На моей совести достаточно трупов, Красных и Серебряных.

Большой олух прыгает в воду первым. Или, по крайней мере, пытается это сделать. Река просто вышвыряет его обратно на палубу, и вот он уже сплевывает на палубу воду. Команда в ужасе смотрит на происходящее, они бледнеют. Они думают о том же, о чем и я.

– Лириса, не… – раздается голос капитана, когда я прыгаю за борт. Река не отбрасывает меня обратно. Я делаю то, что она хочет.

Река здесь не такая глубокая, как я думала, вода всего лишь мне по плечи. Ко мне приближается волна. Она пытается накрыть меня, оттолкнуть к более быстрой воде и более сильному течению. Я напрягаю мышцы, позволяя своим способностям расти. Ничто не может заставить меня двигаться, если я сама этого не захочу, и река обрушивается на меня, как камень.

Со стороны лодки слышны крики. Я не могу различить ни слова.

Мальчик в нескольких ярдах от меня. Его видно под поверхностью воды. Его глаза открыты, изо рта вырываются пузырьки. Он все еще жив, все еще борется за жизнь. Я пробиваюсь к нему, тяну руки к его тонким рукам и ногам. Он – приманка. Я это знаю.

Орриан – больной на голову извращенец. Если бы я могла, я бы разорвала его на части.

Сжимая руки на плечах мальчика, я уже чувствую, что его удерживает неестественное давление воды. Я пытаюсь просчитать, что делать, вспоминая тренировки с отцом и его семьей. Если я потяну слишком сильно, я сломаю мальчика. Раздавлю его собственными руками. Однако если потяну недостаточно сильно, он останется в воде.

У меня просто нет времени.

Еще одна пара рук присоединяется к моей, и я подпрыгиваю от неожиданности.

Над нами стоит капитан. Его лицо покраснело, вокруг него бурлит вода. Река не бросает его обратно в лодку, и он твердо держится на ногах, пытаясь утянуть за собой мальчика. И все же мы не можем сдвинуть его с места.

Капитан ругается так, как могут ругаться только Речники.

Я стискиваю зубы и тяну.

Мальчик выныривает на поверхность с тошнотворным хлопком, кашляя и отплевывая речную воду. Он прижимается ко мне, его маленькие ручки на удивление сильные. И вода обрушивается на нас, намереваясь застать нас врасплох. Одной рукой я протягиваю руку и хватаю капитана за плечо. Он шатается под моей хваткой, почти теряя равновесие в бушующем потоке. Но я держу его крепко.

Затем я слышу, как со стороны лодки раздаются выстрелы, направленные точно в сторону берегов Озёрного края.

Течение вокруг нас становится слабее. Она ослабляет свою хватку.

– Шевелись, – рычу я, подталкивая капитана к лодке.

Я не теряю времени попусту. Мальчик все еще свернулся у меня на руке. Он легкий как перышко. Я едва замечаю его вес. В конце концов, я сильнорук. Нести недокормленного десятилетнего ребенка – сущий пустяк.

Капитан толкает меня вперед, к поручням лодки, как будто я бесполезна. Я фыркаю над ним, хватаю его за воротник и швыряю на борт.

Я перелезаю следом за ним, зацепившись за перила одной рукой. Этого более чем достаточно, чтобы мы с мальчиком снова оказались на борту.

Ребенок все еще отплевывает воду, когда его матери заворачивают его в сухие одеяла.

У перил команда продолжает вести огонь, и капитан бросается к штурвалу за грузовым отсеком. Он крутит его и заводит мотор. Мы набираем скорость, но не намного.

Не говоря ни слова, один из Речников протягивает мне винтовку.

Я не великий стрелок, но прикрыть остальных смогу – и именно это и делаю.

Охотники Орриана, должно быть, собрались в одиночных зарослях деревьев и камышей на берегу, скрытые от посторонних глаз. Они ждали. Я стреляю, раз за разом, в ритме с командой лодки. Когда один перезаряжает оружие, его место занимает другой, давая лодке достаточно времени, чтобы преодолеть следующий поворот.

У Озёрных тоже есть оружие, но у нас лучшее укрытие, мы можем использовать в качестве защиты толстые дощатые рельсы. Я жду, что быстр бросится через реку и утащит меня в Озёрный край. Или что магнетрон разорвет двигатель лодки. Что зеленый настроит растения на берегу реки против нас. Но пока, похоже, в засаде сидит только нимфа.

«Неужели Орриан пришел за мной один? Неужели он взял на подмогу только Красных стражников? Он ведь знает, что, чтобы вернуть меня, этого далеко не достаточно. Или он и его Серебряные друзья решили поразвлечься и устроить неторопливую охоту?»

Мои зубы стучат с каждым выстрелом, винтовка плотно прижата к изгибу моего плеча.

Сначала я думаю, что силуэт – это игра света. Что солнце просто отбрасывает странные тени от камышей и листьев. Но потом понимаю, что не ошиблась. Орриан раздвигает растения рукой, его злая улыбка видна даже на расстоянии пятидесяти ярдов. Я прицеливаюсь и промахиваюсь, пуля попадает в воду. Его ухмылка становится только шире. Ему не нужны слова, чтобы угрожать мне. Достаточно всего лишь улыбнуться.

Когда лодка огибает поворот, капитан что-то кричит. Я не слышу его, но все равно чувствую облегчение. Его друг, капитан другой лодки, остановил свое судно на середине реки, ожидая нас.

А на грузовой палубе закреплен готовый к бою тяжелый пулемет, похожий на черного железного паука. Рядом с ним, как змея, вьется пулеметная лента.

