— Что ты имеешь в виду? — Саида забирает пергамент из трясущейся руки Марго.
Я всё ещё удерживаю альман в ладони. Свет в нём погас, теперь это обычный полупрозрачный белый минерал. Заурядный и пустой. Я вспоминаю странное лицо Люсии, покрытое сетью серебряных вен, так похожих на магические завитки, что горят на моих ладонях. Ещё и судья. Я не видела его, не слышала этот голос уже много лет. Мне хочется кричать. Прыгнуть в реку, чтобы течение унесло меня прочь. Не знаю, хватит ли мне сил на дальнейшее.
— Они могут забрать нашу магию, — затаив дыхание, произносит Саида. — Но каким образом?
Мы все смотрим на Деза. Сидим вокруг костра, как наверняка сидели ещё детьми, когда нам рассказывали страшилки. Но сейчас наши монстры реальны и мы не знаем, сможем ли их одолеть. Дез берёт пергамент последним и читает, а затем переводит взгляд на кроны деревьев, сквозь которые виднеется белый свет луны. Он заметно взволнован, но не настолько поражён новостью, как все остальные.
— Ты знал!
— Да, — отвечает он, глядя мне в глаза.
Марго и Эстебан тихо матерятся, а Саида поджимает губы и пыхтит, раздувая ноздри. В моём сердце что-то леденеет.
— Я не мог вам сказать по приказу старейшин.
Марго со всей злости пинает ближайший мешок с вещами. Мой, разумеется.
— Ты просто обязан нам всё рассказать, Дез. Я думала, что информация от Родрига и Селесты сможет нам помочь. Вместо этого мы лишь узнали, что враги нашли способ покончить с нами.
— Да, Рука Правосудия создала оружие, способное забрать нашу магию, — признаётся Дез. — Мой отец узнал об этом четыре месяца назад.
— Четыре месяца?! — переспрашиваю я.
Дез поднимается и начинает ходить вокруг костра, не в силах скрыть свою нервозность.
— Ему сообщил об этом шпион по прозвищу Сорока. Я не знаю, кто он такой, мориа или нет. Отец никогда не раскрывает личности своих шпионов даже другим старейшинам, чтобы не подвергать их ещё большей опасности.
— И как эта Сорока узнала об оружии?
— За этим и послали Люсию, чтобы она выяснила подробности, — отвечает мне Дез, растирая лицо руками. Постепенно он всё больше отдаляется от нас, подчёркивая это отстранённым взглядом своих золотистых глаз. — Её поймали. Отправиться на поиски было личной инициативой Родрига и теперь мы знаем, что именно случилось. Мы надеялись узнать, что это за оружие, чтобы затем уничтожить его. Но тот факт, что оно не просто забирает магию… — он обрывает фразу, почти не дыша. — Нам такое не приснилось бы даже в страшном сне.
Мы с Марго спрашиваем одновременно:
— Откуда оно взялось?
— Что ещё оно может?
— Мы не знаем, как они это сделали, — Дез останавливается и скрещивает руки на груди. — Этот человек сказал Родригу, что они найдут нас везде. Видимо, оно способно отслеживать нашу магию. Передвигаться большими группами теперь небезопасно.
— И что тогда будет с семьями, которым мы помогаем тайно покинуть королевство через Лузо? — интересуется Саида.
— Нужно ускорить переправу, — заявляет он, постепенно возвращая себе решимость и снова встречая наши взгляды. — Нам всегда приходилось быть на шаг впереди Правосудия. Так будет и впредь.
Марго смотрит на огонь, в её глазах отражается пламя.
— Они могут забрать нашу магию, как ты забираешь воспоминания.
Наступает напряжённая тишина. Я не хотела проводить параллель, но Марго это сделала за меня. Как будто мало того, что она считает меня опасной и ненадёжной, так теперь ещё и ставит в один ряд с чем-то столь чудовищным? Я сжимаю кулаки.
