– А Вам работать не надо? Или у вас в прокуратуре нынче свободное посещение?

– Нет, – рассмеялся он в ответ, – У меня отпуск. В понедельник уже на работу. Ну, что ко скольки за тобой в школу заехать?

– Не надо в школу! – я это выкрикнула настолько резко, что из кухни показалась голова сестры. – Там еще от запроса моего личного дела не отошли. Так что на ближайшее время сплетен достаточно.

Сестра прислонилась к дверному косяку, приподняла одну бровь к верху, и начала беззастенчиво слушать наш разговор. Впрочем, мне не жалко. Спросит – расскажу. От Тани секретов нет, тем более я точно знаю, что распространяться на мой счет она никому не будет. Та еще скрытница.

– Хорошо, – сухость в интонации вывела меня из размышлений. Обиделся? – Куда тогда подъехать?

Я быстро соображала: причина смены настроения понятна – решил, что я его стесняюсь, или напротив – что-то сама утаиваю. Сейчас надумает невесть чего, из этого выводы понаделает, и сам в них поверит. А оно мне нужно? Но, с другой стороны, почему я должна заботится о его внутренних переживаниях? "Что он Гекубе что ему Гекуба". Пусть сам разбирается. Я к его тараканам пока не полезу. Но смягчить немного ситуацию мне не сложно.

– Александр, Вам совершенно не обязательно за мной заезжать, у Вас скорее всего и так масса дел, тем более в последний день отпуска. Дорогу до института я знаю. – Постаралась, чтобы голос звучал спокойно и уверенно.

– Мы, кажется, обсудили, что в следующий раз ты от помощи не откажешься. Куда подъезжать?

Спорить с упрямым мужчиной у меня не было ни сил, ни желания. К тому же сегодняшний вечер наглядно показал, что строить из себя сильную и независимую может и хорошо, но не всегда разумно. Если понравилось ему меня по городу катать, пусть катает. Тем более на работу выйдет, там будет чем заняться кроме разъездов со всякими малознакомыми школьницами.

– К бывшему кинотеатру. К половине второго.

– Хорошо. Договорились. Доброй ночи.

– Доброй.

Уже позже вечером после ужина и горячей ванны, мы с сестрой сидели на кровати, пили ароматный чай с печеньем. Я расслабленно перебирала струны гитары, завершив рассказ о своих недавних приключениях. Настроение перестало штормить. Сытость и тепло сыграли свою роль. Разговор медленно перетёк на то, чем была занята сестра:

– Сегодня я записалась в клуб туризма и альпинизма.

– И как? – спросила я осторожно. Я помнила, насколько сестре нравилось это направление, тем не менее, родители активно натаскивали ее на языки, в надежде на возможность потом работать в фирме с иностранными связями.

– Да пока не плохо. Я только на одно занятие сходила. Рассказали какие вещи надо брать в походы, какие нет. Показали пару простых узлов. В целом интересно. Там компания довольно разношерстная. Девочек мало, в основном парни.

– Понятно, – аккуратно поддержала беседу. – Прям как в реконструкции. Одни ребята.

– Тань, ты куда поступать то хочешь?

– Да вроде решено, что в пед. на языковой, – удивилась она.

– Кем?

– Лис, ты чего? Родителями, сама же знаешь. Ты на юрфак, я на языковой.

– А ты хочешь? – мне правда это надо было знать, или хотя бы задать этот вопрос. Хочет ли она или есть мечта далеко, далеко спрятанная.

– Мне в общем то все равно, точные науки больше нравятся, да и те же алгебра с геометрией понятны в разы лучше, но я ума не приложу куда их применить потом.

– А может ты как Ковалевская будешь, а? – поддела я сестру.

– Как же, – грустно отозвалась она, – У меня для этого обои не подходящие.

– Ладно, давай спать, – решила я свернуть этот разговор. Думаю, для начала достаточно.

– Туризм – это хорошо, протянула я, укладываясь в постель. – Обязательно мне покажешь ваши фирменные узлы.

На следующий день, ни где, не задерживаясь после урока, я шла прямиком к старому кинотеатру. Там меня уже ждал Александр. Что удивительно, он не сидел в тепле машины, а стоял на улице, слегка облокотившись на авто. Шапки нет, куртка расстёгнута.

