Она покачала головой.

– Если твое мнение изменится, сообщи куратору. Рекомендую ни с кем не вступать в общение до финала. Никаких интервью. Это не просто пожелание – это безусловное требование «Поиска звезд».

– Хорошо. – Она кашлянула и уточнила: – А как же документальный фильм? Джек собирался поговорить с…

– Со студией «Свежее дыхание»? Ваши отношения с этой студией прекращены.

Окончательный приговор. Обжалованию не подлежит.

Слезы щипали глаза. Значит, все это происходит на самом деле. Сказано и подтверждено. Вот теперь она по-настоящему рассталась с Соломоном, и это надрывает ей сердце. Она не смеет спросить, отвергли ее Бо и Соломон из-за ночных похождений или Кертис попросту настоял на своем. Но и оплакивая утрату, она скорее рада, что укрылась здесь от Соломона, – она не могла бы посмотреть ему в глаза. Нет смысла уговаривать себя, что газеты могли и не попасться ему на глаза. Нельзя прятаться от правды: на этих же фотографиях и его брат, их увидит вся семья Соломона, его друзья, его славные соседи, с которыми она познакомилась на дне рождении Мари. Все эти люди, которые были так к ней добры, увидят, во что она превратилась.

На пороге Кертис помедлил, словно ему что-то еще пришло в голову, словно его сердце – есть ли у него сердце? – смягчилось. Лора замерла: неужели он передумал и сейчас скажет, что ей можно повидать Соломона? Или, наоборот, все-таки выкинет ее из шоу?

– Это будет опубликовано через несколько дней. Я заранее получил черновой экземпляр, чтобы ты прочла и имела возможность ответить.

Он положил на стол большой коричневый конверт и ушел.

Она уставилась на конверт, кровь грохотала в ушах.

В дверь постучали. Лора обернулась. Дверь открылась, но никто не вошел. Потом в комнату заглянуло лицо – но не лицо человека. Это была Мейбл, кукла Алана-чревовещателя. Сам Алан где-то прятался.

Мейбл откашлялась.

– Привет, Мейбл, – улыбнулась Лора.

– Алан спрашивает, не хочет ли Лирохвост чая. Лирохвост не ела со вчерашнего вечера, я слышала, как она приехала. Алан заварил чай.

– Спасибо, Мейбл, – улыбнулась Лора. – Ты очень добра. И зови меня по имени, Лорой.

– Хорошо, Лора, – застенчиво просюсюкала кукла, и Лора засмеялась. Кукла не умела краснеть и все же казалась живой – Алан так ловко управлял ее лицом, что Мейбл превращалась в реального человека.

Следом за Мейбл просунул голову в комнату и Алан. Он нравился Лоре. Они прослушивались в один и тот же день. Это был приятный человек. Своеобразный: в сорок лет он жил с родителями и вкладывал все деньги в Мейбл. У него было доброе сердце и несомненный талант.

– Поздравляю, Алан! Рада, что ты прошел в финал. Я вчера пропустила шоу.

Ей стало стыдно. Как она забыла включить телевизор – ведь это состязание так важно для других участников! Опять ее чудовищный эгоизм дал себе волю.

– Спасибо. Никак не оклемаюсь. Мейбл уговорила меня выпить бутылку «Джеймсона», чтобы отпраздновать.

Лора снова засмеялась.

– Мейбл говорит, ты просила звать тебя Лорой. Мне тоже можно?

– Конечно.

Он вошел в комнату чуть ли не на цыпочках, словно в запретное помещение. Он всюду держался так, словно боялся помешать, словно его могли выгнать, – но стоило ему надеть на руку Мейбл, и он преображался, становился остроумен, очарователен, даже проказлив. Мейбл была способна произнести вслух такое, о чем Алан, казалось Лоре, не мог и помыслить. От них обоих людям была только радость.

– Хотел убедиться, что с тобой все в порядке, – сказал он.

