– Есть.

Дмитрий молчал, глядя в мутное окно. В прошлый раз, когда они бежали из Томска, у него не было ни времени, ни возможности глядеть по сторонам. Теперь у Зорина появился шанс рассмотреть разлагающийся труп современного мира в деталях. По прошествии лет трудно было понять, пришелся ли удар именно в это место, или здесь прошла ударная волна. Густо разросшаяся растительность по большей части скрывала то, что находилось за пределами дороги. Но иногда чаща расступалась, и Дмитрий мог разглядеть покосившиеся, разрушенные домики, слепыми глазницами разбитых окон провожавшие крадущиеся автомобили. Насколько Зорин знал, эта область не была обжита, как противоположный берег, и если кто-то здесь и обитал, то только мутировавшее зверье. При мысли об этом он сел ровнее и стал напряженно вглядываться в густое переплетение веток. Мало ли кто там затаился?

На обочине в большом количестве валялись ржавые останки автомобилей. Еще больше их стояло на самой проезжей части, и Пастору приходилось притормаживать, объезжая полусгнившие остовы, ставшие последним пристанищем для тысяч людей. В некоторых Дмитрий мог разглядеть развалившиеся на сиденьях скелеты, большие и поменьше. Видимо, удар застал их в многокилометровой пробке, когда все в едином порыве животной паники рванули на своих автомобилях в сторону аэропорта, тщетно надеясь спастись, сбежать, улететь. Но лететь уже было некуда. Хотя похоже, некоторым самолетам все же удалось оторваться от земли. По мере приближения к аэропорту Толмачево стали попадаться огромные воронки, заполненные еле узнаваемыми обломками летательных аппаратов. Перед глазами Зорина ясно предстала картина – стремящиеся ввысь «Боинги», «Ту» и «Аэробусы», поймав невидимый электромагнитный импульс, один за другим теряют управление и, как падшие ангелы, медленно валятся на землю, погребая тысячи обреченных пассажиров.

Диму передернуло. Он попытался отвернуться, но взгляд повсюду натыкался на немые свидетельства самого последнего человеческого преступления. Преступления против самих себя. Когда командир в очередной раз затормозил, объезжая разлом в асфальте, Зорин увидел остатки какого-то большого и, несомненно, некогда дорогого джипа. Передняя часть была разорвана снаружи. Ржавый металл торчал в разные стороны, как лепестки цветка, и, судя по всему, сделано это было сравнительно недавно. Дмитрий даже побоялся представить то существо, что яростно рвало автомобиль, стремясь добраться до мертвого мяса внутри. На заднем сиденье осталось стоять детское переносное кресло. Ракурс не позволял Зорину рассмотреть все в подробностях. Со своего места он смог увидеть лишь маленькую высохшую ручку с привязанной к ней, почерневшей от времени погремушкой. На кресле не было следов когтей. Внезапно Дмитрий понял, что ребенок умер от голода и жажды. Диме стало не по себе, когда он представил, сколько времени страдал этот маленький человечек, лежа среди разверзшегося вокруг ада и надрывая в крике голосовые связки. Машина медленно поехала вперед, и страшная картина осталась позади. Зорин закрыл глаза, не желая ничего больше видеть вокруг.

Внезапно его спутник резко затормозил и выругался сквозь зубы. Дмитрий открыл глаза.

– Что случилось?

Пастор мгновенно прижал палец к губам и зашипел. Он протянул руку к ключу зажигания, но затем отдернул, оставив двигатель работать на холостых оборотах. Потом показал рукой в окно. Зорин поглядел, и дыхание у него перехватило от нахлынувшего ужаса. Их маленькая колонна стояла посреди скопища полуразвалившихся автомобилей. Метрах в десяти от них на обочине лежал корпус сгоревшего вертолета. Единственная уцелевшая лопасть нависала над проезжей частью, качаясь под порывами ветра. На этой лопасти висели шесть кожаных коконов, грозя в любой момент обломить ненадежную конструкцию. Пискнула рация.

– Командир, вы это видите?

Пастор скрипнул зубами.

– Вижу. А теперь заткнитесь все!

– Что это? – еле слышно спросил Дима.

