“Все еще” — ну надо же.
— Убедился? — спрашиваю устало.
— Я — да.
Осталось убедить людей с куда большими полномочиями. Всего-то…
— Хорошо, — повторяю снова. Беру пистолет, проверяю заряд — полный. Рукоять еще хранит тепло руки Питера. Гладкая, удобная, как раз под мою руку.
— Не попадись с ним, — напутствует.
— Угу, — бормочу, вставая. — Будить этих будешь? — спрашиваю. — Замерзнут же.
— О! — на лице парня полная растерянность. — Я не подумал, — признается. — Брызнул из-за угла и все.
— Будить будешь? — повторяю.
Пит разводит руками:
— Нечем. Само развеется. Действует недолго. Ты вовремя вышел, я как раз думал, как привлечь твое внимание. В течение часа очухаются.
Час на снегу. В тонкой, не предназначенной для такого климата одежде.
— Пошли, — говорю тоном, не терпящим возражений. — Пошли, — повторяю с нажимом. Час, всего-то…
Прячу пистолет в карман и выхожу, внимательно осматриваясь по сторонам. Питер семенит следом.
— Поднимай, — командую, указывая на Олафа. Питер не спорит, привык получать приказы и сразу не понимает, что я никто, чтобы их раздавать.
Бесшумно взбираюсь на крыльцо, замираю у двери, вслушиваюсь в храп Коэна внутри и машу Питу рукой. После чего он появляется из-за угла с Олафом на плече.
— Клади тут, — шепчу, указывая на ступеньки возле Курта.
Связной выполняет приказ, потом отступает назад.
— До встречи, — взмах руки. — Я сам на тебя выйду.
— Хорошо бы, — отвечаю также шепотом и захожу обратно в барак.
Надеюсь, что Курт и Олаф, проснувшись рядом, не заподозрят ничего сверхъестественного. А если и заподозрят, то точно не скажут Коэну, чтобы не получить нагоняй за сон на посту.
Прохожу на свое место и ложусь на одеяло. Выдыхаю с облегчением. Чувствую на себе взгляд. Кесседи не спит.
— Ты долго.
— Но с пользой, — отвечаю.
В его глазах мгновенно появляется понимание.
— Хорошо, — произносит и больше ничего не говорит. Отворачивается.
А я лежу и снова смотрю в потолок. Знал бы ты, Райан, что моими стараниями уже через несколько часов сотрудниками СБ будет поднято и перевернуто все нижнее белье твоей семьи. А все потому, что ты был со мной откровенен.
Рациональная подозрительная часть меня тут же поднимает голову и вносит замечание, что, вполне возможно, СБ не найдет в базе данных никакого врача по имени Генри Кесседи, а вся история, рассказанная мне, не более чем враки. Но тут же загоняю эту часть себя подальше. Если веришь кому-то, то верь до конца. А я, как бы нелепо это ни звучало, верю Райану.
Снова кому-то верю.
26.
Проходит еще несколько дней. Ничего не происходит. Мы снова идем вперед. Но уже не только в одному Коэну известном направлении. Точно знаю, куда главарь гонит Проклятых. Но что ждет нас у границы Верхнего мира? Сообщники Коэна или отряд СБ?
Напряжение не отступает. В любой момент ожидаю над головой появление гула, света фар и спуск флайеров Службы Безопасности. Но во время переходов звездное небо пусто. А днем на нем нет ничего, кроме облаков. Как часто я смотрю туда?
— Ждешь? — спрашивает однажды Кесседи. Значит, часто.
Качаю головой. Признаюсь:
— Не знаю, — скорее, боюсь, чем жду.
Пистолет в кармане. Его тяжесть нервирует. Зачем СБ приказали Питеру дать его мне? Что это? Признак доверия, или расчет на то, что Коэн найдет оружие и разделается со мной быстро и без их участия?
Кесседи так и не спрашивает о моей встрече со связным. Доверяет? Или считает, что все равно не скажу правду? Если так, то ошибается. Скажу. Но он не задает вопросов.
Мы приближаемся к границе. Поселки попадаются реже. Найти укрытие труднее.
Сегодня идем не только целую ночь, но и первую половину дня, пока не натыкаемся на группу заброшенных строений. Здесь нет жилых бараков, и, кажется, очень давно. Все ветхое и заброшенное. Внутри горы пыли.
