Автомобили подъехали к большим сетчатым воротам. Водитель головной машины несколько раз просигналил. Раздался лязг, и створка ворот отодвинулась в сторону, освобождая проезд. Машины, виляя, миновали неизменные бетонные блоки, расставленные в шахматном порядке, и въехали на территорию комбината. Здесь они закружились по узким проездам, петляя мимо ангаров, складов и корпусов. Зорин не мог оторвать взгляда от того, что проносилось мимо них за пыльным окном. Вид снаружи напоминал сцену из какого-то утопического фильма далекого прошлого. Дорога, по которой они ехали, была вымощена бетонными плитами, кое-где потрескавшимися и обломанными по краям. Стыки плит были неровными, поэтому машины ритмично подскакивали на них, словно поезда на рельсах – тудук-тудук, тудук-тудук. Водители хода не сбавляли, и вскоре позвоночник противно заныл от постоянной тряски. Здания, некогда светлые и красивые, теперь напоминали серые коробки с грязными, а порой и выбитыми стеклами. Между серыми корпусами тянулись трубы, толстые и не очень, ржавые и с признаками ремонта, опутанные свисающими вниз лохмами сгнившей теплоизоляции. Местами из этих труб вырывались струи пара, оглушая пронзительными свистом и шипением.
Пространство между домами было заполнено людьми. Серая масса, одетая в одинаковые серо-зеленые ОЗК и противогазы старого образца с гофрированными шлангами, толкалась между собой, перемещаясь по растрескавшемуся бетону. Чаще люди передвигались группами, занятые каким-нибудь одним общим делом – кто нес большие длинные трубы, кто толкал перед собой огромные тачки с наваленными на них мешками, кто вместе с другими такими же шел в одном направлении, держа на плечах кирки, лопаты и гаечные ключи. Иногда сквозь толпу пробегали одиночки с ворохом каких-то бумаг в руках – видимо, представители местной рабочей интеллигенции, инженеры, бригадиры и так далее. Толпа шарахалась в стороны от проезжавшей мимо колонны автомобилей, пропуская ее сквозь себя, а затем снова смыкалась за ними, подобно воде, по которой прошел корабль. Над серой толпой спешащих во все стороны рабочих кляксами выделялись люди в черных противорадиационных костюмах. Охранники. Располагаясь на крышах невысоких зданий, они, не отрываясь, следили за текущим внизу людским морем, сжимая черные автоматы, направив стволы вниз.
Дмитрий поежился. Атмосфера всеобщей безысходности и всеобщего страха давила на него, словно многотонный пресс. Утопическое будущее, неоднократно описанное писателями-фантастами, предстало перед ним во всей красе. Зорин в который раз порадовался, что его Лены здесь нет. Пусть она будет в Новосибирске, в неведомом бункере, где угодно, но только не здесь.
Они затормозили еще перед одними воротами. Дмитрий огляделся. Колонна остановилась перед огромным многоэтажным зданием. От остальных бетонных коробок, которые он видел за заграждением, эта высотка отличалась относительной чистотой стен и наличием вымытых, а главное – целых окон. За ней виднелся целый комплекс корпусов, также чистых и неповрежденных. Венчали комплекс те самые бело-красные трубы, которые Зорин видел на подъезде к реактору. Конвоир подал знак выходить.
Они выгрузились из автомобилей, и охранники построили всех в одну шеренгу. От многоэтажки к ним уже направлялась группа людей, одетых в знакомые черные костюмы. Подойдя к прибывшим, возглавлявший группу крупный мужчина в противогазе с затонированными стеклами прошелся вдоль строя, заглядывая каждому в глаза. Поравнявшись с Дмитрием, он остановился. Некоторое время смотрел ему в окуляры, а потом знакомым голосом произнес:
– Ну, здравствуй, Дима. Не думал, что так скоро свидимся.
Глава 13
Переговоры
– А вы, я так понимаю, командир этого отряда? – спросил Полковник у Пастора, отвлекшись от созерцания закованного в наручники Зорина.
