О нет… Что это значит? Сердце пустилось вскачь. О чем он хочет поговорить? Надеюсь, это связано с вечеринкой, а не с чем-то другим.
– Так сколько он его выпил? – Ректор вернулся к допросу.
– Двадцать капель на бокал крепленого вина, – ответил за Бигельтона Лоуд. – Будет спать до утра. На самочувствии никак не должно сказаться.
– Да он храпит, как суанский медведь, – хохотнул Бигельтон. – Небось видит десятый сладкий сон.
– Перенесите Тхуко в его комнату, сейчас же, – приказал ректор. – А после займитесь уборкой. И этих… – Он махнул в сторону девушек. При его появлении все три перебежали в самый дальний конец комнаты и теперь испуганно жались друг к другу. – Их тоже уберите из академии.
– Господин ректор, девушки ни в чем не виноваты. Позвольте им остаться до утра, лодка за ними приплывет на рассвете, – попросил Лоуд.
– Тогда пусть помогают наводить порядок. Но чтобы к утру духа их здесь не было, ясно?
– Конечно, господин ректор! – Лоуд покорно опустил голову.
– Приступайте, – сказал ректор и двинулся к выходу. По пути он бросил мне: – Тэра Гранд, следуйте за мной!
Но я от волнения медлила, не в силах двинуться с места.
– Тэра Гранд, – Итан Мадейро остановился в дверях, – мне применить силу, чтобы увести вас отсюда? Или вы все же еще в состоянии передвигаться сами?
– Более чем, – выдавила я с трудом и направилась к нему.
Ректор шел впереди – быстро, порывисто, не оглядываясь на меня, но я знала, стоит мне замешкаться, он тотчас заметит это. Почувствует. Его спина была напряжена, руки в черных перчатках сжаты в кулаки, гнев, который исходил от него, казался почти осязаемым. Мне так вот боязно было находиться рядом с ним, пожалуй, только в день моего прибытия на остров. Я вспомнила, как тогда почти так же следовала за ним до башни и обмирала от страха.
В этот раз наш путь тоже завершился в его кабинете.
– Присаживайтесь, – услышала в его голосе едкие нотки. – В ногах правды нет, так ведь? И есть ли она вообще, эта правда?
Мне не нравились эти намеки, очень не нравились. Я опустилась на самый край кресла и замерла, сложив руки на коленях. Ректор уселся в свое кресло и откинулся на спинку.
– Вижу, вы тоже не прочь были поучаствовать в этой пирушке за моей спиной. – Он побарабанил пальцами по подлокотнику. – А ведь выставляли себя такой порядочной тэрой… Куда все исчезло? Вино, мужчины, флирт…
– Прошу вас, господин ректор, не делать столь скоропалительных выводов, – во мне начало закипать возмущение. – Вы не знаете, как я там оказалась и по какой причине. В моей руке не было бокала с вином. Рядом со мной не находился ни один мужчина. И уж тем более я ни с кем не вела разговоров и не строила никому глазки. С чего же вы решили, что можете оскорблять меня своими подозрениями?
– С того, что я вам не верю. – Итан Мадейро подался вперед и облокотился на стол. – Потому что единожды вы мне уже солгали. Как я могу быть уверенным, что не лжете сейчас?
– Солгала вам? – Мой голос дрогнул. Догадка пронзила меня, вызвав уже настоящий ужас. Спина взмокла, ладони тоже стали противно влажными.
