– Тогда до завтра… Постараюсь не опоздать, – сказала она и поспешила прочь. Чтобы не спугнуть лишними словами счастливую надежду.
Свадебный сезон только начинается.
* * *
Эфенбах так был доволен раскрытием сразу четырех преступлений, что обнял Пушкина по-отечески, с чувством назвал его «раздражайший мой!» и поехал домой, совершенно забыв, что оттуда его выгнали. Приемное отделение опустело. Кирьяков поехал на очередную свадьбу, юный Актаев, переполненный гордостью за блестяще проведенный арест, отправился в трактир угощать приятелей. Остался только Лелюхин. Подхватив стул, он подсел к Пушкину, который дописывал протокол.
– Великое дело, Алёша, совершил…
– Помогли случайность и любопытство мадемуазель Керн, – ответил он, ставя точку и откладывая лист, чтобы чернила просохли. – Если бы она не прислала за мной городового и я не оказался в салоне мадам Вейриоль, все закончилось бы иначе.
Василий Яковлевич подмигнул:
– Прошел слух: тебя сватали за богатую купеческую дочку, ту самую Астру Бабанову?
– Сватали. Старания моей тетушки были обречены: я не собирался на смотрины в дом Бабановых. Если бы не мадемуазель Керн, меня бы там не было. Это неизбежно привело бы к смерти Авивы Капитоновны, а за ней Дмитрия Козьмича.
– Почему же такая определенность?
– Потому что первое убийство мадемуазель Маклаковой доктор посчитал естественной смертью. Пристав даже не стал разбираться: подумаешь, бывает. Убийца рассчитывал, что полицию заинтересует смерть невесты накануне выдачи приданого в тысячу рублей. Дальше ниточка потянется к смерти господина Бабанова. Ничего подобного: полиция не заметила убийства. Что делать убийце? Попытаться второй раз. Умирает Лабзова – и опять ничего. Снова естественная смерть… Убийца в отчаянии. Выхода нет: должна умереть третья жертва – Юстова. Тут было подготовлено основательно: девушке предложили продать то, что ее мужу не особо пригодится. Юстова согласилась. Подала объявление Алой Ленты. Пришла в салон, заперлась в примерочной и открыла дверь в сад. Господин получил то, за чем пришел. Передал двести рублей, перевязанных алой лентой. Далее является убийца…
– Постой! – Лелюхин поднял руку. – К Юстовой приходил граф Урсегов?
Пушкин покачал головой:
– Граф в это время развлекался с мадам Бабановой у себя дома. К Юстовой приходил почтенный господин Курдюмов…
– Это потому что деньги, присланные Авивой Капитоновной, были перевязаны алой ленточкой?
– Потому что убийца не мог пригласить никого другого. Курдюмов не убивал, но имел непосредственное отношение к преступлению.
Василий Яковлевич пригрозил пальцем.
– К этому еще вернемся. Так что с Юстовой?
Пушкин печально вздохнул:
– Убийца очень старался, чтобы полиция заметила улики. Для этого на горло жертвы был положен утюг. Расчет, что полиция не может посчитать такое происшествие несчастным случаем. И опять ошибка. Пристав фон Глазенап уже намеревался составлять протокол. Тут явился я и все ему испортил… В третий раз одной уликой убийца не ограничился. Рядом с телом был положен старинный пузырек из аптеки отца Авивы Капитоновны и замазан углем. Чтобы полиция проявила интерес: кому мог принадлежать? В сумке Юстовой оказалась книжка невесты. Но выдача приданого должна случиться завтра. Почему она там оказалась? Потому что убийца обещал Юстовой выдать приданое на день раньше, в примерочной. Было нужно, чтобы полиция нашла книжку невесты, которая вела прямиком к мадам Бабановой. Убийца добавил рукописное приглашение на свадьбу Астры и графа, на которую Юстову никто не приглашал. Явное излишество. И опять неудача…
– Почему же? Ты же начал расследовать.