– Именно, – непринужденно ответил Пастор.
Полковник секунду рассматривал его, словно размышляя, что же с ним теперь делать – выгнать за ворота взашей, расстрелять на месте или пригласить на чашку чая. В конце концов, он выбрал третье.
– Пройдемте в помещение, – Полковник сделал широкий приглашающий жест. – Здесь не стоит слишком долго находиться на свежем воздухе.
Делегация в сопровождении солдат прошествовала к зданию. Там, пройдя сквозь тяжелые, герметично закрывающиеся ворота и комнату дезактивации, они попали в широкий вестибюль, почти полностью заставленный различными коробками, ящиками и механическими узлами непонятного назначения. Большие витражные окна, идущие от пола до потолка, были закрыты металлическими щитами. Помещение тускло освещали несколько напольных прожекторов, разгоняя темноту ровно настолько, чтобы идущий не расквасил себе нос и не сломал ногу о какой-нибудь лежащий на полу тяжелый предмет. В центре холла вверх уходила широкая лестница. У ее подножия стояли двое автоматчиков.
– Это что, вся охрана? – спросил Князь.
Полковник посмотрел на него.
– Не беспокойтесь, – сказал он с ноткой раздражения. – С охраной у нас все в порядке. Вам хватит. Галиахманова и Серегина ко мне позови.
Солдатик, к которому были обращены эти слова, коротко кивнул и исчез в темноте вестибюля.
– Пойдемте наверх, – пригласил Полковник. – В моем кабинете разговаривать будет намного комфортнее.
Директорский кабинет, в котором они вскоре очутились, был типичным для всех крупных предприятий, построенных в Советском Союзе. Тяжелые, обитые драным коричневым дерматином двери вели в комнату, где, по идее, должна была сидеть секретарша с неизменной чашкой кофе в одной руке и плиткой шоколада – в другой. Оттуда группа прошла в просторное помещение, которое и являлось рабочим кабинетом Полковника. Посередине стоял длинный офисный стол из потемневшего от времени пластика. По краям стола и вдоль стен располагалась мебель, похоже, собранная со всего Закрытого города. Офисные кресла, дачные шезлонги, обычные деревянные стулья и просто сколоченные из досок табуретки стояли ровными рядами, основательно портя вид казенного помещения. Бордовые, давно не стиранные портьеры свисали с металлических карнизов до самого пола. Зорин заметил, что несколько петель оторвались, но не было похоже, чтобы хозяина кабинета это волновало. Во главе стола возвышалось огромное кожаное кресло, неплохо сохранившееся за последние двадцать лет. Туда и бухнулся Полковник, протянув ноги и крякнув от удовольствия. Он стянул с себя противогаз, снял капюшон и расстегнул верх костюма.
– Рассаживайтесь, где кому удобнее, – махнул он рукой, – можете снять намордники, тут чисто. Подождем пока кое-кого.
Группа расселась на стульях, стоящих вдоль стены. Наручники с них никто снимать не стал. Сопровождавшие их солдаты остались стоять около двери, не выпуская из рук оружия.
– А вы садитесь поближе, – сказал Полковник Пастору. – Нам так удобнее будет разговаривать.
Тот пожал плечами, но подчинился. Скованными руками он отодвинул стул и сел за стол для совещаний.
– Во-первых, давайте представимся, – начал хозяин кабинета. – Меня зовут м-м-м… Полковник. А вас?
– Пастор, – коротко ответил его собеседник.
Хозяин кабинета удивленно поднял брови.
– Пастор? В бога верите?
Тот поморщился. Видимо, это был стандартный вопрос после того как он кому-либо представлялся.
– Немного.
– А разве можно верить в бога немного?
Дмитрий улыбнулся, вспомнив свой собственный первый разговор с наемником. Пастор сморщился еще больше, но промолчал, посчитав, что сейчас не время и не место для теологического диспута.