— Ты не видела, что стало с Люсией. Она была в сознании и даже могла стоять. Но в её глазах больше не было жизни. Когда я опустошаю человека…
— Рен, тебе не нужно…
— Нужно. Когда я опустошаю человека, сразу стираю из разума все воспоминания. Тело всё ещё живо, но нанесённый мозгу ущерб необратим. Они погружаются в глубокий сон, после этого я их никогда не видела. Так что нет, это не то же самое, Марго.
— Но ты живёшь с этими воспоминаниями, — вмешивается Саида. — А куда делась магия Люсии, после изъятия? Что король намерен с ней делать?
— Забудьте о кораблях в Лузо, — решительно произносит Марго. — Предлагаю отправиться во дворец с первыми лучами солнца. Давайте покончим с этим. Проникнем внутрь и убьём короля, а затем прикончим Кровавого Принца. Дворец уже сгорел однажды, мы можем это повторить. Уверена, ты помнишь, Рената.
Перед моими глазами предстаёт задымлённая комната во дворце, когда я наблюдала из окна, как горела столица. Саида тянется и слегка сжимает моё колено. Всё во мне хочет убежать, закричать, покинуть это место и никогда больше не возвращаться. Но я пообещала себе, что сделаю всё возможное, чтобы исправить совершённые ошибки. Я закрываю глаза и вижу мужчину, который угрожал Родригу. Когда-то я хорошо знала его. Когда-то я знала этот дворец.
Родриг выбрался из темницы и сумел оставить нам сообщение. Он умер ради этого. Селеста умерла ради этого. Целая деревня сгорела. В моей памяти всплывают слова того стражника из воспоминания мальчика.
— Марго права, — говорю я, удивляя этим всех, но особенно саму Марго. Она тут же хмурится, словно чует подвох. — Нам нужно отправляться как можно скорее. В воспоминании, которое я забрала у того мальчика, Фрэнсиса, один из стражников сказал, что никто не должен знать, что они были там. Почему они не казнили Селесту перед всеми на площади Эсмеральдас? Почему не использовали на ней своё оружие?
— Они наверняка скрывают его, — рассуждает Саида. — Кровавый Принц любит зрелища. Я предполагаю, что они ждут подходящего момента.
— Тогда тем более нужно действовать на опережение, — утверждает Марго.
— Они превосходят нас в численности, — возражает Дез.
— Как и всегда! — взмахивает руками Эстебан. — Забыл, как сам в Риомаре атаковал Братоубийцу в одиночку?
— И проиграл, — резко отвечает Дез. — Чёрный день для нас всех. Я больше не повторю этой ошибки. Наша миссия заключалась в том, чтобы забрать альман и выяснить, о чём таком важном узнала Селеста, что рискнула выдать себя. Теперь мы знаем, что оружие может отслеживать магию мориа. Уничтожить это оружие — наша первостепенная задача, но мы должны действовать умнее, чем король и Правосудие. Второго шанса не будет. Представьте себе, мне тоже тяжело возвращаться в Анжелес, но мы не можем позволить себе проиграть. Слишком многое поставлено на карту. Вы мне верите?
— Да, — без колебаний отвечает Марго, а мы присоединяемся.
Хмурая гримаса не покидает лицо Деза. Не думаю, что кто-либо из нас сумеет уснуть сегодня ночью.
— Тогда решено. На рассвете выдвигаемся в Анжелес.
***
С каждой пройденной лигой мы всё больше погружаемся в разные стадии отрицания.
Отрицаем, что проиграли войну с королём Фернандо и его Правосудием. Отрицаем, что каждый из нас рискует разделить судьбу Люсии. Для большинства худшее, что король мог бы сделать — бросить нас в темницу и пытать. Но это было раньше. Теперь стоит только подумать, что мы можем лишиться своей магии — самой нашей сути… Это немыслимо. Однако увиденные мной воспоминания твердят об обратном. Неужели они уже сейчас используют это оружие, чтобы выследить нас? По дороге перед моими глазами всплывает лицо судьи Мендеса. Его острые скулы, тщательно зализанные чёрные с проседью волосы, а также подмечающие каждую деталь серые глаза. В моей памяти много слепых пятен, но я никогда не смогу забыть его. Человека, который был для меня одновременно захватчиком и отцом.