– К сожалению, я сказал, что смерть Юстовой – несчастный случай… Что привело к гибели Бутович…
Лелюхин дружески похлопал Пушкина по плечу:
– И не думай забивать голову. Ты не имел права раскрывать подробности девице, которую впервые видел…
– Не мог, – согласился Пушкин. – Но мне от этого не легче… Дальше настал черед Бутович. Ей тоже было обещано приданое, и она тоже захватила с собой книжку невесты. Но в этот раз убийца решил добиться от слепой и глупой полиции того, что было нужно. Из дома Бабановой были принесены драгоценные бокалы и бутылка «Moët & Chandon». В бокал насыпано столько аконитина, что видно невооруженным глазом. Теперь только слепой не увидит улики, указывающие на мадам Бабанову… Наконец, первая цель была достигнута: я сказал, что Бутович убита, и проявил большой интерес к делам мадам Бабановой…
– Алёша, ты помнишь, что мы не могли понять: почему Бутович передали куклу вместо денег и у нее не было полового сношения перед смертью? – напомнил Василий Яковлевич.
– Точный и простой расчет. Бутович взяла бумажный сверток с алой лентой потому, что была уверена: получает от графа отступной за молчание. Убийца объяснил ей, что ее жених, господин Гурлянд, работает в газете. Никакие дружеские чувства к графу не остановят его написать разоблачительную статью про алую ленту и развращение девиц. Убийца обещал получить с графа деньги. И новые бокалы в придачу, которые так нравились Бутович. Конечно, Урсегова никто не шантажировал. Потому что два года назад Бутович продала невинность совсем другому человеку. Только не знала, кому именно. Но знала, что граф это организовал. За что был выгнан из попечительского совета пансиона… Для Бутович бокалы были подарком от графа, который ей не суждено принести домой. А для полиции – решающая улика, чтобы обвинить Авиву Капитоновну. Они были взяты из ее набора…
– Вот ведь странность: чтобы подозрение пало на невинного человека, пришлось убивать четверых невиновных… Что же за чудовище? И в таком возрасте…
– Василиса Ивановна, а вернее Василиса Федоровна, вовсе не чудовище, – ответил Пушкин и посмотрел на признательные показания, лежавшие на его столе. – Она умная, рациональная, волевая и, как ни странно, честная барышня. Вся в породу отца. Действовала не ради своей выгоды, а чтобы сохранить фирму и отомстить за смерть Федора Козьмича. И в чем-то была права: как только завещание вошло в силу, Авива Капитоновна вышла бы замуж за графа, фирма тут же была бы продана. Чего Василиса допустить не могла. Действовала как настоящая Бабанова. Добиваясь своего, не считаясь с жертвами…
– А что же ей было надо?
– Немного: чтобы полиция арестовала мадам Бабанову, начала расследование смерти Федора Козьмича, провела эксгумацию его тела, нашла отравление, и тут судьба Авивы Капитоновны была бы решена. Главное: полиция должна была найти на столе Федора Козьмича прошение о признании сына Матроны Капустиной его законным наследником… Очень умное решение. При обыске в кабинете находят прошение на высочайшее имя, не смеют положить под сукно и передают в канцелярию генерал-губернатора. Заметьте: передает не Курдюмов, не мадам Капустина, а полиция. Никаких сомнений и проверки подлинности. Великий князь лично знал Бабанова, награждал его и, конечно, не отказал бы в последней просьбе. Маленький Николай становится самым богатым ребенком Москвы, получив состояние Бабановых по законному завещанию. А его мать и ее новый муж – опекунами наследника. То есть полными владельцами дела. В это время Авива Капитоновна отправится на каторгу за убийство мужа и невест, которых не совершала. Полагаю, Дмитрий Козьмич недолго оставался бы вечным директором…
Василий Яковлевич выпустил воздух, будто вел тяжкий рассказ.
– Если не Авива убила мужа, кто же тогда?