– Судя по тому, как вы общаетесь, – заметил Полковник, – вы человек не военный, не солдат. Правильно?
Теперь настало время улыбаться командиру наемников.
– А вы ожидали от меня «Да, товарищ Полковник», «Нет, товарищ Полковник» и «Так точно, товарищ Полковник»? – ответил он вопросом на вопрос.
Внезапно его голос стал твердым и холодным, как сталь ножа.
– Ошибочка, «товарищ Полковник», я солдат. Только я – другой солдат. Особенный.
Однако эта эскапада не произвела на хозяина кабинета ровно никакого впечатления. Он смотрел на своего собеседника спокойно, сцепив руки перед собой. Видимо, наручники на руках у гостей, да и присутствие вооруженных солдат в помещении придавало ему уверенности.
– Спецура, – заключил он. – Внешняя разведка, угадал?
Пастор даже бровью не дернул, чтобы опровергнуть или подтвердить эти слова.
– Точно. – Полковник ткнул в гостя пальцем. – Этот взгляд и выдержку ни с чем не перепутаешь. Где побывать успели? Чечня, Афганистан, Карабах?
Тот сидел молча.
– Да ладно вам, – не унимался хозяин кабинета. – Все эти грифы секретности уже давно не имеют никакой силы. Ну?
– Кого мы ждем? – поинтересовался в ответ Пастор.
Полковник понял, что разговора на интересующую его тему не будет.
– Командира гарнизона и командира спецгруппы. Коллегу вашего, кстати. Может, встречались с ним где-нибудь там, где тепло и нас не любят? В смысле, было тепло. А вот и они.
Дверь скрипнула, и в кабинет зашли двое пожилых мужчин, одетых не в черные защитные костюмы, а в потертый, неоднократно стиранный камуфляж. Седина в коротких волосах и глубокие морщины на лице говорили об их солидном возрасте, но бычьи шеи и перекатывающиеся под формой мускулы явно показывали, что «старички» влегкую дадут приличную фору любому из представителей молодого поколения. Полковник молча указал им на свободные стулья.
– Позвольте вам представить, – начал он, – командир гарнизона Серегин Денис Егорович и командир группы специального назначения Галиахманов Ильдар Ринатович.
Ветераны повернули седые головы в сторону командира наемников, ожидая ответного представления.
– Пастор, – просто сказал тот.
– А остальные? – спросил Галиахманов.
– Имена остальных вам знать необязательно. Вы все равно будете общаться только со мной.
Старички переглянулись. Им явно не понравилось, что незваный гость внаглую диктует им свои условия.
– Я пойду? – Ильдар Ринатович начал подниматься с места. – А то у меня дел много.
– Погоди, – Полковник осадил его жестом. – Давай сначала послушаем, что они имеют нам сказать. Прошу, Пастор.
Тот откашлялся и начал говорить. Его речь стала казенной, словно он зачитывал обращение к народу.
– Мы с моими людьми представляем военных города Новосибирска. Во время атаки в 2013 году значительная часть хорошо обученного персонала была сосредоточена в противоядерном стратегическом бункере рядом с городом. Естественно, секретном бункере. Кроме личного состава, там располагался стратегический запас еды, воды, оружия, боеприпасов, медикаментов, противорадиационных препаратов и средств индивидуальной защиты. Это позволило нам выжить в последующие годы. С течением времени к нам стали присоединяться другие выжившие, остатки военного гарнизона Новосибирска, представители силовых структур. Нам удалось пригнать к бункеру, дезактивировать и поставить на вооружение большое количество военной техники.
– Это какой же техники? – прервал его Серегин.
– Танки, бэтээры, самолеты, вертолеты.
– Прям, самолеты? – в голосе Серегина звучала явная издевка. – И какие же? Сколько?
– Ну, этого я вам не скажу, – осклабился в ответ Пастор.