Я отстаю от остальных, пытаясь взять себя в руки. Моё сердце бьётся слишком часто, дыхание прерывистое. Дез находится далеко впереди, ведёт за собой остальных. С прошедшей ночи он молчит или отделывается односложными ответами, но по-прежнему шагает с уверенностью генерала. Иногда я смотрю на него — на его фигуру, осанку, походку, — и понимаю, почему мы так охотно следуем за ним, прислушиваемся к каждому слову. Даже если внутренне не согласны с ним.
Моё сердце последует за ним куда угодно. Особенно в такие тяжёлые времена.
— Может, это просто ловушка, — предполагает Марго, пока мы идём по пыльной дороге Виа-де-Сантос, — способ выманить нас из Меморийских гор. Король держит при себе нескольких мориа, используя их в качестве оружия, разве нет? Лицемерная тварь.
Она говорит о Руке мориа. Правитель держит при себе четырёх из нас, по одному с каждым видом дара, как коллекцию для осуществления собственных целей, не прекращая при этом убивать и пытать остальных толпами. Но четыре мориа стоят за королевским троном как символ его победы над нами.
— Я видел всё то же, что и наша маленькая разжигательница, — влезает Эстебан, низко опустив голову и обхватив лямки своего вещевого мешка. — Камень Родрига был хорошо спрятан, а Правосудие не ожидало, что он сумеет сбежать.
Я замедляю шаг, душа устала не меньше ног. Пересечение реки вброд этим утром привело к тому, что дорогу мы продолжаем с сырыми ногами. Мы не можем остановиться, пока не пройдём последнюю заставу на границе, где заканчивается Пуэрто-Леонес и начинаются горы Мемории — единственное, что осталось от некогда великого королевства. Армия Пуэрто-Леонеса не может пересечь местность ни пешком, ни на лошадях, но мы знаем тайную тропу. К тому же, это бесплодная земля. Здесь одни скалы, которые не представляют никакого интереса для короля. Я не говорю этого вслух, но подозреваю, что король не пробился сюда, потому что не особо того желал. Он уже забрал всё, что представляло для него какую-либо ценность.
Проходя по этим пустынным дорогам, я невольно размышляю над тем, что от некогда сильного государства остались одни лишь призраки. Я прожила в Анжелесе восемь лет. Именно столько прошло с восстания шепчущих. Их попытка покушения на короля Фернандо провалилась. Но им удалось спасти своих похищенных детей.
Интересно, как долго Правосудие работало над созданием оружия? Стал ли Риомар последней каплей? Или начало было положено намного раньше, когда я ещё жила во дворце? Может я смогу узнать точнее, если попытаюсь заглянуть в Серость. А вдруг у меня не получится удержать все воспоминания под контролем? Бесчисленные картинки, звуки и эмоции наложатся на мои собственные ощущения. Не уверена, что смогу вынести подобное.
— Иллан найдет выход, — изрекает Саида после продолжительной паузы. Девушка старается держаться поближе ко мне, но даже она теряется в мыслях. В её словах нет уверенности, будто она саму себя ещё не убедила.
Дорога в Анжелес кажется бесконечно долгой. На нашем пути попались два убежища, которые смогли бы укрыть шепчущих, но даже те закрыли перед нами свои двери, поэтому пришлось идти дальше по этой изнуряющей жаре. Мы маскируемся под набожных паломников, чтобы быстро передвигаться в дневное время. Прячем оружие подальше от глаз сборщиков, требующих пошлину с каждого встречного. Все одеты в колючие чёрные одежды и носят ольховые чётки на шее — символ Отца миров.
Горы Мемории представляют собой тёмный зубчатый силуэт на линии горизонта, а Виа-де-Сантос — пустынную извилистую дорогу, которая ведёт нас к ним. Паломники и жители королевства останавливаются перед горой у священных источников, чьи водоёмы и водопады, как гласят предания, берут начало в том самом месте, где появился Отец миров. Мы ждём до наступления темноты и проскальзываем мимо сборщиков пошлин, опьяневших от наживы и вина.