Когда роща исчезает из нашего поля зрения, скрываясь за излучиной, все стихает. Больше никто не стреляет. Я слышу только, как бешено колотится мое сердце и прерывисто дышат все, кто находятся на борту лодки.

Я оглядываюсь, ожидая нового удара, пока капитан подплывает к лодке своего друга. Обе команды быстро соединяют корабли, работая так же усердно, как муравьи в колонии.

Мелли начинает тихонько плакать.

Мое внимание все еще приковано к реке, находящимся вне поля зрения деревьям, когда доски палубы начинают дрожать под тяжелыми шагами. Я чувствую горячее дыхание капитана у своей шеи и слышу, как он рычит мне в ухо:

– Ты солгала, сильнорук.






Глава 4




Лириса



«Солгала о том, что не представляю опасности. Солгала о том, что меня никто не преследует. Солгала. Солгала. Солгала».

– Контрабандиста оскорбила чья-то ложь? Вот это да, – огрызаюсь я, отступая назад, чтобы увеличить расстояние между мной и капитаном. Винтовка все еще у меня под мышкой, и его взгляд скользит по стволу. Он прикидывает, успеет ли взять свои слова обратно.

Я принимаю решение за него и прижимаю пистолет к его груди.

– Пока что они с нами закончили.

Джем стоит над своим сыном, все еще лежащим на палубе. Она смотрит на меня с нарастающей яростью.

– Не потрудишься объяснить, кто они, Серебряная? Те, кто пытался убить моего сына?

Неожиданно я осознаю, что за мной наблюдает десяток глаз как на этой лодке, так и на той, что связана с нашей. Второй капитан стоит за пулеметом, засунув большие пальцы за петли ремня. Он похож на скелет, который смотрит на меня сверху вниз. Ненавижу такую аудиторию. У меня мурашки бегут по коже.

– Это понять нетрудно, – говорит одна из наших Речников – женщина, Риетт. – Принцессе надоело жить во дворце, и она сбежала, а сейчас ее дядя послал за ней солдат. Которым плевать на тех, кто может оказаться у них на пути.

Капитан Эш прищуривается.

– Они были на берегу Озёрных. А ты далеко от Нижних земель принца Бракена. – Он снова наступает на меня, прижимая меня к перилам. – Они проделали ужасно долгий путь. Ты не бежишь от этих Серебряных от Цитадели.

«Нет, только от границы».

Капитан хмурится и снова обводит меня пристальным взглядом. На этот раз он изучает мою одежду, темно-синюю форму Озёрного края, насквозь пропитанную речной водой. Он хватает меня за воротник, потирая ткань двумя грубыми пальцами. Я отвешиваю ему пощечину, изо всех сил стараясь держать свои силы в узде.

Он бросает на меня злой взгляд; злится он и на меня, и на себя.

– Ты не путешествовала с конвоем, принцесса, и на тебя не нападали повстанцы.

Я и не ожидаю, что Красный поймет. Они не знают, как нам живется, каково это – быть проданным в тот день, когда ты родился.

– Оставь деньги себе, – шиплю я, обходя молодого капитана. – Я выберусь отсюда сама.

Он снова хватает меня за воротник. Ему хватает смелости останавливать меня. При желании я могла бы вырваться из его хватки. Раздробить ему руку, не моргнув глазом. И Эш это знает. Но это его не останавливает. Его ужасный золотой зуб сверкает на солнце.

– Ты скажешь, кто это был и во что ты втянула мою команду.

– Или что, Красный? – чуть не сплюнула я. – Я уйду. Я тебе заплатила. Какая тебе разница?

Я почти ожидаю, что он ударит меня, и была бы рада мимолетному уколу. Все, что угодно, лишь бы избавиться от незнакомого чувства у меня в животе. От этой тошноты. Я делаю все, что в моих силах, чтобы не сводить глаз с капитана, а не с промокшего мальчика, который по моей глупости чуть не погиб. И все же я не могу не смотреть на него.

Большой Иан качает головой и отвечает за своего капитана.

– Думаете, они не отследят лодку, мисс? Даже если вы уйдете? – Он почесывает свою бороду. – Мне кажется, отследят.

Он прав. Орриан – мстительный и мелочный человек. Ему совершенно плевать на жизни Красных. Принц Озёрного края до краев полон гнева и ненависти.

– Я дам им понять, что ухожу, – говорю я, но мой голос становится все тише. Это жалкое оправдание, и мы все это понимаем.

Капитан не отпускает мой воротник, даже когда его хватка ослабевает.

– С кем мы имеем дело? – рычит он. Ему необходимо это знать.

– Его зовут Орриан Сигнет. Он принц Озёрного края, двоюродный брат королевы-нимфы и сам нимфа. – Я не отвожу взгляда от своих ботинок. Только так я могу продолжать говорить. Если я не буду видеть их жалость или гнев, я смогу рассказать правду. – Он ужасный человек – жестокий, мстительный, чудовищный человек, – и я была помолвлена с ним с тех пор, как сделала свой первый вдох.

Сначала я смотрю на Красных служанок, думая, что увижу в их глазах насмешку. Они чуть не потеряли сына. Они должны меня ненавидеть. Но они смягчаются раньше, чем все остальные, и от этого меня тошнит. Они не понаслышке знают, какими могут быть Серебряные чудовища.

Я не заслуживаю их сострадания. И не хочу его.

– Ты ускользнула от эскорта Озёрных, – догадывается Джилл. – Когда пересекала границу.

Стиснув зубы, я поворачиваюсь лицом к старому Речнику.

– Я убила эскорт Озёрных. Когда пересекала границу.

Капитан отдергивает руку, как будто обжегшись.