Повисло минутное молчание. Галиахманов и Серегин буравили глазами Пастора, и их взгляды не предвещали для последнего ничего хорошего. Хотя было видно, что прозвучавшая информация их крайне заинтересовала.
– Хорошо, – прервал молчание Полковник. – Мы поняли, что у вас там все в шоколаде. От нас вы чего хотите?
– Мы, то есть наше командование, хочет наладить с вами сотрудничество. Установить канал связи и материально-технической помощи.
– Это все?
– У меня – все.
В кабинете снова повисла тишина. Старики с Полковником переглядывались, словно между ними происходил телепатический разговор. Потом хозяин кабинета встал из-за стола.
– А ну-ка, товарищи офицеры, пойдемте, покалякаем без лишних ушей. – И обратился к охране: – Попытаются встать – стреляйте на поражение.
Старики поднялись и скрылись с Полковником за дверьми. Потянулись минуты ожидания. У Зорина на душе было пусто и страшно. Даже он понимал, что ни о каком соглашении не может быть и речи. После того как Пастор практически выложил всю информацию о бункере и его возможностях Полковнику на блюдечке, их уже никто никуда не отпустит. Запрут их в темной комнате и выбьют из них все, что необходимо. А кто не владеет информацией? Того в расход, как заведомо бесполезного, но все же свидетеля. То есть его, Дмитрия. А еще этот последний приказ Полковника. Он посмотрел на спокойно сидящего Пастора. Неужели тот не понимает, как он только что всех подставил?
Вернулись хозяин кабинета с товарищами. Они расселись на прежние места. Вид у них был довольный.
– Вот, что я вам всем скажу, – Полковник чуть наклонился вперед и положил подбородок на сцепленные в замок руки. – Все, что ты нам сейчас рассказал, очень любопытно. И мне понятен ваш интерес к реактору с его ресурсами и возможностями. Но проблема заключается в другом. Сотрудничество предполагает обоюдный интерес. А нам от вас ничего не надо. А уж тем более нам не нужны под боком хорошо экипированные военные, которые в любой момент могут захотеть узурпировать власть над реактором. Я же правильно понял ваш план? Вы же этого в итоге хотели? Что молчишь? Посему даю вам всем один шанс. Вы мне все вместе или по одному рассказываете все, что вам известно о расположении бункера, техники, продуктов питания и всего прочего, а мы потом решим, что с вами делать. Вы находитесь на нашей территории, и выбора у вас, по моему глубокому убеждению, нет никакого. Вот как-то так.
В кабинете опять повисла напряженная тишина. Настолько напряженная, что, казалось, ее можно потрогать руками.
– Вот, значит как, – тихо сказал командир наемников.
Пространство между домами было заполнено людьми. Серая масса, одетая в одинаковые серо-зеленые ОЗК и противогазы старого образца с гофрированными шлангами, толкалась между собой, перемещаясь по растрескавшемуся бетону. Чаще люди передвигались группами, занятые каким-нибудь одним общим делом – кто нес большие длинные трубы, кто толкал перед собой огромные тачки с наваленными на них мешками, кто вместе с другими такими же шел в одном направлении, держа на плечах кирки, лопаты и гаечные ключи. Иногда сквозь толпу пробегали одиночки с ворохом каких-то бумаг в руках – видимо, представители местной рабочей интеллигенции, инженеры, бригадиры и так далее. Толпа шарахалась в стороны от проезжавшей мимо колонны автомобилей, пропуская ее сквозь себя, а затем снова смыкалась за ними, подобно воде, по которой прошел корабль. Над серой толпой спешащих во все стороны рабочих кляксами выделялись люди в черных противорадиационных костюмах. Охранники. Располагаясь на крышах невысоких зданий, они, не отрываясь, следили за текущим внизу людским морем, сжимая черные автоматы, направив стволы вниз.
