Глава двадцатая
Соломон и Рейчел подъехали к старой бойне, где происходили пробы шоу талантов, в полдень.
– Агнцы на бойню, – проворчала Рейчел, с отвращением посмотрев на это здание.
Здесь теперь проводили съемки: сравнительно небольшое здание бойни переделали под сцену для прямого эфира. Пробы шоу талантов осуществлялись в непривычном для таких конкурсов формате: нигде не было видно длинных очередей, томящихся часами, жюри заранее отбирало участников проб. При этом жюри учитывало как потенциальный талант, так и зрелищность, за час в прямом эфире десять участников успевали показать по двухминутному номеру каждый. Джек Старр восседал на троне, зрители окружали сцену, словно на гладиаторских боях. По истечении двух минут Джек нажимал кнопку, и выскакивал огромный золотой палец – либо вверх, либо вниз, помиловать или казнить. Такой формат разработали Джек и его продюсерская компания StarrGaze (название напоминало о золотых деньках, когда Джек был солистом Starr Gazers. Год назад после долгой тяжбы он отсудил право использовать это название для продюсерской компании, студии звукозаписи и агентства, а злосчастный сотоварищ по былой группе напрасно возвышал свой осиплый голос, пытаясь присвоить лейбл.
Франшизу этого шоу уже приобрело двенадцать стран, им приходилось подбирать ведущих с таким же бэкграундом в шоу-бизнесе, как у Джека, и чем-то на него похожих. Вот только в рынок США ему никак не удавалось запустить зубы, а Джек упорно туда прорывался, особенно после того как из эфира пропал «Американский идол». Но пока что он ведет шоу талантов в Ирландии, которая давно стала его домом, и из всех англоязычных стран только здесь это шоу и прижилось. С победителями подписывают контракт его студия звукозаписи и актерское агентство StarrGaze. Нужно ловить момент, пока в этот бизнес не вторгся кто-то еще из музыкальных знаменитостей. Джек радуется успеху – почти двадцать лет прошло с того времени, как его дебютный альбом завоевал «Грэмми» и молодой музыкант пустился в кругосветный тур. Сейчас он снова гребет деньги лопатой – и благодаря этому шоу, и благодаря продажам нового выпуска того дебютного альбома. Он снова играет вживую перед публикой, это он обожает и норовит включать побольше новых песен в каждое выступление, хотя публика является послушать старые любимые хиты. Он бы хотел, чтобы новые песни вошли в чарты, они куда лучше творений его пьяной и обдолбанной юности, но пока что популярность шоу-ведущего не превратилась в новую музыкальную славу. За все время с тех пор, как шоу талантов в эфире, ему удалось выпустить в свет только одну песню – и та не попала в топ-сорок.
Посреди сцены установлен четырехсторонний экран. Золотая перчатка болтается посредине во время двухминутного представления, пока принимается решение, пальцем вверх ее поднять или пальцем вниз. Изюминка: решение принимается с участием зрителей, как тех, кто находится в студии, так и тех, кто сидит дома и голосует с помощью мобильного приложения. Если зрители проголосуют «палец вверх», а Джек – «палец вниз», их голоса пересиливают. А если он голосует «вверх», а они «вниз», то побеждает Джек, то есть положительное решение ценится выше отрицательного. Обратившись в буддизм после того, как необузданная молодость отняла у него брак и карьеру и чуть не лишила жизни, Джек старается в любое свое дело вносить позитивные ноты. Первоначально проигравших уволакивали в клетке гладиаторы, но от этого отказались после первого же сезона: зрители возмутились, когда в клетке увезли девяностодвухлетнюю мать одиннадцати детей (в зале присутствовали и ее внуки и правнуки), пытавшуюся спеть «Дэнни-бой», а в особенности когда десятилетний мальчишка, не справившийся с трюком, в ужасе разрыдался. Но на Ближнем Востоке в своей версии франшизы эту клетку охотно сохраняли.
Хотя обычно пробы назначались заранее, за несколько недель, а то и месяцев, Джек Старр ухитрился втиснуть Лору в шоу на ближайшие выходные. Члены жюри заранее посмотрели запись, которую Бо сделала на айфоне, – Лора подражает кофеварочной машине – и запросили дополнительный материал, чтобы примерно понимать, с чем она выступит вечером. Тем не менее предварительно требовалась личная встреча, проверка звука и прогон – для полной уверенности. Шоу нельзя пускать на самотек.
Вход в здание надежно охранялся. Личный охранник Джека, Майкл, самолично разбирался с Рейчел и Соломоном.