— Наверное, граница совсем близко, — высказываю мнение.
— Похоже на то, — соглашается Райан и некоторое время задумчиво смотрит на меня. Жду, что, наконец, задаст вопрос, но он отворачивается.
Кесседи, как я хочу забраться в твою голову!
На дежурство выставляются Фил и Попс, остальным разрешено отдыхать.
Как-то так уже повелось, что мы с Райаном располагаемся рядом. Даже не могу сказать, кто из нас пытается держаться неподалеку друг от друга. Коэн в очередной раз кидает в нашу сторону недовольный взгляд, но замечаний не делает. Ждет, когда появится повод, и он сможет оторваться по полной. Интересно, на ком из нас?
Стоит подумать, ловлю на себе его взгляд. Многообещающий. Кажется, из фаворитов мне удалось скатиться в аутсайдеры. Плевать.
Со дня смерти Мышонка не могу нормально спать. Или бессонница, или кошмары. Сны про девочку уже не кажутся ужасными. Взрывы, выстрелы и кровь с Коэном в главной роли куда неприятнее. В конце каждого сновидения он непременно стреляет мне в голову, и я взрываюсь миллиардами осколков. Снова и снова.
Не хочу спать. Усталость берет свое, но расслабиться не могу. Лежу на боку, подложив ладонь под щеку, и смотрю на огонь. Коэн, как обычно, засыпает быстро и легко, и его храп эхом отдается от стен. Слышу, как за спиной возится Райан, тоже не спится.
Проходит около часа, когда дверь вдруг распахивается, и на пороге появляется испуганный Фил.
— Фред, — бросается к главарю, трясет его за плечо. — Фред!
— Ууу, — мычит Коэн, просыпаясь. — Какого черта, идиот?
А что, подходящая кличка для Фила.
— Фред, там Рыжий. Он спит и не просыпается.
Обмираю. Приподнимаюсь на локтях. Ловлю взгляд Кесседи. “Они?” — спрашивают его глаза. Осторожно киваю, подтверждая. Быстро же он соображает.
Коэн встает, достает пистолет из рюкзака, проверяет заряд.
— Никому не выходить, — приказывает. Ага, сейчас.
Главарь и Фил выходят на улицу. Дверь закрывается.
— Что стряслось? — бормочет Кир.
— Черт его знает, — Рид.
— Фред разберется, — Олаф.
— Скорей бы, спасть охота, — Курт.
Мое сердце колоколом стучит в груди. Пит, что ты наделал?
Встаю.
— Ты куда? — окликает меня Олаф. — Фред сказал не выходить.
Бросаю на него хмурый взгляд.
— Вот перед Фредом и буду отчитываться, — отрезаю, и выхожу на свет.
Сегодня пасмурно и сильный ветер. Ежусь, поднимаю воротник. Осматриваюсь. Никого.
Следов много, где чьи, не поймешь. Хотя… Замечаю с явно выраженными не стертыми протекторами. Коэн не мог их не заметить. Черт.
Пит, только не подставляйся, пожалуйста.
Медленно обхожу здание, стараясь не производить много шума. Предатель-снег все равно поскрипывает под подошвами ботинок.
А вот и Брэд. Крепко спит на снегу. Лицо блаженное. Хороший газ у СБ, быстро лечит бессонницу. Обхожу его.
Следы ведут к соседнему бараку. Никакого прикрытия. Не надо, чтобы меня заметили раньше времени, но выбора нет. Иду.
Ошибаюсь, следы ведут не в барак, а за него. Поджимаю губы, пытаюсь сосредоточиться и мыслить трезво. Но паника подбирается к горлу. Если Коэн поймает Пита, это конец. СБ не простят потери своего, а, может, посчитают, что я предатель. В любом случае, в этом случае песенка Проклятых спета.
И, черт возьми, я не желаю Питеру смерти. Он неплохой парень. Просто “верхний”.
Приближаюсь. Слышу голоса. Приехали.
Осторожно выглядываю из-за угла. Меня не слышат и не замечают. Фил и салют не заметит с его внимательностью, а Коэн слишком занят, чтобы видеть и слышать кого-то, кроме своей королевской персоны.