Дмитрий поежился. Атмосфера всеобщей безысходности и всеобщего страха давила на него, словно многотонный пресс. Утопическое будущее, неоднократно описанное писателями-фантастами, предстало перед ним во всей красе. Зорин в который раз порадовался, что его Лены здесь нет. Пусть она будет в Новосибирске, в неведомом бункере, где угодно, но только не здесь.
Они затормозили еще перед одними воротами. Дмитрий огляделся. Колонна остановилась перед огромным многоэтажным зданием. От остальных бетонных коробок, которые он видел за заграждением, эта высотка отличалась относительной чистотой стен и наличием вымытых, а главное – целых окон. За ней виднелся целый комплекс корпусов, также чистых и неповрежденных. Венчали комплекс те самые бело-красные трубы, которые Зорин видел на подъезде к реактору. Конвоир подал знак выходить.
Они выгрузились из автомобилей, и охранники построили всех в одну шеренгу. От многоэтажки к ним уже направлялась группа людей, одетых в знакомые черные костюмы. Подойдя к прибывшим, возглавлявший группу крупный мужчина в противогазе с затонированными стеклами прошелся вдоль строя, заглядывая каждому в глаза. Поравнявшись с Дмитрием, он остановился. Некоторое время смотрел ему в окуляры, а потом знакомым голосом произнес:
– Ну, здравствуй, Дима. Не думал, что так скоро свидимся.
Глава 13
Переговоры
– А вы, я так понимаю, командир этого отряда? – спросил Полковник у Пастора, отвлекшись от созерцания закованного в наручники Зорина.
– Именно, – непринужденно ответил Пастор.
Полковник секунду рассматривал его, словно размышляя, что же с ним теперь делать – выгнать за ворота взашей, расстрелять на месте или пригласить на чашку чая. В конце концов, он выбрал третье.
– Пройдемте в помещение, – Полковник сделал широкий приглашающий жест. – Здесь не стоит слишком долго находиться на свежем воздухе.
Делегация в сопровождении солдат прошествовала к зданию. Там, пройдя сквозь тяжелые, герметично закрывающиеся ворота и комнату дезактивации, они попали в широкий вестибюль, почти полностью заставленный различными коробками, ящиками и механическими узлами непонятного назначения. Большие витражные окна, идущие от пола до потолка, были закрыты металлическими щитами. Помещение тускло освещали несколько напольных прожекторов, разгоняя темноту ровно настолько, чтобы идущий не расквасил себе нос и не сломал ногу о какой-нибудь лежащий на полу тяжелый предмет. В центре холла вверх уходила широкая лестница. У ее подножия стояли двое автоматчиков.
– Это что, вся охрана? – спросил Князь.
Полковник посмотрел на него.
– Не беспокойтесь, – сказал он с ноткой раздражения. – С охраной у нас все в порядке. Вам хватит. Галиахманова и Серегина ко мне позови.
Солдатик, к которому были обращены эти слова, коротко кивнул и исчез в темноте вестибюля.
– Пойдемте наверх, – пригласил Полковник. – В моем кабинете разговаривать будет намного комфортнее.
Директорский кабинет, в котором они вскоре очутились, был типичным для всех крупных предприятий, построенных в Советском Союзе. Тяжелые, обитые драным коричневым дерматином двери вели в комнату, где, по идее, должна была сидеть секретарша с неизменной чашкой кофе в одной руке и плиткой шоколада – в другой. Оттуда группа прошла в просторное помещение, которое и являлось рабочим кабинетом Полковника. Посередине стоял длинный офисный стол из потемневшего от времени пластика. По краям стола и вдоль стен располагалась мебель, похоже, собранная со всего Закрытого города. Офисные кресла, дачные шезлонги, обычные деревянные стулья и просто сколоченные из досок табуретки стояли ровными рядами, основательно портя вид казенного помещения. Бордовые, давно не стиранные портьеры свисали с металлических карнизов до самого пола. Зорин заметил, что несколько петель оторвались, но не было похоже, чтобы хозяина кабинета это волновало. Во главе стола возвышалось огромное кожаное кресло, неплохо сохранившееся за последние двадцать лет. Туда и бухнулся Полковник, протянув ноги и крякнув от удовольствия. Он стянул с себя противогаз, снял капюшон и расстегнул верх костюма.