– Надо начать издалека, – ответил Пушкин. – Порочная страсть Федора Козьмича в конечном итоге привела к кровосмешению. Сын от Матроны Капустиной приходился ему и внуком. Об этом Бабанов, вероятно, узнал от Капустиной, которая не могла стерпеть такое. При всем хищном и развратном характере он был неплохой человек: платил женщинам, от которых у него рождались только девочки. И вообще всегда платил. В этот раз деньгами было не откупиться. Бабанов решил переписать завещание и отдать себя на суд Божий. То есть насыпать в настойку аконитин и выпить. Если Господь простит ему грех, останется жив. А если нет, то брат Дмитрий найдет новое завещание. Доверять такую тайну он не мог даже нотариусу. В старое завещание Федор Козьмич вписал условие о задержке на два месяца или до приезда Дмитрия. Поздней ночью всыпал в графинчик аконитин. Порошком в минимальных дозах он сбивал температуру. А тут насыпал от души, по-купечески. Но принял меры: за праздничным столом объелся блинами. Думал, что жирная пища уменьшит действие яда. Однако Божий суд нельзя обмануть. Бабанов умер…
– То есть совершил самоубийство?
Пушкин кивнул:
– О котором никто не мог знать… Вскоре после Масленицы Василиса вымела из-под буфета старинный пузырек. Видела его раньше, знала, что в нем хранится аконитин. И вдруг пузырек лежит в неположенном месте. К тому же полупустой. Она умная и образованная барышня, знала, что аконитин – не только лекарство. Знала, что Авива Капитоновна отлично разбирается в ядах. И по смерти мужа получила все состояние. Какой вывод должна была сделать?
– Авива отравила Бабанова, – ответил Лелюхин.
– Конечно. Что дальше? Идти в полицию бесполезно. Какой-то компаньонке никто не поверит. Ждать Дмитрия Козьмича невозможно – он вернется в августе. Что делает Василиса? Идет за советом к Курдюмову, почтенному управляющему. Евстафий Дмитриевич тут же понимает, какой шанс пришел в руки. Он предлагает Василисе спасти честь и состояние семьи. Для этого надо напугать мадам Бабанову шантажом, а затем посадить. Тем более родился законный наследник, о котором Курдюмов знает. Мальчик должен получить отцовское наследство. Василиса станет женой Ардалеона, то есть одной из тех, кто будет законно владеть фирмой. Она ведь тоже дочь Бабанова. Сделка заключена, Василиса начинает действовать. Курдюмов рассказывает ей о бывшем конторщике Дынге, у которого талант подделывать почерк. Василиса знакомится с ним, представившись Астрой Бабановой. Дынга – горбун, которого все избегают. А тут дочь бывшего хозяина идет ему в руки. Настоящую Астру Федоровну мелкий конторщик не мог видеть. Он соглашается на все. Делает прошение с фальшивой подписью Бабанова и прочие записки. Теперь очередь Авивы Капитоновны. Она получает угрожающую записку, наверняка написанную Дынгой. До получения наследства разбирательство с полицией ей не нужно. Легче заплатить. Деньги отправляются в коробке печенья «Эйнем» до востребования. Ардалеон ходит на почту получать. Деньги нужны Василисе не только в качестве платы за невинность, но и на свадьбу с Ардалеоном. Как приданое…
– Как узнал? Они в этом не признавались…
– Василиса сказал мне, что маменька сберегла для нее приданое, – ответил Пушкин. – При этом деньги на пансион у нее закончились. Деньги и правда закончились: Бабанов перестал платить матери Василисы, взяв дочь к себе в услужение. Следовательно, приданое Василиса копила из денег Авивы Капитоновны. Курдюмову их было не жалко: все одно к сыну придут. Ему было нужно, чтобы Василиса не могла свернуть в сторону. Она и не собиралась: выбрала жертвы, которые должны получать приданое в кассе невест, и начала их травить. Только полиция не могла в это поверить…
Лелюхин отошел к графину, налил полный стакан и жадно выпил.
– Ох, девица, – проговорил он, вытирая усы. – Понимаю, как заставила горбуна опустошить кувшинчик пива с ядом. Барышне легко молодого мужчину поймать на гордости: дескать, сможешь? Но как подруг заставила горечь пить?