– Да, когда устраивались на эту должность. – Голос ректора был преувеличенно спокойным, ровным и холодным. Он вдруг заметил конверт среди прочей скопившейся почты, потянулся за ним. – Кстати, а вот, возможно, еще одна улика против вас…
Я тоже узнала печать на конверте, она принадлежала Университету Фалвейна. Неужели это…
– М-м-м… – Ректор разорвал конверт и теперь изучал письмо. – Что ж, все одно к одному. «На ваш запрос сообщаем: выпускница нашего университета Паола Гранд не получала официального направления на стажировку в Академию Теней. Более того, у нее имеется освобождение от любой стажировки где бы то ни было», – зачитал он вслух. – Как любопытно… А еще, вообразите себе, сегодня на балу я был представлен некоему Филиппу Гранду, у которого – какое несчастье! – пропала дочь. Или сбежала. И звали ее… Паола. Занятное совпадение, правда? – Итан Мадейро отложил письмо и склонил голову набок. – Так кто же все-таки лжет, тэра Гранд?
Я сцепила пальцы в замок и прикрыла глаза. «Это конец. Это конец. Это конец», – звучало в голове в такт бухающему сердцу. Что мне ему ответить? Правду? Но поверит ли он? Поймет? От мысли, что этого не произойдет, стало больно, почти физически. Мне почему-то было важно, чтобы он поверил. И даже не из-за страха разоблачения, а чтобы не разочаровать его. Откуда вообще возник этот страх и именно сейчас?
– Я могу вам рассказать, – прошептала я наконец хрипло и по-прежнему не открывая глаз. – Но…
Непослушание отцу, побег от жениха, обманом раздобытое направление…
– Но? – Голос ректора был сух и надменен как никогда. Будто он заведомо уже осудил меня, вынес приговор.
Нет, он не поверит. Все бессмысленно.
У меня словно что-то оборвалось внутри, лопнуло.
– Вы все равно не поверите, – проговорила я вслух с горечью.
В глазах стало горячо от подступающих слез. Я торопливо отвернулась, чтобы ректор не смог их увидеть. Но совладать с ними так быстро не вышло. Я вскочила и ринулась к дверям.
– Тэра Гранд! – гневно гаркнул ректор мне вслед. – Вернитесь немедленно!
Но ноги меня уже несли вперед. По коридору. К лестнице. Вниз…
Прохладный ночной воздух остудил разгоряченное лицо, но в следующую секунду из глаз все же хлынули слезы. Я со злостью стала вытирать их. Да что со мной такое? Веду себя, как последняя трусиха! Размазня! Столько держалась, а тут… Это будто не я. Не я. Ведь можно было рассказать все, а там будь что будет! Ну выгнал бы меня ректор… или же выдал отцу. Впрочем, он и так может меня выдать. Так от чего я бегу? И почему так сердце болит, будто вот-вот разорвется?
И эти слезы треклятые! Я все дальше убегала от академии, на ходу размазывая соленую влагу по щекам. От слез уже щипало кожу, но я никак не могла успокоиться. Ненавижу! Ненавижу отца. Стикса, чтоб его! Итана Мадейро тоже ненавижу. И себя.
В груди полыхнуло знакомым жаром, и я остановилась. Устремила взгляд вперед – и сердце тревожно сжалось. Я не заметила, как оказалась в саду. Прямо у старой арки.
– Иди к нам, – донес до меня чей-то далекий голос ветер. Трудно даже было понять, мужчине он принадлежит или женщине.
– Наконец-то, – шепнул другой голос. – Не бойся…
Страх вдруг пропал, словно его и не было никогда. Арка влекла к себе, и этой тяге было трудно противостоять. Я, медленно ступая, направилась к ней. Внутри все сильнее разгорался огонь, но я уже не обращала на него внимания. Арка… Больше всего хотелось прикоснуться к ней. Я протянула руку и осторожно погладила камень. Он оказался теплым, почти горячим. Странно для такой прохладной ночи. Я продолжала водить рукой по шершавой поверхности, испытывая при этом странное благоговение. И почти не испугалась, когда на кончиках пальцев зажглось пламя. А следом на арочной дуге стали вспыхивать огненные картинки: плетение, цветы, птицы…
– Что это? – прошептала я, не в силах оторвать взгляда от этой красоты.
