Мужчина хотел жить, чувствовать, радоваться жизни, зная, как мало времени ему отведено.

— В беседке, наверное, очень красиво летом, — сказала первое, что пришло в голову, лишь бы не молчать.

— Наверное. Я очень давно здесь не был. Может, расскажешь что-то о себе? Сейчас, когда мы остались одни.

— Расскажу, но не сейчас. Нам, пожалуй, пора возвращаться в замок, становится ветрено.

Я подскочила с места, желая помочь мужчине встать, когда с другой стороны беседки послышались голоса. Кто-то неспешно гулял по аллее, ведущей к замку, и из разговора мне удалось услышать кое-что любопытное.

— Эта девица испортила нам все планы. Откуда она взялась? — послышался женский голос, и я замерла, стоя перед господином и прислушиваясь к чужому разговору.

— Пока неясно. Коул молчит, я даже пытался его напоить, но увы! А девчонка милашка. Я бы не отказался приударить за ней. Если бы не Коул, непременно наведался бы в ее спальню.

— Ты идиот! — повысила голос, переходя на фальцет, обладательница писклявого голоса.

Без труда узнала ее — это Лагерда. Скосила глаза на Рассела, узнал ли он?

А он, кажется, не дышал, прислонившись носом к ложбинке между моими грудями. Осознав, что в желании не пропустить ни слова, я не заметила, как близко стою от мужчины, который продолжал сидеть на скамейке прямо передо мной.

— Тебе истории с Мией мало? Радуйся, что она Расселу ничего не сказала.

— Тише ты, не кричи, — голоса не удалялись, а, значит, брат с сестрой остановились где-то совсем рядом от беседки.

Я передумала делать шаг в сторону, боясь привлечь нежелательное внимание.

— Нам надо избавиться от этой девчонки. Расселу недолго осталось, если жители не поверят в чудо, и меня поведут к камню Правды, то владельцем всего здесь станет Коул — воспитанник и преемник Рассела. Я должна стать его женой, если мы хотим остаться здесь, сладко есть и мягко спать.

— Но, милая, ты уверена, что тебе это удастся? Кроме неизвестной девицы, есть ещё Мия, если ты не забыла, он уже делал ей предложение.

— Да, и она ему отказала, потому что была увлечена тобой. И, если бы ты всё не испортил, мне бы не пришлось соблазнять Коула. Он женится на мне, если не женится раньше на ком-то ещё, ведь я все ещё не вдова. Но нет, Коул не оставит ребенка без отца, он знает, что та ночь не прошла без последствий.

— И как нам избавиться от малышки? Она не так проста. Слышал, Расселу стало лучше, и он даже отправился с Лоей на прогулку, а еще покинул свою берлогу и поселился в комнате рядом с ее спальней.

— Не знаю, что она задумала, но от проклятья не уйдешь. Расселу недолго осталось.

Голоса стали затихать, и я облегчённо выдохнула. Нас не заметили, а я кое-что узнала.

— Вы знали, какая злодейка ваша жена? — спросила я притихшего господина.

— Я даже не знал, что мой воспитанник делит с ней постель. Кто угодно, но не он.

— Да…, — протянула я задумчиво. — Здесь есть о чем подумать.

— Я собирался сегодня дать согласие на ваш брак, но теперь не уверен, что ты будешь с ним в безопасности, когда меня не станет.

— Не говорите так. Вы единственный, кто заслуживает счастливой жизни в стенах этого замка.

— Ты слышала про проклятье?

— Да. Я знаю.

— Тогда понимаешь, что у меня осталось не так много времени, чтобы насладиться счастьем. Пару месяцев, не больше. Восьмой год на исходе. Но я рад, что проведу их рядом с тобой — это ли не счастье?

— Но, наверняка есть кто-то, кому вы по-настоящему дороги?

— Кто же? Моя жена? Ты только что слышала, что для нее моя смерть вопрос решённый. Она никогда не любила меня и даже не желала, ей противно находиться со мной не то, что в одной постели, но и в одном крыле замка. Из-за нее я вынужден был каждый раз, когда болезнь "поднимала голову", жить в дальнем крыле замка. Лагерда всячески убеждала меня, что я должен сам справляться со своим проклятьем, терпеть боли и вонь гниющего тела, если, конечно, у меня есть хоть капля благородства и жалости к обитателям замка. Но, думаю, что ее волновал только свой комфорт.

Я был уверен, что Коул мой друг и моя правая рука, человек, которому я могу доверять. Нас обоих когда-то принял под своё крыло Ривер Маэр — отец Мии. Я старше, но мы всегда были дружны с Коулом и Мией. Но могу ли я хоть кому-то доверять в замке Рох — теперь не уверен.

— Даже мне?

— С первой нашей встречи я понял, что ты особенная девушка. Моя душа тянется к тебе, и я ничего не могу с этим поделать. Я не безумец и понимаю, что изувеченный и проклятый, тот, которому осталось жить считанные месяцы, я не в праве чего-то ждать от тебя. Мне и предложить тебе нечего. Я даже жениться не могу, чтобы после моей смерти ты была защищена родом Харибор. Имела имя и средства, могла устроить свою личную жизнь по своему усмотрению. Надежда была на Коула, но теперь… даже не знаю.

— Мне ничего от вас не надо.

— Мне надо. Надо, чтобы ты жила в достатке и безопасности.