Сколько бы шагов мы ни сделали, горы ближе не становятся. После нескольких часов под палящим солнцем по моей шее стекает пот, задевая зашитую рану. Я едва переношу тяжесть своего мешка, даже после того как Дез забрал себе часть моего груза. Но сильнее боли только страх перед тем, что я увидела в воспоминании. А также угроза, прозвучавшая из уст судьи Мендеса: «Мы всё равно найдём вас».
Мы подходим к горному хребту. Но здесь полно других путников с Виа-де-Сантос. Группа пастухов косо поглядывает на нас. Их головы покрыты белыми шарфами, которые защищают от солнца и пыли. Кровь стучит у меня в ушах, перекрывая хруст гравия под нашими ботинками. Саида быстро выкрикивает благословение Отцу всего сущего. Её мелодичный голос и улыбка обезоруживают их. Пастухи невнятно отвечают и возвращаются к своим делам. Наш отряд продолжает свой путь в напряжённом молчании.
Мы решаем остановиться, когда солнце уже нависает над горами, а небо окрашивают кроваво-красные всполохи заката. Вокруг нет ничего, кроме бесплодной земли, жёлтой травы и дороги.
— Ты слышишь Иллана? — спрашивает Марго у Эстебана. Её приятный хрипловатый голос звучит странно в жутковатой тишине безлюдной местности, где слышен лишь шелест сухой травы вдоль дороги.
— Я пытаюсь, но мы всё ещё слишком далеко.
Иллан помогал Эстебану отточить дар вентари: используя серебро, чтобы усилить действие и расширить диапазон связи настолько, чтобы они могли обмениваться мыслями даже на расстоянии. Эстебан прокручивает свой серебряный браслет на запястье и почёсывает за ухом.
— Попытайся ещё раз, — настаивает Дез, скидывая с плеч мешок с вещами. — Он должен узнать о том, что увидела Рен.
Эстебан растирает свою широкую переносицу и поднимает ладонь, чтобы мы замолчали, затем откидывает капюшон плаща и расстёгивает застёжку у горла, как будто она душит его. И вдруг напрягается. Я понимаю, что магия Эстебана действует, когда он неподвижно замирает с закрытыми глазами и наклонив голову, словно пытается прислушаться к шёпоту, доносящемуся с далёкой горы.
— Это он, — сообщает Эстебан, его карие глаза устремлены вдаль. — Твой отец.
Эстебан отходит от нас подальше, чтобы в тишине сосредоточиться на потоке мыслей Иллана. Интересно, на что это похоже: слышать голоса, заглядывать в чужой разум, а потом также спокойно покидать его.
— Вы уверены? — спрашивает Эстебан. Его взгляд направлен мимо нас, на линию горизонта. Иногда, находясь в глубоком трансе, он начинает озвучивать свои мысли, поэтому это немного походит на разговор с призраком. — Но… да-да, конечно.
Судя по тому, как он хмурит брови, инструкции Иллана явно пришлись ему не по душе. Эстебан глубоко вздыхает и прижимает ладони к лицу, чтобы унять мигрень, которая сопутствует использованию данной магии.
— Ну же, говори, — командует Дез.
Эстебан пристально смотрит на нас. С его лица сошли все краски.
— Мы не идём домой.
— Что? — выпаливаю я.
— Иллан приказал не возвращаться. Разбить лагерь в Рысьем лесу, — сообщает Эстебан, морщась от сильной головной боли. — Отряды Ястреб и Лис, а также сам совет старейшин встретятся с нами там через два дня.
— Старейшины? — ахает Саида.
Все сомнения по поводу того, что новости об оружии могут оказаться ловушкой, резко отпали. Старейшины никогда не покидают безопасные руины в горах. Они хранят историю и традиции королевства Мемория. Зачем им рисковать сейчас?
