От ее слов у меня забурлила кровь.
— Хм-м?
— У нас все в порядке?
И эта фраза — именно она — заставила меня засмеяться.
— Слива, — я приподнялся поцеловать ее. — Погляди, что мы тут устроили. У нас всегда все в порядке.
Ханна встала, подошла к двери и, вытащив ежедневник из своей сумки, направилась назад ко мне.
— Перевернись, — толкнув в плечо, сказала она.
Я перекатился на живот, уткнувшись лицом в согнутую руку. Когда холодный ежедневник коснулся кожи, слегка вздрогнул.
— Что ты делаешь?
— Мне нужно составить список, что нужно Калтеху предложить мне такого, чтобы побить Гарвард.
Повернув голову, я едва разглядел через плечо, что она пишет. Я был доволен, что она признала: по большому счету, практически каждый университет хочет взять ее на работу. Но так же не хотел, чтобы Ханна расстраивалась, если ей откажет тот, который она поставила на первое место.
Я задался вопросом, а не слишком ли сильно надавил на нее, заставив составить список предпочтений, из которого она смогла бы выбрать.
— Когда, думаешь, тебе перезвонят из Гарварда?
Улыбнувшись, она наклонилась и чмокнула меня в щеку.
— Они уже перезвонили. Сегодня.
Ханна
Я знала, что звонить Уиллу так поздно было неправильно. Но… возможности связаться с ним пораньше у меня не было, да и, признаться, ждать до утра не хотелось. Он поднял трубку после третьего гудка.
— Привет, Слива.
— Привет.
— Кажется, ночные разговоры вошли у тебя в привычку, — зашевелившись на кровати, сказал он.
— Знаю. Я слишком предсказуемая, и все такое.
— Как прошел твой день? — спросил он. Голос Уилла прозвучал глубоко и грубовато. Когда уезжала в Калтех, между нами все было хорошо, поэтому я решила, что он, наверное, на самом деле спал, а не ворочался с боку на бок. Взглянув на часы, я почувствовала себя виноватой из-за такого позднего звонка.
— Отлично, — ответила, заметив, что Уилл притих. Я всегда подозревала, что он боялся разговаривать именно на эту тему, но только сейчас — с момента нашей крупной ссоры — поняла, с чем именно связана его обеспокоенность и как он ее проявляет.
Оглядываясь назад, признаюсь, что у меня на самом было несколько вариантов, которые я рассматривала: список возможных мест работы, и один за другим я вычеркивала из него университеты, где проходила собеседования, не заморачиваясь до сих пор насчет собственного мнения о результатах, пока не получу всю возможную информацию. Я старалась смотреть на ситуацию с рациональной точки зрения, а вот как раз ее мне, откровенно говоря, и не хватало. Но сейчас, учитывая точку зрения Уилла, я смогла увидеть, насколько нечестно поступала по отношению к нему, и как важно было принять совместное решение по поводу работы, в качестве равных партнеров, а не ставить его перед фактом.
Я давно подозревала, что Уилл не очень-то хотел, чтобы я работала в Калифорнийском университете — или вообще на Западном побережье, если уж на то пошло — но как обычно, не изменяя себе, Уилл держал мнение при себе, до тех пор пока не решилась высказаться я. Макс был прав: Уилл, скорее всего, соберет манатки и попрется за мной в Антарктику, если я устроюсь там на работу.
— Круто, — повторил он. Теперь его голос был наполнен нежностью. — Ну что ж, это… круто. Да?
— Ага. Ну, они были крайне любезны. Кажется, даже накопали про меня информацию, потому что знали, что в городе выступает моя любимая группа. Они пригласили меня на концерт в Роуз Боул, Уилл! Места в первом ряду. Нехило, да?
Он мелодично засмеялся, все еще толком не проснувшись, и я могла лишь вообразить, как Уилл трет рукой лицо.
— Думаю, они пиздец как хотят, чтобы ты у них работала, Слива. Тебе понравилось?
— Было потрясающе, — сказала я. — Пасадена — прекрасный город.
— Ты права.
Прекрасен был и кампус, и дома, а так же погода, словно из Беркли. Но я не могла представить своего парня посреди всего этого. Уилл и пальмы просто не сочетались. Я видела его в тени небоскребов, ловящего такси и маневрирующего между толпами людей, пока я трындела бы о всякой ерунде — обо всем, что нас окружало. Ему нужны ресторанчики Хоул Волл и адреналин; город с богатой историей и культурой; четырьмя сезонами, зимами, когда мы могли бы бегать по снегу. Я бы жаловалась на холод, а он веселил бы меня, чтобы отвлечь; мы видели бы перед собой облачка пара, образовавшиеся от нашего смеха. И когда я об этом думала… то тоже нуждалась в этом. Пасадена оказалась замечательным городом, но недостаточно подходящим для нас.
