Что это? Необъяснимая, существующая на уровне инстинкта любовь?

Нет. Любовь — она другая, Вэл знала это со всей уверенностью. Она все еще помнила ее, осколки, лоскуты былого, затухающие со временем, как горячие угли под накрапывающим дождем, готовым сорваться с неба ливнем.

Существовало совсем другое слово для обозначения опасного предела в глазах черного зверя.

Проклятие, принадлежащее только Раза, его собственное, дикое и жестокое.

Вэл шарахнулась в сторону, скользя спиной по гладким дверцам шкафа, когда Раза решительно шагнул вперед.

— Сука? Я тебя предупреждал, Кролик. — Голос исказился, отдаваясь рыком в каждом слове.

Пальцы впились во взлохмаченные волосы, вздергивая, ударяя затылком о дверцу шкафа. Внутри что-то с грохотом обрушилось, глухим звуком упавших бумаг устремляясь на пол.

Кулак врезался под ребра, выбивая дух. Вэл сипло выдохнула, сгибаясь пополам, чувствуя болезненное натяжение в волосах. Рука Раза крепко держала ее, не давая рухнуть на пол.

— Отвечай, когда я задаю тебе вопрос. Кто… тебя… трахал? — Раза тяжело дышат, черные волосы прилипли к мокрому лбу, пот тонкими каплями скользил по вискам.

Вэл заскулила от боли, силясь сделать вдох. Вдохнула и тут же зашлась в надсадном кашле.

— М-мразь… — голос предательски задрожал, кожа запрокинутой головы нещадно болела, — ты! Хватит избивать меня!

Раза зарычал. Вэл зажмурилась, внутренне сжимаясь, ожидая удара. И тут же тяжелый, затянутый в черную перчатку кулак врезался в скулу с такой силой, что перед глазами вспыхнули молнии. Голова пошла кругом, тошнота рванула вверх по горлу. Вэл припала на одно колено, сплюнула заливающую рот кровь и выпрямилась, вставая прямо, борясь с подступающим беспамятством.

Пылающая, держащая ее на ногах злость густо перемешалась с отравляющим тело страхом. Хотелось упасть на колени и молить о пощаде, и в то же время она была готова молчаливо умереть, забитая до смерти, ведомая собственной гордостью.

Раза приблизился, чуть склонив голову к плечу, с интересом рассматривая безрассудно смелый, полный ненависти взгляд девушки.

— Отвечай, когда я задаю тебе вопрос, — повторил он низким, чужим голосом.

Пот блестел на его лице, губы, сжатые в линию, казались мертвенно-бледными, и только черные глаза лихорадочно, болезненно сверкали.

Вэл, оскалившись, глубоко дыша, с трудом удерживая плывущую голову в сознании, приоткрыла разбитые губы и на выдохе зло сказала:

— Да пошел бы ты в пекло, любовь моя.

Движение Раза было почти незаметным — столь стремительно он выбросил вперед руку, хватая Вэл за шею.

Сильным рывком он швырнул ее на пол. Она со всего размаху больно ударилась плечом, проехавшись по идеально чистому ковру лицом, пачкая его кровью.

Не успела опомниться, как удар сапогом под живот заставил ее кратко вскрикнуть, а потом тихо, жалобно заскулить.

Стон сорвался в хриплый смех. Вэл повалилась на спину, смеясь, совершенно не соображая. Голова разрывалась от боли, точно она боднула дерево.

— Бей, сука! Давай же! Это уже… не важно… Сколько хочешь бей, слышишь?!

Кровавый пузырь поднялся на губах и лопнул. Вэл, смеясь как полоумная, тыльной стороной ладони вытерла красный от крови рот и сразу, против воли, бессильная, откинула руку, расслабляя пальцы.

В поле зрения мелькнули длинные ноги в черных штанах, два ремня нахлестом на узких бедрах и край черной кожаной куртки.

Вэл была беззащитна. Совершенно.

Слабый человек перед лицом хищного зверя, загнанный в угол.

И в этот раз никто не придет на помощь, потому что недавний спаситель оказался куда страшнее любого из побежденных им чудовищ.

Смех сорвался в надсадный кашель. Вэл сплюнула кровавую слюну на идеально чистый ковер, наблюдая, как Раза подходит, вставая рядом.

— Ты хочешь знать кто? Я скажу тебе. — Она запрокинула голову, затылком вжимаясь в мягкий ворс, ухмыляясь, смотря вверх, в черные омуты страшных беспощадных глаз. — Я не видела его лица. Я просто согласилась отдаться первому встречному, слышишь? Первому, кто захочет поиметь шлюху наместника.

Когда-то давно она слышала, что смерть пахнет потом и кровью. Пустое книжное выражение, почему-то оставшееся в памяти.

Оно было верным.

Ребра хрустнули от удара черного сапога, внутри разорвалось болью, стремительно наполняющей все тело, заструившейся в венах вместо крови.

— Хватит, Ра! Прекрати! — крикнула Вэл, закрывая лицо от ударов перекрещенными руками, из последних сил пытаясь удержать себя в разуме. — Хватит!

Раза зарычал, набрасываясь на нее, садясь сверху, придавливая к полу своим весом, сжимая ноги бедрами.

— Ты… — удар по полу, у самого лица, от которого стало невыносимо страшно, — не смеешь! — Еще удар, и капли крови из разбитых костяшек пальцев брызнули на щеку. — Не смеешь, Вэл!

