– Ты бы со мной переспал? – спросила она, сразу угадав ответ по его взгляду. – Это я так, из любопытства. Прости, задумалась… Ну, что ты хотел узнать?
Рори немного помолчал и произнес наконец:
– Что ты знаешь об Итане и Френки?
– Я их почти не знаю, – ответила Энни, прогоняя мысли о Трее.
– Френки наркотой балуется?
– Она вроде нормальная мать.
– Это не ответ.
– Другого дать не могу, – сказала Энни, тут же вспомнив, как меньше недели назад вернулась в дом, а Итан сидит в луже грязи и ковыряет в ней палкой. В тот день начались холода, ознаменовав приход осени. Энни сразу поняла, что Френки бросила Итана без присмотра.
Итан шлепнул о траву комком грязи, и Энни притворилась, что ест его.
– М-м, вкусно, – сказала она.
– Это глязь, – сказал Итан.
Ветер у них над головами зашуршал желтеющими листьями.
– А вот и Томас, – сообщил Итан.
– Томас? – переспросила Энни, глядя на деревья.
– Паловоз.
– А-а, такой Томас! Пойдем отыщем его. Он внутри, наверное.
Она подняла мальчика на руки, и он неожиданно прижался к ней и положил голову на ее плечо. Волосы у него были густые и темные, прямо как у Оливера. Энни запустила в них пальцы, уткнулась носом в его рубашку и вдохнула аромат детства. В доме она завернула мальчика в плед и, набрав в котел для варки омаров воды из колодца, поставила его на плиту. Энни знала, какая вода подойдет четырехлетнему ребенку, и когда она разогрелась, погасила конфорку, посадила в посудину Итана.
– Ты меня свалифь? – спросил Итан.
– Угу, сварю тебя, – ответила Энни, ущипнув его за нос.
Для своих лет Итан был маленький, как раз уместился в котел, и Энни стала натирать его куском мыла. Вспенила у него на голове средство для мытья посуды и велела закрыть глаза, пока ополаскивала его из кружки. Она не слышала, как открылась входная дверь, не слышала шагов в прихожей или как упала на пол сумка, но тут Френки отпихнула ее в сторону.
– Ты больная, – сказала мать Итана.
Энни вжалась спиной в стену. Не ей было судить Френки. Она и сама творила страшные, постыдные вещи.
Френки тем временем достала сына из котла и завернула его в полотенце.
– Сука ты сбрендившая, – прокричала она.
– Да я о твоем ребенке забочусь, – ответила Энни.
Ответила тихо.
А, возможно, сказала это мысленно, как и «я люблю тебя» Трею.
Френки к тому времени, прихватив Итана, поднялась на второй этаж к себе в комнату.
– Френки держится особняком, – сказала Энни. – Как и все мы. Она сказала, что Итан, наверное, где-нибудь прячется, как будто такое случалось прежде. Сказала, что иногда он сущий засранец.
– Она так о родном ребенке сказала?
– Ну, у тебя же своих детей нет?
– Нет, но, может, еще будут.
Судя по его тону, Энни поняла, что Рори мечтает о том, как играет в бейсбол с сыном и в кукольный домик с дочерью, не зная даже, что из девчонок порой вырастают пацанки, а мальчики идут в балет, несмотря на родительские ожидания. Рори знать не знал о бессонных ночах, тоске и бесконечных грязных пеленках.
– Не сдавайся, – сказала Энни. – Тебе рано сдаваться. Ты, может, и думаешь, что уже староват или что слишком многое пропустил, но ты сам еще ребенок. Сдашь ты свой экзамен. Встретишь девушку, особенно если перестанешь вечно страдать фигней. А уж когда станешь папой, то поймешь, что в головах у родителей мелькает всякое страшное. И если не высказывать эти мысли вслух, можно и сдохнуть.
У Рори даже сбилось дыхание. Его лицо вдруг сделалось грустным, он чуть не плакал. Захотелось встряхнуть его, сказать, что он так и не познает истинного сожаления, пока не станет жить по родительскому расписанию: бессонные ночи, ранние подъемы, садик по вторникам, гимнастика по средам, постоянное планирование. Он так и не познает отчаяния, не увидев, как детали его собственной жизни исчезают, вливаясь в чужую. Этого было не объяснить, поэтому Энни молча смотрела вперед, делая вид, будто не видит, как Рори пытается вернуть самообладание. Пусть сохранит достоинство.
Вскоре Рори выехал на тропинку, ведущую к особняку.
– Давно ты Лидию любишь? – спросила Энни.
– Всю жизнь. Сколько себя помню. А ты как узнала?
– Любой сразу бы догадался, увидев тебя рядом с ней. А ты знал про нее и Воуна?
Рори вздохнул.
– Я своими глазами все видел. Когда они были в воде. Может, это уже давно тянется, просто я не хотел замечать. Вряд ли кто-то еще знает, но тайны на этом острове раскрываются быстро.