— Ладно. Минус один. Так теперь тебе осталось выбрать между…
— Думаю, я уже выбрала, — ответила я. — Если, конечно, ты вообще готов к этому разговору прямо сейчас. Понимаю, уже слишком поздно. Или рано? Знаешь, для ученого я фигово ориентируюсь в часовых поясах.
Шуршание стало еще отчетливей, и Уилл вроде бы принял сидячее положение. Я представила его обнаженным, с собравшейся на бедрах простыней, а его кожа хранила тепло ото сна.
Я так скучала по дому, что едва могла справиться со своими чувствами.
— Нет-нет. Я на все сто готов к разговору, — сказал он. — Даже в каком-то предвкушении.
— Хорошо, — сказала я и выдохнула. Чувствовала, как сердце скачет галопом в груди, осознавая, что вот он, решающий момент. — Может, подождешь до моего приезда? Чтобы мы с глазу на гла…
— Ханна, — со смехом произнес Уилл. — Я готов провести с тобой вечность. Давай, говори.
— Хорошо, хорошо. М-м… Да, как я уже говорила, не могу представить тебя в Беркли. Да и в Пасадене тоже. Калтех — крутой универ, но не для меня. Не для нас. Ты согласен?
— Более чем, Слива.
— Знаю, мы ждем ответа от нескольких университетов, но, думаю, мне нравится Гарвард. У них замечательная программа, и это, вне сомнений, первоклассный универ. Зарплата чуть меньше, чем в Принстоне, но здесь у меня будет право голоса. И хотя Нью-Джерси, конечно, самый удачный вариант, с тем чтобы найти жилье и устроить свою жизнь…
— Ты знаешь, что для меня это не главное, — перебил меня он. — Ты всю сознательную жизнь строила карьеру, поэтому не можешь заниматься тем, что кажется легче.
— Знаю, и спасибо, что понимаешь меня в этом. Уже вижу тебя награжденным чередой минетов за то, насколько ты потрясающий и понимающий супруг. Я люблю тебя.
— И я тебя, — он сделал паузу. — Так, значит, Гарвард? — спросил Уилл. Невозможно было не заметить надежду, с которой он это произнес.
— Думаю, да. Они реально заинтересованы во мне. К тому же, надеюсь, там мне будет удобно… все совмещать. Именно в этом я и нуждаюсь. В балансе. Ты же знаешь, да? — сказала я, улыбаясь в темной комнате отеля.
— Баланс. Звучит охуенно. Значит, переезжаем в Бостон, да?
— Думаешь, ты будешь там счастлив?
— Я буду счастлив везде, где есть ты, — ответил он, и я была уверена, что Уилл тоже улыбался.
Если эта идея с Гарвардом провалится, мы с Уиллом, определенно, не вернемся к статусу профессиональных перебежчиков.
В первые выходные после Калтеха и всего за три дня до медового месяца мы проснулись, вместе сварили кофе, отправились на пробежку, встретились с друзьями за поздним завтраком и поехали домой. И тут начался хаос.
К 11 утра мы не сделали ничего, кроме того, что заставили всю гостиную картонными коробками. Каким-то образом я умудрилась приклеить свой конский хвост к коробке, и когда Уилл наконец нашел меня, тщетно пытающуюся отодрать скотч от волос, все закончилось мной, распростертой на кофейном столике, и демонстрацией талантов его искусного языка.
Сама не поняла, как это произошло.
Но я не жалуюсь.
В спальне мы решили сложить коллекцию комиксов Уилла в стопку.
Обычно прикроватный столик — кладовая порно-журналов у большинства мужчин.
И наблюдая, как Уилл собирает свои драгоценные комиксы выпуск на выпуском, а затем благоговейно складывает их на кровати с каким-то туманом и безумием в глазах, я поняла, что его реакция на порно в точности такая же.
Плюхнувшись на кровать, я принялась листать один из комиксов. Боковым зрением заметила, что Уилл, нахмурившись, наблюдает на мной, а уголок его рта приподнялся в ухмылке.
— Ханна, — сказал он, аккуратно убирая парочку из тех комиксов, на которые я, возможно, прилегла. — Осторожней, детка. Некоторые из них старше тебя.
— О, да. Извини.