Вэл заорала в голос, почти обезумевшая от страха, неистово дернулась, сжимая кулак, ударяя по нависающему над ней лицу, вкладывая в удар всю силу, что у нее осталась.


— Прекрати! — В голубых, совершенно сумасшедших глазах сверкнули слезы. — Ненавижу тебя!

Кулак врезался в зубы, раскроив бледную губу. Вэл увидела красную струйку на белом оскале, черный, всепоглощающий огонь в мутных глазах. И одновременно рев зверя взорвал уши.

Превращение произошло мгновенно. Вэл даже не успела понять то, что увидела своими воспаленными, полными слез и страха глазами.

Кожа черной куртки натянулась до предела и лопнула, разлетаясь клочьями, обнажая густую черную шерсть. Алая пасть, раскрытая в ужасающем оскале, сверкнула белыми огромными клыками.

Горячее дыхание прокатилось по лицу, мелькнул совершенно черный, лишенный чего-либо человеческого, полный ярости глаз, и Вэл сипло застонала, чувствуя острые, как лезвия, клыки, сомкнувшиеся на горле.

Мир вспыхнул белым и оглушительным, сверкнул молнией перед глазами, ударил громом по безвольному телу.

Оказывается, смерть пахла потом, кровью и знакомым теплым запахом шерсти черного пса.

Она мягко, неуверенно улыбнулась, смотря вверх, встречаясь с узкими глазами, полными тьмы. Тонкие теплые струйки заскользили, чуть щекоча кожу, вниз по шее, капая, впитываясь в дорогой ковер.

Зверь тяжело дышал, покрытая черной густой шерстью грудь поднималась и опускалась, он нависал над Вэл, держа ее в клетке сильных лап. Мощные челюсти впились в горло, не отпуская, обдавая горячим дыханием.

Вэл, не отводя взгляда, не отдавая себе отчета в собственном поступке, подняла трясущуюся слабую руку. Пальцы тронули низко прижатое треугольное ухо, и зверь дернулся, приседая на лапы, низкий рык завибрировал в горле.

Вэл не боялась его, не ощущала страха перед огромным зверем, державшим в клыках ее жизнь.

Безразличие на грани с глупостью? Возможно.

Пальцы зарылись в черную шерсть, нежно поглаживая, касаясь мягкого уха. Ласкали, чувствуя рождающееся в горле зверя рычание.

— Я — твоя, Раза, — шепнула разбитыми губами Вэл, не отрываясь смотря в черные глаза, — этого не изменить.

Зверь дернул шкурой, дрожь прокатилась по сильному мощному телу. Черный глаз моргнул, зрачок, едва различимый от радужки, тускло сверкнул, и Вэл невольно вдохнула полной грудью, когда клыки, скользнув по раненой коже, оставили ее горло.

Тишина вокруг, нарушаемая лишь шумным тяжелым дыханием баргеста и собственным рваным, казалась мягкой, почти нежной.

Вэл смотрела на зверя блестящими от слез, потерявшими способность видеть и воспринимать действительность глазами.

Она трогала его шерсть руками, подушечками пальцев зарываясь в мягкость густого меха.

И тихо застонала, когда обжигающе горячий язык ласковым теплом коснулся лица. Язык прошелся вверх, слизывая кровь, нырнул в пасть, словно желая распробовать вкус, и снова влажными длинными звериными движениями заскользил по коже.

Вэл, послушная, спокойная, внимающая лишь ощущению мокрого тепла на своем лице, медленно прикрыла веки, чувствуя, как зверь, черканув по коже холодным носом, коснулся языком уголка ее губ аккуратно, стараясь не причинить лишней боли.

Дыхание черного пса было густым и горячим, и Вэл запоздало удивилась тому, что оно кажется ей приятным, будто не будучи совсем звериным.

Это было дыхание Раза, и ничье иное.





ГЛАВА 18




Вэл не осознавала времени, не понимала, как долго зверь вылизывал ее лицо и шею. Время превратилось в пустое слово без смысла и содержания.

А потом Раза молча отпустил ее, отодвинувшись в сторону, не удерживая и не скаля зубы. Вэл, с трудом находя в себе силы, медленно поднялась на ноги, пошатнулась, на миг теряя зрение, и посмотрела на огромного черного баргеста, с равнодушием отмечая его затравленный дикий взгляд. Зверь проводил ее мутными глазами до самой двери.

Вэл очень плохо помнила, как вышла из кабинета.

Голова соображала медленно, мир потихоньку закручивался спиралью, серые точки перед глазами, кружащие как пепельные мухи, все никак не исчезали, сколько бы она ни терла покрасневшие веки.

Боль царапала где-то на задворках сознания, колола под ребра, зудела разбитой скулой, заливая тело совершенно пьяной усталостью.

Полыхающее в венах пламя схлынуло, оставив после себя опустошенность и почти безразличие.

Лица застывших у дверей стражников изумленно вытянулись, когда Вэл, безучастным взглядом скользнув по их фигурам, прошла мимо.

Свет в длинном просторном коридоре от большого высокого окна, застекленного каким-то невообразимым, совершенно вычурным витражом, резанул по глазам, рождая слезы.

Она остановилась, жмурясь, в полнейшей растерянности, теряясь в пространстве.

— Вэл…

Обернулась на голос, поморщилась, сквозь пелену, застилающую взгляд, пытаясь разглядеть хоть что-то.