Так и простудиться не долго. Подавила в себе невесть от куда возникшее желание обнять, зарыться руками под куртку, уткнуться холодным носом в теплую грудь. Вот они гормоны в полной красе. Получите, распишитесь.

В машине было тепло, и пахло кедром. Пока ехали Александр все же расспросил меня о цели посещения института.

– Летом поступать вообще то, – выдала очевидное я, – Родители хотят, что б я на юриста училась. А я нет.

– Почему? – удивился собеседник, – У тебя вроде не плохой аналитический склад ума, да и судя по итогам олимпиад, в праве ты легко ориентируешься.

– То-то и оно, что с одной стороны легко, и потому скучно, а с другой работа подразумевает постоянное общение с людьми и решение их насущных проблем и вопросов. А я этого не хочу.

Говорить о том, что я еще по прошлой жизни сыта юриспруденцией по уши, естественно не стала, а потому получила в ответ скептический взгляд.

– Это совершенно не обязательно, – заверил меня «коллега», – Вариантов выбора места работы огромное множество, можно контактировать преимущественно с бумагами. Знала бы ты сколько у нас разного рода бумажек!

– Представляю, – фыркнула я, – Но Вы же когда шли в прокуратуру, это был осознанный выбор? Вы хотели этого? Или Вас родители запихали?

– О, я с детства хотел идти или в армию, или в милицию или куда-то, где могу пригодится стране. А не просто штаны в офисе протирать. Так что да, прокуратура – это осознанный выбор, из того минимума, что мне был доступен. – Прозвучало это с долей горечи в голосе, но все же сказать, что он меня удивил – ничего не сказать. Что бы ребенок девяностых грезил не мафией и не бизнесом, удивительно. Хотя, я знаю еще одного такого «чудика», который с детства в армию мечтал идти – Дениска. Домечтался на свою голову. Кстати, интересно как он там? Что-то с момента моего попадания, мы не виделись ни разу. Хотя раньше часто пересекались, даже вместе танцами бальными занимались…


Мой задумчивый взгляд не остался не замеченным, и кажется повеселил мужчину.

– Вот с таким же выражением лица на меня смотрели родители, – усмехнулся он, – Нет, сначала они обрадовались, что я поступил на юридический, но вот когда не пошел работать в юридическую фирму отчима, а сбежал в прокуратуру меня, мягко говоря, не поняли. До сих пор ждут, что я выкину дурь из головы, и возьмусь за нормальную работу. А пока что делают вид, будто верят, что я стаж так юридический нарабатываю.

Да, все как обычно. Старшее поколение точно знает как лучше, и старается это «лучше» навязать. А младшее или складывает лапки и течет по течению или что реже брыкается. Показательно, но такое упорство моего нового знакомого мне нравилось. Из маленьких кусочков складывался образ человека с внутренним стержнем.

– Ну, тогда Вы меня Александр, поймете лучше других, – ответила я откровенностью на его рассказ, – Я тоже хочу идти своим путем, а не по тропинке, указанной родителями. Они считают, что выбранная ими профессия не оставит меня без куска хлеба, но реальность такова, что юристов очень много. Да, можно стать лучшим из лучших, но я не хочу ради денег каждый день врать или слушать чужое враньё. – Судя по тому, как он хмыкнул в ответ, я поняла, что ему это близко.

– Так, вот, – продолжила – Я хочу, чтобы работа не только приносила деньги, но и удовольствие. Что бы не превратила меня в циника через десять лет. Поэтому я и не хочу идти на юридический. Поэтому я и еду в политен узнавать про факультет, которые мои родители вряд ли одобрят. И, честно говоря, ужасно волнуюсь, потому что совершенно не знаю, что для поступления туда нужно.

– И что это за загадочный факультет такой?

– Декоративно прикладного искусства.

Если бы не привычка смотреть на собеседника во время разговора, я бы и не заметила, как поле моих слов брови мужчины сошлись к переносице. Он явно над чем-то задумался, но потом все же решил уточнить:

– Вот по отдельности все слова знакомы, а что это в итоге такое понять не могу.