— Убедился? — спрашиваю устало.
— Я — да.
Осталось убедить людей с куда большими полномочиями. Всего-то…
— Хорошо, — повторяю снова. Беру пистолет, проверяю заряд — полный. Рукоять еще хранит тепло руки Питера. Гладкая, удобная, как раз под мою руку.
— Не попадись с ним, — напутствует.
— Угу, — бормочу, вставая. — Будить этих будешь? — спрашиваю. — Замерзнут же.
— О! — на лице парня полная растерянность. — Я не подумал, — признается. — Брызнул из-за угла и все.
— Будить будешь? — повторяю.
Пит разводит руками:
— Нечем. Само развеется. Действует недолго. Ты вовремя вышел, я как раз думал, как привлечь твое внимание. В течение часа очухаются.
Час на снегу. В тонкой, не предназначенной для такого климата одежде.
— Пошли, — говорю тоном, не терпящим возражений. — Пошли, — повторяю с нажимом. Час, всего-то…
Прячу пистолет в карман и выхожу, внимательно осматриваясь по сторонам. Питер семенит следом.
— Поднимай, — командую, указывая на Олафа. Питер не спорит, привык получать приказы и сразу не понимает, что я никто, чтобы их раздавать.
Бесшумно взбираюсь на крыльцо, замираю у двери, вслушиваюсь в храп Коэна внутри и машу Питу рукой. После чего он появляется из-за угла с Олафом на плече.
— Клади тут, — шепчу, указывая на ступеньки возле Курта.
Связной выполняет приказ, потом отступает назад.
— До встречи, — взмах руки. — Я сам на тебя выйду.
— Хорошо бы, — отвечаю также шепотом и захожу обратно в барак.
Надеюсь, что Курт и Олаф, проснувшись рядом, не заподозрят ничего сверхъестественного. А если и заподозрят, то точно не скажут Коэну, чтобы не получить нагоняй за сон на посту.
Прохожу на свое место и ложусь на одеяло. Выдыхаю с облегчением. Чувствую на себе взгляд. Кесседи не спит.
— Ты долго.
— Но с пользой, — отвечаю.
В его глазах мгновенно появляется понимание.
— Хорошо, — произносит и больше ничего не говорит. Отворачивается.
А я лежу и снова смотрю в потолок. Знал бы ты, Райан, что моими стараниями уже через несколько часов сотрудниками СБ будет поднято и перевернуто все нижнее белье твоей семьи. А все потому, что ты был со мной откровенен.
Рациональная подозрительная часть меня тут же поднимает голову и вносит замечание, что, вполне возможно, СБ не найдет в базе данных никакого врача по имени Генри Кесседи, а вся история, рассказанная мне, не более чем враки. Но тут же загоняю эту часть себя подальше. Если веришь кому-то, то верь до конца. А я, как бы нелепо это ни звучало, верю Райану.
Снова кому-то верю.
26.
Проходит еще несколько дней. Ничего не происходит. Мы снова идем вперед. Но уже не только в одному Коэну известном направлении. Точно знаю, куда главарь гонит Проклятых. Но что ждет нас у границы Верхнего мира? Сообщники Коэна или отряд СБ?
Напряжение не отступает. В любой момент ожидаю над головой появление гула, света фар и спуск флайеров Службы Безопасности. Но во время переходов звездное небо пусто. А днем на нем нет ничего, кроме облаков. Как часто я смотрю туда?
— Ждешь? — спрашивает однажды Кесседи. Значит, часто.
Качаю головой. Признаюсь:
— Не знаю, — скорее, боюсь, чем жду.
Пистолет в кармане. Его тяжесть нервирует. Зачем СБ приказали Питеру дать его мне? Что это? Признак доверия, или расчет на то, что Коэн найдет оружие и разделается со мной быстро и без их участия?
Кесседи так и не спрашивает о моей встрече со связным. Доверяет? Или считает, что все равно не скажу правду? Если так, то ошибается. Скажу. Но он не задает вопросов.
Мы приближаемся к границе. Поселки попадаются реже. Найти укрытие труднее.
Сегодня идем не только целую ночь, но и первую половину дня, пока не натыкаемся на группу заброшенных строений. Здесь нет жилых бараков, и, кажется, очень давно. Все ветхое и заброшенное. Внутри горы пыли.