Словно в ответ на его тихий вопрос, один из коконов расправил огромные кожистые крылья с острыми когтями на концах, явив на свет отвратительную морду, состоящую, казалось, из одного только рта. Некоторое время чудовище раскачивалось из стороны в сторону, помахивая крыльями. Глаз у твари Дмитрий не заметил, но вот две дыры по бокам головы наводили на мысль, что слышит она хорошо. Затем мутант широко зевнул, продемонстрировав редкие, но довольно острые клыки, и снова завернулся в свой кожаный саван.

– Эту дорогу проверяли ведь, – прошептал Пастор, ни к кому конкретно не обращаясь. – Не должно их тут быть.

Потом застонал, видимо, что-то вспомнив.

– Одна группа не вышла на связь. Точно. Почему мне не сказали?

Зорин усмехнулся, поняв, что извечное русское разгильдяйство имеет место быть и после всемирного Апокалипсиса. И даже почувствовал злорадство, глядя на растерянного командира. Оказывается, ты – не пуп земли! И на тебя начальство может болт забить, подставив и тебя, и твоих людей! Впрочем, мимолетная радость быстро сошла на нет.

– Что они тут делают? – прошептал он, наклонившись к спутнику. Тот указал рукой на стоявшие вокруг автомобили. Дмитрий присмотрелся. Салон каждой ржавой колымаги по самую крышу был набит ровными круглыми мячиками бежевого цвета. Поверхность каждого мячика покрывала сеть темно-синих пульсирующих ниточек. Яйца! Внезапная догадка была как ушат ледяной воды. И они стоят в самом центре этого огромного гнезда!

– Что делать будем?

Пастор не ответил. Он напряженно всматривался в дорогу впереди, прикидывая расстояние между препятствиями. Потом, уменьшив громкость рации, нажал на кнопку и бросил:

– Делай, как я.

Медленно и аккуратно командир включил первую передачу и поставил ногу на педаль газа. «Соболь» медленно двинулся вперед. Коконы задрожали, но ни одна тварь не показала наружу и носа. Зорин вцепился в сиденье, забыв даже дышать. Машина еле-еле продвигалась вперед. Пастор медленно крутил баранку, объезжая камни, металлические обломки, осколки стекла – все, что могло издать хоть какой-то резкий звук. Шины хрустели по земле, глухо рокотал мотор, производя ровный, убаюкивающий шум. Коконы покачивались на лопасти. Дмитрий обернулся. Обе машины следовали точно за ними. Молодцы, хорошо подготовлены. Зорин начал верить, что им удастся проскочить мимо гнезда без проблем.

В этот момент случилось то, чего никто не мог просчитать или предвидеть, но что обязательно должно было произойти по едва ли не единственному закону, оставшемуся в этом мире – закону подлости. Одно из яиц внезапно шевельнулось и медленно скатилось из общей кучи прямо под колеса их с Пастором машины, едущей впереди. От соприкосновения с землей оболочка яйца лопнула, и голый скользкий птенец распластался перед оторопевшими людьми. Новорожденная тварь успела издать свой первый и последний пронзительный крик, когда широкое колесо внедорожника размазало ее по осенней грязи. Реакция последовала незамедлительно. Коконы словно взорвались изнутри. Шесть пар черных перепончатых крыльев одновременно расправились в разные стороны, закрыв собой почти все небо. Уродливые слепые головы завертелись в поисках вероятного врага. Потом, одно за другим, чудовища повернулись в сторону раздавленного птенца. Открыв пасти, они несколько раз выстрелили перед собой длинными, тонкими языками, как будто пробуя воздух на вкус. Дмитрий замер, словно статуя, не зная, что их ожидает дальше. Командир тихо скрипел зубами, неотрывно глядя на сидящий перед ним секстет.

– Дима, приготовься, – еле слышно прошептал он.

Этой фразы, сказанной на одном выдохе, хватило тварям, чтобы локализовать врага. Одна из них подняла голову вверх и раскрыла пасть. Воздух наполнился густым, тягучим звуком. Зорин обхватил голову руками. Казалось, что мозги завибрировали от этой инфразвуковой атаки, и череп вот-вот разорвет на мелкие кусочки. Рядом так же корчился от боли Пастор. Дмитрий почувствовал, как под маской противогаза из носа потекла кровь.

– Сделай же что-нибудь! – простонал он, уже не пытаясь скрываться.