— Возможно нам лучше встретиться в столице? — предлагает Марго.
Я всё ещё удерживаю альман в ладони. Свет в нём погас, теперь это обычный полупрозрачный белый минерал. Заурядный и пустой. Я вспоминаю странное лицо Люсии, покрытое сетью серебряных вен, так похожих на магические завитки, что горят на моих ладонях. Ещё и судья. Я не видела его, не слышала этот голос уже много лет. Мне хочется кричать. Прыгнуть в реку, чтобы течение унесло меня прочь. Не знаю, хватит ли мне сил на дальнейшее.
— Они могут забрать нашу магию, — затаив дыхание, произносит Саида. — Но каким образом?
Мы все смотрим на Деза. Сидим вокруг костра, как наверняка сидели ещё детьми, когда нам рассказывали страшилки. Но сейчас наши монстры реальны и мы не знаем, сможем ли их одолеть. Дез берёт пергамент последним и читает, а затем переводит взгляд на кроны деревьев, сквозь которые виднеется белый свет луны. Он заметно взволнован, но не настолько поражён новостью, как все остальные.
— Ты знал!
— Да, — отвечает он, глядя мне в глаза.
Марго и Эстебан тихо матерятся, а Саида поджимает губы и пыхтит, раздувая ноздри. В моём сердце что-то леденеет.
— Я не мог вам сказать по приказу старейшин.
Марго со всей злости пинает ближайший мешок с вещами. Мой, разумеется.
— Ты просто обязан нам всё рассказать, Дез. Я думала, что информация от Родрига и Селесты сможет нам помочь. Вместо этого мы лишь узнали, что враги нашли способ покончить с нами.
— Да, Рука Правосудия создала оружие, способное забрать нашу магию, — признаётся Дез. — Мой отец узнал об этом четыре месяца назад.
— Четыре месяца?! — переспрашиваю я.
Дез поднимается и начинает ходить вокруг костра, не в силах скрыть свою нервозность.
— Ему сообщил об этом шпион по прозвищу Сорока. Я не знаю, кто он такой, мориа или нет. Отец никогда не раскрывает личности своих шпионов даже другим старейшинам, чтобы не подвергать их ещё большей опасности.
— И как эта Сорока узнала об оружии?
— За этим и послали Люсию, чтобы она выяснила подробности, — отвечает мне Дез, растирая лицо руками. Постепенно он всё больше отдаляется от нас, подчёркивая это отстранённым взглядом своих золотистых глаз. — Её поймали. Отправиться на поиски было личной инициативой Родрига и теперь мы знаем, что именно случилось. Мы надеялись узнать, что это за оружие, чтобы затем уничтожить его. Но тот факт, что оно не просто забирает магию… — он обрывает фразу, почти не дыша. — Нам такое не приснилось бы даже в страшном сне.
Мы с Марго спрашиваем одновременно:
— Откуда оно взялось?
— Что ещё оно может?
— Мы не знаем, как они это сделали, — Дез останавливается и скрещивает руки на груди. — Этот человек сказал Родригу, что они найдут нас везде. Видимо, оно способно отслеживать нашу магию. Передвигаться большими группами теперь небезопасно.
— И что тогда будет с семьями, которым мы помогаем тайно покинуть королевство через Лузо? — интересуется Саида.
— Нужно ускорить переправу, — заявляет он, постепенно возвращая себе решимость и снова встречая наши взгляды. — Нам всегда приходилось быть на шаг впереди Правосудия. Так будет и впредь.
Марго смотрит на огонь, в её глазах отражается пламя.
— Они могут забрать нашу магию, как ты забираешь воспоминания.
Наступает напряжённая тишина. Я не хотела проводить параллель, но Марго это сделала за меня. Как будто мало того, что она считает меня опасной и ненадёжной, так теперь ещё и ставит в один ряд с чем-то столь чудовищным? Я сжимаю кулаки.