Она отвела глаза, чтобы он не увидел слез.

– Дурак ты, дурак, до слез ее довел, – возмутилась Мейбл.

Лора засмеялась.

– Зато ты ее рассмешила, – сказал Алан своей кукле.

– Что бы ты без меня делал! – ответила кукла.

Лора утерла глаза.

Алан сел рядом с ней.

– Мне так стыдно, Алан. В глаза никому не могу смотреть.

– Нечего стыдиться. У всех случаются такие ночки.

Лора покосилась на него.

– Допустим, не у меня. Но у Мейбл точно были.

Мейбл так глянула на своего создателя, что Лора не удержалась от смеха.


– Слушай, мы все в одной лодке. Конечно, кое-кто…

– Элис, – вставила Мейбл.

– …воспринимает это как состязание. Каждый за себя, и все против всех. Я так не хочу. Я соревнуюсь только с самим собой. Всегда. Важно только показать все, на что мы способны.

– И я тоже, – подхватила Мейбл.

– И ты тоже, Мейбл. Эта история изменит нашу жизнь. Вчера меня узнали в аптеке. Я зашел купить «Пед-Эгг». Знаешь, что это?

Она покачала головой.

– Набор для педикюра.

– Сексуальненько, – протянула Мейбл.

– Да уж, – кивнул Алан. – И под разговор о «Пед-Эгг» у меня впервые попросили автограф.

Лора уже сгибалась от смеха.

– Понятное дело, с тобой мне не сравниться, но и на меня набрасываются, а ты – главная мишень. Двести миллионов человек жаждут узнать о тебе все подробности. – Он пожал плечами. – Так задай им жару.

– Спасибо на добром слове. Они дали мне еще один шанс. Участвовать в финале.

Алан посмотрел на нее с удивлением:

– Так Кертис…

– Засранец, – прошипела Мейбл.

– Приходил к тебе с этим?

Лора кивнула.

Алан подался вперед. Уронил Мейбл на стол, и кукла обиженно ойкнула.

– Ты хоть понимаешь, что без тебя они – ноль? Еще одно дурацкое ирландское шоу, про которое никто слыхом не слышал, пока не появилась ты!

Такого Лора не ожидала.

– Ты помогла им подняться. Благодаря тебе они уже продали франшизу в двенадцать стран, и запросы все поступают. Если ты сейчас уйдешь из шоу, оно превратится в пустышку.

– Много на себя берешь, – проворчала Мейбл, лежа на столе и глядя в потолок.

Лора вдумалась в услышанное.

– А это что? – ткнул Алан в коричневый конверт.

– Статья обо мне, появится в завтрашних газетах. Кертис велел прочесть.

– Не читай! – сказал Алан.

– Но я должна.

– Ничего ты не должна. Никогда больше не читай эту грязь. – Из его голоса исчезли все следы добродушного юмора. – Нельзя этим отравляться, Лора. Ты самый чистый, самый естественный человек, какого я видел в жизни. Хочу, чтобы ты победила.

Она улыбнулась.

– А я хочу, чтобы победил ты.

Они посмотрели друг другу в глаза. Для Лоры поддержка Алана в такой момент была счастьем. А Мейбл поспешила сбить торжественный тон:

– А как же я, черт побери?

И они расхохотались.

– Так, несу тебе чай. Надо прийти в себя, вечером очередной полуфинал. Потом ланч приготовлю. Жарить-варить не умею, бутерброды с ветчиной и сыром пойдут?

– Еще как. Спасибо.

– На твоем месте я бы это есть не стала, – шепнула ей на ухо Мейбл. – Вдруг яду подсыплет.

Лора продолжала смеяться, даже когда Алан вышел из столовой.

Теперь, чувствуя себя намного увереннее, она посмотрела на тот коричневый конверт. Алан прав, нужно быть выше этого. После разговора Лоре стало намного лучше, и все же она считала нужным выяснить, что о ней думают.