Пальцы по-прежнему пылали, ярче, больше. Я поднесла к глазам руку, наблюдая, как огонь, захватив всю кисть, разбегается дальше – к локтю, плечам, ключице. Со второй рукой происходило то же самое. А через несколько секунд пламя уже перешло на грудную клетку. Вот оно спускается ниже, ниже, охватывая меня всю… Больно не было, ощущался лишь сильный жар. И голова… Она вдруг начала кружиться и все вокруг заплясало в огненном хороводе.
– О боги… – зашептала я, не понимая, что происходит. Казалось, мое тело сейчас разлетится на кусочки.
– Тэра Гранд! – сквозь гул в ушах донесся голос ректора.
Из-за огненной пляски перед глазами я не могла его видеть, только произнесла одними губами:
– Помогите… – и потеряла сознание.
Не знаю, сколько я барахталась в раскаленной тьме, пытаясь из нее выбраться, но очнулась от воды, холодной до дрожи, в которую меня окунули с головой. Дыхание перехватило, и я закашлялась. Приоткрыла глаза – теперь меня окружала вода, самая что ни на есть реальная. И пейзаж знакомый, хоть и размыт ночной мглой. Озеро Исцеления? Я заметила, что меня держат на руках. Скосила глаза и уперлась взглядом в мужской кадык и небритый подбородок. Тоже очень знакомый подбородок.
– Наконец-то, – протяжно выдохнул Итан Мадейро. – Как вы?
– Нормально… уже нормально. – Голос почему-то плохо слушался.
– Ничего не болит? Голова не кружится? Мы можем выходить из озера?
– Да, конечно… Все в порядке.
Ректор поудобнее перехватил меня и, развернувшись, побрел к берегу.
– Я, наверное, могу и сама идти, – неуверенно произнесла я. Находиться в его руках было жутко неловко и волнительно, особенно после всего, что предшествовало этому моменту. Еще и мокрая вся. Впрочем, как и он.
– Не собираюсь это проверять. – Ректор смотрел только вперед.
На берегу он бережно опустил меня на траву, сам сел рядом. С нас обоих ручьем стекала вода, а одежда липла к телу. Мои волосы тоже намокли и теперь выглядели как тающие сосульки.
– Спасибо, что помогли, – пробормотала я, выжимая из них воду. На ректора я страшилась смотреть. – Как вы там оказались?
– Искал вас, – ответил он, срывая травинку. – Мы ведь не закончили разговор. И нашел вас в саду… Вы были охвачены огнем, но, как вижу, не пострадали. Что это было, тэра Гранд? Очередной ваш секрет?
– Хотела бы я, чтобы это было не так, – сказала я тихо. – Сама не понимаю, что происходит… Это началось, когда я приехала сюда, на остров.
– Что именно? – Я чувствовала, что ректор внимательно глядит на меня, сама же по-прежнему боялась поднять на него взгляд.
– Вначале это был просто жар в груди. Будто внутри меня горит огонь. – Я провела ладонью по лицу. – Я тогда как раз гуляла с Дейдарком… то есть с тэром Риддом в саду. Второй раз это произошло, когда я была с вами. Помните, тогда еще ваш племянник приехал? Но этот жар был уже сильнее, а после… На моих руках появилось пламя. Я надеялась, что мне показалось. Потом нечто подобное повторялось еще несколько раз. А вот сегодня… Я случайно оказалась около этой заброшенной арки. Она тоже будто зажглась…
– Арка зажглась? – повторил недоверчиво ректор.
– На ней появились огоньки, узоры, – попыталась объяснить я. – А затем пламя охватило меня. Мне стало нехорошо, закружилась голова… Впрочем, это вы уже видели сами.
– У вас в роду кто-то обладал магией огня? – спросил Итан Мадейро, задумчиво потирая подбородок. – Возможно, это стихия пробуждается таким образом. Запоздало, конечно, но все же…
– Я не знаю, – пожала я плечами. – Не знаю, были ли у меня в роду огненные маги.