– Потому что подруги и потому что горечь, – ответил Пушкин, наблюдая полное непонимание на лице Василия Яковлевича. – Василиса посоветовала Юстовой после полового акта выпить горький порошок, который обережет от беременности. Та поверила и сама выпила. После чего получила удар утюгом по затылку.
– А Бутович? У нее же ничего не было…
– Тот же аргумент: горький порошок перед брачной ночью. Чтобы детей не было. Девушке в шестнадцать лет, да еще с такими амбициями, как у Бутович, не хочется возиться с пеленками. А тут знакомая не только принесла от графа деньги, шампанское и бокалы, но и дала совет, как не забеременеть. И порошок при ней был. Разве Бутович откажется? Насыпала аконитин в любимое шампанское, насыпала побольше, чтобы наверняка, и добровольно выпила…
– И что в голове у этих барышень! – горестно воскликнул Лелюхин. – Хуже разбойников с Хитровки… Но постой, ты это все так складно изложил. Но как понял, что Василиса и есть убийца? Как система твоя сработала? Обещал раскрыть…
Положив блокнот, Пушкин показал паутину, густо усыпанную кружками, подписями и стрелками, идущими в разные стороны. Василий Яковлевич не понимал ничего.
– Как в этой каше разобраться? – спросил он.
– Смотрите на связи, – ответил Пушкин, указывая на стрелки. – Система базируется на аксиоме: человек совершает поступок, исходя из страха или выгоды. Это очень простая формула, раскрывающая математику человеческих поступков.
– И как это разоблачило Василису?
– При первой встрече она упомянула смерть Бабанова, назвав странной. Вот стрелка: зачем? Когда показал ей найденный аптечный пузырек, очищенный от угля, она его сразу узнала. Что было чрезвычайно странно. Ведь она нашла пузырек, запачканный углем. Вот другая стрелка: почему? Юстовой была принесена сельтерская вода, а Бутович – шампанское. Почему? Потому что убийца знала их вкусы. Значит, принесла подруга, или вместе учились. Стрелки указывают на Астру, Гаю и Василису. Почему убийца назвалась Астрой Бабановой горбуну? Эта стрелка: она хочет быть ею. Кто принес в «Московский листок» письмо женихов и снова назвался Астрой Бабановой? Граф попросил своего приятеля Ферха отнести. Тот передал своей невесте, Юстовой. Зачем Юстовой скрываться, если за объявление Алой Ленты расписалась своим именем? Вот эти стрелки. Они указывают на того, кому даже такая мелкая деталь выгодна: Василиса. Чтобы при разбирательстве внести ссору между Астрой и графом… Следующая. В фальшивом письме Астры к Бутович ее называют девичьей кличкой из пансиона. Кто мог ее знать? Тот, кто с ней учился… Вот куда ведут векторы… Еще направление: кто мог прийти вместо Астры Бабановой в салон мод к Бутович? Та, кто находится рядом с Астрой, и Бутович могла этому поверить. Тут уже всего две стрелки… Кто вместо Бабановой мог обещать принести Юстовой и Бутович деньги из кассы? Только Василиса, она вела расчеты…
– А, начинаю понемногу понимать, – сказал Василий Яковлевич, разглядывая паутину. – Это что у тебя тут: «сожженная книга»?
– Василиса привела меня на кухню и указала на конторскую книгу, которая была заткнута за печь. Я попросил убрать, и она положила точно на то же самое место. Почему? Так поступает тот, кто сам подпалил книгу, зачеркнул фамилию Бутович, вложил между страниц пузырек аконитина и засунул за печку. Зачем? Стрелки показывают: чтобы изобличить Авиву Капитоновну… При этом Василиса занималась ведением денежных поступлений и выплат кассы. Знала всех и все… Смотрите дальше. Агату Керн кто-то заманил и повесил. При этом подкинул аграф мадам Бабановой. Зачем? Чтобы бросить на нее тяжкое подозрение. Куда это ведет? К разрыву свадьбы с графом. Кому выгодно? Тому, кто хочет, чтобы наследство осталось нетронутым… Таких несколько. Уже слишком много векторов указывают на Василису… Дальше. Зачем Астре прислали подметное письмо, якобы ее жених изменяет в салоне Вейриоль? Чтобы Астра ворвалась в примерочную, увидела мертвую Юстову и подняла крик, на который прибежит полиция. Кто может быть? Гая, Капустина или Вейриоль. И Василиса. При этом новая стрелка: Астра думает, что граф, обесчестив, убил ее подругу, и отказывается выходить за него. Кому выгодно? Не Вейриоль, не Капустиной. И не Гае. У нее жених я. Кто остается?
