишь об одном, пока я жив, не подпускай к себе Коула или кого-то другого. Я о многом прошу?

— Нет, вовсе нет, — протянув руку, кончиками пальцев аккуратно взяла Рассела за подбородок и повернула к себе лицом. — Я не дам тебе умереть, Рассел, не дам, — приблизившись, едва коснулась его сурового рта своими губами.

— Зачем ты мучаешь меня, Лоя? Зачем даёшь надежду, которой не суждено сбыться?

— А это мы ещё посмотрим, — произнесла упрямо, касаясь губами его губ.

— Лоя, — прохрипел он с надрывом, захватив в плен мой рот.



Проснулась я в кровати господина, в его спальне, он так и не отпустил меня от себя. Мы целовались, а потом я всё же рассказала ему о себе, о своем муже и сыне. Узнав о моем замужестве, Рассел нахмурился, но я поспешила его убедить, что Владимир недолго будет считать себя моим мужем. Ускорив официальный процесс, он непременно поспешит стать вдовцом.

Ещё какое-то время Рассел расспрашивал о моем мире, и я рассказала все, что его интересовало. Всё чаще и чаще прикрывая рот ладонью, украдкой зевала и вскоре погрузилась в сон, сквозь дрёму чувствуя, как меня укрыли теплым одеялом.

А поутру, когда Рассел ещё спал, я осторожно откинула тяжёлое одеяло и, стараясь не шуметь, встала с кровати и покинула спальню господина. У стены между двумя спальнями стоя спал Дагал, и я на цыпочках обогнула его и юркнула в свою комнату. Облегчённо вздохнула, прикрыв за собой дверь. И поспешила умыться и переодеться. Заглянув в свёртки, что на днях принесли в мою спальню, нашла в них и ажурные чулки, и бархатное платье, и красивые ленты, и кружевные сорочки.

Разыскав более практичные вещи: шерстяное платье, крепкие ботинки, теплые чулки и плащ на лисьем меху, быстро оделась и пошла искать Коула, не терпелось побыстрее встретиться с Тирой.

Но искать не пришлось, он нетерпеливо вышагивал по галерее второго этажа, то и дело недобро поглядывая на Дага.

Скорее всего, тот хоть и спал на посту, но обязанности свои выполнял усердно.

— С добрым утром, — поприветствовала их обоих. — Коул, ты за мной?

— Да, — сухо ответил он. — Едем?

— Конечно, — кивнула ему, задержавшись около Дага, попросила передать господину, что я еду в деревню, и позаботиться о нем до моего приезда.

— Лоя, поспешим, — поторопил меня Коул, порывисто сорвался с места и быстрым шагом направился к лестнице.

Пришлось догонять.

Коул уже сидел в седле, когда я, с трудом распахнув тяжёлую входную дверь, выбежала во двор через черный вход. Парень протянул мне руку, намереваясь посадить на коня, но я заартачилась, скрестив руки на груди.

— Коул, что происходит? — вопросительно вскинула бровь, ожидая ответа и нетерпеливо постукивая носком ботинка по булыжникам, которыми был покрыт двор. — Не хочешь везти меня в деревню — не вези, но знай, что бегать, как собачка на привязи, я за тобой не буду.

— А за кем будешь? — неожиданно заинтересовался Коул.

— Никогда и ни за кем не бегала и не собираюсь, — возмущённо фыркнула в ответ.

— Поговорим в дороге, — уже вполне миролюбиво ответил Коул и снова протянул руку ко мне.

Что за человек такой? У него настроение меняется быстрее, чем ветер в море.

Ну что же, в дороге так в дороге.

Не стала спорить и направилась прямо к мощному жеребцу, мирно стоящему и косящему в мою сторону темным глазом.

— Я сяду сзади, — деловито произнесла и энергично ухватилась за его ладонь.

— Спереди будет удобнее, — дёрнул он меня на себя, и я в одно мгновение оказалась в седле прямо перед ним.

Коул явно сегодня встал не с той ног. Странный какой-то, пыхтит, дуется, как ребенок, отчего-то злится. Чем я успела ему "насолить"? Понятия не имею.

Не поворачивая головы, из-под полуопущенных ресниц, скосив глаза, взглянула на сердитого парня. Спина прямая, руки напряжены, губы плотно сжаты.

Может, прямо спросить, чем я успела вызвать его недовольство?