– Не знаете? А ваш отец…
– Он мне не отец. – Мой голос прозвучал совсем тихо. – Филипп Гранд не мой родной отец. Я приемный ребенок. Гранды меня взяли из приюта совсем маленькой. Я даже не помню своих родителей. Кто они были, кем… Я вообще не очень сильная магичка, пользуюсь только бытовой магией, и то посредственно. Я всегда была уверена, что мои настоящие родители тоже не обладали особой силой. Мне приходилось учиться гораздо усерднее, чем другим, чтобы не позорить фамилию Грандов. И факультет поэтому выбрала далекий от практического применения магии.
– Не позорить фамилию? – подчеркнул ректор, и я сразу пожалела о своих словах.
– Не так выразилась, – поспешила исправить я. – Мне хотелось их отблагодарить за заботу. Особенно маму, которая любила меня как родную. Она умерла, когда мне было десять.
– А что отец? Он вас не так любит? – Вопрос прозвучал странно и будто с подвохом и задел меня за живое.
– Он… – Я замялась. – Он более жесткий человек, сухой, сдержанный.
Я вспомнила гнев отца из-за каждой мелочи и невольно обхватила себя за плечи, внутренне сжимаясь.
– Жесткий или жестокий? – Итан Мадейро будто читал мои мысли.
– Какая разница? – Я занервничала, понимая, что ступила на тонкий лед. – Какой уж есть.
– Почему вас ищет отец? И как вы оказались в академии? – Ректор был настойчив. – Признавайтесь, тэра Гранд. Я не отпущу вас, пока не расскажете. – Его рука в перчатке внезапно накрыла мою, крепко сжав. И это не был жест утешения, а знак того, что он тверд в своих намерениях и готов воплотить эту угрозу в жизнь.
– Вы все равно не поверите, – прошептала я сдавленно. – Или воспримете не так…
– Я еще даже не знаю, о чем речь, а вы уже решили, как я на это отреагирую.
– Так сколько он его выпил? – Ректор вернулся к допросу.
– Двадцать капель на бокал крепленого вина, – ответил за Бигельтона Лоуд. – Будет спать до утра. На самочувствии никак не должно сказаться.
– Да он храпит, как суанский медведь, – хохотнул Бигельтон. – Небось видит десятый сладкий сон.
– Перенесите Тхуко в его комнату, сейчас же, – приказал ректор. – А после займитесь уборкой. И этих… – Он махнул в сторону девушек. При его появлении все три перебежали в самый дальний конец комнаты и теперь испуганно жались друг к другу. – Их тоже уберите из академии.
– Господин ректор, девушки ни в чем не виноваты. Позвольте им остаться до утра, лодка за ними приплывет на рассвете, – попросил Лоуд.
– Тогда пусть помогают наводить порядок. Но чтобы к утру духа их здесь не было, ясно?
– Конечно, господин ректор! – Лоуд покорно опустил голову.
– Приступайте, – сказал ректор и двинулся к выходу. По пути он бросил мне: – Тэра Гранд, следуйте за мной!
Но я от волнения медлила, не в силах двинуться с места.
– Тэра Гранд, – Итан Мадейро остановился в дверях, – мне применить силу, чтобы увести вас отсюда? Или вы все же еще в состоянии передвигаться сами?
– Более чем, – выдавила я с трудом и направилась к нему.
Ректор шел впереди – быстро, порывисто, не оглядываясь на меня, но я знала, стоит мне замешкаться, он тотчас заметит это. Почувствует. Его спина была напряжена, руки в черных перчатках сжаты в кулаки, гнев, который исходил от него, казался почти осязаемым. Мне так вот боязно было находиться рядом с ним, пожалуй, только в день моего прибытия на остров. Я вспомнила, как тогда почти так же следовала за ним до башни и обмирала от страха.