Уилл начал аккуратно складывать их в коробки, а я взяла выпуск с самой сисястой героиней на обложке.
— Серьезно, Уилл? — спросила я, показывая ему. Благодаря довольно приличному вырезу-декольте, ее грудь практически вываливалась из костюма. — Я видела много странных костюмов на этих девчонках, но этот — просто умора, граничащая с порнухой. Как она собирается победить преступность в таком прикиде?
— О! Вот он, — полностью проигнорировав мои слова и начав листать журнал, сказал Уилл. — Я его сто лет не видел.
— И какая, черт возьми, у нее сила? Колошматить мужиков сисяндрами? А что она напялила? Думаю, я в душе и то больше прикрыта.
— Это Пауэр Гёрл. И костюм она напялила не просто так, а с определенной целью.
— Чтобы молодняк мог подрочить, не разоряясь на порно?
Когда он промолчал, у меня глаза на лоб полезли.
— Да нихрена ж себе! — воскликнула я.
— Думаю, возьму его, — пробормотал Уилл, продолжая укомплектовывать коробки с гораздо меньшей осторожностью, чем минуту назад.
Я плюхнулась на живот, хихикая.
— Погоди, я расскажу Максу, что ты мастурбировал на комиксы, вот будет ржака.
— Ханна, большинство парней этим и занимаются. Журналы как бы помогают поддерживать квалификацию.
— Ладно, но теперь мне уже не так смешно. Однако сейчас я как нельзя лучше понимаю твое помешательство на сиськах.
И вот так, к половине первого все закончилось сексом на стопке старых комиксов. Он мог в этом и не признаваться, но я знала, что живущий в душе Уилла подросток сейчас вычеркнул еще один пункт из своего списка важнейших желаний.
К пяти часам Уилл разбирался с коробкой книг в гостиной, когда я проходила мимо него на кухню.
— Нужна помощь? — поинтересовался он, положив огромный учебник по структурной биологии и кивнув в сторону моей коробки.
— Нет, она легкая. Всего лишь нижнее белье, но я поняла, что надо бы разобраться и с ним, — сказала я. — Ты тут случайно журнальчик со своей Пауэр Гёрл не припрятал?
— Юмористка, — пробормотал он, потащившись за мной.
— Могу оставить вас на пару минут, — радушно предложила я, обращаясь к нему через плечо.
Поставила коробку на столешницу и начала копаться в белье. Уилл встал рядом.
— О, эти я помню, — заметил он, когда я достала пару атласных трусиков.
— Правда?
— Они были на тебе, когда мы приезжали на Пасху в дом твоих родителей.
И да, это была та самая роковая поездка, когда никто из моих родных не знал, что мы с Уиллом находимся на неопределенной стадии отношений. Я заманила его к себе в комнату и убедила заняться сексом без презерватива, пока члены моей семьи, понятное дело, тусовались внизу.
Господи. Когда Дженсен постучал в дверь, у Уилла вся жизнь промелькнула перед глазами.
— Ты умудрился забыть купить сегодня стиральный порошок, а об этом помнишь? — спросила я.
— Ага, ну… — Уилл был немного выше меня, и даже стоя позади, мог заглядывать мне через плечо. — Можно? — наконец спросил он, показывая рукой на коробку.
— Валяй, — сказала я и направилась к холодильнику, где достала из морозилки пинту мороженого. С ложкой в руке запрыгнула на столешницу рядом с ним и открыла крышку.
Он вытаскивал пару за парой, поигрывая бровями и целуя мой набитый рот, вспоминая что-то хорошее. Выяснилось, что разбирать вещи намного веселее, нежели их собирать.
— Погоди-погоди, — сказал он, разглядывая простенькие трусики на дне коробки. — Почему я раньше их не видел?
Я зачерпнула мороженого и поднесла ложку ко рту.
— Потому что это мои трусики на случай Пожарной тревоги.
Он тут же встретился со мной взглядом.
— На какой случай?
— На случай месячных.
Кивнув с невозмутимым выражением лица, Уилл повернулся к коробке.
— Усек.
— Иногда ты настолько прогрессивный и в струе времени, что выглядишь немного глупо. Мило, но глупо.
Он снова взглянул на меня, криво улыбаясь.
— У тебя есть особое бельишко для Пожарной тревоги, а я, значит, глупый?
Я пожала плечами.
— Ну да.
Он моргнул пару раз.
— А зачем?