– Рассаживайтесь, где кому удобнее, – махнул он рукой, – можете снять намордники, тут чисто. Подождем пока кое-кого.
Группа расселась на стульях, стоящих вдоль стены. Наручники с них никто снимать не стал. Сопровождавшие их солдаты остались стоять около двери, не выпуская из рук оружия.
– А вы садитесь поближе, – сказал Полковник Пастору. – Нам так удобнее будет разговаривать.
Тот пожал плечами, но подчинился. Скованными руками он отодвинул стул и сел за стол для совещаний.
– Во-первых, давайте представимся, – начал хозяин кабинета. – Меня зовут м-м-м… Полковник. А вас?
– Пастор, – коротко ответил его собеседник.
Хозяин кабинета удивленно поднял брови.
– Пастор? В бога верите?
Тот поморщился. Видимо, это был стандартный вопрос после того как он кому-либо представлялся.
– Немного.
– А разве можно верить в бога немного?
Дмитрий улыбнулся, вспомнив свой собственный первый разговор с наемником. Пастор сморщился еще больше, но промолчал, посчитав, что сейчас не время и не место для теологического диспута.
– Судя по тому, как вы общаетесь, – заметил Полковник, – вы человек не военный, не солдат. Правильно?
Теперь настало время улыбаться командиру наемников.
– А вы ожидали от меня «Да, товарищ Полковник», «Нет, товарищ Полковник» и «Так точно, товарищ Полковник»? – ответил он вопросом на вопрос.
Внезапно его голос стал твердым и холодным, как сталь ножа.
– Ошибочка, «товарищ Полковник», я солдат. Только я – другой солдат. Особенный.
Однако эта эскапада не произвела на хозяина кабинета ровно никакого впечатления. Он смотрел на своего собеседника спокойно, сцепив руки перед собой. Видимо, наручники на руках у гостей, да и присутствие вооруженных солдат в помещении придавало ему уверенности.
– Спецура, – заключил он. – Внешняя разведка, угадал?
Пастор даже бровью не дернул, чтобы опровергнуть или подтвердить эти слова.
– Точно. – Полковник ткнул в гостя пальцем. – Этот взгляд и выдержку ни с чем не перепутаешь. Где побывать успели? Чечня, Афганистан, Карабах?
Тот сидел молча.
– Да ладно вам, – не унимался хозяин кабинета. – Все эти грифы секретности уже давно не имеют никакой силы. Ну?
– Кого мы ждем? – поинтересовался в ответ Пастор.
Полковник понял, что разговора на интересующую его тему не будет.
– Командира гарнизона и командира спецгруппы. Коллегу вашего, кстати. Может, встречались с ним где-нибудь там, где тепло и нас не любят? В смысле, было тепло. А вот и они.
Дверь скрипнула, и в кабинет зашли двое пожилых мужчин, одетых не в черные защитные костюмы, а в потертый, неоднократно стиранный камуфляж. Седина в коротких волосах и глубокие морщины на лице говорили об их солидном возрасте, но бычьи шеи и перекатывающиеся под формой мускулы явно показывали, что «старички» влегкую дадут приличную фору любому из представителей молодого поколения. Полковник молча указал им на свободные стулья.
– Позвольте вам представить, – начал он, – командир гарнизона Серегин Денис Егорович и командир группы специального назначения Галиахманов Ильдар Ринатович.
Ветераны повернули седые головы в сторону командира наемников, ожидая ответного представления.
– Пастор, – просто сказал тот.
– А остальные? – спросил Галиахманов.
– Имена остальных вам знать необязательно. Вы все равно будете общаться только со мной.
Старички переглянулись. Им явно не понравилось, что незваный гость внаглую диктует им свои условия.
