— Убью его, «оборотня»… — встал, делая шаг к окну, глядя через плечо брата. — Иди, за собаками отправь человека. Босиком далеко не уйдёт.
— Чтоб не покалечилась… А ты с обеда сбежал? Графиня заподозрит неладное.
— Не до обеда им, — усмехнулся. — Голуби из клетки вылетели, курильницу опрокинули. Чуть мне пожар не учинили, чтоб их… — Смачно выругался.
— Вот и почтари. А ты говоришь про совпадение. Шпионка, — не дождавшись ответа брата, барон осмелел: — А что ж не утешаешь «погорелицу»? Что следом прискакал? Не веришь иноземке… — Явно нарывался. — Сам змею впустил…
Его сиятельство, угрожающе рыкнув, в сердцах пнул ставню:
— Заткнись!
Брошенный исподлобья многообещающий взор охладил пыл Дитриха:
— То она тебе нужна, то не нужна… — толкнув дверь, выскочил из избушки.
* * *
Вывалившись из узкого проёма окна, Наташа, вскочив на ноги, рванула по тропе за дом. Первый же попавшийся камешек под ступню «прокричал», что босая она далеко не убежит. Прихрамывая, свернула в густые заросли и прокралась ближе к входу в жилище. Присела на корточки, прислушалась. Вот он, домик. Никакой бойни не наблюдается. У входа мирно беседуют воины. Кони у колодца позвякивают уздечками. Все свои? Новенький стражник ошибся?
Выходить не торопилась. Унимая дрожь, выжидала, кто появится из избы. Так и есть. Выскочил барон, размахивая руками. Следом показался господин. Что сиятельному понадобилось у ведуньи? Всплеск радости, что не выдержал, примчался, померк. Девушка усмехнулась. От недавнего ещё не пережитого разговора во дворе замка на глаза навернулись слёзы. Но мысли не выйти, не объявиться, — не было. Кому нужно глупое детское упрямство? Кому и что доказывать? Граф загонит под «ружьё» всех воинов, собак поднимет. Она снова будет чувствовать себя виноватой.
Стиснув зубы, вышла из своего укрытия и, как ни в чём не бывало, похромала в избу. На мужчин не взглянула. Разговоры стихли. Даже лошади уставились на появившуюся из кустов женщину.
— Поговорим? — Герард вошёл следом. Беспокойство улеглось. Глянув на её осунувшееся лицо и сжатые губы, понял — разговор не будет лёгким.
Девушка рассматривала травмированную ступню. Ничего страшного. Просто попался острый камешек. Встала, подбирая туфельки, возвращаясь на лежанку, расшнуровывая их.
— Таша, — придвинул табурет, сел напротив девы, пытаясь поймать её взор, — всё, что произошло во дворе… Так нужно. Графиня очень опасная женщина.
— Чем же она опасна? Тем, что хочет хорошего и богатого мужа своей дочери? Её-то как раз можно понять. Она приехала за тридевять земель в надежде, что вы возьмёте Луиджу замуж. Получив от ворот поворот, она делает всё, чтобы изменить ситуацию в свою пользу.
— Ты не всё знаешь. Всё не так просто, как кажется, — забрал туфлю из рук Наташи.
— Так расскажите мне. Возможно, вместе нам будет легче противостоять ей, раз нельзя указать дорогим гостям на выход.
— Я не могу втягивать тебя в наши игры, — взял её ладони.
— Не расскажете, значит… — аккуратно высвободилась. — А целоваться на глазах у всех — это часть игры. — Не смогла сдержаться, чтоб не напомнить, не поддеть.
— Мы не целовались. То есть Луиджа обняла меня, но… Она падала, я поддержал… — он, что, должен оправдываться? Ничего же не было!
— Вы сказали, что любите охоту, — уловив его недовольный взгляд, кивнула: — Да, я слышала. Все слышали. — Негодование поднималось, требуя выхода. Зверолов хренов! — Знаете, что вам скажу, ваше сиятельство: отправьте-ка меня к пфальцграфу в Штрассбурх! Чем быстрее, тем лучше! — Выплеснулось мутной волной. Метнула в него настороженный колючий взор.
— Нет, ты никуда не поедешь, — схватил за руки, сжимая. Приник к ним губами. — Я всё понимаю. Подожди немного.
— Расскажите мне всё, — настаивала, тая от его горячего дыхания, вздрагивая, успокаиваясь от внезапной ласки.
— Мне нужна ты, — он не собирался ни о чём рассказывать. — Через пять дней ты станешь моей женой. Просто верь мне. — Притянул упрямицу к себе, усаживая на колено, прижимая голову к её груди, слыша быстрый перестук сердца. — Графиня с дочерью уедут…
— Сегодня ночью на вас будет облава, — подавила смешок, хмыкнув, обнимая за шею. Так просто сказанное: «Верь мне», убило все сомнения. Он здесь. Он поспешил за ней следом. Он любит.
— У них ничего не получится, — коснулся губами её щеки. — Подыграй немного за вечерней трапезой. Пусть графиня ди Терзи видит нашу размолвку. Доверься мне.