— В эти дни я не хочу испортить свое хорошее белье, хотя у меня его и в аспирантуре не было, — фыркнула, слизывая с ложки мороженное. — Никто тогда его не видел. Знаешь, я даже помню, как на Кикстартер какой-то парень замутил фишку со Спецтруселями. У них всех были названия, например, «Протечная неделя» или «Вагина-мечта-вампира». Думаю, была даже пара штук с надписью: «Рембо. Первая кровь», и фотка единорога после мордобоя, — я поднесла кусочек брауни ко рту, заметив, что Уилл не сводит с меня глаз и остановилась. — Что?
— Не могу понять, это ужасно или невероятно гениально.
Я кивнула, откусила и проглотила печенье, что было в мороженом, а потом ответила:
— Если я правильно помню, все было сделано для того, чтобы женщинам не пришлось отбиваться от нежеланных сексуальных приглашений на этой неделе. Поэтому, вместо того чтобы говорить: «Прости, малыш, у меня эти дни!» — ты просто показываешь на значок рядом со своей вагиной, что, мол, вход воспрещен: «Пожарная тревога».
Я взмахнула ложкой, выписывая букву V и указывая на свой пах, а затем зачерпнула еще мороженого.
— Ты всегда была такая странная?
Я непонимающе уставилась на него.
Он взял в руки пару хлопковых трусиков-шортиков.
— А с этими то что не так?
Соскочив со столешницы, я схватила их и кинула обратно в коробку.
— Ничего особенного. Просто они напоминают мне трусы моей мамы.
— Ага. Ну все. Теперь ты обломала мне с ними кайф.
Я засмеялась и бросила их в него.
— Обломала? Я очень ленивая, и если бы не Хлои, наверное, таскала одну и ту же пару трусов, пока не растянутся. Но если серьезно, то эти не возбудят ни одного парня.
— Ты, видимо, не понимаешь мужчин. Особенно, того самого мужчину.
— Не? — хихикнула я.
— Не-а, — сказал он, потянувшись за парой желтых трусиков. — Мне не страшны месячные, и ты можешь нацепить на себя хоть пять самых отвратительных трусов, которые только видело человечество, а я по-прежнему буду считать тебя секси.
— Правда, что ли?
Уилл забрал у меня ложку с мороженным и отправил в рот.
— Абсолютно.
Двадцать минут спустя я вышла из нашей комнаты — в одной майке и пяти самых стремных трусах из серии «Добро пожаловать в Кроволенд», какие у меня были — и села на диван напротив телевизора.
Подняв взгляд от коробки, которую запечатывал, Уилл взглянул на меня.
— Здорово, Слива.
Скрестив ноги, я подняла пульт и включила телевизор.
— Уильям.
Выпрямившись, он положил пистолет со скотчем на полку и перешагнул коробку, что стояла у входной двери. Направился обратно к дивану и сел на кофейный столик напротив меня.
— Что это ты делаешь?
— Смотрю телевизор.
Он взглянул на экран, а потом на меня.
— Но ты не знаешь испанского.
Я стрельнула в него глазами и переключила канал.
— Я читаю субтитры.
Уилл склонил голову и оглядел меня от макушки до пяток.
— Прикольно выглядишь.
На самом деле, я не была уверена в своих действиях и начала немножечко потеть. Почему я всегда сначала делаю, а лишь потом думаю?
— Спасибо, — ответила я.
Его руки сомкнулись вокруг моих лодыжек, а большой палец скользнул вниз и вверх по ноге. Убрав ногу, я встала и, развернувшись, направилась на кухню, вспоминая все, чему меня научила Хлои по части сексуальности. Думаю, я даже потрясла задницей, что напоминало, скорее всего, судороги.
— Пиво хо… — начала я, но Уилл не дал мне договорить.
Он ржал, согнувшись от смеха пополам, а затем повалил меня на кровать.
— Пытаешься доказать, что права, Слива?
— Да! — пытаясь освободиться от него, закричала я. — Признайся, что не считаешь это сексуальным! Ну же!
— Ты прикалываешься? — сказал он, уткнувшись мне в шею лицом и целуя. Еще и еще. Пощекотал живот и задрал футболку до ребер. — Давненько мы такое не практиковали, поэтому я со спокойной душой могу поиздеваться над тобой.
— Ты серьезно? — вскрикнув, я рассмеялась, пытаясь увернуться от него.
Он осыпал поцелуями шею и спустился к впадинке между грудями под футболкой. Скользнув рукой к резинке трусиков, осторожно попытался снять их с меня. Попытался — главное слово, потому что с пятью трусами не так легко справиться, как с одними…
— Что за хуйня… — дергая за ткань, пробормотал он.