– Я пойду? – Ильдар Ринатович начал подниматься с места. – А то у меня дел много.
– Погоди, – Полковник осадил его жестом. – Давай сначала послушаем, что они имеют нам сказать. Прошу, Пастор.
Тот откашлялся и начал говорить. Его речь стала казенной, словно он зачитывал обращение к народу.
– Мы с моими людьми представляем военных города Новосибирска. Во время атаки в 2013 году значительная часть хорошо обученного персонала была сосредоточена в противоядерном стратегическом бункере рядом с городом. Естественно, секретном бункере. Кроме личного состава, там располагался стратегический запас еды, воды, оружия, боеприпасов, медикаментов, противорадиационных препаратов и средств индивидуальной защиты. Это позволило нам выжить в последующие годы. С течением времени к нам стали присоединяться другие выжившие, остатки военного гарнизона Новосибирска, представители силовых структур. Нам удалось пригнать к бункеру, дезактивировать и поставить на вооружение большое количество военной техники.
– Это какой же техники? – прервал его Серегин.
– Танки, бэтээры, самолеты, вертолеты.
– Прям, самолеты? – в голосе Серегина звучала явная издевка. – И какие же? Сколько?
– Ну, этого я вам не скажу, – осклабился в ответ Пастор.
Повисло минутное молчание. Галиахманов и Серегин буравили глазами Пастора, и их взгляды не предвещали для последнего ничего хорошего. Хотя было видно, что прозвучавшая информация их крайне заинтересовала.
– Хорошо, – прервал молчание Полковник. – Мы поняли, что у вас там все в шоколаде. От нас вы чего хотите?
– Мы, то есть наше командование, хочет наладить с вами сотрудничество. Установить канал связи и материально-технической помощи.
– Это все?
– У меня – все.
В кабинете снова повисла тишина. Старики с Полковником переглядывались, словно между ними происходил телепатический разговор. Потом хозяин кабинета встал из-за стола.
– А ну-ка, товарищи офицеры, пойдемте, покалякаем без лишних ушей. – И обратился к охране: – Попытаются встать – стреляйте на поражение.
Старики поднялись и скрылись с Полковником за дверьми. Потянулись минуты ожидания. У Зорина на душе было пусто и страшно. Даже он понимал, что ни о каком соглашении не может быть и речи. После того как Пастор практически выложил всю информацию о бункере и его возможностях Полковнику на блюдечке, их уже никто никуда не отпустит. Запрут их в темной комнате и выбьют из них все, что необходимо. А кто не владеет информацией? Того в расход, как заведомо бесполезного, но все же свидетеля. То есть его, Дмитрия. А еще этот последний приказ Полковника. Он посмотрел на спокойно сидящего Пастора. Неужели тот не понимает, как он только что всех подставил?
Вернулись хозяин кабинета с товарищами. Они расселись на прежние места. Вид у них был довольный.
– Вот, что я вам всем скажу, – Полковник чуть наклонился вперед и положил подбородок на сцепленные в замок руки. – Все, что ты нам сейчас рассказал, очень любопытно. И мне понятен ваш интерес к реактору с его ресурсами и возможностями. Но проблема заключается в другом. Сотрудничество предполагает обоюдный интерес. А нам от вас ничего не надо. А уж тем более нам не нужны под боком хорошо экипированные военные, которые в любой момент могут захотеть узурпировать власть над реактором. Я же правильно понял ваш план? Вы же этого в итоге хотели? Что молчишь? Посему даю вам всем один шанс. Вы мне все вместе или по одному рассказываете все, что вам известно о расположении бункера, техники, продуктов питания и всего прочего, а мы потом решим, что с вами делать. Вы находитесь на нашей территории, и выбора у вас, по моему глубокому убеждению, нет никакого. Вот как-то так.
В кабинете опять повисла напряженная тишина. Настолько напряженная, что, казалось, ее можно потрогать руками.
– Вот, значит как, – тихо сказал командир наемников.