Райан опирается ладонями о подоконник, пытается рассмотреть что-нибудь еще. Сижу и тайком рассматриваю его, спрятавшись под козырек кепки.

Что делается-то?! Кэм, возьми себя в руки!

— Ты чего? — чувствует на себе мой взгляд. Хмурится, не понимает.

— А? — притворяюсь. — Так, задумался… О, смотри, — замечаю, как Гил вытаскивает из багажника флайера большущий черный пакет. Он такой огромный, что ему позавидовал бы любой Санта. — Что это, интересно?

— Скоро узнаем, — Кесседи пожимает плечами и отходит. Делает шаг к двери, потом останавливается, отступает назад. — Нет, сидим паиньками, пусть сам зовет.

— Угу, — бурчу и вновь приникаю к стеклу.

Гил закрывает флайер и тащит пакет к дому прямо по плитам двора. Похоже, тяжелый, но вряд ли там что-то ценное. Иначе обращался бы бережнее.

Во дворе остается только одинокий флайер, и смотреть там решительно не на что. Спрыгиваю с подоконника. Заваливаюсь на матрас, закидываю руки за голову.

— Как там банда? — спрашиваю. — Курт успокоился?

Кесседи дарит мне пристальный взгляд.

— А чего не пошел есть с остальными, а остался здесь?

— Не хотелось, — говорю. Не хочу объяснять, что с утра ощущение того, что мне в банде не место, одолело меня пуще обычного. Чувствую, что скоро что-то грядет, и не все могут выжить. По моей вине. Поэтому мне неуютно в обществе этих людей.

— Как знаешь, — Райан принимает такой ответ. Подозреваю, что он догадывается о причинах и сам. — Курт в порядке. С утра был в отличном настроении. Вкусная еда и теплая постель способствует.

Хорошо ему. Вкусная пища, может, и улучшает настроение моего желудка, но точно не мое.

Слышу, как по деревянной лестнице грохочут тяжелые ботинки. Поднимаюсь. Сажусь.

— К нам? — спрашиваю шепотом.

— К кому же еще, — отзывается, поворачивается к двери.

— Кесс?! — тут же доносится из коридора грубый голос Гила. — Ты где там?! Дуй сюда!

Переглядываемся.

Пожимаю плечами.

— Ну, хоть не посвистел, как собаке, — выдаю оптимистично.

Райан кривится.

— Свистки на распродаже кончились, — после чего выходит в коридор.

Дверь остается приоткрытой. Подкрадываюсь на цыпочках. Замираю сбоку от входа в комнату. Слушаю.

— А, вот ты где! — Гил (благодушно). Что-то тяжелое, но мягкое падает на пол. Должно быть, бросил свою ношу. — Уладили все.

— Хорошо, — Кесседи (сдержанно).

— Но, имей в виду, — Гил (с угрозой в голосе), — я за тебя поручился. Сказал, что ты мне понравился, а шеф мне верит, — (важно).

— А я понравился? — Райан (нагло и с усмешкой в голосе).

— Но-но, не дерзи мне тут, — Гил (громко, но беззлобно).

Сползаю спиной по стене на пол. Подтягиваю колени к груди.

— Я тут шмотки привез, — снова заговаривает террорист. — Вы нужны нам в приличном виде. Разберете, посмотрите. Там много и разных размеров. В прошлый раз все себе что-то выбрали, так что проблем быть не должно. А сейчас пошли, перетрем внизу. Твоим парням нечего греть уши.

Нервно оглядываюсь. Но нет, дверь лишь едва приоткрыта. Я их слышу, но меня Гил в узкую щель заметить не мог.

Шаги удаляются вниз по лестнице. Черт. Так я не узнаю самого интересного.

Колеблюсь несколько секунд, потом решаюсь. Попадусь, так попадусь. Убивать раньше времени вряд ли станут.

Выхожу из комнаты. Аккуратно притворяю за собой дверь. Обуви нам так и не дали, сейчас это только на руку — босиком передвигаюсь бесшумно.

Подхожу к лестнице, оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто из Проклятых не решил поступить так же, как и я. Двери остальных комнат закрыты. Осторожно начинаю спускаться.

Спускаюсь медленно, замираю через ступеньку и вслушиваюсь. Выглядываю вниз через перила — тихо и никого не видно. Не нарваться бы на Сантьяго. Он вызывает у меня куда больше опасений, чем разговорчивый Гил.

Спускаюсь еще. Слышу храп. Кажется, Сантьяго можно не опасаться. Вот он, дрыхнет, развалившись в кресле прямо под лестницей. Пистолет лежит рядом на стеклянном столике.