— Но почему? — растерялась, не зная, как реагировать на такое признание. — Чем я заслужила?

— Ты единственная делаешь меня счастливым.






Глава 13




Дни тянулись за днями, но ничего не менялось. Господин Рассел усилил охрану, и теперь в коридоре у дверей наших комнат всегда кто-то находился.

Рой по приказу господина следовал за мной тенью.

Коул, кажется, не понимал, что происходит, и несколько раз устраивал потасовку на этаже, пытаясь увидеться со мной или пробиться к Расселу, но всегда слышал один и тот же ответ: "Не велено".

Тогда он стал действовать другим путём, и господина Рассела навестила его воспитанница Мия. Она завела разговор о Коуле, но не получив согласия на их встречу, уходя, шепнула мне: "Поговори с Коулом, если хочешь узнать правду".

Небезосновательно предполагала, что правда в этом замке у каждого своя, и мне лучше держаться поближе к Расселу — целее буду, но мазь от знахарки закончилась, и к господину вернулась боль.

Язвы продолжали разрастаться по телу, я, как могла, пыталась избавить его от мучений: обрабатывала раны специально приготовленной мазью из прополиса и гусиного жира, язвы подсыхали, но появлялись другие. Не помогали и ежедневные обтирания настоями: чистотела, ромашки, череды и календулы.

Рассел старался не подавать вида днем, но ночами стонал и скрежетал зубами.

Лекарь разводил руками, объявив, что его знания бессильны. Оставалась последняя надежда на умение знахарки, несколько раз посылала за ней то Дага, то Роя, но ни один из них не застал женщину в хижине.

Не в силах и дальше выносить мучения господина, я уже подумывала обратиться за помощью к Коулу, но неожиданно получила записку от знахарки: "Приходи одна. Буду ждать в хижине."

Не стала удивляться тому, что незнакомые закорючки сложились в понятные слова, а слова в предложения.

Не раздумывая, пошла, ведь ее мазь — это единственное, что могло избавить Рассела от мучений, пусть всего лишь на время.

Договориться с Роем не получалось, паренёк ни за что не хотел отпускать меня одну. Мои доводы о том, что никто не знает, когда и куда я ушла — его не убедили.

Пришлось пойти на хитрость, пока Даг и Рой были заняты приготовлением лечебной ванны для господина и носили воду из озера, из того самого горячего источника, в котором я когда-то купалась. (местные свято верили, что вода в озере обладает целебными свойствами) Язвочки на теле господина, действительно, после купания в озёрной воде очищались и некоторое время переставали гноиться.

Пока Даг и Рой по очереди ходили к озеру за водой и наполняли ванну, я покормила господина, а затем вместе с парнишкой спустилась в кухню, чтобы оставить там поднос с пустой посудой.

— Раис, всё было очень вкусно, — обратилась я к кухарке. — Никогда не ела ничего вкуснее, чем готовят на этой кухне.

Женщина и без того румяная от жара, идущего от плиты, и вовсе зарделась.

— Я стараюсь, — ответила она, продолжая заниматься тестом.

— Как чудесно пахнет. Что это? Сдобные пироги?

За спиной покашлял Рой, привлекая к себе внимание. Парень топтался в дверях, ожидая меня, чтобы проводить обратно в комнату.

— Ты иди, Рой. Пока господин будет нежиться в ванной, я поболтаю с Раис. Хочу узнать рецепт этого замечательного пирога.

— Это штрудель, — посчитала нужным разъяснить Раис.

— О.…, надеюсь, мне удастся его отведать за ужином. Иди, Рой, не заставляй господина ждать.

Парень помедлил, открыл рот, желая возразить, но, вероятно, подумав и решив, что здесь мне ничего не угрожает, вышел из кухни и скрылся в коридоре.

А я, перекинувшись с Раис еще парой фраз, распрощалась и двинулась к черному входу. Здесь на вешалке у двери висело несколько плащей.

Захватив один, я накинула его на плечи и вышла из замка.

Для середины осени было достаточно тепло, стоял безветренный день, светило солнце.

Накинув на голову капюшон, я пошла по брусчатой дорожке в сторону парка.

Дорога до хижины пешим ходом заняла гораздо больше времени, чем на лошади.

Солнце уже садилось за горизонт, когда, обойдя раскидистые ветви ивы, я заметила белые клубы дыма, идущие из трубы, обрадовавшись, что знахарка дома, ускорила шаг.

Постучавшись, потянула дверь за ручку и не успела даже испуганно ойкнуть, как чья-то сильная рука втянула меня внутрь.

Запутавшись в длинном плаще, я потеряла равновесие и непременно упала бы на деревянный стол, который занимал большую часть комнаты, но, кто-то схватил меня за талию и прижал спиной к своему горячему, крепкому телу.

Высокий, мускулистый и нетерпеливый — у меня не было сомнений, что я нахожусь в плену мужских рук.

— Кто вы? Что вам надо? Где знахарка? — спрашивала, пытаясь отогнать охвативший меня страх и унять отчётливо стучащий в висках частый пульс.

— Где знахарка? Не знаю, — ленивым голосом протянул мне в ухо напавший. — Ее здесь нет. Зато есть я, и мы найдем, чем заняться. Не правда ли? — ответил мужчина, и его голос показался мне знакомым.