— Хм-м?
— У нас все в порядке?
И эта фраза — именно она — заставила меня засмеяться.
— Слива, — я приподнялся поцеловать ее. — Погляди, что мы тут устроили. У нас всегда все в порядке.
Ханна встала, подошла к двери и, вытащив ежедневник из своей сумки, направилась назад ко мне.
— Перевернись, — толкнув в плечо, сказала она.
Я перекатился на живот, уткнувшись лицом в согнутую руку. Когда холодный ежедневник коснулся кожи, слегка вздрогнул.
— Что ты делаешь?
— Мне нужно составить список, что нужно Калтеху предложить мне такого, чтобы побить Гарвард.
Повернув голову, я едва разглядел через плечо, что она пишет. Я был доволен, что она признала: по большому счету, практически каждый университет хочет взять ее на работу. Но так же не хотел, чтобы Ханна расстраивалась, если ей откажет тот, который она поставила на первое место.
Я задался вопросом, а не слишком ли сильно надавил на нее, заставив составить список предпочтений, из которого она смогла бы выбрать.
— Когда, думаешь, тебе перезвонят из Гарварда?
Улыбнувшись, она наклонилась и чмокнула меня в щеку.
— Они уже перезвонили. Сегодня.
Ханна
Я знала, что звонить Уиллу так поздно было неправильно. Но… возможности связаться с ним пораньше у меня не было, да и, признаться, ждать до утра не хотелось. Он поднял трубку после третьего гудка.
— Привет, Слива.
— Привет.
— Кажется, ночные разговоры вошли у тебя в привычку, — зашевелившись на кровати, сказал он.
— Знаю. Я слишком предсказуемая, и все такое.
— Как прошел твой день? — спросил он. Голос Уилла прозвучал глубоко и грубовато. Когда уезжала в Калтех, между нами все было хорошо, поэтому я решила, что он, наверное, на самом деле спал, а не ворочался с боку на бок. Взглянув на часы, я почувствовала себя виноватой из-за такого позднего звонка.
— Отлично, — ответила, заметив, что Уилл притих. Я всегда подозревала, что он боялся разговаривать именно на эту тему, но только сейчас — с момента нашей крупной ссоры — поняла, с чем именно связана его обеспокоенность и как он ее проявляет.
Оглядываясь назад, признаюсь, что у меня на самом было несколько вариантов, которые я рассматривала: список возможных мест работы, и один за другим я вычеркивала из него университеты, где проходила собеседования, не заморачиваясь до сих пор насчет собственного мнения о результатах, пока не получу всю возможную информацию. Я старалась смотреть на ситуацию с рациональной точки зрения, а вот как раз ее мне, откровенно говоря, и не хватало. Но сейчас, учитывая точку зрения Уилла, я смогла увидеть, насколько нечестно поступала по отношению к нему, и как важно было принять совместное решение по поводу работы, в качестве равных партнеров, а не ставить его перед фактом.
Я давно подозревала, что Уилл не очень-то хотел, чтобы я работала в Калифорнийском университете — или вообще на Западном побережье, если уж на то пошло — но как обычно, не изменяя себе, Уилл держал мнение при себе, до тех пор пока не решилась высказаться я. Макс был прав: Уилл, скорее всего, соберет манатки и попрется за мной в Антарктику, если я устроюсь там на работу.
— Круто, — повторил он. Теперь его голос был наполнен нежностью. — Ну что ж, это… круто. Да?
— Ага. Ну, они были крайне любезны. Кажется, даже накопали про меня информацию, потому что знали, что в городе выступает моя любимая группа. Они пригласили меня на концерт в Роуз Боул, Уилл! Места в первом ряду. Нехило, да?
Он мелодично засмеялся, все еще толком не проснувшись, и я могла лишь вообразить, как Уилл трет рукой лицо.
— Думаю, они пиздец как хотят, чтобы ты у них работала, Слива. Тебе понравилось?
— Было потрясающе, — сказала я. — Пасадена — прекрасный город.
— Ты права.
Прекрасен был и кампус, и дома, а так же погода, словно из Беркли. Но я не могла представить своего парня посреди всего этого. Уилл и пальмы просто не сочетались. Я видела его в тени небоскребов, ловящего такси и маневрирующего между толпами людей, пока я трындела бы о всякой ерунде — обо всем, что нас окружало. Ему нужны ресторанчики Хоул Волл и адреналин; город с богатой историей и культурой; четырьмя сезонами, зимами, когда мы могли бы бегать по снегу. Я бы жаловалась на холод, а он веселил бы меня, чтобы отвлечь; мы видели бы перед собой облачка пара, образовавшиеся от нашего смеха. И когда я об этом думала… то тоже нуждалась в этом. Пасадена оказалась замечательным городом, но недостаточно подходящим для нас.