В ответ командир только зарычал, еще крепче сжимая виски. Зорин понял, что помощи от него в этой ситуации ожидать не следует. Сознание уже плыло, а по телу разлилась противная слабость. Собрав последние силы, Дмитрий ткнул кулаком в клаксон. Странно, но эту деталь по каким-то причинам с машины снимать не стали. Громкий гудок разнесся по округе. Орущая тварь захлебнулась и попыталась закрыть широкие ушные проходы перепончатыми крыльями. Остальные мутанты тоже заметались по лопасти, стараясь скрыться от непривычного и противного звука.

– Ага, суки, не нравится! – в полный голос заорал Дмитрий и снова нажал на клаксон. Голову стремительно отпускало. Сзади тоже раздались гудки – оставшиеся две машины присоединились к звуковой атаке на крылатых тварей.

Мутанты, наконец, не выдержали и взмыли в небо. Там они закружили на безопасной для их нежных ушей высоте, издавая пронзительные, на этот раз в высокой тональности, крики.

На руку Зорина, все еще давящую на клаксон, опустилась рука Пастора.

– Хорош, и без того башка разламывается.

Над автомобильной свалкой нависла тишина. После инфразвукового удара в ушах звенело, и приходилось напрягаться, чтобы услышать хоть что-нибудь.

– Ты знаешь, что ты наделал? – спросил Пастор.

– Спас всех нас, – ответил Дмитрий, не понимая, куда клонит командир. Тот явно нервничал, осматривая сквозь заляпанное окно окружающий их металлолом.

– Ага, а еще созвал на обед все окрестное зверье. Теперь о том, чтобы пробраться тихо, даже не мечтай.

Зорин только пожал плечами. Такой реакции он не ожидал. Да, нашумел, но спас же!

– А на кого-то кое-что положили, – пробормотал он, отвернувшись к стеклу, но Пастор его услышал.

– Разговорчики! Два, три.


– Два.

– Три.

– Рвем на всей скорости! Человека – к пулемету! Марш! А тебе особое приглашение нужно?!

Это относилось уже к Дмитрию, который решил немного подуться и поизображать из себя невинно оскорбленного. Но услышав тон, с которым были сказаны эти слова, мигом метнулся к оружию. Машина безо всякого предупреждения прыгнула вперед, и Зорин некоторое время пытался зацепиться за что-нибудь в багажном отделении.

– Быстрее давай! Они уже близко!

– Кто?

Командир грязно и витиевато выругался и сосредоточился на дороге. Дмитрий, наконец, схватился за пулеметную стойку. Несколько секунд он потратил, возясь с механизмом самодельного люка в крыше. А попутно вспоминал все об устройстве пулемета, который болтался у него перед лицом, норовя выбить зубы или сломать нос. Кажется, это был ПК. В Томске их обучали обращению с пулеметом Калашникова на курсах, но Зорин не уделял урокам особого внимания, так как не собирался участвовать в каких-либо вооруженных конфликтах. Не собирался, а оно вон как повернулось.

Наконец Дмитрий справился со сложной конструкцией импровизированной пулеметной башни. Расставив ноги, он зафиксировал себя в металлическом стакане поворотного механизма, передернул затвор, прижал приклад к плечу и прильнул к прицелу. Так, теперь цель. И где она? Шестерка тварей, что еще недавно доставила им столько неудобств, все еще кружилась над тем же местом. Видимо, покидать кладку яиц они не собирались. Ну и замечательно. Зорин повернул голову, и его лоб мгновенно покрылся испариной.

Со стороны аэропорта вслед за мчащимися по разбитой дороге автомобилями по небу двигалась черная туча. Ее очертания постоянно изменялись, периодически от нее отделялись мелкие точки, которые потом опять сливались с общей массой. Спустя минуту до Дмитрия донесся шум многочисленных крыльев. Армия чудовищ спешила на помощь своим собратьям.

Чуть впереди с грохотом отлетел в сторону корпус микроавтобуса. На дорогу выбежал мутант. Внешним видом тварь напоминала гориллу. Вытянутая морда скалилась навстречу мчащимся автомобилям. Длинные мускулистые руки упирались в асфальт, словно существо надеялось остановить многотонный фургон. Уходить с дороги оно не собиралось. Мутант успел издать оглушающий рев, и «Соболь» на всей скорости отбросил его на обочину. Изломанное туловище несколько раз перевернулось в воздухе и застыло в придорожных кустах. В лицо Зорину брызнули куски пластика, покрытые кровью сбитого монстра. Не стоило и сомневаться – радиаторной решетке и фарам пришла хана.