— Ты не видела, что стало с Люсией. Она была в сознании и даже могла стоять. Но в её глазах больше не было жизни. Когда я опустошаю человека…
— Рен, тебе не нужно…
— Нужно. Когда я опустошаю человека, сразу стираю из разума все воспоминания. Тело всё ещё живо, но нанесённый мозгу ущерб необратим. Они погружаются в глубокий сон, после этого я их никогда не видела. Так что нет, это не то же самое, Марго.
— Но ты живёшь с этими воспоминаниями, — вмешивается Саида. — А куда делась магия Люсии, после изъятия? Что король намерен с ней делать?
— Забудьте о кораблях в Лузо, — решительно произносит Марго. — Предлагаю отправиться во дворец с первыми лучами солнца. Давайте покончим с этим. Проникнем внутрь и убьём короля, а затем прикончим Кровавого Принца. Дворец уже сгорел однажды, мы можем это повторить. Уверена, ты помнишь, Рената.
Перед моими глазами предстаёт задымлённая комната во дворце, когда я наблюдала из окна, как горела столица. Саида тянется и слегка сжимает моё колено. Всё во мне хочет убежать, закричать, покинуть это место и никогда больше не возвращаться. Но я пообещала себе, что сделаю всё возможное, чтобы исправить совершённые ошибки. Я закрываю глаза и вижу мужчину, который угрожал Родригу. Когда-то я хорошо знала его. Когда-то я знала этот дворец.
Родриг выбрался из темницы и сумел оставить нам сообщение. Он умер ради этого. Селеста умерла ради этого. Целая деревня сгорела. В моей памяти всплывают слова того стражника из воспоминания мальчика.
— Марго права, — говорю я, удивляя этим всех, но особенно саму Марго. Она тут же хмурится, словно чует подвох. — Нам нужно отправляться как можно скорее. В воспоминании, которое я забрала у того мальчика, Фрэнсиса, один из стражников сказал, что никто не должен знать, что они были там. Почему они не казнили Селесту перед всеми на площади Эсмеральдас? Почему не использовали на ней своё оружие?
— Они наверняка скрывают его, — рассуждает Саида. — Кровавый Принц любит зрелища. Я предполагаю, что они ждут подходящего момента.
— Тогда тем более нужно действовать на опережение, — утверждает Марго.
— Они превосходят нас в численности, — возражает Дез.
— Как и всегда! — взмахивает руками Эстебан. — Забыл, как сам в Риомаре атаковал Братоубийцу в одиночку?
— И проиграл, — резко отвечает Дез. — Чёрный день для нас всех. Я больше не повторю этой ошибки. Наша миссия заключалась в том, чтобы забрать альман и выяснить, о чём таком важном узнала Селеста, что рискнула выдать себя. Теперь мы знаем, что оружие может отслеживать магию мориа. Уничтожить это оружие — наша первостепенная задача, но мы должны действовать умнее, чем король и Правосудие. Второго шанса не будет. Представьте себе, мне тоже тяжело возвращаться в Анжелес, но мы не можем позволить себе проиграть. Слишком многое поставлено на карту. Вы мне верите?
— Да, — без колебаний отвечает Марго, а мы присоединяемся.
Хмурая гримаса не покидает лицо Деза. Не думаю, что кто-либо из нас сумеет уснуть сегодня ночью.
— Тогда решено. На рассвете выдвигаемся в Анжелес.
***
С каждой пройденной лигой мы всё больше погружаемся в разные стадии отрицания.
Отрицаем, что проиграли войну с королём Фернандо и его Правосудием. Отрицаем, что каждый из нас рискует разделить судьбу Люсии. Для большинства худшее, что король мог бы сделать — бросить нас в темницу и пытать. Но это было раньше. Теперь стоит только подумать, что мы можем лишиться своей магии — самой нашей сути… Это немыслимо. Однако увиденные мной воспоминания твердят об обратном. Неужели они уже сейчас используют это оружие, чтобы выследить нас? По дороге перед моими глазами всплывает лицо судьи Мендеса. Его острые скулы, тщательно зализанные чёрные с проседью волосы, а также подмечающие каждую деталь серые глаза. В моей памяти много слепых пятен, но я никогда не смогу забыть его. Человека, который был для меня одновременно захватчиком и отцом.