– Можете пройти, – сказал он Рейчел, но протянул руку, преграждая дорогу Соломону.
Прошло по меньшей мере двадцать лет с тех пор, как Майкл получал призы, отправляя соперников в нокаут на ринге, но силушки у него не убыло. Он злобно уставился на Соломона, а тот, закатив глаза под лоб, поправлял на плече сумку с аппаратурой.
– Я работать пришел, – сказал он со скукой в голосе. Подавил искушение добавить «Большой Микки» – так парня прозвали в Америке, где он боксировал. Может, в Америке это круто, но в Ирландии «Большой Микки» – смешно.
– Угу, помнится, я тебя в прошлый раз выкинул отсюда – и тебя уволили.
Двухметрового роста американец навис над Соломоном. Когда-то он сопровождал молодого Джека в турах, и, когда к Джеку вернулся успех, он снова позвал давнего друга. В этом смысле Джек – молодец. Не способен хранить верность женщине, зато никогда не забывает старую дружбу.
В обычной ситуации Соломону было бы плевать, пустят его в здание бывшей бойни или нет. Да он только рад был бы держаться подальше от Джека Старра, и Лоре тоже не мешает привыкать к его отсутствию, но ради документального фильма Соломон обязан был проникнуть внутрь. Да, разумеется, только ради фильма, не из желания оставаться поблизости от Лоры. Завтра он уже будет в Швейцарии, и не придется все время вести эту битву внутри собственной головы.
Лора и Бо уже зашли. Они почти весь день провели вдвоем, пока он записывал звук для «Уродских тел» – как Пол Бойл готовится к операции в Швейцарии. Он надеялся, что после столь интенсивного общения в предыдущие дни ему на пользу пойдет небольшой отдых от обеих женщин, но в итоге весь день напролет только и думал о Лоре. Обменивался с Бо эсэмэсками, узнавая, как она, но в итоге получил от нее раздраженное: «Прекращай она взрослая женщина». И на его ответ она уже не ответила. Он понятия не имел, где они в итоге провели день, чем занимались, и не мог себе представить, что могли делать вместе эти две столь разные женщины.
Рейчел вернулась постоять вместе с Соломоном.
– Наверное, он в итоге тебя впустит, просто хочет помариновать немного.
– Да на здоровье, – откликнулся Соломон, поставил на землю свою сумку и прислонился к стене. Ждать придется долго. – Ты сегодня от Бо весточку получала? – спросил Соломон.
– И да и нет, – ответила Рейчел.
– Это как?
– Она пару раз звонила мне, пока я была в клинике, хотя и знала, что мы поедем на УЗИ. Оставила сообщение с просьбой встретиться с ней и Лорой.
– Поснимать?
– Нет, пообщаться.
На лице Рейчел можно было читать, как в открытой книге. На ее личное время покушались, и ее это рассердило. Хорошо, что Рейчел откровенно говорит о Бо, хотя и знает про их отношения. Соломон был рад тому, что их дружбе с Рейчел это не повредило, они могут свободно обсуждать Бо как своего босса. И хотя Соломон предпочитал не жаловаться на Бо, Рейчел и так угадывала, если он бывал чем-то недоволен. Да и нетрудно угадать: Соломона раздражало в Бо ровно то, что всех в ней раздражало.
– Как Лора? – спросил он, хмурясь в тревоге: с чего это Бо звала Рейчел на помощь?
– У нее все в порядке, я уверена. Скорее уж проблемы у Бо.
Интересно, а почему, послав ему столько эсэмэсок, Бо так и не призналась, что он ей срочно нужен? И ведь он всячески намекал. Правда, не мог же он бросить работу и нестись к ней? Ничего, как-нибудь вывернулся бы.
Дверь распахнулась, вышла Бо, непривычно взволнованная. Не так-то ей просто, когда рядом и Джек, и Соломон, бывший бойфренд и нынешний, который побил бывшего и за это его уволили и теперь не впускают в это здание. Но при виде Соломона и Рейчел все следы тревоги исчезли с ее лица.
– Привет, ребята, – с явным облегчением воскликнула она. – Что это вы торчите на пороге?
– Он меня не впускает, – указал Соломон на Майкла.
– Она пусть заходит, – сказал Майкл, откусывая от яблока, почти невидимого в его огромной ладони. Первым же укусом он отхватил более половины.
– У «нее» вообще-то имя есть, – напомнила Рейчел.
– Приношу извинения, – склонил голову бывший боксер. – Но тот засранец не войдет.