– Твою мать!

Вопль Пастора сильно походил на предсмертный рев раздавленного мутанта. Дмитрий повернулся к приближающейся туче. Уже можно было различить отдельных птеров, которые, оскалив пасти, мчались растерзать наглых людишек. Боковым зрением Зорин уловил какое-то движение. На гнилые кузова автомобилей выскакивали братья сбитой твари. Гортанный рев наземной армии слился со стрекотом атакующей стаи. Дмитрий понял, что им конец. Отбиться от такого количества мутантов было нереально. Повернув ствол в сторону летающей стаи, он нажал на спусковой крючок. Ритмичные толчки в плечо и грохот выстрелов заполнили мир вокруг него. Бум, толчок, визг. Бум, толчок, вой. Каждая пуля, выпущенная Зориным, находила свою цель. А может, ему это только казалось. К нему присоединились остальные пулеметы, собирая свою кровавую жатву. Но Дмитрий этого не слышал. Все, чего он хотел в данный момент – это продать свою жизнь подороже. Что-то ударило машину в борт, заставив Диму пошатнуться и на мгновение отпустить пулемет. Он посмотрел вниз. Уродливая когтистая тварь карабкалась по «Соболю», стремясь добраться до назойливого стрелка. Зорин опустил ствол вниз, и мутанта снесло с машины длинной очередью. Пустая лента соскользнула на пол. Дмитрий заметался в панике. Собравшись с мыслями, он отстегнул отстрелянную коробку и, наклонившись, поднял другую. Пристегнув ее к пулемету, Зорин откинул крышку, чтобы зарядить ленту. В эту секунду его отвлек пронзительный свист. Сверху на него пикировал крылатый мутант, выставив вперед когтистые задние лапы. Дмитрий замер, понимая, что попросту не успеет ничего сделать. Сзади рявкнул выстрел. Зорин увидел, как пули пронзили шею и крылья атакующей твари. Мутант кувыркнулся в воздухе и упал под колеса несущегося фургона. Машину тряхнуло. Дмитрий быстро перезарядил свой пулемет и снова прильнул к прицелу.

Сколько времени продолжался бой, Дима сказать не мог. Проникшись общей атмосферой, он, как робот, действовал по схеме. И, стреляя по воздушным целям, старался не упускать из виду чудовищ, нападающих снизу. По какому-то наитию Зорин поднимал руку, когда у него заканчивалась лента, и по его сектору начинали бить пулеметы второй и третьей машины. В свою очередь, Дима следил за своими товарищами. Когда один из пулеметов замолкал, он переключался на защиту этой машины. И так раз за разом. Его уши уже ничего не слышали из-за грохота выстрелов и визга атакующих и умирающих тварей. Руки и плечи онемели от беспрерывных толчков раскаленного оружия. Позади колонны оставались разорванные тела и умирающие мутанты, но чудовищ вокруг становилось все больше. Зорин понял, что они не справятся. Когда боек в очередной раз стукнул впустую, а протянутая вниз рука не нащупала металлической коробки, он просто опустил руки. Дымящийся ствол безвольно повис. Так же опустились стволы второй и третьей машины.

В этот момент земля под колесами разверзлась, и машины провалились в темноту. Удар погасил сознание Дмитрия. Сразу стало тихо. Автомобили стояли в большой пещере, потрескивая разогретым металлом и дымя разбитыми радиаторами. Сверху на замыкающую машину рухнула гнилая легковушка, запечатывая образовавшуюся дыру в земле и отсекая людей от разочарованного воя беснующейся наверху своры.





Глава 6

Муравейник




Зорин пришел в себя от того, что его крайне неаккуратно волочили по чему-то неровному и твердому. В тело впивались острые камешки, а безвольно болтающаяся голова то и дело стукалась о различные выступы. Из-за постоянной болтанки череп готов был взорваться от пульсирующей боли. Дмитрия сильно мутило. Руки отказывались подчиняться, словно притянутые к туловищу крепкими веревками. Голова в очередной раз стукнулась о землю, и к горлу подкатил ком. Плотно сжав зубы, Дима перетерпел рвотный позыв. Несмотря на дурноту, он почувствовал, как в нем поднимается злость.