В этот раз наш путь тоже завершился в его кабинете.
– Присаживайтесь, – услышала в его голосе едкие нотки. – В ногах правды нет, так ведь? И есть ли она вообще, эта правда?
Мне не нравились эти намеки, очень не нравились. Я опустилась на самый край кресла и замерла, сложив руки на коленях. Ректор уселся в свое кресло и откинулся на спинку.
– Вижу, вы тоже не прочь были поучаствовать в этой пирушке за моей спиной. – Он побарабанил пальцами по подлокотнику. – А ведь выставляли себя такой порядочной тэрой… Куда все исчезло? Вино, мужчины, флирт…
– Прошу вас, господин ректор, не делать столь скоропалительных выводов, – во мне начало закипать возмущение. – Вы не знаете, как я там оказалась и по какой причине. В моей руке не было бокала с вином. Рядом со мной не находился ни один мужчина. И уж тем более я ни с кем не вела разговоров и не строила никому глазки. С чего же вы решили, что можете оскорблять меня своими подозрениями?
– С того, что я вам не верю. – Итан Мадейро подался вперед и облокотился на стол. – Потому что единожды вы мне уже солгали. Как я могу быть уверенным, что не лжете сейчас?
– Солгала вам? – Мой голос дрогнул. Догадка пронзила меня, вызвав уже настоящий ужас. Спина взмокла, ладони тоже стали противно влажными.
– Да, когда устраивались на эту должность. – Голос ректора был преувеличенно спокойным, ровным и холодным. Он вдруг заметил конверт среди прочей скопившейся почты, потянулся за ним. – Кстати, а вот, возможно, еще одна улика против вас…
Я тоже узнала печать на конверте, она принадлежала Университету Фалвейна. Неужели это…
– М-м-м… – Ректор разорвал конверт и теперь изучал письмо. – Что ж, все одно к одному. «На ваш запрос сообщаем: выпускница нашего университета Паола Гранд не получала официального направления на стажировку в Академию Теней. Более того, у нее имеется освобождение от любой стажировки где бы то ни было», – зачитал он вслух. – Как любопытно… А еще, вообразите себе, сегодня на балу я был представлен некоему Филиппу Гранду, у которого – какое несчастье! – пропала дочь. Или сбежала. И звали ее… Паола. Занятное совпадение, правда? – Итан Мадейро отложил письмо и склонил голову набок. – Так кто же все-таки лжет, тэра Гранд?
Я сцепила пальцы в замок и прикрыла глаза. «Это конец. Это конец. Это конец», – звучало в голове в такт бухающему сердцу. Что мне ему ответить? Правду? Но поверит ли он? Поймет? От мысли, что этого не произойдет, стало больно, почти физически. Мне почему-то было важно, чтобы он поверил. И даже не из-за страха разоблачения, а чтобы не разочаровать его. Откуда вообще возник этот страх и именно сейчас?
– Я могу вам рассказать, – прошептала я наконец хрипло и по-прежнему не открывая глаз. – Но…
Непослушание отцу, побег от жениха, обманом раздобытое направление…
– Но? – Голос ректора был сух и надменен как никогда. Будто он заведомо уже осудил меня, вынес приговор.
Нет, он не поверит. Все бессмысленно.
У меня словно что-то оборвалось внутри, лопнуло.
– Вы все равно не поверите, – проговорила я вслух с горечью.
В глазах стало горячо от подступающих слез. Я торопливо отвернулась, чтобы ректор не смог их увидеть. Но совладать с ними так быстро не вышло. Я вскочила и ринулась к дверям.
– Тэра Гранд! – гневно гаркнул ректор мне вслед. – Вернитесь немедленно!