Энни уже распахнула дверцу и хотела вылезти наружу, но в последний момент обернулась и поцеловала Рори в щеку. Как старшая сестра. По крайней мере, она хотела, чтобы этот жест выглядел именно так.
– Спасибо за перемирие, – сказала Энни. – Я отправлю к тебе Френки.
Она пробежала под дождем к дому. Внутри осторожно прошла через прихожую, нечаянно пнув одну из игрушек Итана. Потом на звуки смеха – в кухню. При виде Энни Френки прикрыла рот ладонью, пытаясь скрыть улыбку. На ней была синяя футболка с надписью: «Мама голодная, как волк». На стойках стояло несколько свечек, но даже в тусклом свете Энни разглядела, что зрачки у Френки размером с блюдце. По стойке растекалось содержимое банки с рыбными консервами, а в углу в это время Сет жонглировал еще тремя банками.
– Рыжая! – сказал он. – Да, детка! Поужинай с нами. У нас тунец. Будет круто.
Он поймал банки, вскрыл одну и вывалил содержимое в глубокую чашу, залив потом майонезом. Пахло рыбой в масле.
– Я сегодня чуть не утонула, пока искала твоего сына, – обратилась к Френки Энни. – А ты здесь упарываешься?
Веселье сошло с лица Френки.
– Новостей пока нет, – поспешила добавить Энни. – Ни хороших, ни плохих.
Не стоило ей осуждать Френки. У нее на это не было права. Как не было ни у кого вообще. Просто Френки справлялась с горем как умела, потому что, когда все закончится, ей придется еще как-то жить с последствиями.
– Столько людей собралось помочь, – добавила Энни. – Чуть ли не все на этом острове. Мы искали, пока не стало слишком опасно.
Френки спрятала лицо в ладони и зарыдала.
– Ну вот, – сказал Сет, неуклюже обнимая ее длинными руками. – Вот облом!
Френки оттолкнула его.
– Тебя там Рори ждет, – сказала Энни. – Отвезет на допрос. Я утром уеду отсюда на пароме, – добавила она, поняв, что пришло время двигаться дальше. Никто не станет по ней тосковать, и не важно, чего там хотел от нее Трей. Если она останется, то всем, и ей самой, от этого будет только хуже. – Удачи. Соболезную тебе.
Френки всхлипнула.
– Куда ты? – спросила она.
– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
Поднявшись к себе, она услышала, как по пустому дому разносится шепот Френки и Сета. Немного погодя хлопнула входная дверь – это Френки вышла наконец к Рори. Тогда Энни легла на влажный матрас. Застонало на ветру дерево, и какой-то пластиковый предмет пронесся через крону. Энни вообразила, как местные ютятся сейчас по домам, пережидая, как и века до этого, когда же уймутся ветер и дождь.
Она ничем не лучше Френки.
Никогда не была лучше ее. Поэтому и ушла. Правда, со временем изменилась. Сильно изменилась. И, прежде чем за ней завтра утром придут копы, она должна уйти. Прежде чем ее вызовут на допрос. Прежде чем ей придется столкнуться с Треем. Или Лидией. Или с правдой о себе.
Энни снова достала из рюкзака предоплаченный телефон. На шкале зарядки оставалось последнее деление – пять процентов. Сперва она написала привычное сообщение и добавила в адресаты единственный номер, который знала наизусть. Потом вгляделась в экран, задержав палец над кнопкой «отправить». Хорошо, когда тебя помнят, когда тебя кому-то не хватает. И еще лучше, когда есть кто-то, кому не плевать настолько, что он ответит. Если тебе грозит опасность, об этом надо сказать.
Энни нажала «отправить», о чем почти сразу же пожалела.
Но некоторые вещи не изменишь.
Глава 10
Пока Рори вел Френки Салливан от джипа к общественному центру, где гудел, давая свет, генератор, она казалась ему легкой – того и гляди ветром сдует. По дороге сюда Френки не сказала ни слова, даже об Итане не спросила. А внутри старого здания Барб стояла у карты острова, изучая сетку квадратов.
– Под чем бы ты ни была, – прошептал Рори на ухо Френки, – больше ты этого не получишь. Только не здесь. Только не при том, что творится.
Взгляд у Френки был пустой. Сколько она уже торчит? Что станет делать через пару часов, когда начнется отходняк? Заскулит, умоляя о новой дозе, выдаст все тайны в обмен на щепотку героина?
– Идем, – сказал Рори, удивляясь, как она вдруг потяжелела. Ее ноги словно приросли к ковролину, однако Барб, похоже, уловила ее страх. Приветливо улыбнулась и обняла как можно теплее.
– Милая, – сказала Барб. – Всю ночь пытаемся привезти тебя сюда. Я уж начала бояться, как бы ты сама не примчалась. Представляю, врываешься такая, выхватываешь у меня матюгальник и начинаешь всех строить.