Я отстаю от остальных, пытаясь взять себя в руки. Моё сердце бьётся слишком часто, дыхание прерывистое. Дез находится далеко впереди, ведёт за собой остальных. С прошедшей ночи он молчит или отделывается односложными ответами, но по-прежнему шагает с уверенностью генерала. Иногда я смотрю на него — на его фигуру, осанку, походку, — и понимаю, почему мы так охотно следуем за ним, прислушиваемся к каждому слову. Даже если внутренне не согласны с ним.
Моё сердце последует за ним куда угодно. Особенно в такие тяжёлые времена.
— Может, это просто ловушка, — предполагает Марго, пока мы идём по пыльной дороге Виа-де-Сантос, — способ выманить нас из Меморийских гор. Король держит при себе нескольких мориа, используя их в качестве оружия, разве нет? Лицемерная тварь.
Она говорит о Руке мориа. Правитель держит при себе четырёх из нас, по одному с каждым видом дара, как коллекцию для осуществления собственных целей, не прекращая при этом убивать и пытать остальных толпами. Но четыре мориа стоят за королевским троном как символ его победы над нами.
— Я видел всё то же, что и наша маленькая разжигательница, — влезает Эстебан, низко опустив голову и обхватив лямки своего вещевого мешка. — Камень Родрига был хорошо спрятан, а Правосудие не ожидало, что он сумеет сбежать.
Я замедляю шаг, душа устала не меньше ног. Пересечение реки вброд этим утром привело к тому, что дорогу мы продолжаем с сырыми ногами. Мы не можем остановиться, пока не пройдём последнюю заставу на границе, где заканчивается Пуэрто-Леонес и начинаются горы Мемории — единственное, что осталось от некогда великого королевства. Армия Пуэрто-Леонеса не может пересечь местность ни пешком, ни на лошадях, но мы знаем тайную тропу. К тому же, это бесплодная земля. Здесь одни скалы, которые не представляют никакого интереса для короля. Я не говорю этого вслух, но подозреваю, что король не пробился сюда, потому что не особо того желал. Он уже забрал всё, что представляло для него какую-либо ценность.
Проходя по этим пустынным дорогам, я невольно размышляю над тем, что от некогда сильного государства остались одни лишь призраки. Я прожила в Анжелесе восемь лет. Именно столько прошло с восстания шепчущих. Их попытка покушения на короля Фернандо провалилась. Но им удалось спасти своих похищенных детей.
Интересно, как долго Правосудие работало над созданием оружия? Стал ли Риомар последней каплей? Или начало было положено намного раньше, когда я ещё жила во дворце? Может я смогу узнать точнее, если попытаюсь заглянуть в Серость. А вдруг у меня не получится удержать все воспоминания под контролем? Бесчисленные картинки, звуки и эмоции наложатся на мои собственные ощущения. Не уверена, что смогу вынести подобное.
— Иллан найдет выход, — изрекает Саида после продолжительной паузы. Девушка старается держаться поближе ко мне, но даже она теряется в мыслях. В её словах нет уверенности, будто она саму себя ещё не убедила.
Дорога в Анжелес кажется бесконечно долгой. На нашем пути попались два убежища, которые смогли бы укрыть шепчущих, но даже те закрыли перед нами свои двери, поэтому пришлось идти дальше по этой изнуряющей жаре. Мы маскируемся под набожных паломников, чтобы быстро передвигаться в дневное время. Прячем оружие подальше от глаз сборщиков, требующих пошлину с каждого встречного. Все одеты в колючие чёрные одежды и носят ольховые чётки на шее — символ Отца миров.
Горы Мемории представляют собой тёмный зубчатый силуэт на линии горизонта, а Виа-де-Сантос — пустынную извилистую дорогу, которая ведёт нас к ним. Паломники и жители королевства останавливаются перед горой у священных источников, чьи водоёмы и водопады, как гласят предания, берут начало в том самом месте, где появился Отец миров. Мы ждём до наступления темноты и проскальзываем мимо сборщиков пошлин, опьяневших от наживы и вина.