— Наверное, граница совсем близко, — высказываю мнение.
— Похоже на то, — соглашается Райан и некоторое время задумчиво смотрит на меня. Жду, что, наконец, задаст вопрос, но он отворачивается.
Кесседи, как я хочу забраться в твою голову!
На дежурство выставляются Фил и Попс, остальным разрешено отдыхать.
Как-то так уже повелось, что мы с Райаном располагаемся рядом. Даже не могу сказать, кто из нас пытается держаться неподалеку друг от друга. Коэн в очередной раз кидает в нашу сторону недовольный взгляд, но замечаний не делает. Ждет, когда появится повод, и он сможет оторваться по полной. Интересно, на ком из нас?
Стоит подумать, ловлю на себе его взгляд. Многообещающий. Кажется, из фаворитов мне удалось скатиться в аутсайдеры. Плевать.
Со дня смерти Мышонка не могу нормально спать. Или бессонница, или кошмары. Сны про девочку уже не кажутся ужасными. Взрывы, выстрелы и кровь с Коэном в главной роли куда неприятнее. В конце каждого сновидения он непременно стреляет мне в голову, и я взрываюсь миллиардами осколков. Снова и снова.
Не хочу спать. Усталость берет свое, но расслабиться не могу. Лежу на боку, подложив ладонь под щеку, и смотрю на огонь. Коэн, как обычно, засыпает быстро и легко, и его храп эхом отдается от стен. Слышу, как за спиной возится Райан, тоже не спится.
Проходит около часа, когда дверь вдруг распахивается, и на пороге появляется испуганный Фил.
— Фред, — бросается к главарю, трясет его за плечо. — Фред!
— Ууу, — мычит Коэн, просыпаясь. — Какого черта, идиот?
А что, подходящая кличка для Фила.
— Фред, там Рыжий. Он спит и не просыпается.
Обмираю. Приподнимаюсь на локтях. Ловлю взгляд Кесседи. “Они?” — спрашивают его глаза. Осторожно киваю, подтверждая. Быстро же он соображает.
Коэн встает, достает пистолет из рюкзака, проверяет заряд.
— Никому не выходить, — приказывает. Ага, сейчас.
Главарь и Фил выходят на улицу. Дверь закрывается.
— Что стряслось? — бормочет Кир.
— Черт его знает, — Рид.
— Фред разберется, — Олаф.
— Скорей бы, спасть охота, — Курт.
Мое сердце колоколом стучит в груди. Пит, что ты наделал?
Встаю.
— Ты куда? — окликает меня Олаф. — Фред сказал не выходить.
Бросаю на него хмурый взгляд.
— Вот перед Фредом и буду отчитываться, — отрезаю, и выхожу на свет.
Сегодня пасмурно и сильный ветер. Ежусь, поднимаю воротник. Осматриваюсь. Никого.
Следов много, где чьи, не поймешь. Хотя… Замечаю с явно выраженными не стертыми протекторами. Коэн не мог их не заметить. Черт.
Пит, только не подставляйся, пожалуйста.
Медленно обхожу здание, стараясь не производить много шума. Предатель-снег все равно поскрипывает под подошвами ботинок.
А вот и Брэд. Крепко спит на снегу. Лицо блаженное. Хороший газ у СБ, быстро лечит бессонницу. Обхожу его.
Следы ведут к соседнему бараку. Никакого прикрытия. Не надо, чтобы меня заметили раньше времени, но выбора нет. Иду.
Ошибаюсь, следы ведут не в барак, а за него. Поджимаю губы, пытаюсь сосредоточиться и мыслить трезво. Но паника подбирается к горлу. Если Коэн поймает Пита, это конец. СБ не простят потери своего, а, может, посчитают, что я предатель. В любом случае, в этом случае песенка Проклятых спета.
И, черт возьми, я не желаю Питеру смерти. Он неплохой парень. Просто “верхний”.
Приближаюсь. Слышу голоса. Приехали.
Осторожно выглядываю из-за угла. Меня не слышат и не замечают. Фил и салют не заметит с его внимательностью, а Коэн слишком занят, чтобы видеть и слышать кого-то, кроме своей королевской персоны.