– Эй! – хрипло позвал он, когда открывать рот стало безопасно. – Поаккуратнее нельзя? Не дрова тащишь!

В ответ раздался переливчатый свист, но волочить по земле не перестали. Зорин чертыхнулся и открыл глаза. Первое, что он увидел перед собой, было покачивающееся хитиновое брюшко с большими жесткими волосками на нем. Шесть членистых ног быстро двигались по обе стороны темно-коричневого туловища. Что за черт? Дмитрий осмотрел себя. Его тело было опутано белесыми нитями, похожими на застывшую слизь. Зорин похолодел. Неужели опять паук? Он задергался в крепких путах. Чудовище остановилось и опустило голову к очнувшейся жертве. На Дмитрия уставились два холодных черных фасеточных глаза. Мощные жвалы, способные с легкостью перекусить человеческое тело, держали нить, за которую монстр и тащил его по земле. Коричневые усики, каждый размером с самого Зорина, быстро ощупали кокон, в котором он находился. Дима, застыв от ужаса, смотрел на очередное порождение зараженного радиацией мира. По широкому подземному проходу в неизвестном пока направлении его тащил муравей размером с микроавтобус, на котором они еще совсем недавно ехали. Убедившись, что с его добычей все в порядке, монстр издал тихий свист. Хотя Дмитрий первый раз в жизни общался с муравьями, смысл этого свиста был кристально ясен: «Не дергайся». Поняв, что до строптивой жертвы дошел смысл сказанного, муравей двинулся дальше. Зорин поймал себя на мысли, что относится к гигантскому насекомому, как к разумному существу. Хотя чему здесь удивляться? Если уж и прежние довоенные мураши проявляли в своем поведении признаки интеллекта, то чего ждать от этого чудища, голова которого раза в четыре больше человеческой? И без разницы, сколько в этой голове мозгов.

Дима завертел головой. Ход, по которому его тащили, был достаточно широким, чтобы сквозь него легко проходил гипертрофированный мутант. Можно было догадаться, куда судьба занесла на этот раз – в огромный муравейник. И его тащили куда-то вглубь. Зорин попытался вспомнить, что он знает об этих насекомых. Из того немногого, что он смог накопать в памяти, Дима сделал вывод, что тащат его на съедение. Возможно, через какое-то время. А возможно – и сразу.

Впрочем, с интеллектом у муравьев, похоже, все-таки были определенные проблемы. Зорин явственно ощущал под паутиной прижатый к туловищу пневмат и нож. Разоружить свои жертвы у них мозгов не хватило. Оставалось надеяться, что с остальными членами группы дела обстояли так же.

Дима вновь завертел головой, пытаясь рассмотреть, что творится вокруг. Все оставалось по-прежнему – сверху раскачивалось темно-серое тело муравья, по бокам тянулись стены муравьиного прохода, а в спину все так же впивались камни и куски земли. А вот сзади пейзаж был намного интереснее. Позади толстого брюшка тащившего Зорина муравья виднелась голова другого насекомого. И в его внушительных челюстях Дима увидел висящий конец толстой белесой паутины. Такой же, как той, за которую тащили его.

– Эй, кто-нибудь меня слышит? – крикнул он изо всех сил.

Муравьи остановились. Зорин понял, что совершил глупость. Его хозяин отпустил паутину и снова начал ощупывать Дмитрия усиками. Тот замер, стараясь даже не дышать, внимательно наблюдая за действиями насекомого. Через пару секунд муравей подхватил свою ношу, и путешествие продолжилось.

– Еще раз так гаркнешь, сам тебе бошку отгрызу!

Никогда Зорин не думал, что будет так рад голосу Пастора. Значит, и остальные здесь. Или не все? Не важно. Главное – что теперь он не один. Он открыл было рот, чтобы высказать свои соображения по поводу сложившейся ситуации, но тут же захлопнул его. Потом скажет. Нынешнее положение явно не располагало к беседам и обсуждениям. Вместо этого Дима нащупал под паутиной рукоятку ножа и сжал покрепче. Стало легче, хотя и ненамного.