Но ноги меня уже несли вперед. По коридору. К лестнице. Вниз…
Прохладный ночной воздух остудил разгоряченное лицо, но в следующую секунду из глаз все же хлынули слезы. Я со злостью стала вытирать их. Да что со мной такое? Веду себя, как последняя трусиха! Размазня! Столько держалась, а тут… Это будто не я. Не я. Ведь можно было рассказать все, а там будь что будет! Ну выгнал бы меня ректор… или же выдал отцу. Впрочем, он и так может меня выдать. Так от чего я бегу? И почему так сердце болит, будто вот-вот разорвется?
И эти слезы треклятые! Я все дальше убегала от академии, на ходу размазывая соленую влагу по щекам. От слез уже щипало кожу, но я никак не могла успокоиться. Ненавижу! Ненавижу отца. Стикса, чтоб его! Итана Мадейро тоже ненавижу. И себя.
В груди полыхнуло знакомым жаром, и я остановилась. Устремила взгляд вперед – и сердце тревожно сжалось. Я не заметила, как оказалась в саду. Прямо у старой арки.
– Иди к нам, – донес до меня чей-то далекий голос ветер. Трудно даже было понять, мужчине он принадлежит или женщине.
– Наконец-то, – шепнул другой голос. – Не бойся…
Страх вдруг пропал, словно его и не было никогда. Арка влекла к себе, и этой тяге было трудно противостоять. Я, медленно ступая, направилась к ней. Внутри все сильнее разгорался огонь, но я уже не обращала на него внимания. Арка… Больше всего хотелось прикоснуться к ней. Я протянула руку и осторожно погладила камень. Он оказался теплым, почти горячим. Странно для такой прохладной ночи. Я продолжала водить рукой по шершавой поверхности, испытывая при этом странное благоговение. И почти не испугалась, когда на кончиках пальцев зажглось пламя. А следом на арочной дуге стали вспыхивать огненные картинки: плетение, цветы, птицы…
– Что это? – прошептала я, не в силах оторвать взгляда от этой красоты.
Пальцы по-прежнему пылали, ярче, больше. Я поднесла к глазам руку, наблюдая, как огонь, захватив всю кисть, разбегается дальше – к локтю, плечам, ключице. Со второй рукой происходило то же самое. А через несколько секунд пламя уже перешло на грудную клетку. Вот оно спускается ниже, ниже, охватывая меня всю… Больно не было, ощущался лишь сильный жар. И голова… Она вдруг начала кружиться и все вокруг заплясало в огненном хороводе.
– О боги… – зашептала я, не понимая, что происходит. Казалось, мое тело сейчас разлетится на кусочки.
– Тэра Гранд! – сквозь гул в ушах донесся голос ректора.
Из-за огненной пляски перед глазами я не могла его видеть, только произнесла одними губами:
– Помогите… – и потеряла сознание.
Не знаю, сколько я барахталась в раскаленной тьме, пытаясь из нее выбраться, но очнулась от воды, холодной до дрожи, в которую меня окунули с головой. Дыхание перехватило, и я закашлялась. Приоткрыла глаза – теперь меня окружала вода, самая что ни на есть реальная. И пейзаж знакомый, хоть и размыт ночной мглой. Озеро Исцеления? Я заметила, что меня держат на руках. Скосила глаза и уперлась взглядом в мужской кадык и небритый подбородок. Тоже очень знакомый подбородок.
– Наконец-то, – протяжно выдохнул Итан Мадейро. – Как вы?
– Нормально… уже нормально. – Голос почему-то плохо слушался.
– Ничего не болит? Голова не кружится? Мы можем выходить из озера?
– Да, конечно… Все в порядке.
Ректор поудобнее перехватил меня и, развернувшись, побрел к берегу.
– Я, наверное, могу и сама идти, – неуверенно произнесла я. Находиться в его руках было жутко неловко и волнительно, особенно после всего, что предшествовало этому моменту. Еще и мокрая вся. Впрочем, как и он.
– Не собираюсь это проверять. – Ректор смотрел только вперед.