— Ладно. Минус один. Так теперь тебе осталось выбрать между…
— Думаю, я уже выбрала, — ответила я. — Если, конечно, ты вообще готов к этому разговору прямо сейчас. Понимаю, уже слишком поздно. Или рано? Знаешь, для ученого я фигово ориентируюсь в часовых поясах.
Шуршание стало еще отчетливей, и Уилл вроде бы принял сидячее положение. Я представила его обнаженным, с собравшейся на бедрах простыней, а его кожа хранила тепло ото сна.
Я так скучала по дому, что едва могла справиться со своими чувствами.
— Нет-нет. Я на все сто готов к разговору, — сказал он. — Даже в каком-то предвкушении.
— Хорошо, — сказала я и выдохнула. Чувствовала, как сердце скачет галопом в груди, осознавая, что вот он, решающий момент. — Может, подождешь до моего приезда? Чтобы мы с глазу на гла…
— Ханна, — со смехом произнес Уилл. — Я готов провести с тобой вечность. Давай, говори.
— Хорошо, хорошо. М-м… Да, как я уже говорила, не могу представить тебя в Беркли. Да и в Пасадене тоже. Калтех — крутой универ, но не для меня. Не для нас. Ты согласен?
— Более чем, Слива.
— Знаю, мы ждем ответа от нескольких университетов, но, думаю, мне нравится Гарвард. У них замечательная программа, и это, вне сомнений, первоклассный универ. Зарплата чуть меньше, чем в Принстоне, но здесь у меня будет право голоса. И хотя Нью-Джерси, конечно, самый удачный вариант, с тем чтобы найти жилье и устроить свою жизнь…
— Ты знаешь, что для меня это не главное, — перебил меня он. — Ты всю сознательную жизнь строила карьеру, поэтому не можешь заниматься тем, что кажется легче.
— Знаю, и спасибо, что понимаешь меня в этом. Уже вижу тебя награжденным чередой минетов за то, насколько ты потрясающий и понимающий супруг. Я люблю тебя.
— И я тебя, — он сделал паузу. — Так, значит, Гарвард? — спросил Уилл. Невозможно было не заметить надежду, с которой он это произнес.
— Думаю, да. Они реально заинтересованы во мне. К тому же, надеюсь, там мне будет удобно… все совмещать. Именно в этом я и нуждаюсь. В балансе. Ты же знаешь, да? — сказала я, улыбаясь в темной комнате отеля.
— Баланс. Звучит охуенно. Значит, переезжаем в Бостон, да?
— Думаешь, ты будешь там счастлив?
— Я буду счастлив везде, где есть ты, — ответил он, и я была уверена, что Уилл тоже улыбался.
Если эта идея с Гарвардом провалится, мы с Уиллом, определенно, не вернемся к статусу профессиональных перебежчиков.
В первые выходные после Калтеха и всего за три дня до медового месяца мы проснулись, вместе сварили кофе, отправились на пробежку, встретились с друзьями за поздним завтраком и поехали домой. И тут начался хаос.
К 11 утра мы не сделали ничего, кроме того, что заставили всю гостиную картонными коробками. Каким-то образом я умудрилась приклеить свой конский хвост к коробке, и когда Уилл наконец нашел меня, тщетно пытающуюся отодрать скотч от волос, все закончилось мной, распростертой на кофейном столике, и демонстрацией талантов его искусного языка.
Сама не поняла, как это произошло.
Но я не жалуюсь.
В спальне мы решили сложить коллекцию комиксов Уилла в стопку.
Обычно прикроватный столик — кладовая порно-журналов у большинства мужчин.
И наблюдая, как Уилл собирает свои драгоценные комиксы выпуск на выпуском, а затем благоговейно складывает их на кровати с каким-то туманом и безумием в глазах, я поняла, что его реакция на порно в точности такая же.
Плюхнувшись на кровать, я принялась листать один из комиксов. Боковым зрением заметила, что Уилл, нахмурившись, наблюдает на мной, а уголок его рта приподнялся в ухмылке.
— Ханна, — сказал он, аккуратно убирая парочку из тех комиксов, на которые я, возможно, прилегла. — Осторожней, детка. Некоторые из них старше тебя.
— О, да. Извини.