Путешествие продолжалось достаточно долго. Густые заросли мха, в большом количестве покрывавшего стенки и потолок муравьиного хода, светились мягким зеленым светом, что позволяло относительно четко видеть все вокруг. Иногда проход расширялся, и в противоположном направлении пробегала другая группа насекомых, тащивших на себе различную поклажу. Апокалипсис апокалипсисом, а муравьиная жизнь текла своим чередом. Иногда многоногие трудяги тащили на себе комья земли и длинные палки, иногда – насекомых, спеленутых, как и люди Пастора. Один раз Дмитрий даже заметил в жвалах муравья разложившийся человеческий труп. Странно, но зрелище, которое должно было повергнуть его в шок, не произвело на него никакого впечатления. Современный мир жесток, еда нужна всем, и доставать ее с каждым днем становится все труднее. О том, что он сам может стать такой же едой, Зорин как-то не думал. Поживем еще.

Судя по наклону хода, их тянули куда-то вниз. Дмитрий некоторое время пытался запомнить путь, по которому их волокли, но вскоре бросил это бесполезное занятие. Запомнить все повороты и хитросплетения одинаковых проходов было в принципе невозможно. Пару раз их проносили через огромные залы, подсвеченные все тем же мхом. Округлые стены и потолок были изъедены ходами. Из них, как живые поезда, показывались вереницы муравьев. Они пробегали цепочкой по только им ведомой дорожке и исчезали в другой норе. Тут же из соседней показывалась новая вереница, и все повторялось. И такая движуха происходила повсюду. Не привыкшему к подобному зрелищу Зорину пещера виделась одним шевелящимся клубком. Но, несмотря на кажущуюся неразбериху, в непрекращающемся шевелении хитиновых тел все же угадывалась какая-то система. Ни один муравей не столкнулся с другим, ни одна лапка не зацепилась за соседнюю, ни один груз не выпал из крепко сжатых челюстей. Мир провалился в тартарары, а муравейник продолжал существовать. Вполне вероятно, что муравьи и не заметили, что что-то изменилось вокруг. «Вот у кого надо было поучиться человечеству, – подумал Дмитрий. – Ни войн, ни распрей, ни зависти, ни злобы. Только слаженная работа на благо всего сообщества».

Внезапно от всего этого мельтешения Зорину стало плохо. Снова закружилась голова, а к горлу подкатила тошнота. Он закрыл глаза, но в этот момент его втащили в очередной проход, и муравьиный город исчез из виду.

Через некоторое время они очутились в пещере, просторной и светлой, но значительно уступающей по размерам муравьиному перекрестку. На полу ровными рядами лежали такие же коконы, в какие превратились Дмитрий с товарищами. Их быстро положили в конец незаполненного ряда. Муравей, несший Зорина, снова стал тщательно ощупывать его кокон, словно проверяя, все ли в порядке с будущей едой. Дима замер и закрыл глаза. Он вдруг вспомнил старую детскую сказку про медвежонка, что читала ему в детстве мама. Там медведь пытался убедить пчел, что он – маленькая тучка. Поддавшись порыву, Зорин еще сильнее зажмурил глаза и постарался внушить муравью: «Я – сосиска. Я – замерзшая сосиска». То ли это повлияло, то ли просто муравей удовлетворился осмотром, но в какой-то момент он бросил свое занятие, развернулся и исчез в одной из многочисленных нор. То же самое сделали и все остальные муравьи. Люди остались одни.

Некоторое время в пещере висела тишина, нарушаемая приглушенными звуками, доносившимися откуда-то издалека. Дмитрий попытался осмотреться, насколько ему это позволяла паутина. Его кокон положили с самого края последнего ряда, так что теперь с одной стороны он видел земляную стенку и торчащие из нее мелкие корешки, а с другой – иссохшую голову какого-то мертвого насекомого. Остальные коконы муравьи положили кто куда, и теперь члены отряда, если там были именно они, располагались по всей пещере.

Зорин пошевелился. Никакой реакции на это не последовало, так что Дима решил, что охранников им не оставили. И действительно, чего охранять крепко связанные припасы?

– Эй, здесь есть кто-нибудь?

Из разных концов пещеры послышались шум и покашливание.