– Это такое творчество, которое включает в себя промыслы, направленные на создание произведений с художественными и утилитарными функциями. Проще говоря ложки-матрешки. – Постаралась, я как можно проще объяснить. Как не странно этот разговор успокоил мою внутреннюю панику, которая накручивала круги с самого утра.

– И этому учат в ВУЗе? – удивился мужчина. – Зачем?

– Затем что бы это делать хорошо, грамотно и правильно, а не тяп ляп на коленке.

– Не ожидал, честно, – сказал он чуть погодя, – Хотя, я в тебе не сомневаюсь. Дерзай.

Лучшей поддержки, я навряд ли от кого-то нынче услышу. Поэтому, когда мы приехали, я полностью собранная пошла в институт.

Сегодня не был день открытых дверей или экскурсия от школы, потому на вахте меня не захотели пропускать. Без студенческого не положено. Остальное что нужно смотрите не стенде. Хорошо. На стенде были только перечень кафедр и телефоны.

Достала старенький отцовский сотовый, отданный мне для контроля моих передвижений, после скандала из-за запроса в школу.

Набрала номер кафедры дизайна и декоративно прикладного искусства, попросила позвать к телефону заведующую, которой и заявила с ходу, что хочу у них учится, а меня не пускают.

В ответ мне рассмеялись, и сказали ждать на проходной. Минут через десять в низ спустилась пожилая стильно одетая женщина, и спросила:

– Где тот Филиппок, которого учится не пускают?

– Здесь – отозвалась я, оценив шутку.

– На дизайн решила поступать? – уточнила у меня женщина, когда мы уже поднимались по широкой лестнице на верх.

– Нет, на ДПИ. Вот пришла узнать какие экзамены сдавать, и что по подготовительным занятиям есть.

– Экзамен, что на дизайн, что на ДПИ один – рисунок. Натюрморт. Дополнительных занятий нет.

От услышанного я аж споткнулась. Рисунок, это значит надо будет нарисовать простым карандашом натюрморт. А я рисую на уровне десятилетнего ребенка. Палка, палка огуречик. Мысли заметались в поиске решения. Я же не смогу за восемь – девять месяцев научится художественному рисунку. Или смогу?

– А какой у вас конкурс на место? – спросила севшим голосом.

– В прошлом году было три человека на место. В этом ожидаем больше, – отозвалась женщина, заводя меня в небольшую студию, где были размещены различные работы из бисера, войлока и глины. – Вот это изделия, выполненные первокурсниками, пояснила она.

– Ясно, – я решила все же идти до конца. Достала из рюкзака альбом с фотографиями работ, и показала. А когда заведующая просмотрела альбом добавила, – Только рисовать я не умею совсем.

– Ну тогда поступить не получится, – холодно отозвалась преподаватель.

– У меня есть целых восемь месяцев что бы научится. – Парировала я, замирая.

– Чему можно научится за восемь месяцев? – Скептически ухмыльнулась женщина.

– Многому, если двое: ученик и учитель идут в одном направлении. Я хочу поступить к вам, и если вы подскажите мне преподавателя, который научит меня рисунку, то я Вам буду крайне благодарна.

– Если у человека нет таланта, ему не научится рисунку, – отрезала она.

– Если у человека нет рук, ему не научится. И то не факт. А талант… ну я и не прошу, что б меня за восемь месяцев до уровня Вангога выучили.

Женщина рассмеялась, потом еще раз полистала мой альбом и приняла решение:

– Хорошо, не часто мне попадаются упертые студенты. Я сама буду с тобой заниматься два раза в неделю по два часа. Остальное зависит от тебя.



Александр Лушер

Вчера дочитал все что было написано Алисой Тардис на самиздате. Вплоть до комментариев. Подписался на обновление недописанной книги. Вроде бы избитый сюжет про то, как герой все время возвращается в прошлое, но не может спасти близких людей. Но настолько реалистично все описано, до мурашек. Да и контекст совершенно не девичий. Параллельный мир, революция в одной из бывших имперских республик, стрельба по подросткам на площади, и счет времени на секунды. Вот как спрашивается один и тот же момент можно по-разному описать пять раз, да так что бы читать было все более и более интересно?