Сколько бы шагов мы ни сделали, горы ближе не становятся. После нескольких часов под палящим солнцем по моей шее стекает пот, задевая зашитую рану. Я едва переношу тяжесть своего мешка, даже после того как Дез забрал себе часть моего груза. Но сильнее боли только страх перед тем, что я увидела в воспоминании. А также угроза, прозвучавшая из уст судьи Мендеса: «Мы всё равно найдём вас».
Мы подходим к горному хребту. Но здесь полно других путников с Виа-де-Сантос. Группа пастухов косо поглядывает на нас. Их головы покрыты белыми шарфами, которые защищают от солнца и пыли. Кровь стучит у меня в ушах, перекрывая хруст гравия под нашими ботинками. Саида быстро выкрикивает благословение Отцу всего сущего. Её мелодичный голос и улыбка обезоруживают их. Пастухи невнятно отвечают и возвращаются к своим делам. Наш отряд продолжает свой путь в напряжённом молчании.
Мы решаем остановиться, когда солнце уже нависает над горами, а небо окрашивают кроваво-красные всполохи заката. Вокруг нет ничего, кроме бесплодной земли, жёлтой травы и дороги.
— Ты слышишь Иллана? — спрашивает Марго у Эстебана. Её приятный хрипловатый голос звучит странно в жутковатой тишине безлюдной местности, где слышен лишь шелест сухой травы вдоль дороги.
— Я пытаюсь, но мы всё ещё слишком далеко.
Иллан помогал Эстебану отточить дар вентари: используя серебро, чтобы усилить действие и расширить диапазон связи настолько, чтобы они могли обмениваться мыслями даже на расстоянии. Эстебан прокручивает свой серебряный браслет на запястье и почёсывает за ухом.
— Попытайся ещё раз, — настаивает Дез, скидывая с плеч мешок с вещами. — Он должен узнать о том, что увидела Рен.
Эстебан растирает свою широкую переносицу и поднимает ладонь, чтобы мы замолчали, затем откидывает капюшон плаща и расстёгивает застёжку у горла, как будто она душит его. И вдруг напрягается. Я понимаю, что магия Эстебана действует, когда он неподвижно замирает с закрытыми глазами и наклонив голову, словно пытается прислушаться к шёпоту, доносящемуся с далёкой горы.
— Это он, — сообщает Эстебан, его карие глаза устремлены вдаль. — Твой отец.
Эстебан отходит от нас подальше, чтобы в тишине сосредоточиться на потоке мыслей Иллана. Интересно, на что это похоже: слышать голоса, заглядывать в чужой разум, а потом также спокойно покидать его.
— Вы уверены? — спрашивает Эстебан. Его взгляд направлен мимо нас, на линию горизонта. Иногда, находясь в глубоком трансе, он начинает озвучивать свои мысли, поэтому это немного походит на разговор с призраком. — Но… да-да, конечно.
Судя по тому, как он хмурит брови, инструкции Иллана явно пришлись ему не по душе. Эстебан глубоко вздыхает и прижимает ладони к лицу, чтобы унять мигрень, которая сопутствует использованию данной магии.
— Ну же, говори, — командует Дез.
Эстебан пристально смотрит на нас. С его лица сошли все краски.
— Мы не идём домой.
— Что? — выпаливаю я.
— Иллан приказал не возвращаться. Разбить лагерь в Рысьем лесу, — сообщает Эстебан, морщась от сильной головной боли. — Отряды Ястреб и Лис, а также сам совет старейшин встретятся с нами там через два дня.
— Старейшины? — ахает Саида.
Все сомнения по поводу того, что новости об оружии могут оказаться ловушкой, резко отпали. Старейшины никогда не покидают безопасные руины в горах. Они хранят историю и традиции королевства Мемория. Зачем им рисковать сейчас?
— Возможно нам лучше встретиться в столице? — предлагает Марго.