Уилл начал аккуратно складывать их в коробки, а я взяла выпуск с самой сисястой героиней на обложке.
— Серьезно, Уилл? — спросила я, показывая ему. Благодаря довольно приличному вырезу-декольте, ее грудь практически вываливалась из костюма. — Я видела много странных костюмов на этих девчонках, но этот — просто умора, граничащая с порнухой. Как она собирается победить преступность в таком прикиде?
— О! Вот он, — полностью проигнорировав мои слова и начав листать журнал, сказал Уилл. — Я его сто лет не видел.
— И какая, черт возьми, у нее сила? Колошматить мужиков сисяндрами? А что она напялила? Думаю, я в душе и то больше прикрыта.
— Это Пауэр Гёрл. И костюм она напялила не просто так, а с определенной целью.
— Чтобы молодняк мог подрочить, не разоряясь на порно?
Когда он промолчал, у меня глаза на лоб полезли.
— Да нихрена ж себе! — воскликнула я.
— Думаю, возьму его, — пробормотал Уилл, продолжая укомплектовывать коробки с гораздо меньшей осторожностью, чем минуту назад.
Я плюхнулась на живот, хихикая.
— Погоди, я расскажу Максу, что ты мастурбировал на комиксы, вот будет ржака.
— Ханна, большинство парней этим и занимаются. Журналы как бы помогают поддерживать квалификацию.
— Ладно, но теперь мне уже не так смешно. Однако сейчас я как нельзя лучше понимаю твое помешательство на сиськах.
И вот так, к половине первого все закончилось сексом на стопке старых комиксов. Он мог в этом и не признаваться, но я знала, что живущий в душе Уилла подросток сейчас вычеркнул еще один пункт из своего списка важнейших желаний.
К пяти часам Уилл разбирался с коробкой книг в гостиной, когда я проходила мимо него на кухню.
— Нужна помощь? — поинтересовался он, положив огромный учебник по структурной биологии и кивнув в сторону моей коробки.
— Нет, она легкая. Всего лишь нижнее белье, но я поняла, что надо бы разобраться и с ним, — сказала я. — Ты тут случайно журнальчик со своей Пауэр Гёрл не припрятал?
— Юмористка, — пробормотал он, потащившись за мной.
— Могу оставить вас на пару минут, — радушно предложила я, обращаясь к нему через плечо.
Поставила коробку на столешницу и начала копаться в белье. Уилл встал рядом.
— О, эти я помню, — заметил он, когда я достала пару атласных трусиков.
— Правда?
— Они были на тебе, когда мы приезжали на Пасху в дом твоих родителей.
И да, это была та самая роковая поездка, когда никто из моих родных не знал, что мы с Уиллом находимся на неопределенной стадии отношений. Я заманила его к себе в комнату и убедила заняться сексом без презерватива, пока члены моей семьи, понятное дело, тусовались внизу.
Господи. Когда Дженсен постучал в дверь, у Уилла вся жизнь промелькнула перед глазами.
— Ты умудрился забыть купить сегодня стиральный порошок, а об этом помнишь? — спросила я.
— Ага, ну… — Уилл был немного выше меня, и даже стоя позади, мог заглядывать мне через плечо. — Можно? — наконец спросил он, показывая рукой на коробку.
— Валяй, — сказала я и направилась к холодильнику, где достала из морозилки пинту мороженого. С ложкой в руке запрыгнула на столешницу рядом с ним и открыла крышку.
Он вытаскивал пару за парой, поигрывая бровями и целуя мой набитый рот, вспоминая что-то хорошее. Выяснилось, что разбирать вещи намного веселее, нежели их собирать.
— Погоди-погоди, — сказал он, разглядывая простенькие трусики на дне коробки. — Почему я раньше их не видел?
Я зачерпнула мороженого и поднесла ложку ко рту.
— Потому что это мои трусики на случай Пожарной тревоги.
Он тут же встретился со мной взглядом.
— На какой случай?
— На случай месячных.
Кивнув с невозмутимым выражением лица, Уилл повернулся к коробке.
— Усек.
— Иногда ты настолько прогрессивный и в струе времени, что выглядишь немного глупо. Мило, но глупо.
Он снова взглянул на меня, криво улыбаясь.
— У тебя есть особое бельишко для Пожарной тревоги, а я, значит, глупый?
Я пожала плечами.
— Ну да.
Он моргнул пару раз.
— А зачем?