– Извинения приняты, – рассмеялась Рейчел.
– Майкл! – сказала Бо. – Джек говорит, он не против.
– Мне он такого не говорил.
– Еще бы! – фыркнул Соломон.
– Почему он не впускает тебя, Соломон? – послышался вдруг голос Лоры.
Обернувшись, они увидели ее тоненькую фигурку, полускрытую массивной глыбой Майкла. Глаза Лоры широко раскрыты в испуге.
– Лора! – словно непослушного ребенка, одернула ее Бо. – Я тебе сказала ждать в приемной.
– Засранец не войдет, – пояснил Майкл специально для Лоры, – потому что в последний раз, когда я видел эту девчонку, с ней истерика приключилась. Пришлось вынести ее на руках, как она ни брыкалась.
– Для девчонки она неплохо работает кулаками, – вступилась Рейчел за Соломона. – Меня при этом не было, но на следующий день на фото в газете я видела синяки.
Майкл развернулся к Рейчел.
– Да, она не поклонница «Большого Микки», – вставил Соломон, и Рейчел устало закатила глаза.
– Господи, ты добьешься, что нас всех отсюда выгонят. Дай мне с этим разобраться! – потребовала Бо, роясь в сумке в поисках мобильного.
– Бо, скажи, пожалуйста, Джеку Старру, что я благодарна ему за такую возможность, но без Соломона я туда не пойду, – очень вежливо и очень твердо сказала Лора.
Соломон посмотрел на нее с изумлением и не сумел скрыть от Майкла торжествующую усмешку.
Преданность Лоры не произвела особого впечатления на охранника, мало ли жаждущих славы красоток блондинок прошло в эти двери мимо него.
– Все в порядке, Лора, я звоню Джеку, – торопливо успокоила ее Бо и отошла в сторону, прижимая трубку к уху. Это не понравилось Соломону: что она собирается сказать о нем своему бывшему – у него за спиной? Так или иначе, через пять минут их всех провела внутрь Бьянка, помощница Джека, и сопроводила дальше по лабиринту коридоров.
– Эй! – сказала Рейчел Лоре. – Мы с тобой толком не успели поздороваться.
Она вскинула руку, и Лора с готовностью встретила ее в воздухе.
– Как малыш? – спросила Лора.
– Растет, здоровенький! – расплылась в улыбке Рейчел.
– Хорошо провели утро? – спросил Соломон, стараясь держаться как можно равнодушнее, но впиваясь взглядом в лица Бо и Лоры в поисках хоть какой-то подсказки.
– Замечательно! – ответила Бо, пожалуй, чуть резковато. – Отправились в супермаркет, потом выпить кофе и чаю, потом прошлись по Стивенс-грин. Я показала ей несколько хороших магазинов, на случай, если она, ну, знаешь, надумает прикупить одежды.
– Угу, – пробормотала Рейчел, тоже присматриваясь к обеим женщинам.
– Я тебе звонила, – напомнила ей Бо. – Хотела позвать за компанию.
– Правда? Я пропустила, – соврала Рейчел. – Была на УЗИ.
– И верно! – спохватилась Бо. – Совсем забыла. Все хорошо?
– Отлично! Как я уже сказала, врачи подтвердили: внутри ребенок, так что я счастлива, – ответила Рейчел.
Лора засмеялась.
– Как день прошел? – спросил Соломон Лору, дождавшись, чтобы Рейчел и Бо ушли вперед.
Лора покосилась насмешливо, раскрыла рот, и из ее рта вылетел голос Бо:
– Наверное, нам лучше вернуться домой.
От того, как это прозвучало – резкий, напряженный тон, слова словно обкушены, – Соломон безудержно расхохотался. Узнаваемо: Бо из последних сил пытается соблюсти вежливость, но и хочет поскорее выпутаться из стесняющей ее ситуации.
Бо обернулась, глянула на них обоих с некоторой тревогой и снова зашагала вперед.
– Ох нет, – сказал Соломон. – Неужели так все плохо было?
Лора открыла рот, и снова раздался голос Бо:
– Тебе обязательно делать это здесь?
Улыбка на лице Соломона погасла.
– Все хорошо, – поспешно сказала Лора и дотронулась до его руки. Соломон был в футболке, ее пальцы коснулись обнаженной кожи, и что-то произошло. Электрический ток – по обоим. – Я слишком часто это делала, – пояснила она. – Нервничаю рядом с ней.
– Похоже, это взаимно, – откликнулся Соломон.