Рука так и тянется умыкнуть оружие, но нужно быть благоразумнее. В доме только мы, и как только Сантьяго обнаружит пропажу, тут же начнет обыск. Можно, конечно, спрятать в бачке унитаза, или…

Нет, осаждаю себя, Райан сказал, что нам нужно быть паиньками, и был прав.

Медленно и осторожно переставляю ноги, обхожу спящего. Прислушиваюсь. Сантьяго храпит, как гигантский кит. Не знаю, храпят ли киты, но не сомневаюсь, что если бы храпели, то именно так.

Только когда отхожу подальше, удается понять, откуда доносятся голоса — из-за закрытой двери. Слышно плохо, но если прижаться ухом к двери…

— Сумма та же, что и в прошлые разы, — слышу голос Гила. На этот раз предельно серьезный. — Шеф сказал, что расценок не меняет, независимо от исполнителя. Коэн озвучивал тебе цену?

— Нет, — Райан не решается врать, чтобы не попасться.

Гил называет сумму.

Прикидываю в уме. Много, очень много. Но недостаточно, чтобы вырваться из Нижнего мира, подкупить нужных людей, организовать себе новые документы, лицо и биографию. А в случае с Коэном новое лицо было бы необходимо, его шрам слишком бросался в глаза.

С другой стороны, это не первый заказ Коэна. Если он складывал полученные ранее средства и не тратил, то сумма уже близка к тому, чтобы ее хватило на все необходимое. Знать бы еще, где он хранил сбережения. Но сильно сомневаюсь, что Коэн мог с кем-то поделиться подобной информацией.

— Устроит, — отвечает Кесседи. — Ну, и что от меня за нее требуется?

— Полагаю, ты должен быть узнать, что, прежде чем сунуться, — голос Гила напрягается.

А вот Райана звучит ровно:

— В общих чертах. Если ты общался с Фредом, то должен знать, он не стал бы откровенничать.

— Ладно, — соглашается собеседник. — И что ты знаешь?

— Вам нужны смертники, и я их вам привел, — кажется, Кесседи решил идти ва-банк.

— Главное ты знаешь, лады, — Гил немного расслабляется. — Игра на миллионы, — продолжает, — поэтому дело не одного дня. Все должно быть организовано. А твои парни подготовлены.

— И ни о чем не должны догадываться.

— Это само собой. С Коэном проблем не было. Шли за ним, как овцы на убой. Так что, надеюсь, ты тоже пользуешься достаточным авторитетом.

— Достаточным.

— Вот и лады. Ты парень, вроде, дельный. Дело сделаем, потом как знаешь. Коэн просил вернуть его назад “вниз”. Вернули. Ты сам смотри. Есть, где затеряться, оставайся. Если нет, вернем.

— Хорошо, вернете, — соглашается Райан. Сначала не понимаю, но потом доходит. Все верно, если бы Кесседи попросился остаться, террористы могли бы начать опасаться, что он взболтнет кому-то что-то лишнее или попадется СБ.

— Ну, вот и порешали, — кажется, Гил доволен ответом. — Сейчас гони к своим, выбирайте вещи.

— Мы куда-то идем?

— Не сегодня. Завтра.

— А… — начинает Кесседи, но Гил бесцеремонно его прерывает.

— Завтра и расскажу подробности. Меньше знаешь, крепче спишь, приятель.

Нашел приятеля.

Слышу звук отодвигаемого стула. Пора сматываться.

Отрываю ухо от двери. Выпрямляюсь. Делаю шаг назад. И врезаюсь спиной в кого-то, стоящего за мной.

Вздрагиваю. Резко оборачиваюсь. Сантьяго смотрит хмуро и угрожающе. В руках “пушка”.

В довершение моих неприятностей открывается дверь, и в коридор выходят Гил и Кесседи. Бросаю на Райана виноватый взгляд. Он едва заметно закатывает глаза.

— Так-так, и что тут у нас? — интересуется Гил, рассматривая меня с любопытством патологоанатома, на стол перед которым положили любопытный экземпляр.

— Это случайно вышло, — выдаю самое глупое из того, что можно было бы сказать в свое оправдание. Вжимаю голову в плечи и принимаю смиренный вид.

Сантьяго стоит за спиной, возвышаясь надо мной на две головы. Слышу его раздраженное тяжелое дыхание. Помню о пистолете, не дергаюсь.

Гил скрещивает руки на груди и поворачивается к Кесседи.

— Кажется, мы договорились, что твои парни ничего не должны знать, — напоминает. — Мне не надо, чтобы этот, — даже не смотрит в мою сторону, — поднял среди остальных панику и слил нам все дело.

— Согласен, — кивает Райан. Он, в отличие от террориста, смотрит прямо на меня, и, похоже, его руки чертовски жаждут познакомиться с моей шеей.