— В эти дни я не хочу испортить свое хорошее белье, хотя у меня его и в аспирантуре не было, — фыркнула, слизывая с ложки мороженное. — Никто тогда его не видел. Знаешь, я даже помню, как на Кикстартер какой-то парень замутил фишку со Спецтруселями. У них всех были названия, например, «Протечная неделя» или «Вагина-мечта-вампира». Думаю, была даже пара штук с надписью: «Рембо. Первая кровь», и фотка единорога после мордобоя, — я поднесла кусочек брауни ко рту, заметив, что Уилл не сводит с меня глаз и остановилась. — Что?
— Не могу понять, это ужасно или невероятно гениально.
Я кивнула, откусила и проглотила печенье, что было в мороженом, а потом ответила:
— Если я правильно помню, все было сделано для того, чтобы женщинам не пришлось отбиваться от нежеланных сексуальных приглашений на этой неделе. Поэтому, вместо того чтобы говорить: «Прости, малыш, у меня эти дни!» — ты просто показываешь на значок рядом со своей вагиной, что, мол, вход воспрещен: «Пожарная тревога».
Я взмахнула ложкой, выписывая букву V и указывая на свой пах, а затем зачерпнула еще мороженого.
— Ты всегда была такая странная?
Я непонимающе уставилась на него.
Он взял в руки пару хлопковых трусиков-шортиков.
— А с этими то что не так?
Соскочив со столешницы, я схватила их и кинула обратно в коробку.
— Ничего особенного. Просто они напоминают мне трусы моей мамы.
— Ага. Ну все. Теперь ты обломала мне с ними кайф.
Я засмеялась и бросила их в него.
— Обломала? Я очень ленивая, и если бы не Хлои, наверное, таскала одну и ту же пару трусов, пока не растянутся. Но если серьезно, то эти не возбудят ни одного парня.
— Ты, видимо, не понимаешь мужчин. Особенно, того самого мужчину.
— Не? — хихикнула я.
— Не-а, — сказал он, потянувшись за парой желтых трусиков. — Мне не страшны месячные, и ты можешь нацепить на себя хоть пять самых отвратительных трусов, которые только видело человечество, а я по-прежнему буду считать тебя секси.
— Правда, что ли?
Уилл забрал у меня ложку с мороженным и отправил в рот.
— Абсолютно.
Двадцать минут спустя я вышла из нашей комнаты — в одной майке и пяти самых стремных трусах из серии «Добро пожаловать в Кроволенд», какие у меня были — и села на диван напротив телевизора.
Подняв взгляд от коробки, которую запечатывал, Уилл взглянул на меня.
— Здорово, Слива.
Скрестив ноги, я подняла пульт и включила телевизор.
— Уильям.
Выпрямившись, он положил пистолет со скотчем на полку и перешагнул коробку, что стояла у входной двери. Направился обратно к дивану и сел на кофейный столик напротив меня.
— Что это ты делаешь?
— Смотрю телевизор.
Он взглянул на экран, а потом на меня.
— Но ты не знаешь испанского.
Я стрельнула в него глазами и переключила канал.
— Я читаю субтитры.
Уилл склонил голову и оглядел меня от макушки до пяток.
— Прикольно выглядишь.
На самом деле, я не была уверена в своих действиях и начала немножечко потеть. Почему я всегда сначала делаю, а лишь потом думаю?
— Спасибо, — ответила я.
Его руки сомкнулись вокруг моих лодыжек, а большой палец скользнул вниз и вверх по ноге. Убрав ногу, я встала и, развернувшись, направилась на кухню, вспоминая все, чему меня научила Хлои по части сексуальности. Думаю, я даже потрясла задницей, что напоминало, скорее всего, судороги.
— Пиво хо… — начала я, но Уилл не дал мне договорить.
Он ржал, согнувшись от смеха пополам, а затем повалил меня на кровать.
— Пытаешься доказать, что права, Слива?
— Да! — пытаясь освободиться от него, закричала я. — Признайся, что не считаешь это сексуальным! Ну же!
— Ты прикалываешься? — сказал он, уткнувшись мне в шею лицом и целуя. Еще и еще. Пощекотал живот и задрал футболку до ребер. — Давненько мы такое не практиковали, поэтому я со спокойной душой могу поиздеваться над тобой.
— Ты серьезно? — вскрикнув, я рассмеялась, пытаясь увернуться от него.
Он осыпал поцелуями шею и спустился к впадинке между грудями под футболкой. Скользнув рукой к резинке трусиков, осторожно попытался снять их с меня. Попытался — главное слово, потому что с пятью трусами не так легко справиться, как с одними…
— Что за хуйня… — дергая за ткань, пробормотал он.