На берегу он бережно опустил меня на траву, сам сел рядом. С нас обоих ручьем стекала вода, а одежда липла к телу. Мои волосы тоже намокли и теперь выглядели как тающие сосульки.
– Спасибо, что помогли, – пробормотала я, выжимая из них воду. На ректора я страшилась смотреть. – Как вы там оказались?
– Искал вас, – ответил он, срывая травинку. – Мы ведь не закончили разговор. И нашел вас в саду… Вы были охвачены огнем, но, как вижу, не пострадали. Что это было, тэра Гранд? Очередной ваш секрет?
– Хотела бы я, чтобы это было не так, – сказала я тихо. – Сама не понимаю, что происходит… Это началось, когда я приехала сюда, на остров.
– Что именно? – Я чувствовала, что ректор внимательно глядит на меня, сама же по-прежнему боялась поднять на него взгляд.
– Вначале это был просто жар в груди. Будто внутри меня горит огонь. – Я провела ладонью по лицу. – Я тогда как раз гуляла с Дейдарком… то есть с тэром Риддом в саду. Второй раз это произошло, когда я была с вами. Помните, тогда еще ваш племянник приехал? Но этот жар был уже сильнее, а после… На моих руках появилось пламя. Я надеялась, что мне показалось. Потом нечто подобное повторялось еще несколько раз. А вот сегодня… Я случайно оказалась около этой заброшенной арки. Она тоже будто зажглась…
– Арка зажглась? – повторил недоверчиво ректор.
– На ней появились огоньки, узоры, – попыталась объяснить я. – А затем пламя охватило меня. Мне стало нехорошо, закружилась голова… Впрочем, это вы уже видели сами.
– У вас в роду кто-то обладал магией огня? – спросил Итан Мадейро, задумчиво потирая подбородок. – Возможно, это стихия пробуждается таким образом. Запоздало, конечно, но все же…
– Я не знаю, – пожала я плечами. – Не знаю, были ли у меня в роду огненные маги.
– Не знаете? А ваш отец…
– Он мне не отец. – Мой голос прозвучал совсем тихо. – Филипп Гранд не мой родной отец. Я приемный ребенок. Гранды меня взяли из приюта совсем маленькой. Я даже не помню своих родителей. Кто они были, кем… Я вообще не очень сильная магичка, пользуюсь только бытовой магией, и то посредственно. Я всегда была уверена, что мои настоящие родители тоже не обладали особой силой. Мне приходилось учиться гораздо усерднее, чем другим, чтобы не позорить фамилию Грандов. И факультет поэтому выбрала далекий от практического применения магии.
– Не позорить фамилию? – подчеркнул ректор, и я сразу пожалела о своих словах.
– Не так выразилась, – поспешила исправить я. – Мне хотелось их отблагодарить за заботу. Особенно маму, которая любила меня как родную. Она умерла, когда мне было десять.
– А что отец? Он вас не так любит? – Вопрос прозвучал странно и будто с подвохом и задел меня за живое.
– Он… – Я замялась. – Он более жесткий человек, сухой, сдержанный.
Я вспомнила гнев отца из-за каждой мелочи и невольно обхватила себя за плечи, внутренне сжимаясь.
– Жесткий или жестокий? – Итан Мадейро будто читал мои мысли.
– Какая разница? – Я занервничала, понимая, что ступила на тонкий лед. – Какой уж есть.
– Почему вас ищет отец? И как вы оказались в академии? – Ректор был настойчив. – Признавайтесь, тэра Гранд. Я не отпущу вас, пока не расскажете. – Его рука в перчатке внезапно накрыла мою, крепко сжав. И это не был жест утешения, а знак того, что он тверд в своих намерениях и готов воплотить эту угрозу в жизнь.
– Вы все равно не поверите, – прошептала я сдавленно. – Или воспримете не так…
– Я еще даже не знаю, о чем речь, а вы уже решили, как я на это отреагирую.