– Да уж, – выдохнул Лелюхин. – Вроде легко, а не ухватишь.
– Без ключевых фактов: прошения на высочайшее имя и свадьбы Василисы с Ардалеоном система указывает относительно, – сказал Пушкин. – Как только эти факты вскрылись, изобличение было завершено. Система дала точный ответ.
– Уму нерастяжимо, как говорит наш несравненный начальник… Все это чудесно, Алёша, а вот скажи мне: с чего вдруг мадам Бабанова решила отдать за тебя Астру, а самой выйти за графа? Надоело быть любовницей?
– Она думала, что Астра убила Юстову, и пыталась защитить ее, выдав за чиновника сыска… Чем несколько спутала план Василисы. Но не настолько, чтобы от него отказаться. Приз слишком велик: состояние Бабановых. Старший Курдюмов женится на Матроне Капустиной и становится опекуном Николая. То есть фактически владельцем дела. Василиса выходит замуж за Ардалеона, которому потом достанется все. И фирма спасена, и Бабанов отмщен… Как хотела Василиса. Золушка стала убийцей, чтобы разбогатеть по-настоящему… Без всякого волшебства. При помощи аконитина и точного расчета. Куда более точного, чем моя система… Вот так, Василий Яковлевич. Теперь вам известна тайна моего блокнота… Если разболтаете, придется накормить вас аконитином…
Лелюхин дружески пихнул его в бок.
– Еще посмотрим, кто кого… Ты лучше скажи: что с твоей женитьбой будет? Тут система математическая не поможет… Самому надо постараться…
Закрыв блокнот, Пушкин спрятал его в сюртук.
– Женитьба… – проговорил он в задумчивости. – Тут надо все тщательно обдумать… Взвесить все «за» и «против».
– Ты не взвешивай, а женись… А то помрешь бобылем, как я, – сказал Василий Яковлевич. – Хватит умствовать, пошли, отметим победу математики над коварством…
30 апреля 1894 года
* * *
Когда человек счастлив, то хочет делиться своим счастьем. Швыряя в других, несчастливых, как лепестки роз на праздниках древних. Агата была счастлива уже предчувствием счастья. Что пьянее вина и слаще меда. До назначенной встречи еще долго, нельзя просто сидеть в номере и ждать. Она бы сошла с ума от медлительности стрелки часов. Надев уже раз ношеное платье, Агата спустилась в ресторан, чтобы заесть ожидание поздним завтраком.
За дальним столиком сидели две мрачные личности. Глубоко несчастные. Одна личность меланхолично жевала, другая опрокинула рюмку водки. В такой день Агата не могла допустить, чтобы хорошие люди были в печали. Подойдя к столику, она потребовала прекратить похоронное пиршество, заплатить по счету и отправляться в путь. Зефирчику, которого выгнали из дома, было все равно; у Ванзарова до вечернего поезда в столицу – уйма времени. Они согласились, даже не спрашивая, куда их везут.
Агата привезла их в дом на Тверской.
В большой гостиной собралось семейство. Авива Капитоновна с посеревшим лицом, в черном платье, была тиха как мышь. Астра с Гаей тоже сменили платья на подобающие трауру. Увидев баронессу, входящую с молодыми людьми, мадам Бабанова бросилась к ней, упала на колени и стала целовать руки, плача и причитая:
– Спасительница… Ангел наш… По гроб жизни вам обязана… Солнце наше…