— Вы не знаете, как могут быть изобретательны женщины, — накрыла его губы своими, отдаваясь ласке сильных рук, сладкой горечи чувственного поцелуя. Находясь в его руках, она верила, что всё сможет преодолеть. Они преодолеют. Но будет лучше, если он расскажет ей о прииске и о том, чего она не знает. Без доверия нет любви.
— Кхм, — раздалось за спиной сиятельства, — я думал, что мне наконец-то повезёт. — Раздосадованный голос барона вырвал из грёз целующихся.
— Конечно, повезёт, — пообещал господин, — и даже раньше, чем ты думаешь.
— Что вы задумали? — Наташа, немного смущаясь, надевая туфли, беспокойно взглянула на братьев.
— Ты ей не сказал, — выгнул бровь Дитрих.
— Женщинам не место на войне.
— По-моему, господин граф, — леди нахмурилась, — совсем недавно, вы меня попросили принять участие в боевых действиях.
— Под моим присмотром, госпожа Вэлэри… Прошу, — указал на выход, предлагая руку.
* * *
Иноземка прямиком направилась в кухню. От переживаний калории сгорали со скоростью света. Хотелось есть. Да и лишившись источника сплетен в образе Кэйти, последние новости хотелось узнать как можно быстрее.
— Госпожа, — Берта прятала глаза. Стыд за дочь-неумёху залил лицо краской. — Вам отнесли обед в покои.
— Отправьте кого-нибудь забрать. Я поем здесь, — достала из сумки ложечку. — Хочется горячего.
Кухарка, махнув прислужнице, уселась напротив:
— Госпожа, вы простите мою безрукую дочь. Она старательная и послушная девочка.
«Да, глупая, жадная и беспринципная», — мысленно добавила Наташа, подвигая суп:
— Пусть отдохнёт, — отрезала она, давая понять, что сейчас не готова вернуть служанку. — У гостьи, вон, какая хорошая прислуга. Ничего не портит, исправная. Везде успевает.
Берта не спускала любопытного взора с янтарного камня на кончике ложки:
— Дониза? — она облизала губы. — Так вы ничего не знаете? Вам не поведали?
— Нет. А что случилось? — пфальцграфиня казалась искренне заинтересованной.
— Эта, как вы изволили сказать: исправная, чуть не подожгла замок хозяина, — повариха легла грудью на стол, приближая лицо к собеседнице. — Как вы уехали, очень скоро Кровавая графиня ворвалась сюда, как оглашенная. Уж не знаю, что она кричала на своём языке, но Дониза вылетела отсюда, как затычка из бочки. А потом на весь замок был слышен визг и вопли приезжей госпожи.
— Служанка не уследила за горящими дровами в камине? — девушка направила разговор в нужное русло.
— Нет, она забыла закрыть клетку с птицами. Они всё в покоях изгадили и скинули воскуренную курильницу. Сухие травы тлели. Дыма былоо… — Берта закатила глаза. — Мы все перепугались. Я тоже бегала смотреть. Эти птицы много чего испортили. Графиню отвели отлёживаться в покои дочери. Ох, чтоб с ней приступ не случился. — Скорчив сочувствующую гримасу, быстро перекрестилась. — Их лекарь там. И сатана у покоев. Никого не пускает.
— Понятно, — Наташа продолжала есть бобы с кусочками мяса в подливе из сметаны. Очень хотелось, чтобы с Мисуллой случился тот самый приступ, о котором упомянула стряпуха.
Берта следила за ложкой, как умело иноземка подцепляет ломтики мяса и надо же — ни один кусочек не упал, и госпожа не пронесла ничего мимо рта!
— Это ложка, — посчитала пояснить девушка.
— Мой мужчина вам деревянную сделал, — кухарка кивнула на прибор. — Эта, какая красивая. С горючим камнем.
— А что птицы? Не угорели в дыму?
— Какое там, — женщина махнула рукой. — Только их и видели. Этой Донизе хозяйка все косы выдергала. Выла онаа… — сочувственно качала головой, воздев очи к закопчённому потолку кухни.
— А вода для кого? — Наташа кивнула на греющиеся котлы.
— Так для молодой графини.
Похоже, операция «Обольщение господина» не отменяется.
* * *
В самом деле, по этажам тянуло дымком, но не гарью. Белёсое облачко благовоний смешанных трав поднялось под самый потолок и повисло там. Пройдёт немного времени и как только на улице поднимется ветерок, его разгонит пронырливый сквозняк.
Наташа, сделав вид, что направляется в графские покои, прошла мимо араба. Он, как изваяние, скрестив руки на груди, неподвижно стоял у двери в комнату Луиджи. Только проследовавший за девушкой взгляд указывал на то, что это не скульптура. Значит, графиня у дочери.
Девушка, зная, что графа нет в комнате, заглянула туда, вернувшись на лестничную площадку. Немного подумав и больше не колеблясь, свернула к кабинету, и через тайный ход поспешила к смотровому окошку в покои графиньки. Едкий запах спутанных ароматов чувствовался даже здесь.
Графиня с влажным полотенцем на лбу лежала в кровати дочери. Наташе показалось, что она спит.
Луиджа сидела рядом, опустив голову.
— Скажи Шамси, пусть кликнет эту дгянь, — Мисулла махнула рукой в сторону умывальни, — купаться пога.
Дочь беспрекословно выполнила указание матери.
— Мама, а как же теперь без благовоний и зелья?